Слепой по собственному желанию

Наверное, надо сказать сразу, что я слепой.
Слепой не от рождения. И не по причине несчастного случая. Быть слепым - это мой осознанный выбор. Я ослепил себя пять лет назад. Я не вижу вас, но учтите, что у меня чрезвычайно развит слух, поэтому мне не нужно видеть выражения ваших лиц, мне достаточно этого недоверчивого хмыканья. В конце концов, никого не шокирует то, что люди добровольно стерилизуют себя, лишаясь детей? Все привыкли, почему же мое решение вызывает такую реакцию?  Впрочем, я не собираюсь оправдываться перед вами. Я живу для себя и ваше мнение мне безразлично.
Хотите слушать мою историю, слушайте. Нет - дверь там, и я никого не держу.
В 23 года мир стал противен мне до невозможности. Я больше не мог видеть реку с радужными разводами мазута, газон, на котором валяются бычки,  пластиковые пакеты и бутылки. Люди  вызывали у меня стойкое отвращение к жизни. Даже лицо моей жены вгоняло меня в тоску, то очередным прыщиком, то неудачно нанесенной косметикой, то не выщипанными бровями. Понимаете, я не хотел всего этого видеть, не хотел очередной раз травмировать свою психику. Сначала я ходил в  черных очках. Но и они не помогали, лишь слегка приукрашивая окружающую действительность. Потом ко мне пришло решение - я больше не хочу видеть этот мир.
Первым человеком, с кем я поделился  мечтой, была моя жена. Когда прошел первый шок, и она наконец-то смогла осмыслить услышанное, мне было заявлено:
- Я с тобой разведусь.
- Бросишь беспомощного слепца? - поразился я.  Каких бы чувств не испытывал я к жене лишаться ее помощи по крайней мере на первых порах я был не намерен.
- Да, брошу! Потому что ты самовлюбленный болван, который всю жизнь думает только о себе. И я не хочу тащить по жизни эту тяжесть!
Я знал, что она не сможет меня бросить. Знал, что она побоится осуждения со стороны знакомых, побоится  ужасающих угрызений совести, которые у нее обязательно будут.  Какое-то время она билась в истерике, разрываясь между супружеским долгом и желанием жить по-своему. Но она слишком слаба, чтобы решиться на такой бессердечный поступок. Ежедневно я разговаривал с ней, укрепляя ее в мысли, что я не переменю своего решения. Объяснял, что я взрослый человек, который наделен свободой воли и выбора. Игнорировал ее плач и уговоры. В конце концов, я мужчина, я глава семьи - и женщина не будет командовать мной, влиять на мои поступки.
Конечно же, она сдалась. Я слишком красив, умен и хорошо с ней обращаюсь для того, что бы она смогла уйти. Да и Скорпиону легче самому бросить кого-то, чем позволить, чтобы бросили его.
Предстояло решить еще пару вопросов. Прежде всего, финансовый. Жить так, как я привык, на пенсию в 284 грн. плюс  дотацию в 9  грн., я не собирался. Работать, собирая детали для электророзеток и прищепки - тоже. Можно было бы подрабатывать музыкантом в переходе - у меня исключительный слух и диплом об окончании музыкальной школы, но пианино с собой не потащишь.
Предстояло научиться на гитаре.
Приятель моего приятеля привел с собой своего приятеля, который якобы играл на гитаре, как Бог и более того, мог научить меня. Я был поражен. Такой же высокий под 1,93, как и я. Такой же стройный, такие же длинные изящные пальцы.  Кареглазый блондин отражал мои черные волосы и синие глаза, как негатив. Мои мысли были его мысли, мои мечты находили отзыв в его сердце, он один понял мое желание ослепнуть:
- Слепой лучше чувствует мир, друг мой,  - повторял он, перебирая гитарные струны или затягиваясь More в длинном мундштуке. Он научил меня многому. Научил прикосновениям, от которых гитара превращалась в душу, а тело моей жены еженощно умирало от оргазмов. Однако, очень скоро это мне наскучило. Меня полностью захватило обучение жизни наощупь. Я постигал, что запах кофе - сливочного цвета и гладкий, как глиняная миска; что от баллад Риччи Блэкмора веет ночной прохладой или степной травой, что капли дождя разные по цвету и звучат они тоже по-разному. Каждодневная суета понемногу покидала мое сердце, я шел к своей мечте шагами человека, который знает, чего хочет.
Истерики жены начали раздражать меня, а ненависть в ее взгляде, обращенном на моего друга, вызывала желание ослепить первым делом ее. Я все реже ночевал дома. В ожидании мира без солнца, погружения в вечную ночь, проходили дни. Решение стать невидящим не пропало и не ослабло. И все же я откладывал. Откладывал, потому что не было ничего более красивого, чем лицо моего друга. И  я не мог отказаться от удовольствия любоваться им  по утрам. Я просыпался раньше и, опираясь на локоть, старался запечатлеть в памяти малейшую черточку.
Жена узнала об этом первой. Какой бы примитивной она не была, но порядочность пересилила: новость мне сообщили без злорадства.
- Твоего сбила машина.  Врачи говорят, что все будет в порядке. Только вместо лица у него - кровавая каша.
Я не хотел видеть моего любимого таким. Ни разу не проведал его в больнице. Да и не было когда. Я начал воплощать свое решение в жизнь.
Естественно, все офтальмологи отказывали мне в моей просьбе, некоторые даже пытались поместить меня в дурдом. После нескольких неудачных попыток я плюнул на них и ослепил себя сам. У нас не фильм ужасов, поэтому подробностей вы будете лишены. Вы хотите знать, больно ли это? Да, это очень больно. Но разве в этом дело?
Знаете, рождаясь, человек первым делом погружается в океан больничных запахов. "Аромат" хлорки и медикаментов - первое, что встречает его в этом  мире. Воспоминания остаются в нас, задавленные грузом новых, чаще всего зрительных впечатлений. Я лежал в больнице, повязки на глазах помогали мне заново переживать мое рождение.
Как я и ожидал, мир и вправду оказался лучше. До сих пор я даже и не подозревал, насколько зрение отвлекает нас от насыщенности запахов и звуков. Никогда я даже и представить себе не мог, что городской шум напоминает музыку Pink Floyd, а брейгелевские точки в поэзии Серебряного века таят в себе куда более глубокий смысл, чем буквы. С каждым днем я все больше погружался в удивительную глубину тактильных ощущений - то находя дыхание вечности в шершавом холодном камне, то плача от романтических переживаний от прохладного бархата молодых фиалок.
- Мне никогда  еще не было так хорошо, - бормотала жена. Ее тело тоже открывалось мне в новых тонах, но опять-таки, это был несложный инструмент, не дающий возможностей совершенствоваться. К тому же запах дорогого парфюма постоянно смешивался на ее коже с жареным луком и супом, превращая секс в кухонную обыденность.
Я развелся с ней через два месяца и переехал к любимому. Я не мог видеть его лица, и хотя мне говорили, что на него нельзя теперь смотреть без слез - моя память хранила все те же прекрасные черты. Слишком интимно рассказывать вам о каплях воды на его коже; о легком, почти неощутимом  Hugo Boss for man, о сильных пальцах на моей груди и ягодицах. Слишком банально называть это время медовым месяцем. Слишком просто  говорить, что я был счастлив. Я жил. Жил впервые в жизни.
Как-то в нашей постели я ощутил запах неуверенности - с нами был третий, женщина. На следующий день еще одна, потом еще одна. Незнакомая доселе ревность заставила меня пойти на откровенный разговор.
- Разве может нас разлучить женщина? - поразился любимый. Он начал курить ментоловые сигареты, что бы сделать мне приятное. - Это ведь только секс.
Уже не помню, как и откуда я узнал, что за этот секс нам платили. Платили любительницы острых ощущений; женщины, обделенные мужским вниманием, просто любопытные.
- Мне больно, друг мой, когда я вижу тебя в холодном переходе, играющим классику для жаждущей попсы толпы. Ты достоин большего. Женщин привлекает твоя слепота. Они не бояться выглядеть толстыми, некрасивыми, им не нужно переживать о растекшейся косметике, стрелке на чулке, или растрепавшейся прическе. Ты нравишься им. Но если ты боишься потерять меня, я не буду присутствовать в спальне.
Откровенность и забота любимого помогала мне жить в покое и согласии со своими чувствами. Я продолжал жить свежим ветром,  ароматами ментоловых сигарет, гладкостью клавиш на фортепиано, напряженностью гитарных струн. Я учился находить наслаждение в нескончаемом потоке женщин: складочки, которые раньше вызвали бы у меня отвращение,  превращались под пальцами в мягкие и уютные подушки, отвратительно выглядящий целлюлит и  отросшие волоски в пикантное дополнение. Думаю, что давал почувствовать себя прекрасной любой женщине, опровергая стандартное "Мужчина любит глазами".
Мой друг говорит мне, что я остаюсь по-прежнему красивым молодым человеком. Но это для меня уже мелочи. Теперь я наконец-то понимаю, что значит  внутренняя красота. Воистину никогда зрячий человек не сможет так абстрагироваться. Мне ничего не мешает сосредотачиваться на любимой музыке или тягучей терпкости коньяка. Я не распыляю свои чувств, пытаясь объять необъятное. Я, как губка, впитываю в себя впечатления, чтобы потом доставать их по капле и наслаждаться ими в воспоминаниях. Я никогда раньше не жил такой насыщенной жизнью.
Не жалею ни  на миг о своем решении. Зрение обманчиво, оно лишь отражает наши желания и привычки, мешает видению истинной картины мира. К 20 годам люди понимают, что видели уже все, нет ничего нового под солнцем. У меня же - каждый день полон открытий. Мир бесконечен. И внутренняя гармония зависит от его познания. Глазами этого не сделать.
20-21.01.2005