Продай мне ЭТО

 Прекрасный вечер! Просто необыкновенный! Красотища…. Если прокатиться на “небесном трамвайчике” с бутылочкой холодного пива, то можно в этом неспеша убедиться: башни соревнуются в яркости настенных реклам, с каждой крыши несется музыка, от классики до снова вновь популярного рока. Из окон слышен смех, звон бокалов и поцелуев. Воскресенье. Молодежь отдыхает. А в столице молодежь – это 99% всех жителей.
Если кто-то не выдерживает ритм жизни в столице, значит, он состарился, и ему пора куда-нибудь загород, на природу – воспитывать потомство и писать мемуары. А здесь место только сильным, молодым, талантливым и умным…
- …да, здесь место только молодым талантливым и умным, - сказал Илларион сидящей перед ним хорошенькой брюнетке в белом платье с красными пуговками-“божьими коровками”.
- Это попахивает антигуманизмом, - заметила Брюнетка.
- Вовсе нет. Я не умоляю чьи-то достоинства.
- Ты просто умножаешь свои собственные, - она поднесла  бокал с вином к глазам и посмотрела сквозь него на Иллариона, - Давай пропустим твои разглагольствования. Говори сразу, что хотел.
- Сразу? Ну, хорошо…. Продай мне это, - он ткнул пальцем в пуговицу в виде божьей коровки на блузке, отчего насекомое зашевелило лапками, развернула крылья, потом снова спрятало их и замерло.
Лицо ее помрачнело, она поставила бокал на столик и тихо произнесла:
- Так вот какова была твоя  цель…
- А ты думала, что я обхаживаю тебя две недели, потому что влюблен? Нет, ну….ты мне действительно нравишься. Но я не мальчик с твоего факультета, я серьезный человек. Мне не могут вскружить голову твои декоративные штучки.
- И все-таки ты интересуешься ими больше чем мною.
- Это бизнес, девочка.
- Угу. Мне этого не понять. Я ведь всего лишь студентка иностранного факультета.
- Именно.  Но ты талантлива.
- Это тебе и нравится во мне?
- Это меня интересует.
- Как товар на рынке.
- Какое-то утрированное сравнение.
- Ну почему же! Ты ведь первый произнес слово “продай”!
- А как иначе мне это сказать? Ты сделала изобретение, которое все приняли за волшебство! – он вскочил и принялся отмерять комнату огромными шагами. - И это в наш 21 век, когда в волшебство почти никто уже не верит, потому что никого и ничем давно нельзя удивить! Слово “мода” стало почти архаизмом, каждый одевается, как хочет. “Ливайс” прогорел, “Шанель” полностью переключилась на бижутерию…. Сфера изготовления одежды стала не просто убыточной, она потеряла смысл! И почему, как ты думаешь? Потому что все стали слишком умными! У каждого свое мнение, свой стиль, мироощущение…. Никто не желает щеголять в новинки из линии чего-то там… неиндивидуальная одежда стала табу! Но твое открытие может все изменить. Ты только представляешь, сколько это твое волшебство будет стоить? Ты будешь богата…
- Я знаю ему цену. Но меня все есть. Почти все.
- Так скажи, чего нет, и я это достану!
Она удивленно уставилась на него, заморгала глазами и расхохоталась. За ее спиной выросла полупрозрачная паутина с частыми капельками клея на нитках. От ее смеха паутина мелко затряслась, и капли полетели вниз, словно дождевая вода с задетой плечом ветки.
- Прекрати! – заорал он.
Паутина исчезла, и смех тоже. Она еще немного помедлила, потом развернулась на каблуках и вышла за дверь.
- Черт! – он стукнул кулаком по косяку, - и зачем я ей ляпнул, что не люблю пауков?


На следующий день секретарша принесла Иллариону синюю папку с семизначным числом на обложке.
- На меня в архиве уже косо смотрят, - сказала она.
- Вот если тебя туда перестанут пускать, тогда скажешь. Свободна, - Илларион дождался, когда дверь за ней закроется и раскрыл досье своей вчерашней собеседницы. На первой странице значилось:
“Александра Сергеевна Подляцкая, родилась в 2028 году в городе Калне. Детство прошло там же. Посетила Англию (5 раз), Францию (2 раза), Испанию и Грецию (по 1 разу). Родственников из СКА нет, контактов с ее гражданами не имела.
После школы вошла в тридцатку лучших учеников (30е место) и отправилась учиться в Надморск, в Окружной университет им. Зощенко, на факультет иностранных языков, отделение “совершенствование электронных средств перевода романо-германских и русского языков”. Ее школьный специалист по наклонностям и талантам одобрил этот выбор, хотя рекомендует также развивать художественную сторону, так как девушка обладает неординарным воображением и дизайнерским талантом. Ближайшие родственники – мать Н.А.Подляцкая и отец С.Г.Подляцкий (хранители исторического памятника “Ноев ковчег” проживают в г.Калне.”)
Чтение позабавило Иллариона. Видимо, в такой глуши как Кална, на место архивоведа назначили какого-то непризнанного писаку, который никак не мог обойтись без слов типа “детство прошло” или “отправилась учиться”. Почему-то к этому ряду напрашивались еще “счастливо жила в браке” и “трагически скончалась”. Эдакий план жизни, напечатанный на машинке, с завитушками в конце предложений.
На следующей странице были фотографии, сделанные, как и положено, каждые 5 лет. Голенький младенец с желтой биркой на розовом  ухе, затем эдакая козявка с косичками толщиной с мизинец, далее худышка с хвостиком на затылке в клетчатом комбинезоне и… Саша… такая, какая она сейчас: в глазах уверенность и наглость, спина прямая, черные волосы распущены, брови-дуги, кожа – фарфор… и черт ее знает, что тут реально, а что она смахинировала?
Илларион познакомился с Сашей почти банально – на дискотеке. Она привлекла его сразу. Да и не его одного, уж так экстравагантно она появилась.
Был второй час ночи. Пятый стакан. Скука. Одни и те же лица. Одна и та же музыка.
- Глянь-ка, - Сид, илларионовский компаньон, дернул его за плечо.
Илларион глянул. Толпа танцующих расступалась перед темноволосой красавицей в черном. Следом за девушкой шествовала черная пантера. Паники в толпе не было, наверное, потому что пантера была какой-то нереальнопрозрачной, и постепенно совсем растаяла в прокуренном воздухе. А девица осталась. Она огляделась по сторонам, помахала кому-то на балконе и подошла к бару.
У Иллариона зачесалось левое ухо. Оно всегда чесалось, когда на него кто-то косился. Он повернул голову и с любопытством уставился на девицу. Та заказала вина. Она снова покосилась на Иллариона и вдруг он чуть не подавился виски: девушка поправила на руке браслет в виде золотистой змейки, и та вдруг зашипела и переползла выше к локтю. Девушка недовольно щелкнула языком и ударила змею ногтем по голове. Змея замерла.
- Ил, иди-ка сюда, - Сид схватил приятеля за локоть и отвел в сторону.
- Ты видел? – одними губами  спросил Илларион.
Сид кивнул.
- Нельзя ее просто так отпускать, - заговорил он.
- И что делать?
- Что? Дай ей свою визитку, пригласи в офис на пробы.
- Какие?
- Фотопробы, дурень!
- Причем тут съемки? Она это делает как-то… надо узнать как.
- Ага, щас она тебе прям и скажет! Черт, ну не мне же тебя учить морочить головы девочкам, Ил!
- Ладно, я попробую.
Знакомство завязалось. Саша оказалась весьма коммуникабельной и легко согласилась прийти на сьемки. Компаньены потирали руки от удачи. На следующий день Сид позвонил Иллариону:
- Я говорил со знакомым ученым…. он сказал, что создавать виртуальную реальность просто в воздухе еще не научились. Для этого нужно создать в атмосфере какие-то разряды, поля…. Теоретически это возможно, если есть нужное вещество… Она могла подмешать его в духи, например….
- Выходит, она изобрела это вещество?
- Ну, может и не она, но оно у нее есть. Это факт. Либо она умеет колдовать.
- А может это вещество – просто психотропная дрянь, вызывающая глюки?
- Сегодня мы это выясним. На фотографиях галлюцинации не запечатлятся.
Но Саша окозалась хитрее. Позировала она неплохо, но ничего удивительного не делала. Фотограф только пожимал плечами.
- Обычная девчонка. Разве только понятливее чем обычно….
Тогда-то Илларион и взялся за дело сам.
Он выловил ее на выходе из агенства.
- Ты забыла свои фотографии, - он с у лыбкой протянул ей конверт.
- Ой… А я думала, они вам останутся. – Саша смущенно улыбнулась и, не заглядывая в конверт, спрятала его в сумку.
- Ты не торопишься? – Илларион не стал дожидаться ответа, а бесцеремонно взял девушку под руку и зашагал по тротуару. – Я тебя провожу. Уже поздновато.
Саша некоторое время соблюдала в разговоре дистанцию, упрямо обращалась к Иллариону на “вы”, хотя он “тыкал” ей с самого начала, увиливала от разговоров на личные темы и упрямо не называла своего адреса. Илларион слезно вымолил у нее телефон, пожал на прощание руку, из-под манжета которой только что вылетела лиловая бабочка, посадил ее в такси и зашагал в обратную сторону, к агентству, повторяя, чтобы не забыть, номер увезшей ее машины.
Уже вечером он знал ее адрес и имя. Он позвонил и пригласил ее на вышеописанный  ужин. Вышло все не совсем так, как он хотел, оставалось только “кусать локти”,  как выразился Сид, но Илларион останавливаться не желал.

Студенческое общежитие университета им. Зощенко было одним из высочайших зданий города. Лучи солнца без приград врывались в окна сквозь полузадернутые занавески, ласкали лица спящих студенток, отражались от ваз и зеркал, пораждали десятки солнечных зайчиков и затем беспордонно лезли в глаза, действуя лучше любых будильников.
- Аааааа, Тонька, ты опять шторы не закрыла? Где пульт? – веснушчатая Аля, не желая открывать глаз, наощупь отыскала на тумбочке у кровати путьт, при этом опрокинув какую-то книгу, нажала кнопку, которая, по ее предположению, отвечала за зашторивание, но вместо этого включила телевизор. При чем, на полную мощность.
- Твою мать, Аляяяяяяяяя! – Саша зажала уши руками.
- Выключи это, - потребовала Тоня, отворачиваясь к стене.
Больше всего на свете Але было лень открывать глаза. И она снова понадеялась на интуицию. Короче, попыталась выключить телевизор наощупь. Вместо этого включилась запись автоответчика.
- Привет, Тончик-Батончик! Я забегу утром – скачаю домашку. Буть дома, - послышался юношеский голос.
Тоня вскочила, как будто ее окатили кипятком. Глаза ее лихорадочно искали на полу тапочки.
- Опять этот Ленчик? – лениво спросила Аля, понимая, что встать все-таки придется – сейчас Тоня поднимет панику из-за бардака в комнате, типа “мы-как-свиньи-а-ко-мне-ОН-придет”, - Да не суетись ты, иди, лучше, причешись и накрасся. Ты же ему понравиться хочешь, а не мы,и уж тем более не наша пещера.
- Александра, здравствуйте, - продолжал вещать автоответчик, сменив тональность на более низкую, - Мы не закончили вчера разговор, позвоните мне и мы назначим время новой встречи. Очень жду.
- Ооооооооооо! – Аля удивленно уставилась на сонную подругу, которая неспеша натягивала гольфы, - Кто такой?
- Модольееееер, - Саша широко зевнула и направилась в ванную.
- Кто?
- Модельер! Глухая, что ли? – отозвалась Саша из душевой кабины.
- У тебя вчера с ним свиданка была?
- Нет, она у него снимается, - сообщила Тоня, торопливо сгребая со стола журналы и флакончики лака для ногтей и запихивая все это под кровать.
- А почему я все узнаю последняя? – надулась Аля.
- Потому что дома ночушь раз в неделю, когда перенты приезжают.
- Ты бы это… приоделась, что ли, - Аля явно решила отомстить за колкость Тони, - Думаешь, чистая комната спасет твою жирную задницу? Белое полнит, так что сними эти ужасные брюки.
- Не сниму! Ленчик сказа, что они классные!
- Классные, да. Но не в комплекте с толстой коровой. А он это сказал как раз перед тестом. Так ведь? А потом попросил сесть рядом, чтобы сдуть.
- Платье одень сиреневое, - крикнула из душа Саша
Тоня обиженно надулась и принялась снимать брюки. На слова Али ей было наплевать, но Сашин авторитет был непоколебим – та цепляла в последнее время всех, кого хотела. А теперь и вообще моделью стала.
- Он тебе что, и впрям так нравится?  - спросила Саша, выйдя из ванной.
- Угу.
- Но…
В дверь зазвонили, и Аля, чтобы позлить Тоню, демонстративно поправила волосы перед зеркалом, и пошла открывать. Тоня шмыгнула носом и торопливо снова натянула злополучные брюки. Ленчик, эдакий мачо не старше двадцати, вошел в комнату пружинящим неторопливым шагом, водя пальцем по татуировке на плече с явной целью – обратить на нее внимание девушек.
- Привет, Сашуля, Алечка, Тоня! Я за домашкой, - он демонстративно повертел на пальце брелок с флешками
- Сейчас, - Тоня поспешно бросилась к своему столу. Ноут-бука там, конечно, не было. Полными ужаса глазами она уставилась на подруг, - а где мой нут? Кто видел?
Аля выразительно хмыкнула и указала своим изумрудного цвета ногдем под кровать, откуда предательски торчал искомый Тоней предмет. Та только охнула и нагнулась за ним. Тоня закатила глаза к небу: эта идиотка не могла придумать ничего лучше, чем повернуться к парню ее мечты своим жирным задом, облаченным в обтягивающие БЕЛЫЕ джинсы! Она попробовала переглянуться с сашей, но та смотела в пол. Тогда Тоня все-таки решила сделать услие и посмотреть на сцену унижения подруги. Как ни странно, джинсы ее, оказывается, не так уж ее уродовали. И когда она успела похудеть? А волосы-то волосы! Почему они вьются? она их не накручивала…
Спустя минуту Тоня уже скачала домашку, и, Леня, раскланявшись и одарив девчонок улыбкой, направился к выходу.
- Увидимся, Тоня,- сладким голосом пропел он и скрылся за дверью.
- Боже… - Тоня рухнула на кровать, держась за сердце, – меня будто током било…
- Это от нервов. Ты бы в тренажерный зал походила, - хладнокровно посоветовала Саша, словно и, не замечая, как Тоня снова на глазах толстеет, а волосы ее будто облили водой и они снова мгновенно повисли сосульками.
 Аля охнула, протерла глаза и пошла в ванную, под холодный душ.

- Итак, Илларион, ты никак не отступишься, - Саша откинулась на спинку стула. Они сидели в маленьком ютном кафе, расположенном на террасе городского вокзала – Саша нарочно назначила место встречи у черта на куличках, чтобы позлить Иллариона.
- Пока не добьюсь свего, я  от вас не отстану, - холодно сказал он.
- Ого! – девушка расхохоталась, - а почемы ты опять ко мне на “вы”.
- Ты сама раздвинула дистанцию.
- Может быть…. Но хамить мне явно нравится, - она потянулась, выглула спину, сновно кошка, и зевнула. Илларион уже затруднялся понять, были ли эти телодвижения виртуальными, или она в жизни была тоже очень утонченной. Это раздражало его еще больше.
- Хами сколько угодно, раз это доставляет тебе удовольствие. Я, как старый дамский угодник, должен заботиться о том, чтобы девушке было хорошо.
- И ты уверен, что сможешь доставить удовольствие любой? – Саша поставила локти на стол и приблизила всое лицо к собеседнику, - насколько хорошо ты знаешь… чего хочет женщина?
- Знаю, как Отче наш, как самого себя, как свои пять пальцев. Это моя работа.
- Тогда… - Саша забарабанила пальцами по столику, - раз ты такой специалист… сделаем так. Ты угадаешь и выполнишь мое заветное желание. И если я стану настолько счастливой, что… вобщем, я продам тебе то, чего ты так жаждешь. Срок тебе – неделя.
- По рукам.
- Но учти… женщина порой сама не знает, чего хочет.
- Это не твой случай. Я уверен.
- Ну смотри, - Саша сняла со спинки стула сумочку, -мне пора. До скорого.
Провожая ее взглядом, он заметил, что сегодня она не делала ничего явно удивительного. Стала осторонее? Это даже хорошо. Не будет привлекать конкурентов.

Утром следующего дня три девочки из общежития проснулись среди моря цветов и пюшевых игрушек. Пока Тоня и Аля озадаченно смотрели вокруг, Саша презрительно читала открытку: “Я хочу, чтобы ты почувствовала себя королевой – разве не этого хотят все девушки?”. Саша расхохоталась и принялась кататься по полу.
- Что с тобой? – удивилась Тоня.
- Да так…. Один придурок рехнулсяи решил сделать из меня королеву.
- Я была бы непротив  с ним познакомиться, - сообщила Аля.
- Познакомитесь. Что-то мне подсказывает, что через неделю эму это надоест и он уйдет… нисчем.
- Почему?
- Потому что… навряд ли ровно через неделю я буду самой счастливой.

У выхода их ждал лимузин. Великан в белоснежном фраке открыл им дверцу и жестом пригласил внутрь.
- Ого! И ты еще называешь того парня придурком? – Аля залезла в машину первая, - Эй, да тут шампанское!
- Может, и не придурок, но наивен он, как младенц, - спокойно сказала Саша, когда машина тронулась.
- С чего ты взяла?
- Он расчитывает, что взамен на все это я ему кое-что дам.
- Ха! – Аля едва не опрокинула бокал, - Да за такое, пожалуй, можно и дать!
- Не тот случай, подруга.
- Ну, не хочешь, как хочешь. А куда мы теперь?
- В ресторан, конечно. Пусть мистер Я-знаю-чего-ты-хочешь раскошеливается на всю катушку.

В ресторане “Млечный путь” девушек тутже посадили за лучший столик. Официант сбился с ног, выполняя капризы клиенток. Особенно изощрялась Саша, требуя то птичье молоко, то салат с тетеревинным мясом то французское вино 1959-го года, причем дату она взяла с потолка, не подозревая, что тот год был неурожайным во Франции. Молодой человек элегантного вида, сидящий за соседним столиком вдруг подошел и, извинившись за беспокойство, пригласил Сашу на танец, а затем и к себе за столик. Вино ударило в голову, жутко захотелось нашалить, натворить что-нибудь за счет Иллариона. Саша помахала подругам рукой и удалилась под руку с кавалером, за дверьми ресторана. Лимузин повез их по городу. Кавалер угодал пожелание Саши и полез целоваться. Девушку разбирал смех, она поняла сразу, что красавчик этот – подставной, и будет делать, что она захочет. “Ох и повеселюсь я!”- подумала она, подставляя шею для поцелуя.
- Эй, ты мне смотри засосов не оставь, - она щелкнула кавалера по затылку.
- Ах, да, прости, - рассеянно пробормотал юноша, ослабляя узел галстука – ему явно стало жарковато.
Машина остановилась перед “Цейлоном” – лучшей гостиницей города. “Вау!”-, только и могла подумать Саша. Они спешно взяли ключи от номера, и уже в лифте вернулись к объятиям. Больше всего Сашу заводило то, что они не знают имен друг друга. А еще то, что она отталкнет его в самый ответственный момент…
Номер был как для молодоженов – ароматические свечи, шампанское в ведерке… “ну его к чертям, мне уже хватит!”. Кавалер принялся расстегивать ей пиджак, полез под юбку. “Пора? Нет, не пора”, - думала она, приоткрывая рот для очередного поцелуя. “А вот теперь пора!”
- Нет.
- Да ладно, - юноша уже снял кофточку, и расстегивал бюстгалтер.
- Я сказала, нет, - голос ее был твердый и ледяной. Но его это не остановило.
Ее просто-напросто насилуют! Перепугавшись, Саша попыталась садануть навязчивому любовнику между ног, но промахнулась, ударив в живот. Парень озверел и прижал Сашу к кровати. С одеждой он больше не церемонился – рвал пуговицы, стягивал колготки, оставляя сотни зацепок и стрелок. Бегающие глаза, вспотевший лоб, прирывистое дыхание… “Боже, что угодно, лишь бы не…”- мысли Саши прирвались, обратились в крик – кричать в голос она уже не могла. Он укусил ее за грудь, затем наотмашь ударил, злясь на то, что она сопротивляется, затем, затем… саша посмотрела на голубоватый паталок с восточными сюжетами и мысленно порадовалась тому, что он не зеркальный. “Я буду смотреть в потолок. Чтобы не случилось, я не отведу взгляда….”. Но тут же она отменила свое обещание – что-то звякнуло и со стоящего рядом стола упала вазочка. Напрягая все силы, Саша потянулась рукой с кровати, шаря по полу и призывая Бога помочь ей достать до нее.





Продолжение следует.






Продолжение следует.