Когда не везет

               
                Когда не везет

-  То на родной жене триппер поймаешь! – с такими словами вошел ко мне старый приятель и вид у него был как  у француза после битвы при Ватерлоо: левая рука в гипсе, под правым глазом  светилось  ярко алое пятно…и весь он был какой – то взлохмаченный.
-Ты что с кровати свалился ?- поинтересовался я, заранее исключая возможность насильственного появления столь выразительных украшений, учитывая миролюбивый нрав приятеля.
- Гипс с меня ,наверное , завтра снимут – безнадежно махнул рукой приятель –Примета такая есть – не больше трех болячек одновременно ,а у меня сегодня прострел крестцового радикулита был. Ну я его  « Финалгоном «натёр, пускай себе прогревается, и вдруг чувствую совсем не там жжет где я намазал , а непосредственно под правым глазом. Двигаю к зеркалу и обнаруживаю вот это пятно – приятель с ненавистью тычет пальцем ,торчащим из гипса себе под глаз – и вижу как оно растет и наливается. Оказалось всё просто : когда я целой клешнёй себе жгучим  зельем  задницу удобрял , то немного « финалгончика» на руку попало и я этой рукой  себе под глазом потёр. Вот теперь хожу,  местность освещаю! Не везет!!!
- А с рукой – то у тебя что ?
- Так, ерунда ,чего- то там сломал.
- Понятно : шел , поскользнулся, упал , очнулся , гипс, закрытый перелом.
- Смейся, смейся, а так всё и было. На работе у нас один придурок есть, Кузей зовут, так у него хобби- проявлять повышенную заботу о бытовых условиях. И всё бы ничего, но идеи у него бестолковые, зато легко выполнимые: то он предложит никому не нужную настольную лампу купить, то еще что. .. Не важно , что его начинания были бесполезны, зато они давали возможность долго говорить, что у него одного болит душа за работу, а все остальные только гадят. Так он и делал, а мы не удивлялись тому, что сослуживцы дважды давали добро на его разжалование (Раньше Кузя служил в ВВС и был майором). И вот этот  деятель притащил, откуда – то два листа резины и расстелил их одну перед входом, а вторую чуть подальше и запел свою любимую арию. С  приходом весны резина утонула в талых водах и тут же за ночь вмёрзла в лёд. Кузя устроил по этому поводу истерику на знакомый мотив и не принимал дежурство до тех пор пока сменщик из подо льда резину не выковырял, на что тот справедливо заметил, что поведение  Кузи отдаёт клиникой и связано с тем, что у того заканчивается срок кодировки от алкоголизма, а в этот период все алкаши становятся психопатами, и что его поганые резинки давно пора выбросить пока на них кто-либо себе шею не сломал, что, от всей души и пожелал сделать устроителю быта. Все с предсказанием согласились, но связываться с неврастеником  не хотелось, и резина осталась на месте. Когда  растаял снег, мы с облегчением вздохнули, но явно при этом поспешили. Второго апреля, когда его уже никто не ждал, пошел мокрый снег. Да такая метель, что за всю зиму такой не было. И случилось это, конечно, на моём дежурстве. Вот я на этой кузиной резинке и грохнулся – закончил приятель и попросил вязальную спицу, чтобы под гипсом почесать.
- Только в одном месте чесаться перестало и вот «получи дружбан гранату!»
- И где же у тебя до этого чесалось?- интересуюсь, предчувствуя продолжение рассказа.
- Угу- трясёт головой приятель- Именно там!!! – и от этого сообщения я потерял дар речи, потому что из всех моих знакомых  наш герой самый стойкий, не пьёт, не курит и пристрастие к женщинам проявляет чисто теоретически в том смысле, что когда мы собираемся что-нибудь отметить, он всегда сопровождает своё появление возгласом : «Опять как дураки без дам будем?!». Мы всегда собираемся у меня, в чисто мужской компании.  Но чего только не сделаешь ради смеха и идя навстречу пожеланиям трудящихся. И вот однажды, на день его рождения , мы с Серёгой, ради хохмы заказали ему вместо подарка двух девиц из массажного салона и наш приятель немедленно устроил  для них пресс- конференцию где целый час рассказывал проституткам как он жену любит. После чего  массажистки попросили продлить время еще на час, что немедленно было именинником исполнено. Потом они выпили все наши запасы спиртного, к видимому удовольствию новорожденного и на прощание обслюнявили его, сказав, что таких клиентов у них никогда не было.
- Еще бы!- согласился с ними Серёга - Попили, поели, лекцию о супружеской верности послушали и за всё это еще денег заработали!
Думаю не стоит говорить о том, что оплачивали всё это безобразие мы с Серёгой, после чего навсегда запомнили. что наш друг в женском вопросе чистый теоретик.
И вдруг такое. Есть от чего оторопеть.
- Где же ты умудрился???
- Помнишь я почти месяц кашлем маялся?- продолжает приятель и вид у него глубокомысленный как  у жующего парнокопытного- И только слегка оклемался, как прищемил меньшого брата молнией. Прищемил, и хрен бы с ним, так ведь не проходит! Вот я и попёрся к дерматологу. Захожу, а там две дамы совсем еще не старые, я бы даже сказал в самом соку: врачихе лет тридцать пять, а медсестре не больше двадцати двух. Пропел я врачихе серенаду насчет брючной молнии, а она мне говорит: «Показывай!» А я ей: «Она, что тоже смотреть будет?» и на медсестру показываю.
- А как же?
Не привык я ,как-то, женщинам свои достоинства без далеко идущих последствий показывать. Я так врачихе и сказал. Ты что не веришь?- реагирует он на мою недоверчивую ухмылку.- Я когда стесняюсь, ужасно нахальным становлюсь! Короче расстёгиваю я злополучную молнию, а врачиха лыбится и говорит: «Не так. Ты что никогда штаны не снимал? Спускай их до колен.» Пытался я возражать, говорил, что прищемил самый кончик, а она на своем стоит и вроде как радуется. Короче оказался я  перед ними в приспущенных штанах, причиндалы вывалил, а они  любуются, особенно  молоденькая. Полюбовались, пощупали там чего- то, за яйца подёргали, и так им это понравилось, что велели мне прийти  завтра с утра  какой- то мазок брать. Я скорей штаны надел, а врачиха в книжку что- то пишет, а мне ничего не говорит. А молодая, как только я брюки надел, всякий интерес ко мне потеряла. Не выдержал я такого равнодушия и поинтересовался, что же у меня с младшеньким.
-Дрожжевой грибок – говорит- А точнее после анализов.
А откуда у меня  там дрожжи? Я же членом тесто не месил! Я так им и сказал. А они мне:» Не морочьте голову! Вы нам еще про молнию расскажите»
Ну я и рассказал, что сильно болел целый месяц и никаких женщин за это время у меня не было (тут я на словах «за это время» опять ехидно ухмыльнулся ) и их гнусные намёки мне не понятны. Тут они принялись меня утешать, видать поняли, что я впервые вляпался, говорили, что заразиться я мог давно, а проявилось это только сейчас, когда ослабленный болезнью организм, весенний авитаминоз и общее снижение иммунитета позволило дрожжам активизироваться.
- Теперь мне что отрезать и запечь в духовке? Будет сосиска в тесте.
- зачем же так радикально? Вылечим мы вас!
- А что я жене скажу? Думаете, она  в иммунитет и прочее поверит?
 - Кстати о жене, ей тоже необходимо провериться у гинеколога.! - это они мне, а я у него уже был. Раньше кабинет дерматолога рядом с кабинетом начальника поликлиники был, потом его переселили, а на его место гинеколог въехал. Вывеску старую сняли, а новую, как всегда повесить забыли. Вот я туда и сунулся, а там в очереди одно бабьё. Я у них спрашиваю: «Кто крайний?», а они мне: «А вы что тоже сюда? Тогда заходите!». И я зашел, и стал объяснять чего хочу, а врач, кстати говоря, мужчина смотрит на меня удивленно и молчит. Когда я выговорился, он у меня спрашивает: «От меня- то вы чего хотите?». Ну я ему все по новой, а он мне опять: «А я-то тут при чем??». Ну думаю тупой попался и уже напрямик: «Вы мне член лечить будете или как???». А он мне, представляешь, говорит так с выражением: «Вы, молодой человек, меня с кем-то путаете! Я специализируюсь на диаметрально противоположном, то есть, на том где вы намотали!»
Короче разобрались, и я из кабинета выкатился, а бабы на выходе ехидно так интересуются всё ли в порядке. Я их, конечно, утешил и по новому адресу отправился. 
На следующий день, как мне и было сказано, прибыл я на свидание .Дамы мне обрадовались, улыбаются и опять велят заголиться, а полюбовавшись , одна берет прибор в руку и как сунет мне что- то вроде спицы, я и глаза выкатил. Потом велели завтра снова прийти. Видать, я им сильно понравился. Оно и понятно, на приём к ним одни старики лет по восемьдесят сидят. Наверное, трупные пятна выводят, а чего им ещё лечить? Короче прописали кучу таблеток, а еще литровую бутылку с какой-то бурдой, в которой нужно конец замачивать (Когда он это рассказывал, я живо вспомнил, как в Ленинградской командировке один орёл у нас умудрился член поцарапать, отчего тот распух и посинел. Знающие люди посоветовали ему пострадавшего в растворе марганцовки полоскать. Он так и сделал: налил в майонезную банку крутой марганцовки, и прибор туда сунул, а тот распух и застрял, ну никак не вынимается. Так он с банкой на … пол дня проходил, а мы всем курсом советы ему давали, как от неё избавиться и под конец пришли к выводу, что банку нужно разбить молотком, только осторожно, чтобы сам прибор осколками не отрезало. Бедняга чуть не плачет, в центре композиции банка торчит, а мы уже молоток притащили. И тут банка с незабываемым «ЧПОК» снялась. А орёл тот торжественно поклялся никогда меньше чем пол-литровыми банками не пользоваться.), а второй пузырёк поменьше для внутреннего употребления, в смысле в младшенького закачивать. Технологию, по моей просьбе, объяснили подробно и при этом очень удивлялись, что я с ней не знаком. Когда лечение подходило к концу, я руку сломал. А вчера у меня прострел был, значит, рука заживает, и пора гипс снимать.
- Я кончил!- завершил он рассказ.
- Я тоже!- согласился с ним я.
- Что сегодня опять как дураки без дам будем?! 
 Так что  мы ребята стойкие, погоны офицерские не зря носили и такими мелочами нас не испугать! Даже и не пытайтесь!!!




















                О ЗАСРАНЦАХ И НЕ ТОЛЬКО


Только приняли присягу и немедленно обосрались! И как было не обосраться, когда кругом лепота: ласковое солнышко (2 октября .Кстати  день моего рождения.),свобода,  после двух месяцев изнурительного лагерного периода и шагистики в самую жару, рынки ломятся от винограда ,инжира…и прочих даров юга, которых ребята из средней полосы даже по названиям не знают и, то немаловажно, что торгаши, узнав причину нашествия моряков, плату за фрукты не берут:
-Угощайся, дорогой! У тебя сегодня праздник! - говорят и щедро одаривают аппетитными плодами. Тут надо сказать, что и убытки их невелики, все это тогда копейки стоило.
Так что платили только за «Агдам» - любимое вино всех алкашей и военнослужащих срочной службы, потому что дешево и сердито. Вот ребята и старались. И так это у них   
здорово получалось, что половина роты, наперегонки с собственным визгом помчалась в гальюны, дрища по пути в тридцать три струи, не считая мелких брызг. Естественно, тут же объявили карантин и тем, кто в засранцы не попал, пробирку в очко вставили - посев провели. Поскольку это не сельское хозяйство, посев провели успешно и без потерь. Особо удачливые умудрились не заболеть, но заделаться бациллоносителями, в простонародье -детонаторами, их на камбузные работы не допускали. А за всех приходилось отдуваться нам - тем, кто урожая бацилл не собрал и переносчиком коих не заделался. Так я впервые узнал, что засранцам живется лучше. И это знание сопровождало меня всю службу, и после ее окончания. Выходит это закон, то есть объективная реальность от нас не зависящая!
А вы, наверное ,думали, что засранцы только на флоте? Напрасно! Среди вас, их еще больше, потому что среди них те, кто уже отслужил, те, кто еще послужит, о тех, кто от службы откосил я уж и не говорю, те поголовно!!!. Я таких называю ЗАСРАНЮКАМИ. Это производное от засранца и говнюка. А у засранюков, как это не странно, есть мамы, которые в комитеты объединяются, и армии всячески вредят. Я на таких насмотрелся, когда в военкомате служил. Просто толпами они туда валили, как только объявили, что уклоненцев и дезертиров будут определять по месту жительства, достаточно им пожаловаться на дедовщину. Вот они и жаловались. Приперся, как-то такой дедами обиженный со всей своей родней на моем дежурстве. Под глазом у него фингал свеженький, походка нетвердая, а запашек, хоть закусывай. Родня в той же кондиции, и шуму от них как от цыганского табора.
- Никому не позволю сыночка обижать! Будет при мне служить! Вот только отдохнет немного.
- А когда вы его из части забрали?- интересуюсь на всякий случай.
- Две недели назад, и больше он туда не поедет! Не для того я его растила, не для того поила…
- Синяк-то у него свежий, не больше двух дней. Неувязочка получается.
- Причем тут синяк? Это ему уже здесь поставили. Не позволю сына обижать…!
- Выходит, его везде бьют, а не только в армии? Тут надо разобраться.
- Я тебе разберусь! Сказали правители, что служить будет рядом с мамой, значит будет!
- Сейчас я вызову патруль из комендатуры для вашего дезертира, и милицию для остальных, и будете вы сидеть все, только в разных местах и разные сроки!
Эту шайку как ветром сдуло.
Так вот! И никак иначе!




             ЖЛОБЫ

 Оба – на!- подумал командир и впал в состояние полного изумления, я бы даже сказал обалдения.
Дас из фантастиш! – одновременно думал капитан – лейтенант Хидешели – лентяй, врожденный идиот и обладатель множества подобных качеств. Сейчас я расскажу об одном  из них – патологической жадности, что, вероятно, разрушит стереотип о грузинской щедрости .Думая так, Хидешели смотрел на командира с выражением, с которым, наверное, смотрит мандавошка сидя под лупой на того кто её в эту самую лупу рассматривает. Чтобы лучше понять, что привело командира в столь несвойственное ему состояние,  нужно подробней остановиться на личности Хидешели Сергея Георгиевича – капитан – лейтенанта, заместителя командира ГКС – 13. До прихода на корабль он лежал на должности инженер – электрика «СР – 15 «. СР это судно размагничивания. Их у нас три: два деревянных и один железный из бывших рыболовных сейнеров. Раньше их СБРами называли, то есть Судами безобмоточного размагничивания, но это  « безобмоточное» проходило с такой плотной обмоткой обрабатываемого корабля толстым в резиновой изоляции кабелем, что потом борта от черных полос не отмоешь. Вот поэтому одну букву из названия выбросили и диссертацию на эту тему в Москве кто – то наверняка защитил. Все командиры знали, что за бутылку шила можно обмотки избежать и что дело это, в общем – то бесполезное, ибо современные взрыватели мин реагируют на тысячные доли того что данная процедура совместно с размагничивающим устройством достичь могут, вот и вручали родимую инженер – электрику и поле немедленно приходило в норму. Независимо от материала корпуса, на них служили деревянные, в смысле дубовые люди. Вот лучшим украшением этой рощи и был наш герой. Но  и тут он не хотел сливаться с серой массой коллег и потому, его ежегодно лишали допуска к производству замеров, после чего он донимал техотдел редкими попытками сдать зачеты при полном отсутствии знаний и стремления их повысить.
- Нуль, умноженный на любое число, остается нулем – любил повторять он и с ним нельзя было не согласиться. На этом основании трудолюбивый грузин весь год довольствовался ролью адъютанта при командире СР – 15: за бутылкой сбегать или еще    чего… В самом конце года техотдел осады не выдерживал, зачет бездельнику ставил и тут же снова допуска лишал. Считалось, что так он меньше вреда сумеет принести. Не выгонять же человека?  Еще не было случая, чтобы за глупость увольняли, да и были у Хидешели покровители наверху. Так и служил наш герой без хлопот и волнений, старлея день в день получил…, но пришла пора очередного звания, а на родной посудине должность не позволяет. На ГКС каплейская должность была, но  там требовался гидроакустик.
- Чистый лист, он и в Африке чистый лист! –совершенно справедливо рассудил Баденков (командир СР – 15 ) – Какая разница какую специальность балбес не знает ? – и стал двигать своего адъютанта  на повышение.
- Получишь звание и назад вернешься! – успокаивал он своего протеже.
Основания для волнения были, поскольку все знали, что командир ГКСа костьми ляжет, а бездельника на корабль не возьмет. Поэтому выбрали время когда этот зловредный тип убыл в очередной отпуск и одним махом сделали Хидешели гидроакустикам и капитан – лейтенантом. Вернувшись из отпуска командир  первый раз и сказал : « Оба на!» и, наверное, от удивления, вручил новоиспеченному заму по специзмерениям зачетные листы на допуск к самостоятельному исполнению должности и несению вахты на якоре и на ходу.
- Дас из фантастиш! – тоже впервые подумал Хидешели и продолжил уже вслух –Я сюда не служить пришел , а звание получить !
Командир впал в состояние изумления, а когда пришел в себя, заверил Хидешели в том, что место для подобного эксперимента выбрано неудачно и что пассажиров на корабле он не потерпит. Забегая вперед скажу, что за два года пребывания на корабле наш герой умудрился не  изучить даже его устройства, а из одиннадцати приборов находящихся в
его личном заведовании запомнил названия лишь четырех..

А теперь вернёмся к тому, что привело командира в состояние полного обалдения
-Товарищ командир!- сказал Хидешели, скромно потупясь – Когда в контейнер грузили ваши вещи ( квартиру командира разграбили во время событий 90 года ), то по ошибке загрузили пружинный матрас от моей кровати.
Командир при погрузке не присутствовал и даже не знал о том, что оставшиеся вещи хранились в кладовке квартиры, снимаемой Хидешели. Занимался этим старший мичман Керимов Зейнал Агабаба Оглы, который, как позже выяснилось и ограбил квартиру командира, воспользовавшись беспорядками в городе, после чего активно приступил к поискам преступников, не переставая слать проклятия на их подлую голову по азербайджански и матерясь в их адрес по русски. Хидешели о проделках  мичмана знал, но коллегу не сдавал. И только командир ни о чем не догадывался, не допуская мысли о такой низости многим ему обязанного мичмана.
- Я не в курсе – сказал командир, еще не  подозревая того, что ждет его впереди – От меня – то вы чего хотите?
- Я хотел бы вернуть свой матрас  или, если это невозможно, получить компенсацию материального ущерба – невозмутимо заявил наш герой.
Командир еще не потерял способность удивляться, но претензия к человеку, который во всём этом не участвовал и которого только что дочиста обокрали, привела его в состояние крайнего изумления.
- Хорошо.- немного придя в себя и стараясь не показать своего возмущения наглецу, сказал он – Я напишу матери, чтобы ваш матрас выслали обратно как только контейнер получат. Вы, надеюсь удовлетворены?
-Не совсем.- невозмутимо возразил Хидешели, не в силах преодолеть жлобских привычек -Контейнеры идут через Чечню где их вовсю грабят. Вдруг ваш разграбят и мой матрас пропадет?
 Предусмотрительный вы человек!- еще раз удивился командир, открывая в своем подчиненном склонность к анализу,  что, как известно является признаком ума., коего в Хидешели отродясь не наблюдалось. -Чего же вы конкретно хотите, чтобы навсегда избавить меня от разговоров на эту тему?
- Я хочу получить залог!
- Он еще и ростовщик- подумал командир с некоторым, даже, восхищением такой наглостью и вслух добавил- Назовите сумму.
- Ну…,Я не знаю.
- Скажите, сколько вы заплатили за свою кровать. Это и будет суммой , которая обеспечит вам спокойный сон до прибытия столь ценной для вас вещи.
-Дело в том – ничуть не смутившись сказал Хидешели- что  я её не покупал. У нас во дворе был пожар и пострадавшие в огне вещи выбросили, а я подобрал. Но я бы хотел получить стоимость новой, причем в двойном размере. Это ведь залог! Когда мою вещь пришлют, я вам деньги верну , а если не пришлют, то они останутся мне за причинённые неудобства!
- Офицер из вас никакой, а вот ростовщик получился бы замечательный!- еле сдерживаясь от желания врезать по наглой роже командир, протянул требуемую сумму - А теперь пошел вон!
- Сколько же мерзости вмещается в одного человека!- думал командир, постепенно выходя из состояния полного обалдения, и жадно пил холодную воду, заливая горящее в душе возмущение и стыд за род людской.
- Здорово я его провёл!- довольно ухмылялся Хидешели - Чистоплюй!!! А ведь мог бы меня просто послать.- Подумал так и направился покупать новую кровать и мысль о том, что командирских денег хватит еще на два кресла и на то, чтобы обмыть покупки грела ему душонку.
Недели через три прибыло уведомление на прибывший матрас, и командир вручил его бережливому грузину.
- Я должен посмотреть в каком он состоянии – сказал Хидешели и отправился к замполиту, где и высказал недовольство тем, что ему пытаются вернуть прожженный в нескольких местах на пожаре матрас, когда он уже купил себе новый и старый помойный ему уже не нужен. Тут он еще раз проявил способность к предвидению и предупредил зама о том, что возможно получение им от командира по морде за то, что вынудил командирских родственников заниматься отправкой никому не нужного матраса. Куда и как обратиться в этом случае он хорошо знал, но сравнив весовые категории здоровьем решил не рисковать. И правильно сделал. Правда, по трапу он все же спущен был и очень жалел, что это произошло без свидетелей. Не подумайте, что в этой истории наш герой показал всё, на что способен. Главный рассказ ещё впереди. Наступил аттестационный год и Хидешели, нужно сказать не без оснований, почувствовал, что на снисхождение ему рассчитывать не приходится и необходимо принять срочные меры если хочешь продолжать беззаботную жизнь солитёра. Ознакомившись с текстом аттестации, где, естественно, о нём не было ни одного доброго слова и в выводах значилось:
«1. Занимаемой должности не соответствует.
  2. Целесообразно уволить в запас по профнепригодности», он вспомнил о матрасе и немедленно отправился по начальству с рапортом, в котором утверждал, что командир сводит с ним личные счеты и что он снимает с себя ответственность за дальнейшее, если начальники не примут срочных мер по его защите.
- Вас вызывают на аттестационную комиссию - сказал он в тот же день командиру, наслаждаясь произведенным эффектом. Тут уместно будет пояснить, что добиться  заседания аттестационной комиссии нормальному офицеру практически невозможно. Так что основания для торжества у Хидешели были, механизм защиты заработал.
 Председатель комиссии зачитал текст аттестации и сходу задал командиру вопрос: «Если Хидешели так плох как следует из вашей характеристики, то почему же вы сразу по прибытии на ваш корабль представили его к очередному званию?». Ему явно казалось, что этим вопросом он загнал командира в угол.- «Уставом вам предоставлены пол года на знакомство с деловыми качествами прибывшего офицера.» 
- Мне и в голову не приходило представлять это «Чудо» к званию! А уж как он его получил, это вы у него спросите.
И они спросили и он ответил, что представление написал его бывший командир Баденков и он же заверил его в том, что через некоторое время как не представляющего никакой ценности  его вернут назад…, и, заложив благодетеля. Хидешели улыбнулся со всем возможным обаянием врожденного дебила. Некоторое время члены комиссии на полном серьёзе дискутировали по поводу того на каком основании представление писалось человеком не имеющим право это делать и казалось, что еще немного и появится новый, новаторский способ получения воинских званий, не приходя на службу, при непременном условии наличия у представляемого «мохнатой лапы». Наконец решили перейти к обсуждению текста по пунктам ,как  изучению строевых приёмов по разделениям «Делай раз,   делай два», с полным соблюдением принципа презумпции невиновности, то есть командир должен был обосновать каждую написанную им строчку и подтвердить её примерами. Часа два  этими глупостями занимались, а объект изучения только невинно улыбался, приводимых примеров не опровергал и всё время повторял: «Это командир меня не любит, потому что считает, что я спирт ворую. Мог бы сам это за меня сделать» Насчёт спирта он прав, но тут всё недоказуемо, потому что спирт он ворует после того как составлен акт о его списании. Кто на флоте служил тот знает как это делается. Спирт, а в простонародье шило-конвертируемая валюта, без которой мало что сделать можно. Вот командир его от прохиндеев и берёг, уезжая в отпуск,  запирал в своей каюте, каюту опечатывал, а по возращении обнаруживал вместо спирта воду, каюту вскрытой … и идиотскую улыбку на лице новоиспеченного гидроакустика, хорошо знающего, что официально ему ничего сделать нельзя, ибо нельзя обвинить человека в хищении того, что на корабле не числится. Но окончательно он всех добил, когда на вопрос почему он не изучал свою специальность и не сдавал зачеты на вахтенного офицера ответил: «А зачем? Командир ведь без меня справлялся!» Сказал так и сам удивился. А уж как удивились члены комиссии и комиссии члены я думаю говорить излишне. Они конечно  ожидали, что придётся  защищать дурака, но что до такой степени…
 Наконец комиссии всё это надоело и она поинтересовалась согласен ли Хидешели с приведёнными командиром фактами и выводом о его несоответствии занимаемой должности и он не моргнув глазом согласился. Знает гадёныш, что председатель комиссии указания его защитить получил вот и лыбится и комиссию это, судя по всему, раздражает.
-Чего же вы в своём рапорте на самоубийство намекаете если в аттестации всё правильно написано и даже вы сами это признаёте? Или вы полагаете,  что ради вашего спокойствия мы все врать будем?- не выдерживает начальник техотдела. Он лицо заинтересованное и Хидешели ему не нужен ни как гидроакустик ни как электрик.
- Простите. О каком самоубийстве идёт речь?- встревает командир- Этот субъект слишком себя любит, чтобы мысль о самоубийстве даже теоретически допустить!
- Вот он в рапорте пишет, что если мы не примем мер к  замордовавшему  его командиру, то он снимает с себя ответственность за дальнейшее!
- За его жизнь не опасайтесь!- едва сдерживает смех командир- Она у него слишком приятна и безоблачна чтобы с ней расстаться.
Все смотрят на Хидешели и он рассеивает сомнения комиссии: « Это я о том что командира убью!».Заседание прерывается минут на пять здоровым детским смехом. Хидешели смеётся вместе со всеми. Если бы вы видели  обоих оппонентов, вы бы тоже смеялись.
- Что-то всё-таки нужно делать- вытерев слезы говорит председатель- Может напишем ему: «Занимаемой должности соответствует, но специальность освоил недостаточно.» и «Перевести на должность с меньшим объёмом работы.»
- Я ничего переписывать не буду!- упрямится командир- Во первых есть правила написания аттестации и первый вывод может быть только «соответствует» или «не соответствует». Я, конечно, понимаю что команда отмазать этого- командир кивает на воспрявшего духом подчинённого- поступила, но заметьте на меня давить не посмели. Хватит уже всяким придуркам за чужой счет жить! Слишком много подобных развелось! А во вторых, он именно этого и добивается, и я этим хитромудростям способствовать не стану! Вы меня, кажется, знаете!!!
На том заседание и закончилось, а аттестацию  Хидешели переписали без участия командира и стала она лучше чем у упрямца. А вскоре подоспел приказ о переводе его обратно на СР. При передаче дел выявилась довольно внушительная недостача. Хидешели просто не знал куда делась часть имущества, за которое он отвечал, а кое что не знал даже по названию. Но к этому времени он сильно «устал» от службы, чувствовал острую потребность в отдыхе и подал рапорт о предоставлении ему очередного отпуска. Резолюция командира была, естественно, «возражаю. Отпуск может быть предоставлен только после расчёта по сдаваемой должности.» Но это предприимчивого грузина не смутило и он приписав «Не» перед командирскими возражениями ,пошел по инстанциям где отпуск и получил и благополучно убыл укреплять подорванное  на службе здоровье.
 В очередной раз удивившись тому как легко прохиндеи уходят от ответственности и как много у них оказывается покровителей (Те кто читал «Офицера можно» Покровского должны знать, что всё это относилось только к тем кто действительно служит ), командир провёл административное расследование и сварганил Хидешели отпускной подарок в виде начёта в несколько тысяч рублей. Нет! Сделал он это не в отместку и даже не в силу жесткости характера, просто в случае непринятия мер по выявленной недостаче в течении месяца большая часть компенсации государству ущерба легла бы на него. В начёт не вошли только два бинокля, которые, по словам начальства, находились у нашего героя и которые он непременно вернёт по прибытии из отпуска. Вот тут мы и подходим  к главному ради чего я вам всё это рассказываю и что лучше всего характеризует ту часть офицерского корпуса, которая получила название «СОЛИТЁР». Прибыл свежий и отдохнувший Хидешели и командир его сразу обрадовал, ознакомив с материалами расследования и, не вдаваясь в лирические подробности потребовал вернуть бинокли.
- А у меня их нет.- поведал недавний отпускник, не моргнув глазом.
- Тогда прибавьте к сумме начёта ещё тысячу шестьсот рублей!
- Почему???- искренне удивился Хидешели, пораженный самим фактом и размером суммы.
- Потому что оптика  при утрате или хищении компенсируется в десятикратном размере!- осчастливил разъяснением командир- И представьте мне объяснительную о том как вы бинокли утратили.
 Выйдя от ненавистного командира, Хидешели отправился за советом к более опытному в мошенничестве мичману Керимову.
- Слушай.- спросил он у своего наставника- А что бинокли действительно на мне числятся???
 Как ржал мичман не передать словами.  Он так ослаб от смеха, что принял форму кресла в котором сидел, а когда обрёл способность говорить, сказал:
- Ну ты даёшь!!! Даже не знаешь что на тебе висит, не помнишь за что расписывался и куда дел!
- Бинокли у меня- несколько реабилитировался Хидешели- Но я хотел их стырить чтобы командир за них заплатил!
- Тоже мне мститель!- снова развеселился мичман- Для этого тоже мозги иметь надо. Так что быстренько тащи бинокли и о мести забудь, а то вовек не расплатишься.
- Это ж надо- рассказывал мичман командиру через несколько минут- Сам у себя украл и считает что таким образом Вам отомстил!!!
 А Хидешели в это время вприпрыжку мчался домой, куда  еще месяц назад перетащил украденные бинокли и за которые ему ужасно не хотелось платить, особенно в десятикратном размере.
 Месяца через три командир обнаружил часть недостающих приборов в поверочной лаборатории куда Хидешели их сдал, а сдав, благополучно об этом забыл. Соблазн оставить всё как есть был велик, но командир был честным человеком , что являлось несомненным его недостатком и приносило множество неприятностей, и он провёл дополнительное расследование, скостив сумму начёта почти наполовину. Никакой благодарности за это он, естественно, не дождался. Хидешели обивал пороги начальства и военного прокурора, доказывая, что поскольку он имущество не украл, а просто по безалаберности утерял, то и деньги с него удерживать несправедливо.
 Попытки командира привлечь Хидешели к суду чести за все его художества успехом не увенчались: то состава суда не было, то ещё что… Механизм защиты действовал безотказно. Наконец командиру поведали, что наш герой нашел себе должность капитана 2 ранга и, как говорится пускай себе идёт, лишь бы от нас подальше. И командир стал опасаться, что Хидешели еще вернётся и станет его проверять от вышестоящей инстанции и уж тогда-то с ним посчитается. Ему это даже сниться стало, и тогда он просыпался в холодном поту.

   
               


                ПРЕЗУМПЦИЯ ВИНОВНОСТИ-4


 Андрей Мерцалин охотно откликался на прозвища  Починок и Растрепович. Первое основывалось на внешнем сходстве и весьма схожей сучности, второе базировалось на уверенности носителя в своих талантах в области вокала и игры на виолончели. Таким образом, Андрюха сочетал в себе славу своего тёзки и его супруги Вишневской. Излишне говорить, что оба прозвища дал ему я, и они так к нему пристали, что иначе его уже никто не называл. Когда-то он двенадцать лет прослужил на дальнем востоке, дослужился до капитана и, как он сам рассказывал,   сослуживцы очень радовались,  провожая его на пенсию. Теперь он любит повторять, что здоровье и силы оставил на военной службе и взамен ну никакой благодарности. Тут есть элемент истины, ибо Растрепович за десять лет пребывания на пенсии ни на один номер не продвинулся в очереди на квартиру и, судя по всему, это ему не светит, поскольку жена его давно бросила и даже от алиментов на дочь отказалась лишь бы быть подальше  от главного недоразумения в своей жизни. Вот от жизни такой он и вообразил себя непризнанной звездой эстрады, скачет на самодеятельной сцене в женских колготках, изображает бабу-ягу без грима, пилит виолончель… и пристаёт к нам с предложением посетить за умеренную плату концерты с его участием, которыми группа ему подобных с завидным постоянством изводит отдыхающих военного санатория «Волга». Однажды, он рассказал нам, что петь начал, после того как его ударили поленом по голове. А дело было буквально так. В составе студенческого стройотряда посетил он одну деревню. Приезд, как принято, обмыли «Вермутом» с мухами (про мух в бутылках Растрепович с особым смаком рассказывал), а наш герой отлакировал всё это парным молочком, после чего немедленно обосрался. Когда спустя трое суток он, наконец, покинул удобства во дворе, то в общежитии обнаружил толпу деревенских хлопцев, прибывших для выяснения отношений со студентами. Поводом, как всегда, стали местные красавицы. Хлопцы были настроены решительно, и любитель запивать вермут с мухами молоком получил поленом по бестолковке, отчего ещё раз обосрался, после чего запел. Нет, он не сразу запел. Сначала прибыла милиция, зачинщиками сочли деревенских и посадили двоих из них на пятнадцать суток. Судьба неумолимо толкала Андрюху на сцену: один из заключенных оказался солистом деревенского ансамбля, второй ударником. Танцы срывались, и недавние обидчики обратились к студентам в поисках замены. Растрепович узрел в этом призыве указующий перст и заменил обоих. Тут в причинах восшествия на сцену у самого героя наблюдается некое раздвоение, ибо на ниве любовных похождений он узрел еще один указующий перст. После двойной очистки организма, вывесился он в окно общежития на звёзды полюбоваться. После нескольких суток сидения на толчке, звёзды очаровывали и манили. Из дальнего угла двора тянуло ставшим родным за трое суток пребывания запахом, что наталкивало на грустные размышления. От размышлений отвлекал голос приятеля под окном  и весёлый женский смех
-Эй! –вежливо поинтересовался Растрепович- Чего ржете?
- Иди к нам- ответили снизу, и он пошел. Немного поболтав, отправились девушек провожать. Поскольку, как я уже говорил, наш герой был большим специалистом по женской части, то следующее свидание было назначено без проблем, если не считать того, что влюбленные друг-друга из за темноты не рассмотрели и потому договорились что узнавание проведут по месту и времени встречи.
- На свидание пришла корова!- распахивает на всю ширину руки, чуть приседая для убедительности Растрепович. Это он ширину её бёдер демонстрирует. Потом руки вперёд- демонстрация бюста.- Но делать нечего. Пришлось её потискать.
-Ну, а дальше что?- интересуются слушатели и перемигиваются.
- А дальше я ей говорю: « Если хочешь меня еще увидеть, дай, сама знаешь чего.»
- Ну и что,  дала???
- Нет! Ну и пусть ей будет хуже!!!- говорит убежденно, и мы верим, потому что лицом он похож на Починка, а фигурой на совковую лопату, в плечах как черенок, а в середине конструкции плосок и с загибами сбоку.
 Есть подозрения, что все бзики возникли у него  на почве сексуальной неудовлетворенности: толи … на уши давит, толи спермотоксикоз развился , потому что лет двадцать как он женщин избегает, называет их не иначе как суками, исключение делает только старухам старше семидесяти, у которых пользуется большой популярностью. Все бабки в радиусе километра от нашего объекта его знают, и на дежурствах он бегает к ним оказывать тимуровскую помощь, что не меньше роднит его с тёзкой- министром труда и социальной защиты, чем внешнее сходство. Мне он как-то сказал, что идет к очередной старухе что-то там лудить, взял паяльник и исчез часа на три.
- За это время можно всех старух в округе залудить!- высказал я своё раздражение когда он вернулся- Ты теперь как честный человек обязан на ней жениться!
- Ты правда так считаешь?- не удивился он, а вечером  отлуженная старушка притащила
Растреповичу литровую банку клубники, баклажку компота и прочие сласти, что еще больше укрепило нашу обоюдную уверенность в необходимости узаконить их отношения
Что бы делали одинокие старухи, если бы не военная служба, делающая иногда из людей Растреповичей?! А может быть служба здесь не при чем? Как вы думаете?
И уже собирался я на этом закончить, тем более что поступило предложение принять участие в конкурсе детективов под названием «Презумпция виновности» и я ломал голову над тем, где добыть хоть мало-мальски детективный сюжет, как на помощь мне неожиданно пришел Растрепович. Он и сценарий разработал, и роли распределил. Мне он отвёл главную роль. Правда для вхождения в роль мне понадобилось заглянуть ему в душу, а заглянув удивиться и ужаснуться: как в такой мелкой душонке такая огромная и зловонная помойка поместилась. Оказалось, что никакой он не тимуровец и со старушек деньги за мелкие услуги берёт, да ещё и торгуется при этом. Узнав об этом, я за род мужской оскорбился и, пользуясь правом старшего смены, к бабкам его не пустил. Тут и началась почти детективная история с преступником, потерпевшим, сообщниками, свидетелями, следователем и, что немаловажно, почти все они были офицерами запаса. Такой расклад соответствовал требованиям конкурса, и название «Презумпция виновности» к сюжету подходило. Итак, приступаем к детективу. Очень скоро я понял, что приобрёл злобного и мстительного врага. Всю ночь Растрепович обдумывал план мести и с утра приступил к его осуществлению. Начал он с артподготовки, как это делал такой же, но очень известный  придурок. Проснувшись, немедленно устроил истерику по поводу якобы громко работающей рации, которая не давала ему отдыхать.
- Набрали глухих старперов!- визжал он- Никакой возможности отдохнуть! Один пашу, остальные только телевизор смотрят.
- Ты чего бесишься? Я звук    не прибавлял! Как ты настроил, так рация и работает! Или то, что во время моего отдыха нормально для тебя слишком громко?- удивился я такому наезду. Вернее меня поразила наглость, с которой он это сделал. Если бы у вас была возможность сравнить меня и его, вы бы тоже удивились.
-Этот мудак здесь курил!- без зазрений совести соврал Растрепович только пришедшему бригадиру- Официально предупреждаю, если он еще раз здесь закурит, я его прям по морде дубинкой пере….!!!
Это заявление вызвало только смех, и значения ему никто не придал. Дело в том, что Растрепович числился штатным дурачком и психопатом, несмотря на «артистическую», по его мнению, натуру матерился как сапожник и размахивал пальцами веером, стремясь продемонстрировать новомодную крутизну. Но главное, он стал закрывать наглухо окна. Жара стояла нестерпимая и в дежурке нечем было дышать, а он тупо твердил, что ему холодно, но надевать куртку он не будет, а если кому-то  жарко, то пусть отправляются на улицу. Ни мои, ни бригадира увещевания на него не действовали, он считался только с собой. Дальше, больше. История приобретала скандальный характер, истерики следовали одна за другой, температура разбрызгиваемой слюны повышалась, враньё и беспардонность переходили все границы. Растрепович  подолгу совещался с тремя моими недругами, и вместе они придумывали новую провокацию. Тут, видимо, нужно пояснить, как я умудрился нажить столько врагов и, кем они были. Всё дело было в моей дурацкой привычке высказывать в глаза своё нелицеприятное мнение о характере и поступках сослуживцев. Почему-то сложилось так, что считалось говорить правду в глаза неприлично, другое дело в спину, тут можно хаять как душе угодно. И тут главное не выделяться. Сколько неприятностей принесло мне не следование этой традиции. Теперь о недругах. Все трое- зачарованные, в смысле закодированные от алкоголизма, причем неоднократно. Как известно кодирование на психику сильно влияет и на них это очень заметно. Двое агрессивные психопаты, а третий- тихий пакостник. Первое место среди них занимал таксист. Таксист это его бывшая профессия, прозвище и характеристика. У нас он работал недавно и, в основном, для стажа. Работа его не интересовала, и половину дежурств за него отстаивали другие, а он расплачивался с ними деньгами. Случилось как-то мне с ним дежурить, и он стал хвастать тем, как вымогал с пассажиров завышенную плату. Нашел кому такое рассказывать. Вот и сказал я ему, что он хапуга и вымогатель и гордиться здесь нечем. Последовала бабская истерика с визгом и выкриками о том, что только дураки за такую плату на кораблях служили ибо он за сутки имел больше чем я в месяц получал.(что, кстати, соответствовало действительности)
- Зато я на новенькой десятке езжу, а ты пешком ходишь!- привёл он веский, на его взгляд, довод.
- Да! Пока я Родине служил, ты на подачках и чаевых сладкую жизнь вёл и незаработанные деньги в чулок складывал, но при этом оставался прислугой и холопом. Так что будь добр, никогда и ни по какому поводу со мной не разговаривай, у меня ты вызываешь брезгливость.
Таксиста аж перекосило. Так он с перекошенной злобой рожей с тех пор и ходил.
 Второй, по прозвищу Татарин, страдал манией величия, он всё время стремился всеми командовать, потому, что, как он заявлял, всегда и везде был главным. Какое-то время он утверждал, что у него два высших образования, потом выяснилось, что одно и то ПТУ, где он был групоргом, а в армии сержантом, что и давало ему право всеми командовать. Обидел я его дважды. Первый раз, когда он заявил мне в обычном для него приказном тоне: « Короче. Следующий раз за тебя я заступлю! Мне деньги нужны.»
- О таких вещах просят, а не требуют- возразил я когда ко мне вернулся дар речи- а уж мне решать пойду я тебе навстречу или нет.
- Я не привык просить. Как я сказал, так и будет!!!
- По-твоему не будет! По крайней мере, пока я здесь работаю.
- Значит, ты здесь долго не проработаешь!- заявил он, и с тех пор не упускал возможности укусить меня за ляжки. Второй раз дело было в деньгах, что придавало ему особый колорит. Взял Татарин из общей кассы три тысячи рублей, собранные для покупки кондиционера, обещал с получки вернуть, а когда пришло время расплачиваться, отдавать деньги отказался. Кузя, который как Великобритания, привык всё делать чужими руками, поведал мне, что он с Татарином уже говорил и теперь моя очередь на наглеца воздействовать. Я уклоняться от разговора не стал, но как только заикнулся о возвращении долга, нарвался на наглое заявление, что деньги ему больше нужны и отдаст их он когда сочтет нужным. На мои возражения о том, что деньги общие и распоряжаться ими он не в праве, а решать, что с ними делать будет коллектив, у него был готов ответ:
- Насрать мне на ваш коллектив! Здесь, кроме меня, одни бабы! Все молчат, один ты со своими претензиями лезешь!
Как видите, не только Растрепович был в нашей команде засранцем. Правда, это выражение в последнее время вошло в моду и с успехом заменило устаревшее «плевать», но мне резало слух, особенно когда касалось и меня. Сами понимаете, что после этого ,пойти на уступки я никак не мог. В разгар спора, остальные подтянулись ( как я уже говорил, был день получки), но активности не проявляли. Тогда я им сказал, что Татарин деньги возвращать отказывается, мотивируя тем, что кроме меня этого никто не требует, а остальные, то есть они, просто бабы и подчинятся его волевому решению, и еще, что ему на них … Вопреки ожиданиям, это не принесло успеха, все продолжали молчать. Не знаю, толи он своей наглостью сумел их запугать, толи еще что, но с ним предпочитали не связываться. И только Растрепович, пользуясь репутацией местного дурачка, на угрозы Татарина всегда отвечал: « Если ты меня хоть пальцем тронешь, я подкараулю тебя и из- за угла ломом по башке!». После некоторых размышлений, Татарин, видимо, пришел к выводу, что с Растреповича станется, и угрожать ему перестал. Наверное, именно это вдохновило Растреповича , позже применить угрозы и ко мне. Главным моим недостатком Татарин считал наличие такого качества как гордость.
- Гордость- качество хорошее- возражал я- это гонор- плохое. Тот самый гонор, что в тебе преобладает.
- Гонор, гордость!- путался в терминах Татарин- У тебя гордость плохо, у меня гонор хорошо! Каждому своё!
 Третьего обидело моё заступничество за второго. Незадолго до этих событий, остался он за бригадира, ушедшего в отпуск. Повышение не помешало ему сорваться в «штопор» и запить на две недели. Примеру руководителя через два дня последовал Татарин, но, будучи человеком хитрым, как-никак всю жизнь главным был, приобрёл больничный, сейчас это просто, да и в деньгах терять не хотелось. Выйдя из « штопора», экс бригадир не сразу въехал в обстановку и еще несколько дней изображал из себя начальника. После запоев у него всегда особое рвение к наведению порядка просыпалось. Вот в порыве этого рвения он и сказал мне: « Если этот пьяница завтра на работу не выйдет, я его уволю!». Вот так! Честное слово, я очень старался промолчать, но, видно, против природы не попрёшь.
- Кто бы говорил, а тебе следовало бы помолчать! Только сам из запоя вышел, а уже других пьяниц клеймишь позором! Совесть все-таки надо иметь!
Радетель порядка закусил губу, и еще один враг был нажит. Теперь, когда главные действующие лица определены, можно приступать к самой истории.
 Состоялось совещание узкого круга ограниченных людей, на котором Растреповичу было рекомендовано заняться непрерывным провоцированием меня на конфликт, определена цель – вывести меня из меридиана и, в конечном счете, добиться ответных действий, после чего следовало немедленно заложить меня начальству и подставить под увольнение. Всё было сделано по военной науке, помните: 1. Постановка задачи.  2. Уяснение задачи. 3. Определение взаимодействующих сил и средств. 4. Разработка плана действий. 5. Выполнение задуманного.
- Не боись! – говорили советники Растреповичу- Бить он тебя не будет! Он сам не раз говорил, что вышел из того возраста, когда споры решаются кулаками. Кроме того он всегда повторял цитату из «Трех мушкетеров» : « Разговаривать можно со всяким, драться только с равным!». Тебя он равным не считает, так что можешь действовать не опасаясь. А вот у него сердчишко пошаливает, и ты вполне можешь довести его до инфаркта, тем более что погода способствует.
 И Растрепович действовал. С каждым дежурством он вел себя всё наглей, явно наслаждаясь тем, что я молча сношу все его выходки. Наконец наступил решающий день. С утра он занялся своим обычным делом, подремал за столом, едва не разбив себе нос, а, отдохнув, приступил к выполнению плана: закрывал окна, переключал программу, которую я смотрел, загораживал проход к моему месту, клал ноги на мой стул, не давая мне сесть..., не смущаясь присутствием бригадира.
- Как старается тебя довести- сказал бригадир когда мы вышли покурить.
- Убери его, Виктор! Если он при тебе так изгаляется, представляешь что будет, когда ты уйдешь.
- Не посмеет! Не полный же он идиот!?
Не полный идиот не шел дальше мелких пакостей до 23 часов. К этому времени он решил, что пора действовать решительней.
- Лучше громко перднуть, чем тихо бзднуть!- сказал он себе и закатил истерику.
- Сегодня я тебе спать не дам!- визжал он брызгая слюной- Ты еще не знаешь с кем связался!!!
  А если заснёшь, я тебя дубинкой пере…!!! Прям по морде! И сдохнешь! ( Далее следовала непереводимая игра слов, из которой я узнал о себе много нового и интересного, но ввиду того, что из десяти слов только одно было не примитивным матом, приводить текст не стану, чтобы вас не травмировать. Скажу только, что длилась эта песня ровно пол часа.)
-Ишь, как его разобрало. Как бы не обосрался- восхищался я, естественно про себя.
- Я отстраняю тебя от дежурства- уже вслух когда Растрепович исчерпал свой репертуар- Отправляйся домой, а разбираться будем завтра, когда ты в себя придешь.
Шокированный тем, что его ария не возымела должного действия, по крайней мере, не было внешних проявлений, Растрепович выскочил на улицу. Я тоже направился к выходу покурить. Растрепович стоял метрах в трех от двери и что-то злобно ворчал. Увидев меня в дверном проеме, он бросился навстречу и толкнул меня руками в грудь. Это было уже слишком, пришлось взять его за шкирку, вышвырнуть вон и закрыть дверь. За дверью визжал Растрепович, как будто порвал любимые колготки. Внезапно вой прекратился, и он довольно членораздельно сказал: « Сейчас вызову оперативного и бригадира. Скажу, что ты меня избил! Я тебе ещё покажу!»- и Растрепович вприпрыжку помчался к дому в 50 метрах от нас, где тоже была наша охрана.
- Другой бы возражал, а я не буду – сказал я ему вслед – Разберёмся.
И тут я не учел, что наше начальство состоит из армейских. А у армейских как? Кто первым доложил, тот и прав! Минут через пять появился Растрепович, глаза его светились торжеством, и он все повторял: « Сейчас приедут. Вот теперь-то я тебе покажу!!!»  Вскоре прибыл дежурный с оперативником, и разборка началась. Никогда не видел, чтобы так быстро менялось выражение лица, Растрепович представлял саму невинность.
- Меня избили! Вот видите, у меня губа разбита!- тыкал себе в рот пальцем- Он меня и убить мог!
С чего начинается любое разбирательство в армии? Правильно, с объяснительных. Вот нас и усадили их писать. Больше бумаги- чище ж… Пока мы синхронно писали по разному об одном и том же, подтянулся бригадир с женой. Нет, жена- не официальное лицо, в разбирательстве участия не принимала и в нашу будку не поднималась. Она внизу осталась за мужа переживать, так её звонок Растреповича напугал. Вдруг мужа тоже бить будут. Замечаю, Растрепович норовит в мой листок заглянуть, списать, что ли надеется. Сдаем письменные работы, дежурный с бригадиром внимательно, как будто ошибки ищут, их читают.
- Ну ты и придурок!- говорит бригадир, прочитав сочинение Растреповича- Ты же сам себе приговор подписал! Ты сам пишешь, что угрожал ему дубинкой! И что толкнул его, тоже!
- Это я пошутил!- парирует сочинитель- Дай я кавычки поставлю и «толкнул» на «столкнулись» исправлю. У меня с грамматикой всегда плохо было- вырывает у бригадира объяснительную и вносит исправления.
Дежурный- мужик нормальный, и Растреповича с объекта убирает, и сам на машине домой отвозит.
- Как же бригадир додумался этого психопата с Саней поставить?!- сказал он, проходя мимо затаившейся внизу жены бригадира- Видел же, что тот провоцирует скандал.
- Ты получил то, чего добивался!- попрощался бригадир с Растреповичем.
Наутро нас потащили в агентство для окончательного разбирательства. Разборку проводит ВрИО начальника охраны нашей группы охраняемых объектов, наш в отпуске. Послушал он Растреповича и всё понял, меня даже ни о чем спрашивать не стал. Особенно сильное впечатление на него произвело заявление Растреповича о том, что, зная о больном сердце, он хотел добиться, чтобы мне стало плохо. Решение: Растреповича уволить, предоставив ему возможность уйти по собственному желанию, меня наказать лишением надбавки за конфиденциальность за несвоевременный доклад. Растрепович воспользоваться возможностью уйти по хорошему не захотел и, срочно собрал совещание моих «друзей». Сдуру, он попытался привлечь на свою сторону еще двоих: бригадира и охранника Асабина по прозвищу Прапор. Затея провалилась, оба обвинили Растреповича в провокации и лжи. Демонстрация небольших царапин на губе и на ребрах, вызвала сомнения в их происхождении. Совещание пришлось перенести из помещения охраны на крышу гаража.
- Откуда ссадины?- поинтересовался Кузя.
- Когда вылетал из дежурки о косяк двери ударился.- решив, что «адвокату» следует говорить правду, признался пострадавший.
- Никому не говори об этом, а сходи к судмедэкспертам и сними побои! Ты же сказал на разборе, что тебя избили! Вот и стой на своем. Можешь с врагом своим поторговаться, справкой у него под носом помахать, пригрозить в суд подать, если не договоритесь.
- Чего грозить-то? – встревает Таксист- Подай заявление в милицию. Пусть потом отмывается. Уволят как минимум, и деньжат с него сорвешь за то, чтобы заявление забрать!
- Так я же когда дежурному позвонил, сказал что назревает скандал, а когда они приехали, спутал и стал говорить, что к этому времени он меня уже избил.- хныкал Растрепович- Они меня на этом подловили.
- Думаешь, они помнят, что ты там лепетал? Скажешь, что переволновался. Главное стой на своем.
  На том и порешили. На следующий день пострадавший отправился в лабораторию судебно-медицинской экспертизы, предъявил свои царапины и получил справку о том, что они не повлекли  даже краткого расстройства здоровья, очень удивившись, что услуги лаборатории платные.
- Это как же,- возмущался он- меня избили, и я же должен за это 500 рублей заплатить???
Тут надо сказать, что в этом я с ним впервые полностью согласен. Со справкой наш герой направился в Октябрьский райотдел милиции и подал заявление.
- А из за чего произошел конфликт- поинтересовались милиционеры.
- Мы не поделили время отдыха.- ответил с ангельским видом Растрепович, после чего, по его собственным словам, милиционеры долго и весело смеялись.
Возиться с явным придурком милиционерам не хотелось, тем более, что наш объект находился в другом районе, и они отправили бумаги по месту «совершения преступления». Растрепович торжествовал. В мечтах он уже видел меня за решеткой. О поступлении заявления сообщили нашему начальству, и оно, руководствуясь принципом: « Лучше перебдеть, чем недобдеть!!!», отобрало у меня оружие. Мало того, что отобрало, но и приказ о закреплении оружия переделало как будто меня там никогда и не было, и плату за оружие задним числом сняло. Возражения бухгалтера о незаконности подобных действий в расчет приняты не были. Начальники у нас сплошь бывшие военные, из тех чей интеллект не поднимался выше уровня Устава, причем того, в котором  первая статья гласит: «НАЧАЛЬНИК ВСЕГДА ПРАВ!», а вторая- « если начальник неправ, ЧИТАЙ СТАТЬЮ ПЕРВУЮ!». Уверенность в преобладании в их организмах костного мозга над головным была у меня и раньше, но в этом деле они явно превзошли самих себя. Одним словом, они относились к той породе начальствующего состава, которых настоящие офицеры презирали, солдаты (матросы) посылали… А тут, вдруг, практически неограниченная власть прямо в руки свалилась. Вот они этой властью всласть и пользовались, а если кто-то пытался возражать, то сразу говорили коронную фразу: « Не нравится, увольняйтесь!!!» Думаю излишне говорить, что перед вышестоящими, они немедленно принимали позу бегущего египтянина и лизали пониже спины, приговаривая: « Господин начальник! Ваша собачка не лает! Разрешите мне?! Гав!». А еще они были мелочны и любили распоряжаться чужими деньгами, для чего ввели систему штрафов, запрещенную законом, и объясняли её тем, что должны же они как-то нас материально наказывать, а раз премии не предусмотрены, и нельзя их лишить, то они будут лишать надбавки за конфиденциальность. Директор, однажды, утащил домой купленный для комнаты отдыха телевизор, а на его место поставил свой, старенький и с меньшим экраном. Чтобы исключить разговоры на эту тему, он запретил отдыхающей смене смотреть телепередачи. Только вмешательство одного из учредителей вернуло всё на свои места. А узнав, что он побывал толи в Чечне, толи в Афгане, я перестал удивляться тому, что наши войска несли там большие потери. Таким образом, мне предстояла встреча с человеческими особями, о которых великий Гёте в своё время сказал ( за точность цитаты не поручусь, но смысл сохранён):
                Смешной божок
                Он искру божью
                На то лишь смог употребить
                Чтоб средь скотов скотиной быть!

Итак, спустя две недели после инцидента, была назначена еще одна разборка. Теперь уже с участием нашего штатного начальника охраны, вернувшегося из отпуска. Беседовали с нами по отдельности, но бригадир рассказал мне, что Растрепович, на этот раз, уже не говорил о том, что пошутил, угрожая мне дубинкой, и на кавычки в объяснительной не ссылался, а сообщил, что собирался «будить» меня ударами по столу, и не резиновой дубинкой, которая относится к спецсредствам, и на использование которой у него нет лицензии, а простой деревянной дубиной. Это он выводы из первого разбирательства сделал.
- Моё решение таково.- заявил Юрий Борисович Артемьев, не терпящим возражения голосом- Вы будете уволены!!! Однозначно!!! Пишите заявление по собственному желанию! Этим Вы избавите нас от лишней волокиты.- Это он мне.
- Хотелось бы знать на основании чего принято такое решение- скорее для очистки совести поинтересовался я.
- На основании того, что Вы применили физическую силу к Мерцалину и нанесли ему побои.
- Я побоев ему не наносил и силу не применял!
- У него справка есть!
- А что, в этой справке написано, что это я его? Я таких справок могу десяток принести. Главное заплатить, и тебе любую царапину официально оформят, раз у тебя такое желание возникло. А нанесение побоев нужно доказать!
- Мне ничего доказывать не надо! Я так решил!!! И всё! Мы офицеры!
- Если вы думаете, что я как Мерцалин буду за эту работу цепляться, то вы ошибаетесь. А вот насчет вашего последнего  заявления, я сильно сомневаюсь!
 Заявление я написал. На следующий день мне предстояло в последний раз отдежурить, после чего я еще до всей этой истории был оформлен в отпуск за прошлый год, а отпуск за текущий год мне обещали компенсировать. К концу дежурства бригадира вызвали в агентство и велели ознакомить меня с приказами о моем наказании за халатность, состряпанными задним числом. Этими приказами я был лишен всех материальных надбавок к окладу (за конфиденциальность, за оружие, стимулирующей) на сумму около полутора тысяч рублей. При начислении отпускных, было проигнорировано правило, по которому брался средний заработок за последние три месяца, в результате чего я терял еще полторы тысячи. Не возникало сомнений, что и с выплатой компенсации за неиспользованный отпуск собираются поступить так же. Это было уже слишком, и я написал на приказах: « Поскольку заявление об увольнении я написал не по своему, а по вашему желанию, неплохо было бы, чтобы администрация соблюдала законы хотя бы в первом приближении. Имеют место три наказания за один и тот же незначительный проступок, приказ издан задним числом, не начислена оплата за оружие за уже отстоянные с оружием дежурства, ни в коей мере не нарушена конфиденциальность. Если нарушения закона в отношении меня не будут исправлены, я вынужден буду обратиться в суд.». Хотел написать ЦЕЛУЮ, но вспомнил их напыщенные физиономии, и просто расписался. Реакция на мое послание была потрясающей. Так о стимулирующей надбавке было заявлено, что она выплачивается по усмотрению директора, и платить её или нет, зависит только от его желания. Ничего умней они не придумали, и стали нести чушь о том, что предлагали мне вместо увольнения низкооплачиваемое место вахтера на отдаленном объекте, совершенно не учитывая того, что перевод на должность с меньшей оплатой так же является наказанием и допускается только временно. Не хотелось мне заниматься тягомотиной судебного разбирательства, но, видимо, придется. Происходило всё это первого сентября, когда вся страна с напряжением следила за событиями в Беслане, а моё начальство волновало только, как обобрать своего работника. Кстати говоря, Мерцалина вернули на работу, как было сказано, до окончания разбирательства уголовного дела по его заявлению. Вскоре меня вызвали в милицию. Опорный пункт занимал одну плохо освещенную комнату  с четырьмя столами, на одном из которых стоял компьютер, по древности уступающий только счетам. В соседнем дворе надрывался Михаил Круг со своим «Владимирским централом». И что интересно, с момента вызова  в милицию, в автобусах и маршрутках, в которые я садился, слушали «Радио шансон» и песни типа «сижу на нарах…» трогали мою чувствительную душу. Нашим участковым оказалась симпатичная молодая женщина с внимательными умными глазами. Кроме неё в комнате ютились два старших лейтенанта и майор, судя по всему старший. Со мной увязался приятель Гоша, раньше служивший в военной прокуратуре и любивший щеголять своим прокурорским прошлым.
- Меня зовут Елена Николаевна Рыжанкова. На Вас поступило заявление и мне поручено разобраться в этом деле. Изложите, пожалуйста, вашу версию случившегося.
- Прежде, хотелось бы узнать, в чем меня обвиняют?- поинтересовался я, потому что мне сказали, что Растрепович подал второе заявление, в котором утверждает, что я грозил его убить и что-то еще в том же роде.
- Некто Мерцалин утверждает, что вы его избили на рабочем месте, причем, применив спецсредства, то есть резиновую дубинку.
Эти фантазии Растреповича я уже слышал, и прежде чем приступить к изложению событий спросил:
- Вы его видели?- и получив утвердительный кивок, добавил- Тогда Вам легче будет меня понять!
Когда я дошел до эпизода выбрасывания  Растреповича из помещения, Елена Николаевна меня перебила, верней это была мысль высказанная вслух:
- Вот это ближе к истине!
-???
- Дело в том, что синяк, который Мерцалин объясняет ударом дубинкой, ни по форме, ни по размерам не соответствует следу, оставляемому таким ударом. Скорей он мог появиться, если за что-то зацепиться. Вы не заметили, не налетел ли он на дверной косяк, когда Вы его вытолкнули на улицу?
- Я не заметил. Но вполне мог, как, впрочем, мог и упасть на лестнице когда бежал звонить, или еще где- нибудь.
- Скажите, после того как он позвонил, вы с ним разговаривали, или может быть, имела место стычка?
- Ну что Вы?! Я не сказал ни слова, а он всё твердил: « Ну, теперь я тебе устрою!!!»
- Видите ли, дежурный и оперативник в беседе со мной показали, что когда Мерцалин звонил им, то заявил, что назревает скандал, и просил срочно приехать, чтобы унять зарвавшегося старшего смены и предотвратить его избиение. Когда же они подъехали, он стал утверждать, что его уже избили к моменту телефонного звонка. Таких противоречий в его показаниях много. Например, он утверждает, что Вы грозили застрелить его из табельного оружия, а дежурный показал, что ружьё находилось в сейфе, и Вы даже объяснили это тем, что весь день держали его там, в нарушение инструкции, видя провокационное поведение Мерцалина и не желая иметь в руках оружие, в случае если он попытается на Вас напасть.
- Вы же сами видите, что он всё время лжет, и уже запутался в собственном вранье! Кроме того, раз у нас разговор идет не по схеме: «Здесь вопросы задаю я!», скажите, вот вы женщина, здесь еще трое мужчин- офицеров, как вы считаете, если человек угрожает, оскорбляет, матерится и брызжет кипящей слюной, наконец, толкается, явно нарываясь на драку, а получив отпор бежит жаловаться начальству и строчит заявление в милицию, то можно ли считать, что он по праву носит брюки?- По глазам вижу, что меня поняли. Вместе составляем встречное заявление по поводу нанесенных мне оскорблений и угроз.
- Мерцалин уверен, что играет в одни ворота, потому что Вы не предпринимаете никаких действий- говорит Елена Николаевна- Узнав, что может быть возбуждено уголовное дело против него, он, возможно, заговорит по-другому. Тем более, что оскорбления и угрозы он выкрикивал при свидетелях, а его обвинения, будем так говорить, недоказуемы. Он еще говорил, что Вы пишите какие-то бездарные рассказы, в том числе и о нём, чем подрываете его репутацию.
- Я действительно записываю всякие забавные случаи в основном из своей службы, знаете, в жанре «военно-морского трёпа», и несколько рассказов даже напечатали в сборнике «В море, на суше и выше.» - замечаю, что имя Покровского производит впечатление, и включение моих баек в его сборник поднимает меня в глазах милиции.- Есть у меня и небольшой рассказик о нём, но он у меня набран на компьютере как черновик и, естественно, нигде не печатался. Написан он еще до этих событий, и, если хотите, я принесу Вам дискетку, прочитаете мои над ним наблюдения.
 На следующий день мне позвонил бригадир, поинтересовался, как идут мои дела, и предупредил, что Растрепович со своими советниками, что-то затевают, толи лжесвидетелей ищут, толи еще что.
Только трубку положил, как позвонил Прапор:
- Не ссы Саня! Мы за тебя! Ну а если посадят, то я тебе отдельную камеру с хорошим видом из окна устрою! У меня жена в колонии работает.- веселится он в трубку- А вообще-то, Растрепович здесь треплется, что ты ему, якобы, деньги предлагал за то чтобы он заявление из милиции забрал, а он сомневается взять отступные или лучше тебя посадить. Мне тоже говорил. Я, конечно, не поверил, но ты, на всякий случай, учти. Неспроста он это придумал, верней не он, а ты сам знаешь, кто его науськивает. Если место хорошее найдёшь, перетягивай нас с бригадиром. Пора с этого гадюшника линять!
 Через пару дней, я отнёс в милицию ксерокопию паспорта и обещанную дискету. «Суперкомпьютер» с дискетой не справился, и ознакомление с содержимым пришлось отложить. Сказал я и о звонке Прапора, и новой выдумке компании «Растрепович и К»
- Завтра соберу вас вместе, попробуем оформить примирение сторон. Я с ним уже говорила. Сначала он упрямился, а когда узнал о встречном заявлении и том, что ему грозит судимость и условный срок до шести месяцев, сразу сник и обещал подумать. За пол часа он здесь всех достал, и истерику закатил, и в собственном вранье запутался. Теперь он признал, что покидал объект и ходил к старушкам, но денег с них не брал и всегда носил с собой рацию, так что в случае необходимости его можно было вызвать. Кстати, старушки факт оплаты его услуг подтвердили. Вот посмотрите- протягивает Елена Николаевна протокол его допроса- Он пишет, что, увидев в окно как Вы взяли сигареты и направились к выходу, двинулся навстречу, чтобы столкнуться в дверях и, из принципа, не дать Вам выйти. Он действительно настолько глуп, что сам себя выводит на чистую воду. Вам даже не нужно что-либо доказывать. Но больше всего он был удивлен подачей Вами встречного заявления, а когда я спросила, почему это стало для него неожиданностью, проговорился: «Это не в его характере.» Так что на сегодняшний день, подтверждается всё, что Вы рассказывали. Скорей всего, он затеял всю эту историю с целью вымогать у Вас деньги, или его подставили ваши недоброжелатели, пользуясь его глупостью и жадностью. Он назвал всех своих советчиков, и список в точности совпадает с тем, что Вы говорили.
- Он не только Вас достал. Особенно тем, что единственный с рацией ходит и бдительность проявляет. Эту историю уже никто слышать не может.
 На следующий день состоялась решающая встреча. Растрепович, как всегда, опоздал, и околачивался у входа, с независимым видом, а когда заметил приближающуюся Елену Николаевну, юркнул в коридор и перед дверью затаился.
- Не разговаривали?- поинтересовалась Елена Николаевна, поздоровавшись.
- Избави меня Бог! А то еще скажет, что я ему угрожал, или еще что.
- Тоже верно- согласилась она и мы вместе зашли в кабинет. Растрепович пристроился в кильватер и не дожидаясь приглашения занял место поудобней, напротив места участковой. Я присаживаюсь сбоку и немного позади. Размещение гарантирует первоочередное внимание Растреповичу.
- Ну что, Вы подумали?- обращается к нему Елена Николаевна- Александр Сергеевич не стремится к судебному разбирательству, не хочет портить Вам биографию и лишать Вас работы, и согласен на примирение.
- Я тоже за мир, а как пострадавший думаю, что вопрос компенсации пусть останется на его совести.- не изменяет своей сучности Растрепович.
- Могу дать тебе десять копеек.- не выдерживаю я- На больше твоя провокация не тянет. Но при этом я буду считать, что сильно переплатил.
- Я ведь не ответил ударом на удар, хотя мог!- торгуется Починок.
- Ничего ты не мог! Особенно если бы я тебя ударил! Нечего здесь из себя бойца строить. Ты интриган и провокатор! Здесь это уже все поняли. Так что лучше помолчи. Молчащий ты умней выглядишь.
- Итак, я оформляю отказ в возбуждении уголовных дел по обоим заявлениям, в связи с примирением сторон. Нужны будут ваши подписи. Можно встретиться в суде, а можно здесь в четверг с семнадцати до девятнадцати- говорит Елена Николаевна тоном, по которому даже Растрепович и Починок вместе взятые поняли бы, что им пора- А Вы, Александр Сергеевич, задержитесь.
- Ну и кадр!- не выдерживает один из старлеев, когда пострадавший избавляет нас от своего присутствия- Даже при нас торгуется. Неужели не понимает, что столько раз сам себя разоблачил?
- От души посмеялись.- возвращает мне дискету Елена Николаевна- Хоть Вы и говорите, что это всего лишь черновики, но нам понравилось. Я даже распечатала, и сегодня вечером с друзьями читать будем. Нужно! Нужно нам на нашу глупость и хамство указывать. Слишком много этого добра развелось.
 Тут я и рассказал милиционерам о конкурсе детектива «Презумпция виновности-4» и спросил, не подойдет ли только что закончившаяся история в качестве сюжета. В опорном пункте возникло оживление. Идею одобрили, и соответствие событий названию отметили, и даже сказали: «В детективах всё уголовный розыск да прокуратура, а о нас – участковых, даже не вспоминают!».
 - Только Вы имена немного измените, а то Мерцалин на Вас в суд подаст. Но только совсем немного, чтобы узнать можно было. Страна должна знать своих «героев».
 На прощанье, работники милиции пожелали мне никогда больше не встречать таких напарников и начальников.
 Так и родился этот рассказ. Детектив это или нет, судить вам. А вот то, что всё это правда, я вам гарантирую. И хотя история еще не закончилась, и господа Посохов В.Н , Артемьев Ю.Б и Коноплев, всё ещё живут по принципу «Я- начальник, ты - дурак. Ты- начальник, я- дурак!!!», и мне предстоит их в этом разубедить, я на этом, пожалуй, остановлюсь. Сейчас ведь в моде незавершенные истории. Так я решил, но не тут-то было. События разворачивались с головокружительной быстротой, и главное все больше приобретали форму детектива. Теперь в ней были подслушивающие устройства, погони и прочие детективные прибамбасы. Но давайте по порядку. Началось все с того, что совершенно неожиданно у нашего инспектора по охране труда Коноплева проснулось желание поработать, и он решил, наконец, оформить выплату страховки за производственную травму, полученную мной еще в начале апреля. До этого он придерживался мнения, что этим должен заниматься я сам, потому что он один, а нас много. Напоминание о том, что каждый должен делать свою работу он воспринял как оскорбление и тут же настучал директору, что я не хочу выполнять его обязанности. Директор был как всегда мудр: «Тогда Вы ничего не получите!- сказал он мне по телефону- А слушать ваши доводы мне некогда и нет желания. Я с утра только и делаю, что кого-нибудь слушаю!
 Плюнул я на страховку и очень удивился, когда Коноплев, вдруг, этот вопрос реанимировал. Не прост, ох как непрост инспектор по охране труда! И реакция у него отменная. Почуяв запах судебного процесса, решил он себя обезопасить, и нарушения закона с его подачи ликвидировать.
- Зачем мне все это?- резонно думал он- Лучше мне в это дело не ввязываться!
Приняв такое решение, он стал вести себя как мой лучший друг, даже удачи на новом месте пожелал, и вручая мне документы на страховку все повторял непонятную фразу: «Всё что можем.» Смысл бухтения стал понятен в страховой компании. Оказалось, что наше самое богатое в Самаре охранное предприятие страхует своих работников на сумму в десять раз меньшую чем самые бедные и поэтому сумма страховки за сломанную руку меньше чем за разбитую фару на велосипеде. Однако, вспышка коноплевского энтузиазма породила необоснованные надежды на всеобщее поумнение нашего начальства, и я решил попытаться договориться с ними по хорошему. Напрасно я это сделал. Всеобщее поглупение- дело обычное, а вот поумнение- невероятное.
 Теперь, когда милицией доказано, что силу к Растреповичу я не применял, побоев не наносил и все его наезды на меня- ложь, ….., и провокация, приказ о моем наказании превратился в нелепость и его следует выбросить в мусорную корзину. Об этом я и сказал Артемьеву, добавив:
- Работать у вас я после случившегося сам не хочу, но давайте разойдемся по-хорошему.
- Приказ мы отменять не будем!- важно надул щеки Юрий Борисович- Вы виноваты в том, что допустили накала страстей и истерику со стороны напарника!
- Не понял! Выходит, провокацию устроил один, а наказывать нужно другого?
- Именно так! Если мы с Коноплевым начнем грызться, то директор будет прав, уволив обоих! Вы должны были предвидеть развитие событий и доложить нам или потребовать от бригадира заменить Мерцалина.
- Тогда и Вас нужно увольнять! Мы ведь с Вами сейчас спорим. А заменить Мерцалина я бригадира просил, и Вы об этом знаете.
- Мы не спорим, а разбираемся! Так что меня увольнять не за что!
Вижу говорить больше не о чем и отправляюсь в отдел кадров. И тут надо сказать, что собирался я идти в компанию весьма забавных ребят, где за рюмочкой чая зачастую рассказываются прикольные истории, и прихватил с собой диктофон. Вот он мне и пригодился. В кадрах мне заявили, что копии с документов, которые я просил мне выдать, могут предоставить только с разрешения директора. И я отправился к директору, хотя знал, что указанные мной копии должны представляться по первому требованию. Не зря! Ох, не зря, прежде чем войти в кабинет директора я включил диктофон. Поздоровавшись, и не дождавшись ответа, я изложил суть дела.
- Зачем Вам копии с этих документов?
- Они необходимы для подачи иска в суд.
- На кого подачи в суд? На нас???- с пол оборота завелся директор- Да я на тебя прям сейчас уголовное дело организую!!! Ты у меня надолго сядешь!!!
- И этого разобрало, аж трясётся.- думал я уклоняясь от кипящих брызг- Неужто и он обосрется?!  Как- никак директор. Должен быть покрепче Растреповича.
- Что Вы ко мне всяких проходимцев направляете?- орал между тем потенциальный засранец в телефонную трубку, хотя его вопли и так были слышны в самых отдаленных углах- Шляются тут всякие, работать мешают! Сами с ним разбирайтесь!
- И этого нужно увольнять! Он тоже допускает накала страстей!- подумал я, направляясь в кадры.
- Дежурного ко мне!- неслось вслед мне из кабинета- Выкиньте этого правдолюба отсюда, и чтобы я его никогда больше не видел!!!
- Это врядли!- на ходу созрело решение- Так со мной разговаривать безнаказанно нельзя!
- Ждите в коридоре- заявили мне в кадрах, не успев переварить полученные ценные указания и не решив, что им делать дальше. А может просто для того, чтобы показать, как мало я значу в их глазах.
 В коридоре меня настиг дежурный- вполне приличный с виду мужик, но человек подневольный, и стал активно интересоваться целью моего визита. Поскольку я болтался в Агентстве уже часа два и всем было известно с какой целью я это делаю, его приставания выглядели, по меньшей мере, наивными. Так ведет себя уличная шпана, требующая с некурящего прикурить, прежде чем дать ему в морду. Пришлось объяснить дежурному всю неуместность его вопросов, при наличии у меня записи разговора с директором, продемонстрировав для наглядности диктофон, а, заодно, тонко намекнуть, что его втягивают в гнусную провокацию, после совершения которой, от него отрекутся в добрых шпионских традициях. Разъяснения подействовали, и дежурный вприпрыжку отправился докладывать начальству о том, что «Правдолюб» оказался, не так прост, как думали и получать новые ЦУ (ценные указания). Неизгладимое впечатление диктофон произвел и на кадровика, или кадровицу (остановимся на определении КАДРУ) по имени Марина. На её лице мгновенно нарисовалось раздвоение личности: хотелось и шефу угодить, и в историю не попасть. Пока я перечислял ей необходимые мне документы, в помещение . со свистом рассекая воздух и пыхтя как кипящий чайник, ворвался сам  ГОСПОДИН ДИРЕКТОР.
- Чего Вы хотите? Что Вам надо? Чего Вы добиваетесь???- выпустил он порцию пара- Ничего ему не давать!!! В суд собирается подавать? Вот через суд пускай и запрашивает!!!- и еще одна порция пара, но уже мне- Идите отсюда!!!- принял он позу указателя направления движения, живо напомнив мне грузинский мультфильм, на грузинском же языке, в котором крыса приняв аналогичную позицию произносила единственную фразу по русски: «Уходите Вонь!!!»
Напоследок, он еще раз пообещал организовать мне пожизненное заключение в известном «Черном лебеде» среди особо опасных преступников и позлорадствовав по поводу отсутствия в этом заведении передач. Удаляясь, я услышал как  кадра Марина, информировала зловещим шепотом шефа о сеансе звукозаписи.
- Догнать! Схватить!! Отнять!!!- неслось, обгоняя меня по коридору.
Вот когда пригодился трехлетний  опыт пребывания в горячей точке. Через несколько секунд, я наблюдал за всей этой суетой в курятнике из безопасного места, расположенного совсем рядом. На крыльцо выскочили два оперативника, помахали бестолково руками, наверное, чтобы выглядеть разгоряченными погоней, сказали не без удовольствия в голосе: «УШЕЛ!!!», перекурили, продлевая время погони, и отправились докладывать директору о постигшей их неудаче. Ребятам предстояла процедура выпускания остатков пара, но они были готовы вынести всё, потому что директора терпеть не могли все, даже мухи в его кабинете дохли.
На этом можно было бы в который уже раз закончить, но не дает покоя утверждение знакомого юриста о необходимости восстановиться на работе через суд (такие ныне, увы, времена), и пожелания всех кто эту историю знает, проучить директора до выработки у него условного рефлекса  по нескольку раз в день менять штаны.






                ИСТОРИЯ С ГЕОГРАФИЕЙ И НАГЛЯДНОСТЬЮ.


 Истории, о которых пойдёт речь, стары как мир и бесконечны как человеческая глупость. Многие из них получили широкую известность благодаря безмерно расплодившимся писателям-сатирикам. Правда, эти «господа» всё больше по Советскому прошлому специализируются и проколы типа: «Вы на правильном пути товарищи!» под указывающим на городскую тюрьму  Лениным в Анапе тиражируют. Это и денежней и безопасней. Было такое! Я сам не раз видел! А в Баку на въезде в город со стороны аэропорта вправо ответвлялась дорога ,и вдоль неё двухметровыми буквами было написано: «ДОРОГАМИ ОТЦАВ К КОММУНИЗМУ !» Вы, наверное, сами уже догадались, что дорога вела прямиком на… кладбище и никуда более. Прогресс нельзя остановить и если последующие поколения не превзошли предыдущих, то это вовсе уже не прогресс, а совсем наоборот. А у нас, несомненно, ПРОГРЕСС! В героическом городе Самаре построили железнодорожный вокзал, получивший в народе название «КОНЕЦ ЛЬВА ТОЛСТОГО».Народ зря не скажет: во первых вокзал расположен в конце улицы имени великого писателя, а во вторых он как две капли воды похож на  КОНЕЦ, в смысле ФАЛОС, только он огромный, стеклянный и зеленоватый, а фаллос…это уж как кому повезёт. Злые языки утверждают, что архитектору позировал лично самарский губернатор. А еще перед «КОНЦОМ…», на самом видном месте рекламный щит установили. На нём  крупно : «СОСУ ЗА КОПЕЙКИ!!!» и совсем мелко: «пылесосы». Местная молодёжь любит под этим щитом свидания назначать, говорят это прикольно, а приезжие читают только то что крупно  и отправляются в город воодушевлёнными. Тут надо сказать, что совершенно невозможно стало писать на эту тему; не успел увиденное на компьютере набрать, а щит уже по ящику показали и повеселили народ вволю. Думаю, что это потому, что количество придурков и тех кто за ними наблюдает увеличивается с равной скоростью. И это вселяет некоторый оптимизм. А еще на московском шоссе стоит щит: «ДАЮ ВСЕМ!» на фоне роскошной девицы в бикини. Что она «ДАЁТ» авторы предоставили догадываться каждому самостоятельно в зависимости от образованности. Чуть дальше, перед центральным автовокзалом опять же щит: «РЕШЕНИЕ ПОЛОВЫХ ВОПРОСОВ-ПО ШВЕДСКИ!».Правда расшифровка в наличии имеется- ПАРКЕТ.
На углу Полевой и Галактионовской какая-то фирма открылась под вывеской: «В РАСХОД!» и изображением красноармейца с трёхлинейкой. Не каждый решится зайти, вдруг хозяева не шутят. Правда фирма оказалась совсем безобидная и торговала расходными материалами для оргтехники.
Теперь от «КОНЦА ЛЬВА ТОЛСТОГО» двинемся по дороге в сторону Губернского рынка, мимо ЦУМа «САМАРА» и одновременно от «В РАСХОД!» поднимемся по Полевой. На пересечении этих двух прямых расположен мой дом.  А вокруг него живут замечательные люди. Иду я как-то по родной улице, а навстречу  мужичёк лет тридцати и главное сразу видно что хороший.
- Это какая улица?- спрашивает
- Коммунистическая- не стал я скрывать.
- А моя тогда где???
Видать демократ попался. Вот я его на Демократическую и отправил , которая на окраине города расположена. Как не помочь «хорошему» человеку?!
А еще в автобусах вывесили схему маршрута, а под схемой номер телефона по которому примут ваши предложения по улучшению обслуживания пассажиров и просьба, я бы даже сказал призыв: «ЗВОНИТЕ!». Ни за что не догадаетесь куда вы попадёте если на призыв откликнитесь! В службу неотложной психологической помощи. Вот это сервис!!! Получил дозу хамства и к ней телефончик по которому стресс с тебя снимут, а что немаловажно, начальство автопредприятия ничего не узнает и, значит, стресса не испытает, я уж не говорю о нахамивших..Всем хорошо! Все довольны, все смеются!
 Вот такая история с географией. А вы думали я рассказ вам предлагаю? Нет! Я просто хотел объяснить как меня легче в Самаре найти если такое желание вдруг появится.






Клятва Гиппократа или о нетрадиционной медицине,


 Клятвы Гиппократа я, конечно же, не давал, но однажды мне всё таки пришлось её выполнять. Чего только на флоте не бывает. А дело было буквально так:
-Комдива ***вый- сказала  возникшая над настилом мостика голова и радостно улыбнулась. Это миномётчик, по совместительству вестовой и, что многое объясняет узбек Базарбаев. По русски он за пол года научился только материться, причем достиг в этом исскустве  поразительных результатов, а вот понимает нас с трудом, при условии медленного изложения и сопровождения звуковых сигналов выразительной жестикуляцией и только тогда когда ему это выгодно. Вот для того чтобы избавить себя от необходимости спрашивать разрешение подняться на мостик и сказать ещё много трудных слов в оправдание своего появления, он и избрал диспозицию, при которой сам он остаётся на трапе, а на мостик высовывается только голова. И вот эта, по его мнению, умная голова, и подаёт нам короткий, но содержательный сигнал.
- Тоже мне открытие- бурчит Коля Борисов, мой друг и хозяин мостика. Он плохо выспался, несмотря на то, что я могу его подменить, а мешало ему присутствие того самого комдива о котором вещает смекалистый сын очень средней Азии.
- Комдива ***вый!- немного подумав на всякий случай репетует голова, удивляясь нашей недогадливости.
- Да знаем мы! Знаем!- реагирует Коля- Не надо убеждать нас в очевидном и ещё делать при этом умную рожу.
- Она раком стоит!- делает ещё одну попытку привлечь наше внимание смышленая голова для пущей убедительности бешено вращая глазами.
- Ничего удивительного – оживляется командир- Это его любимая поза! Пойдём Сашок посмотрим как злыдень выглядит в позе, в которую так любит ставить других.
Для полной ясности необходимо  сказать каким ветром меня занесло на чужой корабль. А ветер этот, по докладу вестового, сейчас стоит раком. А как совсем недавно свирепо дул раздувая щеки!!! Виновна же в непогоде неукомплектованность. Должность начальника штаба у нас совмещена с должностью дивизионного штурмана как ванна с гальюном в хрущевках, дивизионный химик пребывает в отпуске, а комдиву совсем не хочется хоть изредка подменять командира на мостике, не для того он дивизионом командовать поставлен. Вот он и придумал все эти обязанности на меня возложить пока мой корабль в ремонте стоит. Самое смешное, что в школе я всего раз имел «пару» в четверти и именно по химии. До десятого класса химию нам преподавал Михаил Осипович и все это время спрашивал меня только по двум темам  «обжиг известняка» и «перегонка нефти». Если кто помнит, в этих темах нет ни одной формулы и поэтому все разговоры о валентности и прочей химической ерунде пролетали мимо меня со свистом не задевая сознания, а о пер иодической системе Менделеева я знал только то, что она однажды приснилась автору. Мне же снились более приятные сны… До десятого класса. Тут меня перевели в класс-спутник семилетки, наверное на усиление, а там серьёзная женщина Софья Осиповна, выяснив к концу четверти, что я  могу провести       практически только реакцию смешивания спирта с водой, а всё остальное попав мне в руки немедленно взрывается, вкатила мне «пару», добавив на словах что оценка твёрдая, без натяжек. И я уже было намылился назад к Михал Осиповичу проситься ( аттестат-то получать надо),но одноклассники утешили: «Не боись!- сказали они- Своим она двоек не ставит. А ты теперь свой! Так что «трояк» она тебе нарисует!» Действительность превзошла  самые смелые ожидания. Вытащил я на выпускном экзамене билет и аж зажмурился: первый вопрос «обжиг известняка», второй-«перегонка нефти», ну а третий- задача, что-то там с бензоловым кольцом, а может быть шестиугольником. Первые два вопроса я без подготовки так выдал, что комиссия меня с Менделеевым путать стала, потом сел и загрустил, на членов комиссии шаржи рисую…Тут подходит ко мне грозная Софа, видит мои художества и говорит: « Задачу он решил! Думаю не стоит тратить время на выслушивание его у доски.» и все с ней согласились. Так её авторитет и мои потрясающие знания двух тем покрыли моё полное невежество как кит камбалу. А рассказываю я это потому, что дальше я буду выступать в роли дивизионного химика, чем Софья Осиповна,
узнай она об этом, несомненно очень бы гордилась.
 Спустились мы с мостика и наблюдаем незабываемую картину: в кают-компании комдив… в позе прогнувшись, то есть по узбекски раком, шею вытянул и слюну пускает, радикулит его прихватил.
- Так.- говорит Коля- В такой позе дивизионом не покомандуешь! Как Саня думаешь, что нам с ним делать? – тут Коля делает подобающую моменту серьёзную физиономию, без которой, сами понимаете, львицу не ласкают и продолжает спектакль- Доктор у нас недоумок, генеральский сынок. Вылечить не вылечит, а искалечить может! Да и на другом корабле он. Пока вызовем, пока доставят.., комдив окочуриться может. Кому-то продвижение по службе, а у нас могут быть неприятности. Скажут не уберегли.
Комдив Колины умозаключения слушает, глазами по сторонам зыркает, поддержки ищет, а вокруг никого кроме меня нет, так что ничего хорошего ему ждать не приходится и он это понимает. По глазам видно. Мы, конечно же, уже корабль с доктором вызвали, но продолжаем оттягиваться по полной. Не упускать же такой редкой возможности когда ты с комдивом говоришь, а он стоит в позе бегущего египтянина.
- Давай его разогнём- предлагает Коля- а то ему так не кашлянуть не перднуть. Упрёмся коленями  в спину и по команде за плечи дёрнем, он и распрямится…
Так мы комдива часа три развлекали пока, корабль с доктором не подошел, хорошо понимая, что всё это нам ещё икнётся. Тут никаких сомнений, всё по комдивовской роже видно.
- Сейчас я вас вылечу!- прибывший док сразу подключился к спасательной операции- Будете как молодой бегать!- при этом он растворял в какой-то кислоте собранные с обоих кораблей лезвия от безопасной бритвы.
Давно известно, что лучше меньше пообещать, а больше сделать. Комдив  бегал как наскипидаренный. Перепрыгивая через три ступеньки он гонялся за доктором по трапам через пять минут после того как док наложил ему на поясницу компресс из только что приготовленной адской смеси. Но док бегал еще быстрее и в конце-концов так зашхерился, что его три дня никто не видел. А на арену снова выступили мы с Колей.
- Ты у нас  нынче химик, а это почти что доктор или , по меньшей степени, его близкий родственник. Тебе и карты в руки!- говорит Коля, помогая мне укладывать комдива мордой вниз на столе кают-компании. Для, тех кто не знает, поясняю, что кают-компания у нас по совместительству является операционной, даже специальная бестеневая лампа имеется. Мы эту лампу включаем и приступаем к  оценке степени поражения и прогнозированию последствий. Для полноты картины не хватает только белых халатов и марлевых повязок.
- Судя по всему- с серьёзным видом оправдываю я оказанное доверие, внимательно всматриваясь в ту часть комдива где спина начинает терять своё благородное название- это что-то кожно-нарывное. Краснота налицо, волдырь во всю спину уже формируется, через пару часов он лопнет, образуется язва и… Всё! Альбац! Смена командования и венок от дружного коллектива.- Я вот думаю не надеть ли нам химгондоны, чтобы брызги на нас не попали, а то еще мы, не дай Бог, пострадаем. – Всё это сопровождается соответствующей жестикуляцией с нашей стороны и смесью стонов и матерщины со стороны пациента. При этом пациент значительно искреннее нас.
- Сволочи!- наконец-то слышим членораздельную речь, не подлежащую широкому распространению- Кончайте пи….., сделайте что-нибудь!
Такой призыв не может остаться безответным, и мы протыкаем волдырь иголкой с вдетой в неё шерстяной ниткой. Это Коля вспомнил, что где-то слышал о таком способе сведения мозолей. Протянув нитку сквозь прокол, второй её конец тщательно укладываем в естественную трещину пониже спины, справедливо полагая, что мокрожопость начальника станет достойным завершением операции. После этого назидательным тоном говорим страдальцу, что ему придется полежать неподвижно пока вся дрянь из него, в смысле из волдыря не вытечет и линяем ужинать к матросам в кубрик. Там мы в очередной раз убеждаемся в том, что отрываться от любимого личного состава, по крайней мере при приёме пищи, невыгодно: здесь и порции побольше, и борщец погуще и даже с мясом, и пюре с маслом; от чего в кают-компании давно отвыкли. Тут нелишне будет напомнить, что рассказанное происходило в те времена, когда матросов называли  Гегемоном, а этот самый гегемон уже решил, что всё лучшее должно доставаться ему, а с офицеров вполне будет достаточно того что останется. И с ними трудно было не согласиться, ведь для офицера служба это профессия, а для матроса всего лишь долг хоть и называется священным. А кто, скажите на милость, любит отдавать долги?!
 Что было потом? Думаю вы сами догадываетесь. Вот только не хочется чтобы вы подумали о нас как о бессердечных садистах. Мы тогда действительно пытались облегчить комдивовские страдания и делали это в меру своих сил, имеемых средств без учета степени личной неприязни. Но, что самое главное, он после нашего лечения выжил и  последствия применения доком дикой жгучести раствора прошли на удивление быстро, как мы полагаем не без нашего участия ибо мы еще посыпали место ожога содой, считая её на основе наших глубоких знаний химической науки щелочью и откопав в глубинах памяти сведения о реакции нейтрализации. Остаётся сказать, что медицинской практикой мне больше заниматься не приходилось, а вот с химией я до конца службы не расставался. Сразу по прибытии в Самарский облвоенкомат меня назначили РАГовцем (расчетно-аналитическая группа ) и даже на сборы в Тоцкое посылали, где я и снискал признание и даже благодарности от командующего округом получал. Выходит наш док, когда его нашли, импровизировал с известным четверостишьем: «Всё может быть, всё может статься! Мать может сына разлюбить, Сафаров химиком остаться… Но бросить пить?! Не может быть!!! Жаль, что Софья Осиповна об этом никогда не узнает!




 
                О ЧИТАТЕЛЯХ И КРИТИКАХ.

_
Привет, писатель!- это мой друг Серёга . Тот самый, который презерватив для анального секса на ногу примерял (сей факт я, в меру своих скромных сил попытался сделать известным как можно большему числу людей ) и касторку со мной пил. Вчера ему исполнилось тридцать три года и всвязи с этим он утверждает, что тоже может РАЗПЯТЬ (на возраст Христа намекает ). Тут вполне уместно будет пояснить, что он хоть и крестился недавно, следуя  постсоветской моде, но в атеизме только укрепился. С тех пор как Серёга заделался бизнесменом в области торговли металлом, Попы его достали: ходят за ним табуном и предлагают поставить им большие партии металла для строительства бесчисленных храмов по взаимозачету, в том смысле, что металл он им даст бесплатно, а Бог ему это зачтёт.
«Писателем» друзья, не без ехидства, стали называть меня с тех пор как в «Новой газете» напечата-
ли два моих маленьких рассказа и всё это обозвали «Стал писателем и братом Покровского». Это
они намекают, на то, что Александр Михайлович включил несколько моих  баек в свой сборник
«В море, на суше и выше» с указанием авторства «Покровский и братья». Друзья же утверждают,
что как только книга выйдет, они переименуют меня в «Классика».
- Я заскочу. Обсудим место и детали.- информирует Серёга. Имеется ввиду обмывание факта его появления на свет. Минут через десять писк домофона извещает о том, что заскок состоялся.
- Это мы!- вещает трубка, из чего я делаю вывод, что Серёга уже приступил к обмыванию и потому  величает себя на «Вы», либо заскок групповой.
Из лифта появляются две сияющие физиономии. Выпивка и закуска при них. Всё учтено до мелочей. Еще через некоторое время, как говорят на флоте, «обстановка располагающая», все люди- Братья, каждый говорит о своём и других не слушает. И вот в самый разгар веселья, Женька- Серёгин приятель и торговец металлом совершает роковую ошибку, а попросту попадает в ж… пальцем: ему захотелось поговорить о политике, свой патриотизм показать, власти в лояльности заверить… А как это лучше всего  сделать? Во все времена наилучшим считалось в любви ГЛАВНОМУ признаться! Вот Женька и признался.
- Люблю, говорит, нашего президента и всё!!!
Серёга заскучал и приготовился к неизбежному и я не обманул его ожиданий.
- И с чего же ты так его полюбил?- интересуюсь- Он ведь не девка, чтобы его просто так любить. Да и с лица блёклый, не зря его в КГБ молью называли.
Несколько минут длится молчание, На Женькином лице сменяются все стадии удивления и сомнений, кажется даже в том какому полу принадлежит его имя.
- А чем он тебе не нравится?- наконец приходит он в себя- На шасси в чужих аэропортах не ссыт, с моста не падает, оркестрами не дирижирует… Вот прошлый был полное ЧМО! А этот , вроде бы и ничего!
- Вот именно что НИЧЕГО, то бишь пустое место! А России нужна ЛИЧНОСТЬ! Моль же пускай в    шкафу у нерадивой хозяйки живёт!
- ???
- Ну хорошо- перехожу  к доказательной части- как мы уже установили президент- не баба, а поэтому назови хоть что-нибудь путное, что он, в соответствии со своей фамилией , для страны сделал, кроме, конечно же, того, что полному ЧМО, заметь по твоим словам, царскую жизнь организовал в плату за трон, всех преступников, приближенных к этому ЧМО покрыл и речи по бумажке ни о чём читать научился?
Женька переходит в режим поиска, закатывает глаза и напряженно силится что-то вспомнить. Вся эта тяжкая работа отражается на его только что  безмятежной физиономии, он даже дыхание задержал как перед выстрелом. Наконец наступает озарение: «Братки с улиц пропали!»- выдох и восторгу нет предела.
- Зря радуешься. Братки просто легализовались- встревает аполитичный Серёга, неожиданно для самого себя оказавшись на моей стороне- Они теперь бизнесмены.
Тут Женька признаётся, что газет не читает, новостей и политических передач не смотрит, а президента любит потому что так принято.
- Выходит это любовь на основе половых инстинктов?
- ???
Серёга политикой не интересуется, разговор ему не в жилу и он пытается изменить тему, сообщив приятелю о моём писательском дебюте. Немедленно требуется представить газету и что-нибудь из написанного. По глазам видно готовится реванш, ничего хорошего мне не сулящий.  Наверняка мой оппонент прошел курс скорочтения (не смею упрекать его в том, что к критике он приступил прочитав только название), ибо смотрит на газету секунд пять после чего говорит:
-Надеюсь они выбрали худшие из твоих рассказов, потому что  это- он тычет пальцем в текст- полное ГОВНО!!!
Равновесие- великая сила! Думаю ,именно эта истина подтолкнула Серёгу еще раз встрять в спор.
- То что ты пишешь- поясняет он свою позицию- может быть интересно только тем кто на флоте служил. Таких наберётся процентов десять. Остальные ваш флотский юмор врядли поймут- и уже для меня персонально смягчает- Твой Покровский мне тоже неинтересен!
Это чтобы я не считал, что только я Говно пишу. Справедливости ради просто необходимо сказать, что Серёга ни моих рассказав, которые я ему вроде как на рецензию давал, ни тем более книг Покровского так и не прочел, но выводы, судя по всему, сделал и они для нас отнюдь не лестны. Равновесие установлено, но Женька не унимается, шлёпает ладонью по газете и приступает к детальной критике:
- Здесь пробел, здесь пустота (при слове пустота он шлёпает по моей фотографии), не вижу личности…- и широким жестом выкидывает газету в коридор, видимо намекая на возможность её использования в других целях.- Давай я лучше тебе свои стихи почитаю- предлагает он тоном  из которого следует, что не стоит на коллегу литератора обижаться.
- Ну как?- интересуется он минут через двадцать, заполненных  декламированием не понятных лозунгов.
- Бред сивой кобылы!- опять восстанавливает Серёга равновесие, щадя при этом мою деликатность и положение гостеприимного хозяина. И я с ним соглашаюсь: «В стихах должна быть душа, смысл, рифма наконец! Я ничего этого не услышал. Твои стихи годятся разве что для современных дебильных песенок типа «Я тебя имел, ты меня имел, джага джага…», а чтобы нам это слушать еще много выпить надо, да и то наврядли!
 Дальше заговорили о бабах, то есть пришли в меридиан. Но сомнения разговор оставил… Вроде бы десять процентов нашего народа это не так уж мало, но с другой стороны… Одним словом мне стало активно не нравиться то как я пишу и я принялся всем об этом говорить. Не спешите меня жалеть ибо я сам выход нашел: когда друзьям надоедало моё нытьё и они, думая что я на комплимент набиваюсь и уже собираются сказать что-нибудь типа «не всё так уж плохо», я их опережаю и говорю, что сомнения и недовольство собой свойственны гениям и что мне остаётся только сжечь всё что я написал как  Гоголь продолжение  «Мёртвых душ»,чтобы войти в историю мировой литературы. Действует безотказно! Правда, у слушателей моих умозаключений возникают сомнения не грохнулся ли я накануне с кровати, поскольку фразу эту я научился  произносить с ужасно серьёзным выражением лица. Сам я полагаю, что  сев за машинку я нарушил  последовательность действий. Раньше, берясь за какое-либо не знакомое дело, я всегда минут пять смотрел как это делает профессионал после чего нагло заявлял что смогу сделать не хуже.. Реакция  бывала от: «Ну ты и нахал!» до просто смеха. Тогда я брался и делал. Смех стихал. Помнится Виктор Бузулук- художник-чеканщик, живший в нашем дворе, долго смеялся: Меня три года учили, а ты хочешь за пять минут!!!»- говорил он на вдохе и крутил башкой как филин на ветке. А я стащил у него один рисунок посложнее ( самого меня Бог способностями к рисованию обделил), прикупил в заводе лист меди и затупленным ножом и гвоздём сделал так, что Витька подарил мне часть своего инструмента. Потом мои начальники долго дарили вышестоящим, естественно от своего имени и от личного состава мои поделки, что весьма способствовало их продвижению по службе. А в этот раз я сначала начал писать и только позже прочитал как это делает мастер этого жанра. Так что если вам мои рассказы не понравятся, не расстраивайтесь, это значит, что вы просто не входите в те десять процентов которые способны их понять, и что я в этом не виноват, а виновато нарушение в последовательности действий.
Такие вот дела






                МАФИЯ.



 Мафия бывает разная: нефтяная, газовая,  Рыжая … Об этом всем известно. А вот у нас в Самаре есть еще мафия ****АТАЯ, в смысле гинекологическая. Я об этом узнал когда знакомая моего соседа диссертацию по этому делу, я имею ввиду гинекологию готовила, а он на компьютере размещение текста редактировал и так подробно мне обо всём что там написано рассказывал, что я вполне мог бы вместо соискательницы на защите выступать. Но это не важно, а важно то, что мафией в области гинекологии руководит весьма престарелая, когда-то ученая дама по фамилии… Ни за что не догадаетесь! Поэтому скажу. Её фамилия Целкович!!! И хотя общеизвестно, что мафия бессмертна, наша  это еще раз доказывает. Я имею ввиду то, что когда крёстная мать всё же прищурится ( все мы, увы, смертны), её место займёт родная дочь и , что особенно важно, с той же фамилией. Не подумайте что я всё это выдумал. Всё истинная, правда! Можете проверить.






                НА ПОДВЕДЕНИИ ИТОГОВ.


Подведение итогов  боевой и политической подготовки. Зал дома офицеров заполнен командирами кораблей и частей, а также замполитами. Замы занимают первые ряды. Они здесь главные, тем более, что ожидается раздача поощрений. Командиры стараются сесть подальше, чтобы кнут не достал, а пряники им по должности не положены. С трибуны начальник штаба и контр-адмирал Толкачев Василий Васильевич нудно читает какую-то бумажку о наших успехах в прошлом, выявленных недостатках и задачах на будущее, с ,естественно, устранением этих самых недостатков. В зале все заняты своими делами: кто книжку читает, кто о сходе мечтает… Только передние ряды изображают повышенное внимание, это их вклад в боевую подготовку. С периодичностью в пятнадцать-двадцать минут Вась-Вась, как его называют между собой офицеры, засыпает. Зал затихает, все стараются ему не мешать и ждут традиционного уже развития событий. Очки медленно сползают по хрящевидному как у севрюги носу начальника штаба и контр-адмирала. Зал затаил дыхание. Наконец очки падают на трибуну. Слышится вздох облегчения и Вась-Вась просыпается. Несколько минут докладчик ищет место на котором остановился, не находит его и продолжает читать с начала страницы. Наконец он прочитал всё что ему написали и счастливый занимает место в президиуме. На трибуну  тяжело как Сизиф, катящий камень в гору, взбирается ЧВС и тоже контр-адмирал. По тому как он это делает всем должно быть видно как тяжела ноша политработника. Из первого ряда ему протягивают листок бумаги и говорят: «Товарищ адмирал, возьмите записку.» . Реакция мгновенная: « ЗА ПИСКУ Я БРАТЬ НЕ БУДУ, А ВОТ ЗА ЖОПУ Я ВАС СЕЙЧАС ВОЗЬМУ!!!».
Первые ряды жалеют, что сели так близко, хотя прекрасно знают, что это сказано не им. Всем известно, что замполиты для этой процедуры не предназначены, для этого командиров полон зал. Но кипящие слюни могут забрызгать. Часа полтора мы слушаем как политотдел не жалея сил следил за тем как мы подрываем боеготовность и воинскую дисциплину, так и хочется закрыть глаза и представить себе картину когда-то нарисованную  майором Жуйковым на отдыхе в Красной поляне ( позже мне не раз приходилось слышать эту байку в разном исполнении, один раз даже в фильме «Сюрприз для прокурора», но от Серёги я её услышал впервые и потому процитирую полностью.)
- Пока лётчики полёты летают и бомбы бомбят, вы тут безобразия нарушаете, водку пьянствуете! Вот соберу узкий круг ограниченных людей и накажу, кого попало и как попало! И не посмотрю офицер вы или майор!!!
Если майора заменить на капитана 3 ранга, то получится очень похоже. Но не слушать его невозможно, говорит с выражением, с ударением на нужных местах…, одним словом профессионал. А попытаешься в смысл сказанного вникнуть, а смысла-то и нет! Одна вода! Так говорят все политработники. Наверное, их специально этому обучают?! Все кончают вместе с ЧВСом и мы расходимся преисполненные чувства ответственности за боеготовность, а ЧВС- с чувством до конца выполненного долга. Так и живём!!!





                О ЯЗЫКОЗНАНИИ.



 С тех пор как стало модно об уровне образования судить по знанию иностранных языков, в смысле «он язык знает значит умный», у меня развился комплекс неполноценности. Сдуру даже за учебники засел и Илону Давыдову послушал, но толи Илона липовой оказалась, толи мои способности к языкам остались на нулевом уровне, толи еще что, только из этой затеи ничего не вышло. А тут мне сказали, что наиболее способны к языкам женщины и гомосексуалисты из за их склонности к обезьянничанию. И я сразу успокоился. Тем более, что издавна известно, что человек военный должен знать два языка: командный и матерный в совершенстве и русский-со словарём. В запасе же вполне можно обойтись двумя. Ну а когда меня спрашивают как я умудрился столько лет прожить на Кавказе и не понимать о чем аборигены говорят, тем более что азербайджанский язык изучался в школе, я всегда отвечаю, что в школе учили и английскому и , кстати, по той же методе и с тем же успехом. Английский нам преподавали и в училище и довели мои знания до уровня «не знал, да еще и забыл.». Что касается азербайджанского, то тут дело сложней, но я и тут готов оправдаться. Во первых, в Баку все говорили по русски и проблем с пониманием не возникало. Во вторых, я как сын военнослужащего до двенадцати лет был освобождён от изучения местного наречия и , согласитесь, глупо тратить время на малопривлекательное занятие. А когда за меня взялись, было уже поздно. К этому времени я уже знал, что процесс познания должен идти от простого к сложному, а не наоборот. С логикой, как видите, всё у меня было нормально и убеждение, что зная богатый и сложный великий русский язык глупо изучать бедный и примитивный, пришло неотвратимо как  ДМБ. В третьих, азербайджанка и англичанка (имеются ввиду преподаватели этих уважаемых дисциплин), не сговариваясь, начинали урок только после того как я покидал класс), помните, я рассказывал о сходности методик преподавания?. Они вместо приветствия так и говорили: «Мы ждём!», а я был достаточно хорошо воспитан, чтобы не заставлять дам повторять дважды, и выкатывался из помещения под завистливыми взглядами одноклассников. Правда незадолго до окончания школы, азербайджанка со звучным именем Рахиля Алиевна, вдруг вспомнила, что какую-нибудь оценку мне все- таки нужно поставить. Наверное, она была очень добросовестным человеком и не могла этого сделать без хотябы одного опроса. Поэтому она неожиданно изменила старой привычке и выразительно глядя на меня, уже собирающегося на прогулку, спросила:
- Ты хоть что-нибудь знаешь???
- Ругаться умею!- честно сообщил я когда изумление прошло.
- Это нам не подходит- логично рассудила учительница- Нас не поймут!
- Еще я понимаю, когда мне говорят «Саат нечадир?» (сколько времени?) или «Бир дана сигарет вер» (Дай одну сигарету). Правда на первый вопрос я всегда отвечаю по-русски, а во втором случае, просто даю сигарету, конечно, если таковая в наличии имеется.
- Слишком односторонние знания- говорит она серьезно, видимо потому, что мои ответы не позволяют оценить произношение.
- Еще я фильм Чапаев на азербайджанском знаю- вспоминаю я как смешно нам казалось смотреть эту картину в этом варианте. Мы тогда этот фильм несколько раз смотрели и потом цитировали.
-Это уже кое что- говорит Рахиля блин Алиевна и даёт отмашку.
- Василий Иванович, патрон кутарды! Эби ёх Петка, рукопашный гедирям!!! ( Василий Иванович, патронов нет! Ничего Петька, давай врукопашную!!!)
Класс лежит, окончательно ослабев, Рахиля  машет всеми конечностями как ветряк… и через несколько минут, слегка отдышавшись, говорит:
- Иди, дорогой! Вот тебе тройка и чтоб глаза мои тебя больше не видели!!!
Другой может быть спорить стал или обиделся, а я трезво оценивал свои знания и с Рахилей согласился. Должен вам сказать, что оценка была , на мой взгляд, была справедливой и без натяжки, потому что на других языках народов Закавказья я говорю еще хуже: по грузински только «Кацо», а по армянски «Че» (нет) и этих знаний мне лично хватает. По крайней мере с таким словарным запасом знаешь как к грузину обратиться, а армянину отказать.
Теперь зачем я вам всё это рассказываю. Наверное, мне просто хочется рассказать как я сдавал экзамен по языкам национальным гвардейцам независимого Азербайджана когда они решили, что я несколько задержался на этом свете, а для воплощения их идеи фикс нужно было причислить меня к братьям армянам и причисление к лику святых мучеников состоялось бы автоматически. ,Но, на всякий случай (вдруг кому-нибудь придётся сдавать этот экзамен) скажу контрольное слово «ФУНДЫГ». Независимые Азеры убеждены, что только они произносят название этого ореха правильно, потому что у него на конце не просто «Г», а «Г с крючком». С настойчивостью, свойственной всем идиотам, они требовали от меня пройти этот тест, а я посылал их по русски и на количество букв вдвое меньшее чем в заветном слове. Тогда они приставали ко мне с вопросом: «Армянин?» и я ,совершенно без акцента говорил: «Че», вызывая в их рядах вспышку звериной злобы, смешанную с бурным восторгом тем, что они не ошиблись и можно будет безоружного убить.
 Вот и выходит, что знание языков весьма полезная штука!


.
    О ТЕХНИЧЕСКИХ СРЕДСТВАХ или СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ.


Какой же начальник не мечтает знать всё, что о нём говорят подчинённые? Нет таких! Это я вам точно говорю. Командир  дивизиона десантных кораблей капитан 2 ранга Сальников. Для осуществления этой мечты он создал сеть стукачей и, чтобы там сейчас не говорили, все они были добровольцами, имели к этому делу призвание, я бы даже сказал, талант. Но на дворе двадцатый век, научно-техническая революция… Вот комдив и решил не отставать от прогресса и поставить святое дело сбора информации на научную основу. Вызвал комдив дивизионного связиста и, в точном соответствии с руководящими документами изложил ему свой замысел, по которому тому следовало выработать предложения и представить их начальнику на утверждение. Связист необычности поставленной задачи не удивился, он вообще ничему не удивлялся, но задумался. А задумался он над тем сообщать ли противной стороне о происках начальства или, значить, не стоит. Внутренний голос подсказывал ему что рисковать не стоит и каждый раз когда он собирался коллег предупредить, этот голос гнусно вещал: «не делай этого! Тебе от этого никакой пользы!». И сидел этот голос в мозгу как забытая клизма в … Предложения были представлены, утверждены и работа  закипела. В кабинете комдива и рубке дежурного по дивизиону установили переговорные устройства слегка усовершенствованные, с целью сохранения секретности, лично связистом. Представляли они собой что-то наподобие громкой связи на современных телефонах только без трубки и размером, естественно, побольше. А  одну свободную клемму на аппарате к микрофону подсоединили и лампочку выкрутили. Теперь комдив мог подслушивать  все разговоры в рубке совершенно незаметно, а если у него возникала потребность с дежурным пообщаться, то он нажимал другую кнопочку, на пульте вспыхивала лампочка, прибор издавал писк подыхающей крысы и дежурный выходил на связь, тоже, естественно, нажав на нужную кнопочку. Прибор назывался «Василёк». Но мы все тоже из двадцатого века, не пальцем деланы и всё про эту хреновину знаем и в рубке говорим цитатами из «Командных слов». Так что напрасно комдив на том конце провода ухом в прибор влипает и дурью мается, ничего интересного мы ему не скажем. Тут я должен пояснить, что все командиры дежурства по дивизиону терпеть не могут, но без повязки «Рцы»  в рубку дежурного частенько наведываются: по служебным делам, новости узнать, да и просто пообщаться. Был у нас дивизионным артиллеристом Володька Савин по прозвищу Сава. О его подвигах я много рассказывал. И любил он, по его собственному выражению, подёргать спящего льва за яйца, а если быть совсем точным, то он говорил: «Когда лев стареет, львята его яйцами играют». Когда Савве пришло в голову использовать для этой игры «Василёк» и комдивовское любопытство, никто не знает, но он решил подобрать на хитрую жопу начальника болт с левой резьбой. А когда решение принято, Савва его в жизнь воплощает. Тем более, что в последнее время он заскучал, с женой развёлся и его неуёмная энергия требовала выхода. И вот однажды, когда в рубку набилось полно командиров, чтобы с графиком нарядов на следующий месяц ознакомиться, составителю неудовольствие высказать ( я там присутствовал в качестве дежурного и в обсуждении графика не участвовал. Мои дежурства  в этом жизненно важном документе располагались строго  «через день на ремень» и изменить существующее положение мог только выход в море или снятие кого-либо с наряда. В этом случае, строго в соответствии с уставом, снятого заменял предыдущий дежурный, то есть ваш покорный слуга. Бывало, я так по две недели в рубке проводил с перерывами на ночь, а потом штаб пришел ко мне на корабль задачу «К-1» принимать и комдив сказал, что я мало времени кораблю уделяю.), входит Савва и с мечтательным выражением говорит:
- Эх ребята! Приснилось мне, что наш Витюша (Витюшей у нас комдива зовут) забеременел. И шляется он по пирсу с пузом. Красота! А я всё думаю, кто же рискнул этого злыдня обрюхатить? Неужели кто-то из наших? Пока я этим мыслям придавался, он ко мне в каюту приперся, и отчёт по стрельбам затребовал. А отчёт-то я еще не сделал, плёнку объективного фотоконтроля по пьянке засветил и вообще к визиту не готов оказался. Витюша разорался, все переборки слюнями забрызгал…, и тут у него схватки начались. Выходит роды мне принимать. А я никак не пойму откуда киндер полезет. Не через жопу же? Получится еще один Витюша! С другой стороны, у нас ведь всё через жопу делается! Даже гланды рвут.
 Все одновременно  пальцами в «ВАСИЛЁК» тычут, а для конспирации спрашивают: «Ну  и что дальше?»
- А дальше ничего.- говорит Сава – Только воды отошли и сразу подъём сыграли. Так что последнее что я видел была мокрая Витюшина корма.- и, выдержав паузу для лучшего восприятия добавляет-  А сейчас меня, наверняка, искать начнут- тут он прижимается  задом к подслушивающему прибору и посылает звуковой сигнал который трудно с чем-либо спутать. От души так посылает! Видать долго готовился. И тут мы дружно позавидовали беременному Витюше. До него ведь только звук дошел, а  нам вся прелесть его сопровождающая. Рубка опустела как после взрыва. А Сава вздохнул полной грудью и говорит:
-Скажете, что я за вазелином пошел. Кажись, на этот раз мыла будет маловато.
Сказал так и мгновенно исчез, как будто его и не было. Следом линяют все остальные. Остаётся лишь подивиться тому с какой скоростью остаёшься один когда грозят неприятности.
Только все рассосались, как ожил «Василёк».Неплохая реакция для беременного. Жму штатную кнопку и представляюсь. Необходимость представляться человеку который тебя хорошо знает меня всегда умиляла.
-Савина ко мне! Срочно!!!
- Он убыл за пушечным вазелином.
- Тогда сам иди сюда! Буду гланды рвать без смазки и наркоза – шипит  прибор.
- Есть.- говорю и не торопясь преодолеваю те пять метров, которые отделяют рубку дежурного от кабинета шипящего.
 Сава  объявился на третий день, когда страсти несколько улеглись, а отпавшая необходимость докладывать наверх о загуле офицера смягчила впечатление от «Сна в летнюю ночь». Так что вся эта история, практически, закончилась операцией по удалению гланд у дежурной службы.
 Самое же забавное это то, что как только я закончил этот рассказ, как нам на работе установили весьма похожую хреновину. Поистине неиссякаемо начальственное любопытство и бессмертны традиции, которые мы должны хранить и умножать!



                СКЛАДОВЩИК.


 Старший мичман Гуликов, более четверти века прослуживший начальником  шкиперского склада (для тех кто с флотом никогда не связывался поясняю, что шкиперский склад где хранятся и откуда выдаются краски, кисти, канаты … и, что особенно ценно – спирт. А спирт на флоте это самая конвертируемая валюта! За неё все дела делаются и все вопросы решаются. Если бы не спирт, плохо было бы на флоте! Так что сидел сей мичман на валюте и был весьма уважаемым человеком.), шлялся по территории и приставал ко всем кто ему на пути попадался:
- Я вор!!!- говорил он со слезой в голосе и искренним раскаянием во взгляде- Всю жизнь ворую! Меня в тюрьму надо!!!- Повторял эту истину многократно и слюнявил несчастного где-то в районе уха пока, ставший невольным обладателем  «страшной тайны», уловив момент не вырывался и не уносился вскачь. Тут нужно сказать, что мичман говорил сущую правду, секрета никакого не выдавал, но публичное раскаяние его начальникам было неприятно. Механизм воровства был отработан до мелочей и прост как клаксон на первом автомобиле. При получении на корабль спирта, ставилось условие: либо получаешь качественный, в смысле питьевой, продукт и с каждого килограмма оставляешь мичману двести грамм (по соточке  Гуликову и его лучшему другу), либо тебе всучат адский состав, пахнущий резиной как новые галоши, зато в полном объёме, не считая естественной усушки, утруски и природного свойства продукта испаряться. Такой вот механизм, не учитывающий целей для которых спирт предназначался ибо мичман был убеждён, что на кораблях его всё равно выпьют. В этом он, по большому счёту, был прав. Лучшим другом Гуликова был, естественно начальник продовольственного склада, тоже мичман и в этом дуэте он отвечал за закусь. На продскладе механизм был даже совершенней: рыбные консервы, например, выдавались на вес и способность рыбы молчать как в живом виде так и в консервных банках использовалась на все сто. Полученные на склад шпроты, бывшие тогда в диффеците, по пути на корабли незаметно превращались в самые дешевые, прозванные в народе «братской могилой трудящихся», оригинал же реализовывался через знакомых деловаров по спекулятивной цене. Таким нехитрым способом друзья оказывались с выпивкой, закуской и при деньгах. Правда приходилось делиться с вышестоящими, что обеспечивало полную безнаказанность, в смысле «крышу». Часть средств и продуктов уходила на бесконечные приёмы и выезды на природу моего «друга» Касумбекова- командующего КФ. Вице-адмирала  и полной скотины со свитой и любовницей. Но друзья не жаловались. Им хватало. И вот этот уважаемый человек, прошлявшись с неделю и сообщив всем кому только можно о своих притязаниях на место на киче, естественно, по приказанию обеспокоенного начальства, был повязан доблестными военными медиками и торжественно препровождён в психиатрическое отделение окружного госпиталя, где излагал свои умозаключения уже специалистам. Психиатры были не дураки, сведения разглашаемые мичманом сочли секретными и с помощью современнейших методов лечения внезапно возникших угрызений совести, эту самую совесть, а вместе с ней и мичмана слова лишили. А народу объявили, что аномальное поведение заслуженного мичмана вызвано воздействием паров краски (особенно ПХВ) в течении многих лет безупречной службы. А как же!!! Гуликову тут же нашли надёжную замену, а самого, по выписке из психушки уволили в запас, где он от тоски по любимой работе вскорости приказал долго жить. В день похорон на его любимом складе подняли стаканы чистейшего спирта его преемник и друг с продсклада, сказали: «Чистый был человек!- посмотрели на свет сквозь стаканы- Пусть земля ему будет пухом!». Выпили, крякнули довольно, корочкой хлеба занюхали и закусили шпротами и не только. Если правда, что души умерших видят нас с небес, то душа Гуликова должна быть довольна- его дело попало в надёжные руки.




                СЛАБО.

На работе у нас все бездари! Выяснилось это когда нам на ум пришло принять участие в конкурсе «СЛАБО» популярной передачи «Сам себе режиссер». Быстро выяснили, что никаких особых способностей ни у кого нет, значит нужно народ изобретательностью удивить и, заодно, телевизор для объекта выиграть. И стали все напряженно думать, фантазию подключили, по уголкам памяти шарить… Наконец перешли к стадии споров, а в спорах, как известно, истина гибнет. Сценариев мы напридумывали море ( позже похожие на то что мы придумали появлялись в передаче. Не одни же мы такие умные.), на желающих сниматься не находилось. Все отнекивались и, в конце-концов, предлагали главную роль мне, на что я резонно возражал: « Я режиссер и оператор, а вы у меня артисты!». Дело заваливалось на корню, когда, долго молчавший Мамапа ( я о нём рассказывал в  байке имени него) задумчиво так говорит:
- А я могу показать  как подтереться если тебя в чистом поле прихватило, рук не вытереть не помыть, а в наличии у тебя только трамвайный билет, но не надейтесь, что я стану перед камерой заголяться.
- А как же???- удивляемся хором и машем руками как ветряки перед атакой рыцаря печального образа. Потом проникаемся чувствами Дон Кихота и бросаемся в бой:
- Неужели ты оставишь людей без столь ценной информации? И из за чего?? Стесняешься что ли??? И корма у тебя вполне  даже фотогеничная! И вся страна её увидит!! И все мы тобой гордиться будем!!!
Объект атаки лыбится, упиваясь всеобщим вниманием, но на уговоры не поддаётся. Отступаем и предпринимаем новое наступление, но теперь действуем поэтапно как на строевых занятиях отрабатывают элементы по разделениям. Делай раз и уговариваем показать технику способа в форме рассказ-показ. Из кармана торжественно извлекается  трамвайный, а может быть автобусный билет и начинается действо:
- Смотрите внимательно- излагает лектор с загадочной усмешкой. Ни дать не взять Джаконда наших дней с некоторыми архитектурными излишествами- Складываем билетик пополам, переворачиваем и еще раз пополам. Теперь отрываем уголок- Мамапа разворачивает билет с видом фокусника и машет им перед нами- Видите, в середине дырочка образовалась?! Суём в неё палец и вытираем им сами понимаете что. Затем большим и указательным пальцами другой руки берёмся пониже билета и счищаем им дерьмо с вытирающего. А теперь остаётся только уголком билета вычистить под ногтем- рассказчик торжествует. Это минуты его триумфа. Публика в восторге. Кое кто тренируется. Мысль о том как это будет выглядеть без купюр вдохновляет на новую атаку. Если вы читали Сервантеса, то вам не нужно напоминать, чем она закончилась. Неудача охладила наш пыл, свежих идей не появилось и участие в конкурсе как-то само-собой отпало. Я же говорил, что у нас все бездари!


О ВКУСАХ НЕ СПОРЯТ.


- Завтра ожидается внезапная ТРЕВОГА.- сказал комдив- Поэтому тем кто живёт далеко, ночевать на кораблях! Если кто-нибудь из живущих рядом придёт после шести нуль нуль, то в шесть десять с ним будет совершен половой акт в извращенной форме, причем неоднократно! Можете не сомневаться!
И мы не сомневались. Так, или примерно так происходят все подъёмы флотилии по тревоге. Иначе нельзя. Нас просто не соберешь за отведенное нормативом время. Положение о том, что офицеры, обеспечивающие первую очередь боеготовности должны жить не дальше тридцати минут пешего хода от службы, никем и никогда не выполняется. Большинство командиров кораблей и прочего плавсостава расселились в Новых Ахмедлах( это новый микрорайон, получивший название в честь единственного аборигена Ахмеда еще недавно жившего на его месте. Естественно он расположен на другом конце города.), куда оповеститель добирается израсходовав весь запас времени с учетом возвращения назад. На то, чтобы выползти из под  тёплого бока жены, выпрыгнуть из койки прямо в штаны и хотя бы частично одеться не отводится и минуты. Большое количество морских офицеров, мчащихся с утра не срамши в сторону моря вызывают у редких в это время суток прохожих некоторое оживление : опять моряки в войну играют и прохожие ускоряют шаг, чтобы вояки все места в автобусах не захватили. О установке городских телефонов речи, сами понимаете, никто не вёл (и действительно, зачем напрягаться?), предпочитая решение вопроса оповещения оставлять на усмотрение командиров соединений, воплощение в жизнь- самим оповещаемым, что они и делали, не мудрствуя лукаво, как это озвучено в начале рассказа. С вечера, остающиеся на корабле сообщали о своей самоотверженности дежурному, чтобы он к ним ненароком посыльного не отправил и не дал повода боевой подруге для гнусных подозрений, что боеготовность здесь не причем, а её охламон вовсе даже и не на корабле, а совсем наоборот у другой бабы. Именно с этой целью Женька Близнюк, старший лейтенант, только что назначенный командиром СДК-36, делавший головокружительную карьеру, но еще не потерявший из за этого остатков совести, навестил своего приятеля, тоже старшего лейтенанта, тоже командира, бегущего по карьерным ступеням рядом с ним, но в этот вечер еще и дежурного по дивизиону Юру Старцева ( сейчас Юра вице-адмирал и командующий КФ). Вопрос был решен оперативно и без лишних вопросов, даже тот факт, что Близнюк жил рядом Удивления не вызвал: мало ли где может провести ночь молодой старлей перед внезапной тревогой, Главное чтобы вовремя прибыл. Но толи Юра в суете дежурства забыл о просьбе приятеля, толи карточки экстренного вызова небрежно разложил.., а в начале шестого утра двое посыльных позвонили в дверь бдящего на корабле Близнюка. Заспанная жена моремана с удивлением обнаружила за дверью двух матросов с противогазами и выражением высокой боевой готовности на лицах.
- Старшему лейтенанту Близнюк срочно прибыть на корабль!- поведал один из них, протягивая карточку экстренного вызова, отчего женщина окончательно проснулась.
- А он на корабле- с нотками сомнения в голосе сказала боевая подруга и отпустила полы халатика, которые до этого старательно придерживала.
- Извините!- дуэтом сказали посыльные, не сводя глаз с открывшейся под халатиком картины, и в их словах тоже не чувствовалось уверенности – Мы, наверное, ошиблись.
Закрывая дверь, жена уже не сомневалась в том, что её дурачат, она еще верила  в четкость флотской организации и потому приникла к двери в ожидании дополнительной информации. Не зря! Ох ,не зря она это сделала! За дверью закурили, потоптались, переживая увиденное и один голос сказал:
- Ну и дебил же наш кэп!- тут второй согласно хмыкнул- У него такая симпотная  жена. Ты же видел. Я бы с неё до утра не слезал!!! А этот придурок к такой прошмандовке бегает, без слёз не взглянешь.
- Угу!- согласился второй голос и шаги удалились. Судя по темпу движения ,на сегодня посыльные задачу выполнили.
Еще несколько минут женщина не могла оторваться от двери. Комплимент в её адрес льстил ей и несколько смягчал впечатление от услышанного, но, в целом, всё это было преотвратно, особенно то, что ей предпочли какую-то прошмандовку.
Когда через несколько дней играть в войну закончили, народ отправился пересчитывать детей, а я уже начал скучать в рубке дежурного, на горизонте нарисовалась нелепая фигура в шинели и с двумя чемоданами. При ближайшем рассмотрении фигура оказалась командиром  36-го и ощущение нелепости вызывала шинель в середине июля.
- Чего это ты так вырядился?- поинтересовался я и немедленно стал считать, что требования бдительности на дежурстве выполнил.
-= Да вот… Пришел домой, а на пороге чемоданчики, шинелка сверху.., вот я и приперся, а шинелку надел потому, что рук у меня две- тут он продемонстрировал мне обе после чего спросил- Где эта сука Старцев? Теперь он мне одинокие вечера и ночи скрашивать будет!!!
Через неделю жена высвистала его по телефону и вечером нелепая фигура в шинели и с чемоданами проследовала мимо меня в обратном направлении.
Такая вот, в общем-то, обычная история. А через несколько лет совсем рядом построили два дома с целью приближения к месту службы офицеров обеспечивающих боеготовность и в них немедленно переселились: весь политотдел, отдел кадров, тыл… Так что боеготовность наша резко повысилась.





                О ДРУЖБЕ И ЛЮБВИ К ЧТЕНИЮ.


Заместитель начальника факультета по политической части капитан 1 ранга Жорж Варганов, чьим именем была названа подлодка со стенда « Ходили мы походами» на Минной аллее, мчался бодрой рысью по этой самой аллее, мимо этого самого стенда, не обращая внимания на лодку его имени, а  миновав их, через плац по направлению к клубу. И несло его в библиотеку, что, само по себе было необычно, ибо Жорж отродясь книг не читал и самым интеллектуальным занятием считал игру в нарды. Этому делу он и предавался с видимым удовольствием, совмещая полезное с приятным, поскольку играл он, в основном, с дневальным свободной смены ближайшей к его кабинету роты. В его плане политико-воспитательных мероприятий эти игры значились как индивидуальная работа. Напряженность планов позволила ему дорости до капраза, не прослужив на кораблях и дня, и он веселил нас на корабельной практике своими глубокими познаниями в морских науках, особенно когда измерял пройденное расстояние по нижней кромке карты.
По аллюру  было видно, что он очень спешит. И как было не спешить, когда только что ему позвонил преподаватель навигации, тоже капраз, любимец курсантов и, что немаловажно, тоже Жорж … Миланович Родосавлевич и сказал:
- Ты всё хрючишь, громила?! ( тут нелишне будет заметить, что Варганов габаритами внушителен и, видимо по этой причине соображает медленно.), а у нас, между прочим, комиссия работает. И интересуется она, в основном, идейным, теоретическим и общекультурным ростом офицеров. А ты, насколько мне известно, за последние два года ни одной книжки не прочитал!!!- тут он прикрыл рукой трубку, хихикнул, подмигнул дневальному телефоном которого воспользовался и добавил- Так что давай скачками в библиотеку. Займись привычным очковтирательством, создай иллюзию роста!!! А то комиссия подумает, что ты здесь совсем зажрался и отупел, что при твоей должности вполне естественно, но, согласись, как-то некрасиво.- после чего брякнул трубку на рычаги, еще раз подмигнул дневальному и теперь уже ему сказал: « Пойдем, сынок. Полюбуемся на скачки мастодонтов.
И они прильнули к окну из которого хорошо просматривался плац – место предстоящего забега. Их примеру немедленно  последовали дежурный по роте и подсменный дневальный. Это просто удивительно как много зрителей находится на флоте когда происходит что-нибудь интересное! Откуда только берутся???
Варганов, взбрыкивая, мчался через плац, зрители вовсю веселились, комиссия неотвратимо надвигалась. Мысль о быстротечности времени давила на мозжечок бегуна, а судьба строила на его препятствия. На этот раз препятствие приняло форму начфака Васи Смертина, неизвестно откуда возникшего уже на подходе к вожделенному клубу.
- Ты чё, с *** сорвался?- спросило препятствие.
- Некогда мне!- ответил Жорж, но поскольку препятствие  было его непосредственным начальником, вкратце изложил суть дела.
Начфак сразу просёк ситуацию, но как всякий бывший командир испытывал к замполитам особую «любовь» и потому отпускать болезного не спешил.
- Тебя твой дружек, шеф-повар по всему училищу ищет. Вся жопа в мыле как у коня на свадьбе. Защита, небось, понадобилась.- Вася достал сигарету и неторопясь закурил, осмотревшись, на всякий случай, не заметил ли кто  нарушения им правил курения.- Его чуть не сварили. Нажрался с утра, полез зачем-то в котёл и туда свалился. Уснул мгновенно, как вы с ним умеете, а поварята воду в котёл пустили и нагрев включили. Не нарочно! Просто шефа своего не заметили. Хорошо хоть крышку только прикрыли и задрайки не затянули. А то сегодня курсантов кормили бы щами из твоего дружка!
Смертин ничего не придумывал, он просто излагал факты. Насладившись произведенным эффектом, он спокойно отправился по своим делам, оставив зама разрываться между желанием немедленного идейно-теоретического и общекультурного роста и необходимостью помочь другу. А в это время на камбузе всё уже утряслось. Когда в бак стала поступать вода, шеф-повар проснулся, осмотрелся «Где это я???» и наполовину протрезвел. Когда же он понял, что из него уже начали варить бульон, то протрезвел окончательно и подал голос. Зов услышали, котёл открыли и затворника выпустили. Наступили пять минут позора, как на экзаменах. Работники камбуза старательно делали серьёзные рожи, меняя воду в котле, все были при деле. Бульон не получился. Теперь следовало искать защиты. А что может быть прикрытием надёжней замполита? И недавний затворник резво помчался искать друга. А в это время защитник нерешительно топтался у клуба и разрывался между долгом  и виртуальным ростом над собой. Надо отдать ему должное, борьба длилась недолго.
- В конце-концов пенсия уже в кармане, пять минут позора как на экзамене он как-нибудь переживёт…- и Варганов рванул навстречу другу, сказав кому-то в пространство: « Еб  я вас всех!!!»  




                ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ.



 Шура Власов был артиллеристом, помощником командира и в точности соответствовал определению: «Под фуражкой дульный срез, в голове один нарез!». Это я выяснил когда учил его решать задачи на маневренном планшете. Он со всем что я говорил соглашался, но простенького определения элементов движения цели и расхождения с ней усвоить не мог. Это я помогал ему готовиться к сдаче на самостоятельное управление кораблём. Дело обыкновенное, а всё обыкновенное Шуру быстро утомляло. Даже жену он выбрал за необычное отчество Джоновна и, конечно же с уже готовым ребёнком. Злые языки, правда, утверждали, что это не Шура на Джоновне женился, а совсем даже наоборот, но сейчас не об этом. Лень дополнялась у Шуры необыкновенной любовью к комфорту, ему это даже в аттестации указали. По этой причине Шура, в нарушение всех инструкций, держал в каюте приёмник «Океан» и магнитофон и включал всё это одновременно с корабельной трансляцией, напрочь игнорируя  старое флотское наблюдение действия всемирного закона о причинно-следственных связях, выраженное в большом количестве идиотов среди приборщиков кубрика, драящих помещение в сопровождении трансляции, проигрывателя и магнитофона. Включив все три источника звука, Шура мирно дремал в своем кресле над, разложенными материалами для изучения и снилось ему, что его назначили командиром, и он блаженно улыбался во сне. Мечта стать командиром пришла к нему вместе с Джоновной, считавшей, что так будет значительно солидней. И он им стал. Это событие Шура отметил так, что взасос поцеловал канализационный люк на проезжей части перед своим домом, причем, выделенный специально для доставки тела освобожденный комсомольский секретарь, лейтенант, и штангист тяжеловес утверждал, что лишь на мгновение отвлёкся на проезжающий транспорт, как Шура вырвался и засосал люк. В результате верхние резцы у новоиспеченного командира сократили свою длину ровно наполовину. Язык об эти осколки царапался, отчего распухал, принимая форму шара из за чего Шура ходил с открытым ртом, придававшим его лицу не отягченному признаками умственной деятельности удивлённое выражение. Во все времена на протезирование зубов существовала очередь и двигалась она жутко медленно  в основном из-за наличия у всех больших начальников большого числа родственников, у которых, к великому сожалению, были зубы. Так что сами понимаете! Проблему Шура решил просто, можно сказать гениально. Он сочинил командующему рапорт в котором поведал, что потерял два зуба в сложной штормовой обстановке ( Тут он не врал. В момент встречи с люком его сильно штормило.), героически охраняя южные рубежи нашей необъятной Родины и теперь, в результате этой почти боевой травмы, когда он подает по кораблю какую-нибудь команду, то не все её однозначно понимают, что может привести к очень даже тяжелым последствиям. А посему он просит высокое начальство, в целях, конечно же, повышения боеготовности и боеспособности вверенного ему корабля дать указание на внеочередное протезирование его государственной пасти. Такой вот научный подход. Указание дали, и зубы Шуре без очереди вставили. А как же?! Не снижать же боеготовность?! Только зубы удлинили, как Шуру скрючило. Вернее не всего, а только пальцы на руках. Медицина утверждала, что у него профессиональная болезнь доярок. И что самое интересное, пальцы скрючились так, что точь в точь на рукоятки машинного телеграфа надевались. Так ему и в отделе кадров сказали, когда он стал канючить насчет перевода на берег.
- Вам авторучку трудно будет держать! А для телеграфа в самый раз!- проявили заботу и немедленно о Шуре и последствиях ручного доения забыли. Но не таков был Шура, чтобы так легко сдаться. Да и Джоновне  уже надоело быть командиршей, теперь она хотела быть женой офицера штаба: муж каждый день дома, и категории повыше. Основной жизненный принцип Шуры , всегда говорить начальству только «Есть» и «Виноват» и ничего при этом не делать, дал сбой. А дело было так: драл как-то комдив Шуру за внешний вид отловленного где-то матросика. Драл минут тридцать со всей возможной изобретательностью, а в этой области, смею вас заверить, он был большой мастак и входил в тройку лучших, а как  только приостанавливался, чтобы дух перевести и в грудь побольше воздуха набрать, Шура ему сразу «Есть» говорил, раж сбивал. Отодрал.
- Идите! Займитесь личным составом! И не надо делать умное лицо! Это вам не подходит! Работать надо, а не о Джоновне под музыку думать! Всё веселитесь?! Может и мне к вам прийти, на хую тарелки повертеть? Как думаете? Может тогда у вас на корабле порядок будет, и матросы на матросов станут похожи, а не на говночистов? Что сопли жуете? Подотритесь!!! И пошел ты в жопу!- сказал всё это и воздух выпустил.
- Есть!- сказал Шура и пошел.
И тут командир соседнего корабля, с интересом за происходящим наблюдавший и , видимо, пополнявший свой словарный запас, неожиданно для всех признался что отловленный матрос его и Шура здесь совершенно не при чем. Зачем он это сделал так и осталось загадкой, а вот о времени признания он нам потом говорил, что хотел сразу колоться, но неприлично как-то начальника перебивать, да и заслушался виртуоза. Шуру вернули и еще битый час мы внимали комдивовским трелям теперь уже по поводу необходимости знать свой личный состав. Не буду приводить серенаду полностью. Это заняло бы много времени, скажу только, что закончил он словами: «Козёл ты вульгарный!- и еще добавил- И пошел ты на хер!»
- Есть!- сказал Шура и двинулся во вновь указанном направлении, размышляя о том, что послали его два раза в разные места, но оба пути вели, почему-
то на корабль.
Скрывшись из зоны видимости начальства, он погрозил в ту сторону скрюченным кулачком и зачастил в отдел кадров. Шура обиделся на слово «вульгарный». ОН где-то слышал, что оно переводится как «обыкновенный», а обыкновенным Шуре быть вовсе не хотелось, ему хотелось быть штабным. Капля камень точит и вскоре «Козла обыкновенного» переименовали в «Козла штабного», что было несомненным продвижением по служебной лестнице и позволяло с нами – черной костью не общаться. В последний раз я встретился с Шурой в августе 83 года. День я запомнил точно, потому что в этот день в Самаре умер мой отец и я возвращался из корпуса ПВО с командирских сборов на тему «Сбитие высотных и космических целей». Актуальность темы для нашего дивизиона трудно переоценить, особенно если учесть, что самым мощным оружием у нас был автомат Калашникова. Но причину покинуть сборы начальство сочло уважительной, и генерал меня отпустил, оставив, на всякий случай, дослушивать всё это замполита. На пол пути из Алят в Баку, на обочине дороги мы увидели опрокинувшийся УАЗик, неподалёку от искалеченной машины лежал Шура, подложив для удобства под голову здоровенный кусок осетрины, а рядом с ним в аналогичной позе возлежал электрик тыла. Это их начальство за рыбкой для штаба откомандировало. Мы их погрузили в нашу машину и отвезли в госпиталь. Всю дорогу Шура ныл по поводу носа, которым он успешно выбил лобовое стекло, электрик же сказал, что ушиб руку и побаливает шея, после чего молчал до самого госпиталя. После возвращения с похорон, я узнал, что электрик умер, что-то там у него в шейных позвонках сдвинулось, а Шура благополучно поправился и получил компенсацию за разбитый нос в виде очередного звания капитана 2 ранга. А как же? Можно сказать, человек при исполнении пострадал!!!



                О НАЦИОНАЛЬНЫХ КАДРАХ.


  Лозунг о подготовке национальных кадров Гейдар Алиевич Алиев, первый секретарь ЦК КП Азербайджана, член политбюро ЦК КПСС, в прошлом генерал-майор КГБ, в последующем Президент независимого государства, , о котором армянское радио придумало загадку: «Кто царь зверей?» ныне, увы, почивший в бозе, украл у Ленина, но придал ему национальный колорит, памятуя о том, что теоретическое наследие – не догма, а руководство к действию. В национальной интерпретации слово «подготовка» куда-то подевалось, и кадры стали просто назначать: ставят каким-нибудь начальником аборигена, а поскольку он ни в чем кроме торгашества ничего не смыслит, то в замы ему дают варягов. Таким Макаром  быстренько лозунг в жизнь провели, и всё бы хорошо, но возникла проблема. Флот! Не шли на флот азеры, а если и попадали случайно, то предпочитали служить на бербазах и складах. Были, конечно, исключения, но были они редки, и выбор был невелик. А  Гейдар и т.д. и т.д. и т.д., спал и видел командующим Каспийской флотилией азербайджанца и, естественно, адмирала. Мечты царей должны осуществляться и на горизонте нарисовалось два претендента Джафаров и Касумбеков. Чтобы избежать путаницы, знакомиться с ними будем последовательно. Джафаров служил командиром тральщика стотонника на КФ и на этом поприще обессмертил своё имя, посадив своё ржавое корыто на банку (для тех кто не знает, банка это такое небольшое мелкое место среди приличной глубины ). Банка торчала на этом месте давно и никому не мешала, её даже не обозначили буем или вехой, потому что наивно полагали, что никому в здравом уме и твёрдой памяти не придёт в голову на неё забрести. И всё это было верно пока Джафаров не посмотрел фильм «Командир корабля».Посмотрел он его и потерял покой, эпизод где главный герой ведёт корабль там где никто никогда не ходил, застрял в мозгу как забытая клизма в. … И  Джафаров пошел на банку, и на неё сел, и её немедленно назвали его именем, и веху над ней установили, предварительно стащив героя двумя буксирами. Буксиры тащили, а гидрограф стоял рядом и ждал когда для вехи место освободится. После этого Командующий долго удивлялся, а когда удивляться перестал, сказал первопроходцу, чтобы о продвижении по службе тот навсегда забыл. Но память у Джафарова была хорошая, писать он еще не разучился и письменно напомнил царю о подготовке национальных кадров. Царь вмешался, и первопроходец стал командиром дивизиона. С этого момента он стал говорить всем, что скоро станет первым азербайджанским адмиралом. Для подкрепления намерений, он написал рапорт на отпуск, получил его, демонстративно положил отпускной билет под стекло и остался при дивизионе. Такое усердие не могло остаться не замеченным! И оно было замечено, и Командующий, посовещавшись с психиатром, принял решение направить Джафарова на учебу в академию. Первый же экзамен был завален с таким треском, что даже в Баку было слышно. На треск явился Алиев, первый секретарь и т.д. и т.п., которому двоечник доступно разъяснил, что пару ему влепили именно за национальную принадлежность, а недалёкая комиссия не понимает ,как важно вырастить первого азербайджанского адмирала. При этом он всё время повторял: «У армян есть!!! А вот азербайджанцу ходу не дают!». Член политбюро нажал, где надо и Джафарова в академию приняли. Во избежание моральных травм у членов комиссии от остальных экзаменов кандидата в адмиралы освободили. А чтобы исключить нездоровые слухи приняли в академию еще трех не сдавших экзамены сверх нормы. Ребята оказались благодарными и поили Джафарова всё время обучения и сохранили о нём самые лучшие воспоминания. По возвращении из академии, набравшийся знаний Джафаров, повёл на банку его имени весь дивизион и благополучно посадил на неё флагманский корабль, несмотря на сопротивление командира и наличие вехи.
- Всё! Отплавался, гешдулах (азербайджанская версия долбо…)!- сказал Джафаров и из гонки за адмиральскими погонами выбыл.
На финишную прямую вышел второй претендент Касумбеков Гамид Габибович. Две буквы «Г» в его инициалах были отнюдь не случайны, в смысле: «полудерьмо, но есть надежда, что станет полным наконец!». И он не обманул ожиданий. Если быть до конца честным, то он был первым и главным претендентом на победу, так как был школьным приятелем Алиева. Член политбюро тянул своего одноклассника так, что уши трещали и вокруг него воздух завихрялся. Несмотря на слабые умственные способности претендент вскоре стал командиром Балтийской военно-морской базы и контр-адмиралом. На этой, в общем-то, комендантской должности он с таким усердием заставлял моряков мести улицы, красить траву в зеленый цвет и даже протирать трамвайные рельсы для блеска соляркой, к приезду начальства, что его отметили и перевели командовать каспийской флотилией, присвоив, одновременно, звание вице-адмирала. Очевидцы рассказывали, что на радостях офицеры Балтийска арендовали на трое суток все рестораны города и устроили себе грандиозный праздник. И надо отдать им должное, напившись, они нас жалели и, говорят, даже пролили не одну пьяную слезу по нашей горькой участи. Прибыл к нам он уже с двумя звёздами и сразу перед строем  заявил, что нам исключительно повезло, поскольку он самый порядочный адмирал в мире и, с его назначением у нас начнётся незабываемая служба и все нам будут завидовать. В подтверждение своих слов он поведал, как ещё будучи каптри, подобрал замерзающего в сугробе пьяного лейтенанта и на собственных плечах отнёс к себе домой, где отогрел и дал закусить. Наверное, из этого рассказа мы должны были сделать вывод ,что он и нас в беде не бросит. После этого он сразу направился ко мне. Тут уместно будет сказать, что у всех жуликов и начальников  я с первого взгляда вызываю аллергию. А когда он подошел, мы разыграли спектакль, получивший название: «Ах, эти грустные глаза». Странное свойство памяти, я хорошо помню о чем хочу рассказать и совсем не помню рассказывал ли это раньше. Если учесть, что мои рассказы слышали, а тем более читали немногие, то можно позволить себе не опасаться надоесть. Подходит ко мне эта двухзвездная биомасса и спрашивает: «Товарищ старший лейтенант! Почему у вас глаза грустные?». А я молчу, потому что на глупые вопросы не отвечаю. Он опять за своё: « Я вас спрашиваю, почему у вас глаза грустные???» .Тут прорезался мой внутренний голос, он частенько меня опережает и  говорит: « А чему, собственно, радоваться?»
От такого вопроса Гамид блин Габибович  впал в коматозное состояние. Он был уверен, что его прибытие должно вызвать восторг и ликование, а тут нашелся какой-то старлей, который не только не радуется, но еще и нагло заявляет об отсутствии причин для проявления этого светлого чувства. Выйдя из комы, он развернулся как кабан, у которого, как известно, не ворочается шея, к ЧВСу, нашему главному политбойцу и еще пока капитану 1 ранга, но мечтающему сменить погоны на беспросветные и сказал: «Товарищ Лихвонин! – при этом адресат почтительно склонился так, что очко оказалось выше головы, то есть принял позу бегущего египтянина- Сколько лет вы прослужили чтобы шнурок получить?». Это он про шнурок на фуражке. Раньше его носили только капразы и выше, а с этого года ввели всем.
- Двадцать лет- раздалось откуда-то снизу.
- Вот видите! А ему сразу дали! А он еще и не радуется!- постеснялся связать необходимость проявления бурного восторга со своим появлением командующий.
- Кому-то шнурка для полного счастья достаточно, а кому-то этого мало!- теперь уже в пол голоса встрял в разговор мой внутренний голос и сделав своё грязное дело, заткнулся. Кажется он , наконец, понял, что разговаривать здесь не с кем.
- Идите! И чтобы я вас с такими глазами никогда не видел!- окончательно обиделся командующий. У него пропало желание продолжать знакомство с остальными. А я вприпрыжку отправился на корабль.






                КОСЦЫ.



 Нет! Речь пойдёт не о желающих откосить от службы, а совсем даже наоборот. Речь пойдет о тех кто с косой, вилами и граблями трудится, но не на полях страны, а, всё больше, на газонах перед домами «новых русских». Эти самые «новые русские» боятся густой травы у своих жилищ, вдруг там снайпер притаится. Поэтому перед домом, о котором пойдёт речь, каждый год косили траву. Главным косарём выступал охранник Миша- татарин, скандалист и наглец, страдающий манией величия, как будто  трехсотлетнее иго на Руси еще не закончилось. Он договаривался с управдомом об оплате и косил, совмещая покос с охраной. Но в этом году Миша решил повысить расценки. А как же? Все расценки повышают, а ему, что же, нельзя? Управдом уперся, и пока они так торговались, нарисовался конкурент. Тоже охранник, причем с этого же дома, в смысле он этот дом охранял. Звали конкурента Костя Бондаренко, а я называл его « Грозой НАТО», потому, что глядя на него становилось понятно почему НАТО не решилось на нас напасть когда Константин служил в армии. Маленький, толстенький, в очках и морда такая хитрая-хитрая, как будто он всё время думает, кого бы еще обмануть. Вначале Костю мучили сомнения, он опасался мести коварного сослуживца, но однажды решился. Только мы заступили на дежурство и Мишкину смену отпустили, как появился косец. А мой напарник еще потомку Бату хана высказал соображения, что в век рыночных отношений, дешевой рабочей силы и массовой безработицы излишне долгое ломание с работодателем приводит к появлению штейбрейхеров. И штейбрейхер не заставил себя ждать. Но это был не Константин. Незнакомый мужик лет пятидесяти весь день усердно косил траву на пригорке перед домом. Изредка он перекуривал и тогда подходил к нам, то за огоньком, то воды напиться. Мы, естественно поинтересовались кто он, откуда взялся ,и сколько ему за работу заплатить обещали. Выяснилось, что привёл его Костя, взялся он из тех же ворот, что и весь народ, а об оплате он говорить отказался, ссылаясь на коммерческую тайну.
- Спросите у Кости- прервал он настойчивые расспросы.
И я спросил, поскольку выражение на роже «Грозы НАТО» было хитрее обычного. Удивительная, всё же, у нас страна. В ней во все времена наблюдался избыток желающих жить за счет других. Это я еще на службе заметил. Не хотелось верить, что принцип: «Один пашет, а семеро ложками машут» стал нашей национальной идеей, и нынешнее руководство страны просто темнит, заявляя, что для сплочения общества нужно её выработать. Зачем что-то изобретать, когда вот она и уже действует? А если я неправ, то откуда же взялись долларовые миллиардеры, зарплаты в сотни тысяч, частные отрасли промышленности… когда У ВСЕХ в 1992 году Е.Б.Н и компания все деньги украли.
Перекрестный допрос показал, что Константин сговорился с управдомом скосить и убрать траву за две тысячи рублей ( Мишка претендовал на четыре, работа финансировалась в размере трёх.), мужику обещал тысячу, тысячу, естественно, взял себе, а оставшуюся от выделенных средств тысчонку положил себе в карман управдом.
Да здравствует демократия!!!
 А вы как думали!?




                ОКУРКА.



- Окурка!- говорил он, проходя мимо объекта приборки, и счастливо улыбался. Это был основной вклад в службу за день и, с чувством до конца исполненного долга, он находил укромный уголок и немедленно засыпал. Естественно его все так и называли «ОКУРКА».
- Изюмительный!- говорил он, чаще всего о своём любимом городе Измаиле и впадал в летаргию.
Сами понимаете, что «ИЗЮМИТЕЛЬНЫЙ» стало его вторым именем. А вообще-то, он был командиром экипажа консервации (это такой корабль, который по ряду причин сам плавать не может, и который обслуживает небольшая часть экипажа. При необходимости, после выполнения определенных работ, корабль вводится в строй), капитаном 3 ранга, татарином, что объясняло своеобразность произношения, и мелким, в смысле габаритов, засранцем. Его имя переводу на русский язык не поддавалось, а может быть не переводу а произношению, и поэтому он сам себя называл Шурой. А фамилия его была Сатаров. Кроме необычайно малого роста Окурка обладал множеством замечательных качеств, позволивших ему, при врождённом скудоумии, дослужить до двух просветов на погонах. Служба приучила Окурку философствовать. Для создания настроя на философский лад, он по выходным посещал кладбища, шлялся там среди могил, читал надписи на надгробиях и возвращался умиротворенным.
- Все там будем!- говорил он глубокомысленно- К чему же зря суетиться?!- после чего на притязания начальства не реагировал, прятался и спал, а может быть философствовал уединившись. Учитывая склонность офицера к размышлениям, начальство направило нашего героя    учиться в УМЛ (Университет Марксизма-Ленинизма), в просторечье «ликбез», на философское отделение. Там Окурка покорил всех, заявив на семинаре: «Товарищ Людвиг Фейербах в письме Ленину…» Что он сказал дальше осталось загадкой, всё заглушил хохот. Повторить высказывание на «Бис» Окурка наотрез отказался, обиделся, и из университета слинял.
Но это еще не всё. Неожиданно выяснилось, что Окурка дальтоник, то есть цвета не различает. На флот таких не берут, но он выучил наизусть, что на какой странице в той книжонке, по которой цветоощущения проверяют, изображено и офтальмолога, или окулиста, а может быть просто глазника, благополучно миновал. Получилось изюмительно. И так он хорошо  ту книжонку выучил, что через много лет легко просочился через комиссию в ГАИ и получил права. К правам необходима машина. И Окурка приобрёл «Запорожец». Он утверждал, что машина у него красная; на самом деле она была цвета детской неожиданности. Он изюмлялся и не понимал, когда, время от времени, кто-нибудь говорил ему, что на фоне машины не различает хозяина, в смысле цвета сливаются.
Вот теперь мы подошли к главному: Окурке- шоферу. А водилой он был, я вам доложу, изюмительным. Я , как-то раз с ним проехался и сразу после высадки из автомобиля помчался к зеркалу седину в волосах искать. А Юра Старцев, тогда еще только старший лейтенант, а ныне командующий родной флотилией и вице-адмирал, по этому поводу сказал: «Когда Суворов брал Измаил, предки нашего Окурки так напугались, что с тех пор в роду стали рождаться недоношенные ублюдки с философским уклоном!». И мы с ним дружно согласились. А уж Юра-то знал что говорил. Но об этом потом. А сначала постараюсь описать технику пилотирования адского водителя. Сам маленький, действительно похожий на окурок, Изюмительный забирался в машину, Усаживался,  согнувшись так, чтобы смотреть вперед через верхний сегмент руля и трогался. После чего, немедленно, трогались наивные ребята, имевшие неосторожность доверить ему свою жизнь. Если на дороге возникала мало-мальски отличающаяся от езды по пустому шоссе и только по прямой, ситуация, Окурка плотно зажмуривался, до предела топил педаль газа, вертел руль как крутят мясорубку, и с грохотом уносился в неведомое, а может быть навстречу судьбе. Примерно так он и прокатил будущего командующего. Ехали они как-то по оживленному шоссе и всё удивлялись, что все машины едут им навстречу, а попутно- ну никто. Вообще-то ничего удивительного в этом не было, дорога была с односторонним движением. Сам Окурка об этом догадался или выразительно крутившие пальцем у виска коллеги подсказали, но поняв, он ударил по тормозам, да так удачно что мотор заглох. Стоять при встречном движении глупо, Окурка среагировал мгновенно и истошно завопил: « Юра! ТОЛКАЙ!!!». И Юра толкнул. Толкнул и остался на дороге один, без фуражки и с дрожью в коленях. Потом  его долго успокаивал подоспевший милиционер, а будущий адмирал всё силился и никак не мог вспомнить, как он сюда попал. Он только твердил: « Окурка, Ё…, Окурка, Ё…». А Окурка дал полный газ и скрылся в клубах выхлопных газов. Только его и видели. Тут надо сказать, что в трезвом виде Юра ходить без фуражки не любил и потому отправился на корабль за запасной. К несчастью навстречу ему попался замполит, всей физиономией выражавший подозрения. На этот раз основания у него были. Всем было известно, что находясь в определенной стадии подпития, Юра любит запускать свою фуражку в полёт как  австралийский абориген свой бумеранг, после чего удирает от собутыльников, демонстрируя великолепную резвость и непрокуренную дыхалку ( Ни разу не удалось догнать). Нарвавшись же на начальство, он слюнявил несчастному щеку, ронял ему на погон скупую мужскую слезу и говорил: «Прости! Отец родной!». За «Отца родного» Юре многое прощалось, но, на всякий случай зам всегда носил при себе запасной носовой платок, а Юра хранил в каюте запасную фуражку. Попавшись, Юра на разборе полетов с начальством не спорил, смотрел преданно, но в самом конце воспитательного процесса всегда говорил: « Ну что вы такое говорите? Какая пьянка? Я в библиотеке был!»
- Это он просто начитался!- подводил итоги комдив, и все расходились.
Среднего роста, крепкий как пень свежесрубленного дуба, в эти минуты он внушал окружающим уважение к силе печатного слова.
- Опять начитался?!- тяжко вздохнул зам.
- Ну что вы? Я только ехал в библиотеку!- возразил Юра, но зам его слушать не стал. А зря! Выслушай он бедолагу, не поехал бы с Окурком через несколько дней в Кировабад за ворованным коньяком. Коньяк хоть и халявный, но замполиты привыкли рисковать только чужими жизнями. По пути за халявой есть круговая развязка. О том, что по кругу движение осуществляется против часовой стрелки знают даже женщины. Окурка поехал по часовой, чем привел Гаишника в состояние «Изюмительно». Очухавшись от потрясения, сержант все же машину остановил и капитану 3 ранга жезлом по лбу постучал. Речь к нему еще не вернулась. Зам на это нарушение субординации реагировать не пожелал, а Окурка отнесся к событию философски.
Потом Окурка продал  «Запорожец» и купил изюмительные «Жигули» на этот раз действительно оказавшиеся красными. Самое удивительное это то, что за всё это время он никого не задавил и даже ни в одну аварию не попал. Везёт же …!
Наверное, сейчас сей великий водитель гоняет по изюмительному городу Измаилу, и, надеюсь, встретившим его на пути по прежнему везет.



                ОТЦЫ, ДЕТИ И ВМФ.



 Отец у Миши Пугачева был вторым секретарём ЦК Компартии Азербайджана и сына любил. Миша был старшим лейтенантом, служил на Северном Флоте, службе отдавался полностью в результате чего за пять лет дважды лечился от алкоголизма, смертельно надоел начальству и тоже Любил папу. Взаимная любовь обычно приводит к воссоединению, и командование перевело Мишу подальше от Северного флота и поближе к папе. Назначили  Михаила командовать морским тральщиком и сразу стали нам его в пример ставить: «Пойдите, посмотрите как у Пугачева!»- особенно усердствовали политработники, намекая на убогость наглядной агитации. И чего бы не намекать, когда на Мишкин тралец наглядность изготовлялась в художественных мастерских ЦК.
Морской тральщик это, я вам скажу, такая бяка, что не приведи господь: старые как ископаемое дерьмо, всё на них уже сыпется…, а они из морей не вылазят. А самое паскудное на них- каюта командира, проектировщики сделали всё, чтобы командир в ней не засиживался. Зимой она самое холодное помещение на корабле, летом самое жаркое и потолки в ней такие низкие, что человек среднего роста непременно о плафоны освещения головой бьётся. И тут уж всё зависит от того что крепче голова или плафон. По состоянию этих самых плафонов можно было судить о командире, в смысле как подчиненные к отцу-командиру входят. Если плафоны старого образца, значит входят они в каюту уже в позе бегущего египтянина, значит командир строг и суров, к нему просто так не пошляешься. Мишка, при первом же визите плафон лбом расколотил вдребезги и корабль немедленно поставили в завод, где рубку надстроили, потолки подняли сантиметров на тридцать, а, заодно, теплоизоляцией и декоративной фанерой каюту отделали. Так что поучиться у Миши было чему. Одновременно с потолком (по-флотски подволоком) Мише подняли и звание. Двойной подъем  обмывался две недели и закончился в психиатрическом отделении 591 Окружного военного госпиталя. К этому моменту командир дивизиона тральщиков капитан 2 ранга Потёмкин плакался о прибывшем с севера на его голову несчастье на всех углах, но наверх  докладывать не решался. Мало ли что. Мишин тралец в море не посылали, сил на несение дежурств по охране водного района не хватало. Решение, как это обычно бывает, нашлось и было оно просто как клаксон на первом автомобиле; Мишку перевели на наш дивизион, и стал он командиром экипажа консервации. Потёмкин плакал теперь уже от радости. Как оказывается  мало нужно человеку для полного счастья. Чтобы не оставлять Мишуню без присмотра, три экипажа консервации и звено катеров объединили и подчинили мне. Мотивация была пряма как конечный участок кишечника: «Они все там бездельники!» и вела туда же. На все мои возражения и ссылки на устав где черным по белому было написано, что при совместном проживании различных подразделений, старшим назначается старший в должности, а если такового нет, то старший в воинском звании, мне тыкали в другую статью того же устава, где какой-то гад придумал, что на офицера могут быть возложены одна и более должностей. Верхний предел таковых определен не был.
- Вот и командуй!- сказали мне. И я стал командовать.
Внешне Пугачев совсем не был похож на алкоголика. Среднего роста, мускулистый, с обаятельной улыбкой, своё подчиненное мне положение он воспринял спокойно, я бы даже сказал не без удовольствия.
- Тебе поручили, ты и командуй!- сказал он и немедленно исчез на неделю.
Всё что начальство думало о Мишке, было сказано мне. Когда он, наконец, объявился, то с немного виноватой улыбкой заметил: « Что ты себя со мной сравниваешь?! У нас разные возможности! Тебя для того и поставили мной командовать, чтобы меня не беспокоить! Вернее, чтобы самим из за меня не беспокоиться!»
Когда же он бывал трезвым, то особых хлопот мне не доставлял, выполнял всё что я ему говорил из чего я сделал вывод, что будь Пугачев сиротой, из него вышел бы вполне приличный офицер. Увы, трезв он бывал довольно редко. Однажды он пропал больше чем на месяц. Тут уж даже моё начальство заволновалось, но когда комдив позвонил ЧВСу и поинтересовался, не знает ли товарищ адмирал случайно, куда пропал Пугачев, то получил короткий как плевок в лицо ответ: «Не ваше дело! Когда будет нужно он придет!». Миша в очередной раз лечился от алкоголизма. Потом нас всех собирал командующий и, срываясь на поросячий визг, орал, что всё равно выяснит какая сволочь привезла Пугачеву водку в психушку, отчего у Миши случился рецидив и лечение придется начинать сначала. Сволочью оказался уже ставший капитаном 1 ранга мой первый замполит Зуев, тот самый который мою жену председателем женсовета выдвигал. Ему хотелось Мишу задобрить, чтобы через его отца обеспечить поступление дочери в институт. Потом две комиссии искали документальные следы пребывания Миши на лечении, но результат был таким же как при поиске янтарной комнаты. А еще говорят, что фашисты как никто другой умели прятать концы в воду. А может, и правильно говорят?!. Пришел приказ министра обороны лечившихся от алкоголизма по службе не продвигать и на учебу не направлять. И Пугачев стал готовиться  к поступлению в академию. Вообще-то обещали послать на учебу меня, но потом вызвали в кадры и сказали, что разнарядка всего на одно место и, естественно, поедет Пугачев.
- У него отец первый секретарь ЦК!!! А у тебя папа кто???- сказали мне в утешение, и мечта об академии отпала.
 Миша по этому поводу резонно заметил, чтобы я не расстраивался и излишне не напрягался  подготовкой к экзаменам, сдача которых без поддержки весьма сомнительна, а вот он уже знает какой билет вытянет на каком экзамене, только этот билет и будет учить, и гарантированно поступит. Поступать в академию с должности командира экипажа консервации как-то не солидно и Мишу назначили командиром плавающего СДК, и каптри присвоили. Самое смешное, что я наивно полагал, что этим кораблём командую я, но поиски следов моего пребывания на нем, спустя несколько лет, вели в туже сторону, что и документы о Мишкином лечении, то есть в никуда.
Пугачев поступил в академию, а меня сослали начальником штаба вспомогательного дивизиона.
Мишка закончил академию, прибыл на флотилию, и принял под командование  дивизион тральщиков. В это время, выполняя указания военного отдела ЦК КПСС, кадровики предлагали мне оптом и в розницу не существующие в природе должности на всех флотах кроме, разве что, американского, а я на все переводы соглашался, чем загонял их в тупик и заставлял напрягать воображение. Не до Миши мне было. Но однажды у меня о нем спросили. Очередная комиссия по разбирательству Касумбековских беззаконий откопала, что Миша в академию вместо меня был направлен. Повод заинтересоваться своей персоной дал сам Пугачев, в очередной раз навестивший психушку. Вот они у меня и спросили и долго качали головами, когда я процитировал им ответ начальника отдела кадров по этому поводу, и сокрушались тому, что я этот ответ на диктофон не записал. Пришлось напомнить им, что я офицер ВМФ, а не разведки. А о Мишке я им ничего плохого не сказал, виновными в направлении на учебу алкоголика назвал командующего, начальника отдела кадров, комдива, замполита и ЧВСа и заверил, что если бы виновных заставили компенсировать затраты государства на обучение алкоголика, да еще  хотя бы по одной звездочке с них сняли, то желающие повторить их опыт врядли нашлись бы.
- Ах, как это верно!- всплескивали они руками- Жаль что такие меры не предусмотрены законом.
Сразу после их отъезда Касумбекова отправили на пенсию, а меня перевели на ГКС-13.
- Ну, Саша- подумал я осмотрев корабль- Кажется тебя хотят утопить.
Корабль был моим ровесником ( для корабля это весьма преклонный возраст), корпус во многих местах , особенно под привальным брусом, проржавел и при хорошей волне днище вполне могло отвалиться, за год на нём сменилось четыре командира, один за другим покинувшие службу не по своей воле, экипаж разболтан… Короче говоря все тридцать три прелести в одном флаконе. Занявшись приведением корабля в порядок, а экипажа в чувство, я Мишиной судьбой не интересовался . Позже я узнал, что его сначала снизили в должности, одновременно уменьшив количество просветов на погонах и размер звездочек, зато увеличив их количество, а через год и вовсе уволили по дискредитации звания офицера. Кроме беспробудного пьянства академика причинами столь крутого поворота событий стала смена командующего и, что самое главное, потеря папашей влиятельной должности. Узнал я о Мишиных несчастьях из «Морского сборника», где его карьере была посвящена целая статья (это 85-87 год), а вскоре выяснил, что начальник отдела кадров, взяточник и подлец Пильщенко распространяет слухи о том, что Мишку уволили, якобы из- за меня. А при чем здесь я если он осиротел? Этот вопрос мы с ним обсудили, когда он ко мне как-то подошел и червонец на поправку здоровья попросил. Он тогда сказал, что никогда не верил в то, что это я его подставил, но и своей вины в случившемся, как мне показалось, не осознавал.







                О ХОРШИХ ЛЮДЯХ.



 Часто спрашивают, почему большинство рассказов о проходимцах? Неужели на флоте хороших людей мало? Конечно же, это не у меня спрашивают, мои байки еще мало кто читал. Но вот недавно этот вопрос прозвучал на встрече с читателями Александра Покровского. Я на этом мероприятии в качестве примазавшегося присутствовал. В смысле я пришел просто с Александром встретиться, а ему пришло на ум меня землякам представить и какой-нибудь мой рассказ из сборника «В море, на суше и выше» прочитать. Конечно же, я сопротивлялся, говорил, что люди пришли на встречу с ним, а мне такую честь еще заслужить надо, но он усадил меня рядом и оказался я в роли действующего лица. Вот в середине встречи подходит к нам пожилой мужчина, извиняется, что ему срочно нужно уйти и книги подписать просит, а, как бы, между прочим, этот вопрос задаёт. Пока Покровский памятные надписи на книгах делал, я в разговор и встрял.
- А чего о них напишешь? Хороший человек он и есть хороший! У него жизнь как электрокардиограмма у покойника- прямая линия. Ни тебе всплесков вверх, ни тебе падений вниз. Разве что он на какого-нибудь проходимца нарвётся. Тогда может стоящая пересказа ситуация возникнуть. Да и в этом случае хороший человек на вторых ролях окажется!
 Покровский ему примерно то же самое сказал и еще добавил, что не все герои его рассказов такие уж плохие. После чего собравшимся прочли рассказ «ВОТ». Обо мне, а я, мысленно, пообещал написать автобиографию.  Чего не сделаешь, идя навстречу пожеланиям читателей, или, как сейчас говорят коньюктуре. И на следующий день я решил написать о хорошем человеке. Сел и написал:
- Командир СДК-28 капитан 3 ранга Александр Никитин был хорошим человеком.- написал и надолго задумался. Часа через два напряженных размышлений я поставил точку.
 А вы сами попробуйте написать байку о хорошем человеке!
 Еще на встрече читатели просили рассказов о любви. Интересуется еще народ любовью, несмотря на тягомотину мексиканских сериалов, в которых есть дон Педро или Хулио, от которых пол страны беременны, но ни тот ни другой об этом ничего не знают, более того героинь никогда раньше не встречали но на слово им верят и в сотнях серий строят планы будущей совместной жизни и воспитании детей, пока, наконец, не теряют память.. Вот я и подумал, что есть у меня в запасе одна романтическая история, я для неё даже название придумал « Еще трудней понять». Поведал мне её один мой сослуживец и друг лет двадцать назад, а сама история произошла ещё раньше. Так что, я думаю, не будет нескромностью пересказать её. Вот только сумею ли?!




                О ИСПОЛНИТЕЛЬНОСТИ.


                О ХОРШИХ ЛЮДЯХ.



 Часто спрашивают, почему большинство рассказов о проходимцах? Неужели на флоте хороших людей мало? Конечно же, это не у меня спрашивают, мои байки еще мало кто читал. Но вот недавно этот вопрос прозвучал на встрече с читателями Александра Покровского. Я на этом мероприятии в качестве примазавшегося присутствовал. В смысле я пришел просто с Александром встретиться, а ему пришло на ум меня землякам представить и какой-нибудь мой рассказ из сборника «В море, на суше и выше» прочитать. Конечно же, я сопротивлялся, говорил, что люди пришли на встречу с ним, а мне такую честь еще заслужить надо, но он усадил меня рядом и оказался я в роли действующего лица. Вот в середине встречи подходит к нам пожилой мужчина, извиняется, что ему срочно нужно уйти и книги подписать просит, а, как бы, между прочим, этот вопрос задаёт. Пока Покровский памятные надписи на книгах делал, я в разговор и встрял.
- А чего о них напишешь? Хороший человек он и есть хороший! У него жизнь как электрокардиограмма у покойника- прямая линия. Ни тебе всплесков вверх, ни тебе падений вниз. Разве что он на какого-нибудь проходимца нарвётся. Тогда может стоящая пересказа ситуация возникнуть. Да и в этом случае хороший человек на вторых ролях окажется!
 Покровский ему примерно то же самое сказал и еще добавил, что не все герои его рассказов такие уж плохие. После чего собравшимся прочли рассказ «ВОТ». Обо мне, а я, мысленно, пообещал написать автобиографию.  Чего не сделаешь, идя навстречу пожеланиям читателей, или, как сейчас говорят коньюктуре. И на следующий день я решил написать о хорошем человеке. Сел и написал:
- Командир СДК-28 капитан 3 ранга Александр Никитин был хорошим человеком.- написал и надолго задумался. Часа через два напряженных размышлений я поставил точку.
 А вы сами попробуйте написать байку о хорошем человеке!
 Еще на встрече читатели просили рассказов о любви. Интересуется еще народ любовью, несмотря на тягомотину мексиканских сериалов, в которых есть дон Педро или Хулио, от которых пол страны беременны, но ни тот ни другой об этом ничего не знают, более того героинь никогда раньше не встречали но на слово им верят и в сотнях серий строят планы будущей совместной жизни и воспитании детей, пока, наконец, не теряют память.. Вот я и подумал, что есть у меня в запасе одна романтическая история, я для неё даже название придумал « Еще трудней понять». Поведал мне её один мой сослуживец и друг лет двадцать назад, а сама история произошла ещё раньше. Так что, я думаю, не будет нескромностью пересказать её. Вот только сумею ли?!




                О ИСПОЛНИТЕЛЬНОСТИ.


Еще на встрече читатели просили рассказов о любви. Интересуется еще народ любовью, несмотря на тягомотину мексиканских сериалов, в которых есть дон Педро или Хулио, от которых пол страны беременны, но ни тот ни другой об этом ничего не знают, более того героинь никогда раньше не встречали но на слово им верят и в сотнях серий строят планы будущей совместной жизни и воспитании детей, пока, наконец, не теряют память.. Вот я и подумал, что есть у меня в запасе одна романтическая история, я для неё даже название придумал « Еще трудней понять». Поведал мне её один мой сослуживец и друг лет двадцать назад, а сама история произошла ещё раньше. Так что, я думаю, не будет нескромностью пересказать её. Вот только сумею ли?!




                О ИСПОЛНИТЕЛЬНОСТИ.



 Всякий военнослужащий знает, главное это исполнительность! Она даже важней дисциплины, потому что дисциплина, согласно устава, основывается на высоком сознании… , но люди в погонах в сознание не верят, поскольку все материалисты, а верят исключительно  в насилие, поскольку- силовики. У нас на смотре, при опросе знаний статей устава, один каптри так и сказал: « Воинская дисциплина основывается на неотвратимости наказания, а достигается его суровостью!» Проверяющий из Москвы, живого матроса давно не видевший, сначала обалдел, потом внимательно присмотрелся к преданной и исполнительной роже опрашиваемого, подумал немного и с ним согласился. И так это истина в мозгу отпечатывалась, что не вызывала сомнений и после увольнения в запас. С тех пор как государство переквалифицировало офицеров в охранников, они часто говорят: «Зато мы исполнительные!» и с ними трудно спорить. У нас на объекте из восьми человек только один не служивший- таксист, доказавший, что скунс по вонючести занимает лишь второе место, один бывший мент, два прапорщика, все остальные  офицеры запаса, все, кроме одного капитана, майоры, да вот еще я- капитан 3 ранга. И все ужасно исполнительные! Директор нашего ООО- бывший подполковник. Человек он образованный, как-никак зам командира бригады, и поэтому больше «ИСТИН» помнит. Он, например, помнит, что на офицера может быть возложено более одной должности, и на этом основании придумывает нам дополнительные обязанности, совершенно не оплачиваемые. А лучше всего он за свою службу усвоил, что для создания репутации хорошего начальника нужно никогда не признавать своих ошибок, почаще поливать грязью окружающих, кроме, естественно, тех от кого зависишь и хвалить себя непогрешимого. Этому принципу он следует неукоснительно. Когда, например, в прошлом году нам предоставили отпуска летом, а получку и отпускные не выдали (говорят директор наши денежки в коммерческих банках прокручивает, что существенно повышает его благосостояние) и некоторые несознательные подчиненные стали выражать по этому поводу недовольство, он распорядился спланировать всем отпуска на осень и зиму, приговаривая при этом: «Не съездили, как они говорят, по моей вине в отпуск летом, теперь не съездят зимой!!!». Сам он, конечно же, отдыхает летом и только за границей. Теперь ведь КАЖДЫЙ за границу может поехать! А как же!!! СВОБОДА!!! А еще он требует, чтобы все его называли «господином». – Я- говорит- вам не товарищ!- и смешно так свой нос картошкой морщит, наверное полагая, что выглядит аристократом.
Из окон нашего объекта видно крыльцо офиса: там раньше охрана размещалась, потом  охрану в гараж переселили, сделали евроремонт и теперь там бригада телохранителей ждет распоряжений хозяина. Они его  Папой называют. А еще там приемная депутата, поскольку Папа- по совместительству еще и депутат. И помощник у него есть, естественно, из замполитов и целый полковник. Помощник нам не докучает, появляется раз в три месяца с девками и шампанским, вот и вся его работа по приёму избирателей. Перед крыльцом всегда полно машин, преимущественно иномарок и нам вменили в обязанности чужих машин не допускать. А в прилегающих домах живут, в основном, евреи из бывших начальников, все они ребята ушлые и экономные и потому стараются ставить свои машины в секторе нашей видимости. На охране экономят. Так что у нас всегда столпотворение. Вот теперь мы и подошли к самому рассказу.
Вот однажды один из Папиных телохранителей Макс поставил свою машину на место, которое обычно занимал бригадир телохранителей Папы-депутата, и следовательно его непосредственный начальник Дима. Дима тоже из бывших, капитан спецназа, и о исполнительности всё хорошо понимал. Проезжая мимо, по случаю выходного дня находясь не за рулем и в легком подпитии, обнаружил непорядок, вспомнил о распоряжении начальства и впал в состояние эрекции, то есть налился кровью. Естественно, он немедленно подозвал охранника и спросил: « Ты хто???»
- Охранник!- утверждает прапор.
- А на хрена ты здесь стоишь?
- Охраняю!
- Что ты мудила охраняешь- эрекция усиливается и в соответствии с ней возрастает количество децибел в голосе- если чужая машина у крыльца стоит ?!!!
- Это наша- не соглашается прапор.
Эрекция достигает стадии дрожи. Прапор, в степени армейской доступности, но, все же, пытается объяснить, что машина принадлежит Максу, и потому для нас почти родная, а не пускать своих, вроде бы, указаний не поступало.
- Ты что меня за дурака принимаешь?- брызжет слюной Дима, а глаза у него за окно выпучились: сам в машине, а глаза снаружи.- Я, по-твоему, кто? Слепой? Или, может быть, тупой?( прапор про себя: «Может быть!») Или власть переменилась и ты теперь здесь главный? ( опять про себя: «Ну что вы? Как можно?») Я что, по-твоему, машину Макса не знаю???- тут Дима перевел дыхание и вспомнил, что в армейской среде что-либо объяснять- попусту время тратить, нужно дать команду и пускай выполняют. И он дал: « Немедленно убрать! Прокалывайте колеса, разбивайте стекла…,что хотите делайте, но чтобы когда я через час назад поеду, её здесь не было!!!»
- Ни хрена себе!- поскреб в затылке прапор, немного подумал и добавил- Плевать! Он начальник, у него головка большая, вот пусть он и думает! А то разорался: «Кто я, да что я?!». Наше дело телячье, наше дело исполнять!- Он исполнительность тоже правильно понимал.
 Придя к такому решению, он свистнул напарника, и работа закипела. Через пол часа машину было не узнать: иномарка стояла на кирпичах ( колеса с энтузиазмом откатили в гараж, предварительно примеряв на свои Жигули.), фары, подфарники и всё что в принципе снималось, было снято. !- Он исполнительность тоже правильно понимал.
 Придя к такому решению, он свистнул напарника, и работа закипела. Через пол часа машину было не узнать: иномарка стояла на кирпичах ( колеса с энтузиазмом откатили в гараж, предварительно примеряв на свои Жигули.), фары, подфарники и всё что в принципе снималось, было снято.  На             рожах охраны выражение выполненного  долга и ожидание похвалы в назначенное время.
Тут, как раз, Макс и появился. Увидел свою машину и почувствовал слабину в низу живота, а может быть спины. Двадцать пять метров до будки охраны он преодолел одним прыжком, олимпийцы отдыхают.
- Ты хто???- севшим голосом спросил он счастливого прапора.
- Охранник!- второй раз за день представился Прапор и удивился тому, что его никак не запомнят.
- Какой ты на хрен охранник, если у тебя на глазах мою машину разули и догола раздели???
- Это не твоя машина!
- Ты что меня за дурака принимаешь? Я тебе кто? Слепой? Или, может быть, тупой? Я что, по-твоему, своей машины не знаю?!
- Димка сказал, что это машина  ЧУЖАЯ!!!
- У Чужого десятка- удивляется Макс. Это он не понял. У одного телохранителя фамилия Чужой, вот Макс и подумал, что речь о нем.
 Минут двадцать выясняют подробности операции и Макс счастлив, что ничего не сломали, а только сняли. Он даже благодарит исполнителей за аккуратность. Только немного успокоились, подъезжает Димка, глаза за окном и кровь еще не отхлынула.
- Дима!- орет как павиан в брачный период Макс- Это моя машина!!!
Эрекция пропадает как у не заплатившего налоги. Машину приводят в исходное часа три и в три пары рук.
Всё! Кончили!



                ВИД ИЗ ОКНА.


 Работа у меня такая. Сижу и пялюсь в окно. А перед глазами не только охраняемые ценности, но и люди разные мельтешат. Вот невольно за ними и наблюдаешь. Иногда очень интересно получается. Чаще всего в нашем секторе обзора шастают телохранители, забавные как малые дети. Они и охраняемое тело Папой называют. Ребята, сами понимаете, как на подбор спортивные. Но у каждого строя есть, как известно, фланги. На левом двое малогабаритных: водитель по прозвищу Борода, и самый бдительный и вполне соответствующий фамилии Гусь. Когда Гусь охраняет Папу, лучше держаться подальше: он крутит головой как антенной РЛС, не блеснет ли где линза оптического прицела и то и дело за пистолет хватается. Лично я, когда он действует, за железными воротами укрываюсь. На правом фланге громоздятся два огромных как трехстворчатые шкафы ( вдвоём три центнера живого веса) Александр Дудаков, по прозвищу Малыш или еще Дудик, и Валера Чепель, который отзывается на любые обращения, но чаще всего его Чепелюгой кличут. Вообще-то его Валерьяном зовут, но, после зрелых размышлений он пришел к выводу, что при Папе демократе это звучит как-то неприлично. Валера всегда лыбится, ему иначе нельзя, иначе он выглядит как с плаката «Их разыскивает милиция». Дудик, напротив всегда серьезен, даже когда шутит. Оба шкафа мастера рукопашники в супертяжелом весе. Бригадиром у них Дима Книгин. Борода зовет его Мелким, хотя тот на пол головы его выше и крепкий как противотанковый надолб. Праздники, дни рождения и прочие значимые события ребята отмечают в офисе, конечно при условии свободы от дежурства. Отмечают с размахом, и Дудик частенько грузит всех в вызванные такси как дрова. Всех кроме Валеры. Чепелюга падает там, где ему кажется удобней. А чтобы свалился Малыш в Самаре водки не хватает. И вот одним прекрасным вечером, когда обстановка располагала, ребята оттянулись по обычной схеме. Погрузка «дров» прошла без нарушений техники безопасности, Малыш никого не уронил, и взялся за Валеру. Сначала он пытался пристроить тело на диване, но Валере казалось, что на полу мягче и он с присущим упорством сползал в низ, не открывая глаз и нагло утверждая, что ему лучше знать где ему, любимому, лучше. Когда Малышу надоело с ним спорить, он сказал: «Вот ****ь!», хитро подмигнул сам себе и раздел Чепелюгу догола.
- Сюрприз ему будет- сказал Дудик, после чего собрал все Валерины шмотки ( когда я говорю все, то это и значит все!), отволок их на стоянку машин, где и запер их в Чепелевской машине- Здесь он их нескоро найдет.
Проделав эти несложные манипуляции, он с чувством глубокого удовлетворения отбыл отдыхать. Утра мы с напарником ждали с нетерпением. Проснулся Валера часов в девять, удивился своему отражению в зеркале, сказал: «Ну и рожа!» ( Тут просто необходимо сказать, что рассматривал себя Валера в зеркале над раковиной  и весь в это зеркало не вмещался.)
- Надо душ принять- решил Валера и при попытке раздеться, обнаружил, что снимать ему нечего. Он сначала удивился, потом задумался. От усилий хоть что-нибудь вспомнить Валера устал. Особенно устали мышцы рук, ног и брюшного пресса, а еще у него на жопе выскочил прыщ и он мешал мыслительному процессу. Память не возвращалась. Она болталась где-то там, в остатках спиртного и в руки не давалась. Обыскав офис и ничего не найдя, Валера пожалел о дурацкой моде заменять шторы на жалюзи и вспомнил тещу, у неё шторы были замечательные. После этого он примерил на себя полотенце для рук и убедился, что им можно прикрыться только спереди или только сзади.
- Будем действовать по обстановке и в зависимости от окружения- решил Валера с ненавистью выдавив всё еще мешающий сосредоточиться прыщ,  выбрал для полотенца среднее положение, и двинулся на улицу. Пройдя створ двери, Валера забыл о длине полотенца и закинул его несуществующий конец на плечо, соорудив, таким образом, нечто вроде римской тоги. Вокруг солнце, птички поют, красота, и Валера ощущал себя настоящим патрицием. Правда иногда ему казалось, что тога с плеча сползает и в ногах путается, и тогда он небрежным жестом её поправлял. А вокруг солнце, птички поют, красота, и на всех балконах прилегающих домов бабки этой самой красотой любуются. Когда Валера приступил к обыску машин, бабок было с балконов не согнать. Валера искал тщательно, заглядывал под каждую машину, для чего приподнимал их за бампер, сам нагибался и высматривал свои вещички. В эти минуты он напоминал горбатый «Запорожец» с не убранной после мытья тряпкой на месте, где у всех нормальных машин расположен багажник. Время от времени «тога» спадала, машина возвращалась в естественное состояние, наряд поправлялся, после чего следовала смена объекта, и всё повторялось. Излишне говорить, что вещички он нашел под последней машиной. Когда, спустя некоторое время, я рассказал ему о устроенном представлении для престарелых дам, Валера очень удивлялся, ребята ржали и хвалили Дудика за розыгрыш.
- Вот ****ь!- изрёк Валера свою любимую фразу, когда узнал, что я собрался растиражировать эту историю- Ты лучше опиши как Малыш в Египте изголялся.- и заложил приятеля.
А дело было так. Дудик и Серега Бабкин отправились на отдых в Египет. Трезво оценив широту своих душ и сложность распределения бюджета на весь период отпуска, они припрятали сто долларов и торжественно поклялись не тратить их без крайней необходимости. Как и следовало ожидать, деньги закончились за несколько дней до назначенного срока. С этой минуты предстояло вести здоровый образ жизни.
- Бросил пить, курить, е…, начал спортом заниматься!- сказал Серега и отправился в бассейн. Плавать совсем не хотелось, а хотелось холодного пива и горячих женщин.
 Вернувшись часа через два здоровой жизни, он застал в номере жизнеутверждающую картину: Дудик восседал как египетский фараон, а может быть как турецкий султан (сейчас трудно сказать кто из них жил роскошней) за ломившимся от закусок и напитков столом и, кроме того, холодильник был затарен под завязку.
- Стольник потратил?- озаботился Серега.
- Отнюдь!- парировал толи фараон, толи султан- Давай лучше выпьем за ебиптян.
Тут необходимо внести ясность: всех жителей Африки Дудик делит на ебиптян и эфиебов. И они выпили, потому что ебиптяне имели ко всему этому изобилию самое непосредственное отношение. Пока Бабкин привыкал к здоровому образу жизни, Дудик поскучал немного и решил прогуляться, в надежде развеять печальные мысли. Появление грустного Малыша во дворе отеля привлекло внимание крупной стаи мелких и худосочных аборигенов. Воспитанные на американских боевиках, они бредили Шварцнегерами и Ван Дамами и, естественно, появление славянского  «шкафа» не могло пройти незамеченным. Ебиптяне суетились вокруг него, похлопывали по плечам и выражали полное восхищение. Решив не разочаровывать зрителей, Дудик вытащил изо рта сигарету, молча воткнул ее в рот самому длинному аборигену, и пока тот приходил в себя от изумления и решал, как расценивать жест русского гостя, отошел на пару шагов, сказал «Кья» и с разворотом вышиб чинарик ногой. Ебиптяне впали в транс и выразили желание угостить русского богатыря. Предмет восторгов спорить с темпераментными почитателями своего таланта не стал, сказал только, что привык угощаться в своем номере и в обществе проживающего с ним товарища, после чего величественно удалился.
- Через пол часа- Дудик, приглашая полюбоваться, обвел руками интерьер- Сам видишь. Так что давай еще раз выпьем за ебиптян.
И они еще выпили, и не один раз. А сто долларов неприкосновенного запаса вернулись в Самару. Вот так примерно.
Прочитав этот рассказ, вы наверняка поймете, почему я предупредил ребят о своем намерении сделать их его персонажами. Можно ведь запросто на старости лет по шее схлопотать, учитывая решительность и весовую категорию героев. Но опасения были напрасны, предложение принято с энтузиазмом, а Дима сказал: «Книгин книги любит!». На том и порешили. А, вообще-то, ребята на шутки не обижаются. Однажды Дудик с Чепелем затеяли шутливый спарринг провести и принялись тузить друг друга, естественно лишь обозначая удары.
- Мерцалов сказал, что кто Дудика тронет, будет иметь дело с ним! Причем в форме отрывания яиц напрочь!- сказал я с серьезным видом, проходя мимо.
 Для тех, кто Мерцалова не знает, поясняю, что это охранник весьма хлипкого телосложения одновременно похожий на министра Починка и глиста бледного. А еще он изводит соседей игрой на виолончели, за что получил прозвище Растрепович, говорит о своих не реализованных вокальных и хореографических талантах, скачет по сцене в колготках в составе какой-то самодеятельной шараги и носит кальсоны с сентября по июнь включительно. Валера, как это услышал, сразу к спорту и Дудику охладел и принялся за меня. Он ходил за мной как теленок за мамкой и канючил: « Где эта падла лохматая? Порву как грелку!».Для ясности скажу, что Валера понятия не имеет кто такой Мерцалов. Потом он долго не верил, что я просто пошутил и грозился сделать с Растреповичем некое действо, в результате которого у того отпала бы необходимость носить кальсоны.



                ПДСС.



  Боевые пловцы, подводные диверсанты, или как мы их по фамилии командира называли « Ребята Пашица» учились на нас всякие пакости врагу делать, а мы учились от них защищаться. И что интересно, они всегда побеждали. Причиной побед служила приверженность нашего начальства к установленным правилам и любовь к порядку.
- Война войной,- говорили они- а распорядок дня выполнять неукоснительно!
Вот и выбегал весь дивизион утром на физзарядку, диверсанты, одетые, как и наши, пристраивались к строю полусонных матросов и просачивались на пирс, где и минировали все наши корабли. Но речь сейчас не об этом. Я хочу рассказать о диверсантах, которые к Пашицу никакого отношения не имели.

                Сакович.

 Никакой специальной подготовки не проходил, в учениях ПДСС на стороне диверсантов не участвовал и полностью соответствовал своей фамилии. Просто удивительно как соответствовал. Сонное выражение его физиономии сменялось на задумчивое только когда его отлавливали и заставляли что-нибудь делать. В такие минуты, его, по общему мнению, куриные мозги начинали лихорадочно работать, что немедленно отражалось на обычно невыразительной роже: лоб покрывался глубокими морщинами, губы беззвучно шевелились и между ними язык высовывался. Вся эта сложная мимика была вызвана одной мыслью- сачконуть, найти укромное местечко и покемарить. Как только таковое находилось, морщины разглаживались, язык возвращался на штатное место, с губ срывалось волшебное слово «Есть» и Сакович исчезал. Надо отдать ему должное, в выборе укромных уголков Сакович был большой дока, потому что руководствовался испытанным правилом: «Если хочешь жить в уюте, спать ложись в чужой каюте!» и точно учитывал психологию своих командиров. Благодаря этим его способностям, однажды, был разоблачен мелкий воришка. Но об этом потом. А сейчас, когда вы познакомились с главным героем, я хочу рассказать, как ему удалось снискать славу неуловимого подводного диверсанта.
 Сидели мы, как-то, по штормовой готовности два. Сидели третий день, ветер не стихал, что рисовало безрадостную перспективу провести приближающиеся выходные без схода на берег, настроение, сами понимаете, полный альбац. Тут звонит дежурный по комендатуре и сообщает, что Сакович засветился в самоволке ( в самоволки ходят даже очень ленивые), от патруля сумел оторваться и теперь, вероятно, пробирается на родной корабль.
- Так что встречайте.- до конца выполнили свой долг на том конце провода и повесили трубку.
- И встретим!- оживился комдив, какое не есть, а всё же развлечение- А для торжественности встречи объявляю всем офицерам « Угроза нападения ПДСС». Пирс перекрыть! Все подходы блокировать! На каждом корабле выставить вахту! И мы этого мудака сейчас отловим! И засадим ему по самые гланды!!!
 Ничто так не оживляет военнослужащего как дельная команда. Несколько минут все куда-то и зачем-то бегали, суетились, демонстрируя решимость поймать и засадить, в результате все мыслимые и немыслимые пути самовольщику перекрыли. Нездоровый ажиотаж разбудил Владимира Петровича Смолененко, в простонародье просто Петровича, старшего лейтенанта и инженер-механика дивизиона. Сосед по каюте, которого Петрович называл «Сожителем», проинформировал о причине бурной деятельности офицерского состава и назначил  Петровича вахтенным на родном корпусе и радостно умчался туда, где, по его мнению, должны были развернуться главные действия.
- Делать вам нечего?- пробурчал вновь назначенный вахтенный, и решил облегчить душу. Душа, как известно, находится под мочевым пузырем и пост, который предстояло занять, вполне подходил для осуществления задуманного. Петрович не любил гальюнов и без крайней необходимости ими не пользовался, предпочитая заботиться о душе на фоне природы. Место для священодейства выбиралось в зависимости от места нахождения корабля  и красоты пейзажа.
- Лучше нет красоты, чем поссать с высоты!- говорил в таких случаях Петрович, и соединялся с морем тоненькой струйкой.
 Пост, который ему предстояло занять, располагался между реактивной установкой и огнеотбойником..
- Вахту принял!- доложил сам себе  Петрович и задумался. Мысли были невеселые. Он всё силился и никак не мог понять, зачем его, дивизионного механика не пускают домой по штормовой готовности, если все командиры и корабельные офицеры сидят на своих коробках (коробками надводники называют корабли, также как подводники свои железом). Усилия не прошли даром, давление на душу усилилось, Петрович направился к борту, на ходу расстёгивая пуговицы в центре фигуры, сказал коронную фразу и направил струю между бортами, любуясь на закат. Он нам потом  говорил, что отсутствие обычного в таких случаях журчания он заметил, но красота заката и необходимость постоянно учитывать силу и направление ветра помешали ему сделать  из данного наблюдения правильные выводы.
А в это время все остальные были заняты активным поиском гланд  Саковича, мечтая туда поскорее засадить. Итак, все мечтали и были при деле. Все кроме Саковича. Его куриные мозги лихорадочно искали выход. Не стану отнимать ваше время, повторным описанием внешнего проявления мыслительного процесса, посоветую только попытаться его воспроизвести, и вы сами поймете, что напряжение достигло апогея. Итак, в это время, думали только двое, остальные действовали.
- Эврика!- вслед за Архимедом воскликнул Сакович и спустился к воде у пирса соседнего дивизиона, где он никому не был нужен. Вахтенный на пирсе наблюдал за ним с интересом.
Тут необходимо ввести фактор времени, поскольку действия наших героев будут по времени совпадать.
Итак, Сакович спустился к воде.
Петрович вышел на палубу и задумался о превратностях судьбы.
Сакович нырнул под толстый слой мазута покрывающего бухту, справедливо полагая что так его не заметят, и вознося благодарственную молитву «Правилам предотвращения загрязнению Каспийского моря», которые, к его Саковича счастью, никто не выполнял. Не подумайте, что на флоте служат враги природы. Совсем наоборот. Даже «Правила…» написали, и на каждом корабле цистерну фекальных вод установили, чтобы, значит, морячки море не засирали, и в «Правилах…» записали, что дерьмо в этих цистернах нужно измельчать, и даже до какого размера, и только после этого в мелкорубленом виде откачивать в специальную баржу, а при длительном нахождении в море- не ближе 25 миль от берега, учитывая при этом направление ветра и течений… И было только одно но, насосы для откачки этих самых вод установить забыли, как измельчать дерьмо в цистерне не объяснили, и баржи куда всё это следовало откачивать в наличии не оказалось. Так что самые исполнительные, которые цистерну не подумавши, заполнили, долго возили своё дерьмо с собой, а потом откачивали за борт ручным пожарным насосом и сильно ругались. Насос часто забивался, что свидетельствовало о хорошей работе матросских желудков, и от исполнительных в такие дни сильно пахло.
 Вынырнул Сакович между корпусами малых десантных кораблей, которым давно запретили из соображений безопасности выходить в море, законсервировали, разграбили и ошвартовали у корня пирса, лелея слабую надежду продать в народное хозяйство.
- Тут меня не ждут!- подумал Сакович и я с ним полностью согласен. На волне корпуса консервы ходуном ходили, длиной они хоть и называются малыми 55 метров, и полезть между ними мог только сумасшедший или же отчаянно смелый. Поскольку сумасшедших на флот, вроде бы, не берут ( дурость это не болезнь, а степень умственного развития), то и выходит, что Сакович был прав. Офицеры у нас тоже были практически здоровы и с этой стороны самовольщика не ждали. Проплыв между консервами, как Аргонавт меж сходящихся скал, Сакович оказался в тылу ловящих и уже спокойно добрался до наших кораблей.
 Петрович расстегнул пуговицы и направился к борту.
Корпуса кораблей  ходуном ходили аж кранцы пережевывало, но разве это препятствие для настоящего героя, и забравшись на привальные брусья  ( длинная полутруба, приваренная вдоль борта с целью смягчения ударов по корпусу при швартовке лагом), враскорячку пополз в сторону кормы где вылазить было удобней. Проползая мимо реактивной установки, он и попал под струю Петровича, хоть и не реактивную, но тоже ошеломляющую. От неожиданности, а может с целью маскировки, он замер и принял её на себя полностью ( поэтому и не журчало). Отмер и пополз дальше он только услышав над собой знаменитую фразу «Лучше нет красоты…», которой Петрович всегда заканчивал процесс слияния с природой.
У основания пирса еще час продолжалась противодиверсионная операция. Она продолжалась бы еще долго, наш комдив любил доводить дело до победного конца, если бы кому-то не пришло в голову поискать на кораблях. Саковича нашли в кубрике десанта. Он спал прямо на палубе, и пахло от него замечательно.


                Смерть диверсантам-1.


 Лето. Нестерпимая жара. Асфальт плавится, и над городом стоит марево как в пустыне. Палуба раскаляется так, что жжет сквозь подметки, а босой ногой так и вовсе не наступить. По традиции в это время в отпуск потянулись вереницы политработников6 « Солнце жарит и палит, в отпуск едет замполит.» и примкнувшие к ним большие начальники, но только очень большие. Те же из «больших» кому смыться не удалось, придумывают для нас какое-нибудь занятие. И делается это исключительно для нашей же пользы, ибо давно замечено, что когда человек занят, то он меньше разлагается, и даже тепловые удары с ним реже случаются. С наступлением жары не рекомендуется смотреть на бывшую парашютную вышку. На ней светится табло, указывающее температуру воздуха в данный момент времени. В строгом соответствии с законом, табло никогда не показывает 40, потому что в этом случае рабочий день должен сокращаться вдвое. На нас этот закон не распространяется, поэтому нам смотреть на табло можно, оно как бы уравнивает нас в правах с остальным работоспособным населением. В это время лучше всего сходить на Баиловский рынок. Там всегда всё про наши планы знают. Мы еще ничего не подозреваем, а там уже все известно. Вообще этот рынок замечательное место, расположен на холме, вся бухта и наши кораблики как на ладони, весь стеклянный, наверное, для лучшего обзора и, главное, на нем жены начальников отовариваются. Так что стоит одному самому зачуханному шпиону занять там торговое место и все о деятельности флотилии ему будет известно, только успевай передавать в центр. А мы, сдуру, от пролетающих спутников маскируемся. Вот в один из таких знойных дней появился на нашем дивизионе особист, в простонародье «мохнатое ухо» Гера Угрюмов (он потом заместителем председателя ФСБ РФ стал) и стал с загадочным видом предлагать некоторым офицерам по пути домой обронить в транспорте кальку с промером глубин района ракетных стрельб. У особистов всегда загадочный вид, работа у них такая, и жизнь- сплошной заговор, а на кальке, сами понимаете, гриф «Секретно». По этим  «оброненным» калькам глупые шпионы должны догадаться, что мы собираемся на обеспечение ракетных стрельб. На рынке уточняем, что через два дня выходим на неплановую «воронку», то есть перекрывать полигон с установленным в нем судном-целью, по которому будут стрелять какой-то новейшей ракетой, возможно с другого флота. На следующий день сход на берег запретили и развили бурную деятельность по погрузке продовольствия. Это чтобы никто не догадался, что мы в море собираемся. А ночью, с соблюдением светомаскировки и прочими разными прибамбасами на пирс прибыла колонна грузовиков, глубинные бомбы привезли, и давай их на наши десантные корабли грузить. Тут еще  надо сказать, что все противолодочные корабли в эту ночь из базы исчезли. Для тех кто забыл, или не знал да еще и забыл, напоминаю, что для подводной лодки страшнее зверя чем десантный корабль не придумаешь.
- Саня, ты не знаешь на хрена нам глубинки?- недоумевает командир соседнего СДК- Если мы их на тех глубинах начнем вручную за борт метать нам же жопы поотрывает!
- непременно поотрывает!- успокаиваю приятеля.
- Много говорите!- прекращает дискуссию комдив, и мы немедленно начинаем верить, что не поотрывает. Вы никогда не замечали какое волшебное воздействие оказывает на людей эта фраза в устах начальника? Сказал её и человек надолго заткнулся!
Под утро вышли в море и только когда база скрылась за горизонтом «Мохнач» сообщает, что в районе ракетных стрельб несколько раз замечались две сверхмалые подводные лодки с боевыми пловцами, что усилиями командования и особого отдела  запущена дезинформация для привлечения к полигону внимания (имеются ввиду оброненные кальки и прочая ерунда для маленьких детей с отставанием в умственном развитии), и нам остаётся только обнаружить супостата и потопить к едрене-фене. Объявляются и материальные стимулы: первый обнаруживший СМПЛ или диверсанта, если он офицер, получит орден, а если матрос, то досрочное увольнение в запас независимо от срока службы.
- Лучше бы наоборот!- мечтательно говорит механик- Я бы глаз с моря не спускал!
После окончания в очко втирательства, осторожно интересуюсь кто возглавляет операцию. Узнаю, что главным в этом деле комбриг Рябуха, чего угодно от него ожидал, но такого! Гера, на полном серьезе, заверяет, что на этот раз я неправ и дело очень серьёзное. Делаю вид что поверил. Зачем человека расстраивать?
Короче прибыли мы в район и начали утюжить море, изображая перекрытие полигона обычное при ракетных стрельбах, усиленная вахта следы подводных лодок ищет, а на корме у нас, под брезентом, глубинные бомбы.( Вот уж этого враг от нас никак не ждет). А еще по всему району гидроакустических буев квадратно-гнездовым способом накидали и на берегу засады выставили. При таком раскладе сил победа нам обеспечена. Дня три так развлекались. Красота! В море не так жарко и воздух чистый. Всё лучше, чем в базе торчать. Первыми диверсантов обнаружили мичман и два матроса из береговой засады. Мичман нам потом  рассказывал: « Смотрим, метрах в пятидесяти от берега бесшумно так голова вынырнула, за ней еще одна, потом еще четыре. В лунной дорожке их хорошо видно, в черных гидрокостюмах, только маски иногда поблёскивают. Осмотрелись и в нашу сторону поплыли. У меня очко сжалось, волос не протолкнешь! А луна так светит и тишина. Жуть! На всякий случай с жизнью попрощались и, не сговариваясь, в песок зарылись как крабы, но сигнал тревоги передали. А как же?! Служба есть служба!!!»
Что тут началось. Откуда не возьмись, налетели противолодочники, они в ближайших бухтах прятались, тоже засаду изображали, и принялись бомбами бросаться, опять же квадратно-гнездовым способом. Видать Рябуха так в детстве картошку сажал, а может его этому в академии научили. Потом  охватили полукольцом район обнаружения супостата и давай из РБУ ( Реактивные бомбомёты) в сторону берега пулять, чтобы, значит, диверсанты на мелководье не укрылись. Пришлось мичману с матросами срочно откапываться и удирать, обгоняя вой реактивных глубинок. Зрелище, я вам доложу, незабываемое.
Оказалось, это группа тюленей мирно к берегу направлялась немного отдохнуть. Думаю они наших противолодочников надолго запомнили. Но бомбёжка прошла не без пользы, много глушенной рыбы собрали, а, заодно и бдительность повысили. Еще через неделю гидроакустический буй сработал, что-то у него там замкнуло. На этот раз нам повезло, мы ближе всех оказались. И лучший дивизион в грязь лицом не ударил, ломанулись в охотничьем азарте и наперегонки от всех глубинных бомб избавились. А как же? Не тащить же их назад в базу? Странно, но никто сам себя не потопил и никого не угробили. Еще две недели шлялись по району пока всех родственников Рябухи не перебрали, особенно его маму часто вспоминали. Что было потом? А потом Рябуха оповестил корабли о благополучном потоплении сверхмалой подводной лодки вместе с экипажем и мы вернулись в базу. Конечно же, комбригу никто не поверил, но и спорить не стали, всегда  не хочется признавать, что участвовал пусть даже в чужой глупости. Кроме того оказалось, что мы загорели лучше чем политработники на курортах. Что касается Рябухи, то тут точные сведения отсутствуют, так как о дурости начальства остальным сообщают только в части касающейся. Ходили слухи, что всю эту историю с подводными лодками и диверсантами он придумал и организовал, чтобы обратить на себя внимание. Вот так вот!



                Смерть диверсантам-2.



- Опять Рябуха!?- скажете вы и будете правы.
Борьба с ПДСС была его любимым занятием. Верность старой любви он сохранил и после увольнения в запас. Уволили его тихо, даже не все об этом знали. Именно поэтому и стала возможна история, о которой я вам сейчас расскажу. Вообще-то у начальников много любимых занятий и зависят они от занимаемой должности. Но всех объединяет любовь к оргпериодам. Длятся они обычно десять суток. Дня три идет бурная деятельность по изматыванию своих сил, потом командиры соединений вспоминают, что согласно устава они могут, убывая на берег, оставлять за себя кого-нибудь из заместителей или одного из командиров кораблей и линяют домой под бочок жены. Следом за ними то же делают обиженные доверием заместители. Замполитов эти замещения не касаются. Кто же им  командовать доверит, они ведь только руководить и направлять могут и еще следить, чтобы мы Родину не предали. Кто служил на флоте знает, что в оргприказах под номером один значится приказ о заместительстве командира в бою, а поскольку служба- постоянный бой, то он распространяется и на мирное время. На основании вышеизложенного, как принято писать в рапортах, я как самый молодой командир и хронический холостяк частенько становился ночным  и выходным комдивом без прибавки в денежном содержании. Всеми кроме больших начальников давно замечено, что длительное сидение на кораблях приводит к организованным пьянкам. Они неизбежны и начинаются, как только  начальство к женам пристроится.  Соблюдение субординации в пьянках обязательно: командиры собираются своей компанией, офицеры своей, мичмана кучкуются по интересам. В конце оргпериода кто-нибудь крепко и с шумом залетает… И оргпериод продлевают. Командующий объявляет оргпериоды соединениям, комбриги- входящим дивизионам или отдельным кораблям, комдивы- своим кораблям каждому в отдельности, командиры кораблей- боевым частям, командиры боевых частей ничего не могут и поэтому их никто за начальников не считает, а матросам все оргпериоды до лампочки. Есть еще оперативные дежурные. Они обожают объявлять штормовые готовности по прогнозам погоды. Объявят, сменятся и идут домой отдыхать, а заступивший не спешит ее отменять, вдруг ветер все-таки задует. Зачем же брать на себя ответственность? Пусть корабелы лучше посидят! Так всем спокойней будет! Тем более, что ветра в Баку дуют шесть дней в неделю, так что ждать долго не приходится и, согласитесь, приятно сознавать по пути домой, что множество коллег торчит сейчас на коробках и тебя вспоминает.
 Но вернемся к нашей истории. Пятница, последний день оргпериода, никто не залетел и имеющие право на сход уже смазывают лыжи, готовясь стартовать, как только стрелки сойдутся. На море полный штиль и полное отсутствие дурных предчувствий. Все знают, что дурные предчувствия нас никогда не обманывают, а если их нет, значит, мы чего-то не учли. Так что имеем полную потерю бдительности. Народ начинает стягиваться к рубке дежурного, ждут «Добро» как бегуны стартового выстрела. Неожиданно оживает «Платан»- система централизованного оповещения, по ней приятных новостей не сообщают.
- Сейчас эти суки скажут «Ветрянка-222» и накроется наш сход.- вздыхает кто-то и угадывает лишь наполовину.
- Угроза применения ПДСС! Фактически!!!- немного подумав сообщил «Платан» и вдруг разговорился- При обнаружении боевых пловцов, одного взять живым и сразу пытать пока не скажет сколько их и что они успели заминировать! Остальных немедленно уничтожать!- он еще что-то бурчал, но никто уже не слушал. Все знали что делать. Слово «ФАКТИЧЕСКИ» означало, что это не учение и с нами не шутят.
- Красота! Перепились они там что ли?- выдвигается вторая версия причины накрывшегося схода.
На меня смотрят с некоторой даже завистью, мой корабль заступил в дежурство, сам я оставлен за главного и планов на отдых не строил. Быстренько вооружились, выставили вахту и стали ждать нападения. Ученые давно установили, что при длительном нахождении по тревоге наступает эффект привыкания и бдительность притупляется. Об этом знают все, мы это еще в училище по военной психологии проходили. Но наше начальство сплошь состоит из двоечников, иногда мне кажется, что они никогда и ничему не учились. К полуночи стали кучковаться и обмениваться мнениями. Обычно нормальные офицеры рубку дежурного по дивизиону ненавидят. Вернее они ненавидят в ней дежурить. Не зря же я сказал, что они нормальные. В остальное время это убогое строение служит основным местом  общения. Постепенно к рубке подтянулись все командиры кораблей и дивизионные специалисты. Пройдясь шершавыми языками по командованию, перешли к травле, и травле не простой, а военно-морской. Тем, кто читает эти рассказы не нужно объяснять что это такое и того что это может тянуться долго.
- Только что водолаз вынырнул- прервал перекур на воздухе Коля Борисов- Сказал: « Ну вы и трепаться здоровы!» и нырь под воду.
- Шутки шутками- подлил кто-то масла в огонь- а представляете что начнется если сейчас выстрелить? Все пирсы огнем ощетинятся! А как же!? Кто-то диверсантов засёк, а мы промухали! И начнут палить!
 Реалистичность предсказания привела комдива в состояние задумчивости, которое, в свою очередь, привело к решению неправильному, но волевому. Всех расписали по сменам и свободных отправили на корабли отдыхать, не раздеваясь при этом и не расставаясь с оружием.
- Только бы никого не убили- поднял глаза к небу замполит Клюха- А то нам засадят по самые помидоры.
Утром все еще ничего не случилось. Тут меня черт дернул сказать, что у водолазов, если они вообще были, запас воздуха  еще вчера кончиться должен был.
- Ты что самый умный???- поинтересовался комдив. Из скромности я промолчал.
К обеду, неизвестно откуда просочилась информация, что командующий со свитой укатил на дачу в Мардакьяны. Он у нас отчаянный смельчак, можно сказать герой, диверсантов не боится и борьбу с ними нам доверяет.
- Вот бы его диверсанты сперли!- мечтает кто-то осторожно.
- Ишь размечтался! Кому он на хрен нужен?!- это уже голос реалиста.
Отбой тревоги дали только в воскресенье вечером, и сразу стало известно, что благодарить мы должны свежеиспеченного пенсионера Рябуху. Уволившись в запас, он по службе тосковал и частенько, приняв на грудь, ходил на пирс спортбазы креветок ловить. Все, вроде, к воде поближе. Вот ему водолазы и привидились. А если быть  абсолютно точным, то не совсем привиделись, просто на корне пирса матросик из спортвзвода свои противогаз вымыл, а вымыв, примерил, Рябуха, когда эту рожу увидел, сразу понял- диверсанты и поднял тревогу. Дежурный по спортбазе мичман, а мичман в смысле интеллекта это переодетый матрос, о том, что Рябуха уволился, не знал, и поэтому когда тот к нему в рубку с выпученными глазами ворвался и стал про ПДСС орать, с перепугу сразу оперативному дежурному флотилии о диверсантах доложил, а от себя, для большей достоверности добавил что тоже диверсантов видел и даже пытался их рискуя жизнью задержать, но они нырнули и были таковы. Матрос за это время успел противогаз снять и, ничего не подозревая, до казармы дойти, где ему автомат вручили и отправили обратно на пирс диверсантов ловить. Оперативный долго не думая (на то он и оперативный ) тревогу по флотилии объявил, и командующему доложил о трех (уже трех) обнаруженных диверсантах. Нет, он не запаниковал, просто помнил, что боевые пловцы действуют обычно тройками, и предположил, что третьего просто не заметили.
Путаница разъяснилась к утру. Оперативный доложил командующему, чем ввел его в состояние глубокой задумчивости, не выходя из которого он и убыл отдыхать, справедливо рассудив, что лишняя тревога будет нам только на пользу. Поскольку указаний дать отбой от флотоводца не последовало, то все продолжали ловить диверсантов, пока он не выполнил программу на выходной: нажрется, проспится, опохмелится, приедет в штаб и вспомнит о нас.
- Вот долбо…!!!- сказали мы хором, и выходной закончился.
Так что за нашу боеготовность можете быть спокойны!
А кто бы сомневался!!!



                КАКОМ КВЕРХУ.


 В этом положении много чего на флоте делается. Можно сказать любимая поза и, что немаловажно основная.
- Вот я вас поставлю каком кверху- говорит начальник- и всё у вас сразу получится!
И что примечательно, встают, и всё получается. Сами начальники становятся в эту позу, когда нужно принять какое-нибудь решение. И у них тоже всё получается. Только каком кверху. Злые языки утверждают, что поза способствует приливу крови к голове, то есть перекачке её от главного начальственного места, поэтому решения всегда бывают правильными и обсуждению не подлежат. Об этом даже в уставах написано.
 Капитан 2 ранга Зайцев был командиром дивизиона судов обеспечения. Дивизион был Отдельным не только по названию и штатному расписанию, но и по месту расположения, в том смысле, что город на нём как бы заканчивался. Дальше на холм поднималась пустынная дорога до самого пивзавода, за которым следовал спуск к училищу. Соседство этих двух заведений было хорошо продумано и способствовало сближению флота с народом. Получив на погон вторую звезду, Зайцев впал в задумчивость. И было от чего. Впереди маячила скорая пенсия, отсрочить которую могла только третья звезда. На пенсию не хотелось. Переводиться с дивизиона тоже не хотелось, привык он, как-то служить вдали от начальства. Одним словом перспектива открывалась как адмиральские погоны_ одни зигзаги и ни одного просвета. Необходимо было срочно что-то придумать. И он придумал. Он вспомнил знакомую с курсантских лет истину: « Устав- закон жизни воина!». А раз есть закон, значит, в нем и следует искать выход. Покопавшись немного в главной книге всех времен и народов, он установил, что отдельный дивизион является соединением, приравнивается к бригаде и воинские звания в нем должны быть на одну ступень выше чем в обычном, то есть в обделенном этим сладким словом «отдельный».
- Теперь-то я их достану!- решил Зайцев, и вооружившись этими полезными знаниями и заручившись безусловной поддержкой основного воинского закона, отправился в штаб округа ПВО, в оперативном подчинении которого находился дивизион. Магическое слово «УСТАВ» подействовало на ПВОшное начальство как «Сим-Сим» Алибабы на пещерные запоры и они немедленно согласились подписать ходатайство о внесении изменений в штатное расписание в сторону  повышения воинских званий. Ходатайство Зайцев составил заранее, красочно расписав в нем сложность решаемых дивизионом задач и его роль в охране воздушного пространства Родины. Поскольку документ имелся в наличии, то его немедленно и подписали. Вдохновленный легкостью, с которой прошел первый этап операции, Зайцев, перестал сомневаться в успехе и уже чувствовал себя капразом.
В Москве уставов давно не читали, трепета перед их требованиями не испытывали, и к ходатайству отнеслись философски, то есть внести изменения согласились, но со снижением категорий по всем должностям на одну ступень. Это, значит, чтобы не отвлекали по разным пустякам от важных дел. С этой минуты дивизион превратился в полный отстойник, потому что ниже старших лейтенантов туда не ссылали, а должностей выше было всего две. Перед офицерами открылась перспектива службы по принципу: чем дольше служишь, тем меньше звезд на погонах, зато на пенсию можно в сорок лет. Естественно, что комплектоваться дивизион стал алкоголиками, тунеядцами и прочими, составляющими «Цвет» офицерства. Зайцеву пришлось отправиться на пенсию, с твердым убеждением, что просить что-либо у начальства, особенно у московского- последнее дело. Начальство для того и создано, чтобы людям гадости делать. Нагадил, и, вроде как, свою зарплату оправдал.
Вот в этот самый дивизион меня и сослали, в надежде что я на нем зубы сломаю и нечего будет на  «Г в квадрате» скалить. «Г в квадрате» это командующий и вице-адмирал Гамид Габибович Касумбеков. Полное соответствие Г Г этим буквам в количественном и качественном выражении было офицерами замечено и отражено в прозвище. Сослали меня, выслушав над телом надгробную речь









                ПОД СТУК КОЛЕС.



 К дому, в котором мы жили, примыкал штаб бригады железнодорожных войск. Можно сказать и наоборот и это будет справедливо, потому что дом появился раньше. Дом стоял на пустыре и был огорожен добротным забором. Строила его все таже бригада для своих офицеров. Потом появился штаб и многие из офицеров стали служить напротив места жительства. Одну квартиру превратили в офицерское общежитие для неприкаянных, то есть для холостяков. Холостяки на военной службе- особая статья, они и полезны, несомненно, потому что на них все наряды повесить можно, и опасны, одновременно, потому что не пристроены и могут загулять, особенно если на их пути женщина попадется, или, что еще хуже, вояж по женскому персоналу в части затеют. Лично у меня начальство на каждом новом месте, осторожно интересовалось причиной моего холостяцкого положения и, мне кажется, очень расстраивалось, узнав, что со здоровьем это никак не связано. Успокаивалось оно только после того, как я клятвенно заверял, что неукоснительно следую «золотому правилу» где живешь не блудить. Блуд вне вверенной части, волновал начальство гораздо меньше. В то время  командовал бригадой полковник Подольский- барин и редкостный хам. Любимым занятием у него было построить офицеров у забора, отделяющего территорию штаба от нашего двора и устроить им разнос, с демонстрацией глубоких знаний богатства русского языка. А забор тот был хоть и бетонный, но весь дырявый, в смысле сделанный в виде сетки. Вот полковник и упражнялся на виду  у офицерских жен и детей, и очень ему это нравилось. Продолжалась эта комедия до тех пор, пока одна из офицерских жен вежливо так, но не без яда ему сказала, что по её мнению, столь откровенное хамство евреям не свойственно. Тут еще мы встряли, и его любимый розарий разграбили. Нет, мы не были врагами зеленых насаждений, просто жена и дочь комбрига каждый день приезжали на его служебной машине, по розарию гуляли в сопровождении дежурного по штабу и указывали ему на понравившиеся цветы, которые он для них немедленно срезал. А розарий, скажу я вам, был огромный. На территории штаба, занимавшей целый квартал, размещались клуб, две волейбольные площадки и стоянка машин. Всё свободное пространство было засажено шикарными розами, ухаживал за ними специально назначенный солдат, а пользовалось исключительно семейство комбрига. Всем остальным доступ в розарий был строго-настрого запрещен. Такая несправедливость нас возмущала до глубины юношеских душ и поэтому удар по Подольскому было решено нанести именно там. Выбрали день, когда дежурил самый вредный офицер, не пускавший нас на спортплощадки, и когда стемнело, десять славных офицерских отпрысков, с ножами в зубах перемахнули через забор штаба. Работа закипела, саранча позавидует. Засекли нас, когда с охапками цветов мы форсировали забор в обратном направлении. Дежурный запустил в нашу сторону здоровенный булыжник, громкий вскрик «Ой» поведал миру о меткости метателя и послужил сигналом к погоне. Стартовавшие по сигналу пятеро солдат Подольского любили как дети рыбий жир, но впереди со зверской рожей мчался дежурный, и им ничего другого не оставалось, как не отставать, а гонка оказалась столь увлекательной, что вскоре некоторые стали обходить вожака, но он еще наподдал, предчувствуя завтрашнюю встречу с комбригом и вышел в несомненные лидеры. Бежать с огромными охапками роз дело вообще  нелёгкое, шипы царапаются, руки заняты, обзор цветы заслоняют, а тут еще погоня. Так что с букетами на бегу пришлось расстаться, но от погони нас это не избавило. Преследователи почти догнали нас у железнодорожного моста, известного местным жителям под названием Багировский. Попадаться нам никак нельзя было, отцов под монастырь подведем, вот и пришлось с моста на дорогу прыгать. Правда, не с самого верха, а так примерно метров с пяти. Солдаты за нами прыгнуть не решились, и мы от погони ушли. К счастью никто ног себе не переломал и под проходящие под мостом машины не попал, о чем на следующий день громко сожалел Подольский перед строем наших отцов, по ходу вздрючивая дежурного. После этого забор заменили на сплошной и значительно более высокий, а верх забора украсили битым стеклом и смазали мазутом. Правда, с тех пор на спортплощадки не стали пускать даже девчонок. Плевать хотел Подольский на презумпцию невиновности. Потом его перевели начальником штаба корпуса в Киев, и генерала дали, но и там он отличился. Захотел командир корпуса одного полковника генералом сделать, а должностей генеральских всего две, у него и у Подольского. Существовала тогда такая практика, людей только на бумагах местами меняли, звание присваивали, и обратно всё возвращали. Такая вот рокировочка, как говаривал один всем известный пьяница и дебил много лет спустя. Подольский претендента на лампасы не любил и потому накропал в Москву донос, в котором поведал Министру обороны, что претендент на генеральство во время войны был штабным писарем и самостоятельно допечатал себя в приказ на присвоение звания «ефрейтор», что из моральных соображений делает невозможным присвоение ему генеральского звания. Приехала комиссия разбираться, а когда претендент узнал про своё сомнительное «ефрейторство», то с ним случился инфаркт, от которого он через несколько дней отдал богу душу. На этот раз наплевательское отношение к презумпции невиновности Подольскому не простили и отправили на пенсию. Но рассказать я хотел совсем о другом. Помните об общежитии? О нём и пойдёт речь. Вернее не о нём, а о его обитателях. Жили в нём два лейтенанта двухгодичника, из тех кого после института пытались в военную форму одеть, пьяницы, естественно, несусветные, и обоих звали Ванечками. Вначале с ними мучались, а потом плюнули и забыли. Так бы и пропили Ванечки два года своей жизни без всякой пользы для окружающих, если бы не один случай. Как-то раз, приняв на грудь изрядное количество горючего, возвращались лейтенанты в родные пенаты, а навстречу им дама. Первый даму не заметил, потому что ничего видеть уже был не в состоянии, и проследовал мимо, а второй задержался, дама показалась ему обворожительной и он поинтересовался, не будет ли она возражать, если доблестный лейтенант железнодорожных войск её поимеет, после чего приложился к ручке, с грацией английского лорда. Дама не возражала, взяла «лорда» на буксир и пристроилась в кильватер к менее джентельменистому Ванечке. Такой походной колонной, противолодочным зигзагом они и добрались до общаги. Как только дверь за ними закрылась, оба Ванечки выпали в осадок и заснули на коврике для ног, свернувшись калачиком. Пробуждение было тяжелым, хотя и привычным. Непривычным было то, что на кровати одного из них  громко храпела тётка примерно лет на десять старше их суммарного возраста. Черт лица её было не разобрать из за толстого слоя  штукатурки и еще не восстановившейся резкости зрения.
- Кто это?- поинтересовался первый Ванечка, а может и второй.
- Ты у кого спрашиваешь?- на всякий случай осмотрелся вокруг второй, а может быть первый.
- Откуда эта неудачная шутка природы взялась?
- Может быть, ты её привёл?
- А может быть ты?
- Не может!
- Почему же она спит в твоей постели???
Оба лейтенанта, на коврике для ног впали в глубокую задумчивость. Громкий зевок, весьма напоминающий мычание, вернул их в реальный мир. Мадам, как её уже окрестили лейтенанты, перевернулась на спину, размазав по подушке губную помаду , открыла глаза и принялась изучать окружающих.
- Привет, ребята!- пробасила мадам- Вы кто?
- Ванечки- хором представились лейтенанты и облегченно вздохнули. Раз мадам их не знает, значит, это не они её сюда притащили.- А вы кто?
- Ну вы даете! Неужели не помните, как я вас сюда притащила?
Лейтенанты с недоумением осмотрелись, но спутать их общагу с другим жилищем было невозможно: вот и пустые бутылки в углу, и левый сапог уже пол года лежащий под койкой с тех самых пор как правый потеряли и все никак не могли решить выбрасывать его или еще немного подождать, вдруг потеря найдется или из другой пары левый потеряется… Нет! Несомненно, они были дома. Заглянули в холодильник, но чудес не бывает, он был пуст. Пришлось первому Ванечке сбегать в магазин за пивом, пока мадам облачалась, а второй гадал, почему она спала совсем голой. После пива стало легче , все разошлись по своим делам , и Ванечки о мадам немедленно забыли. А зря!!! На следующий день мадам паслась у пропускного пункта в штаб. Ванечки её не узнали, зато она узнала начальника политотдела и подала ему заявление, в котором  с потрясающими подробностями описала, как один из лейтенантов Ванечек совершил над ней насилие, в результате которого она лишилась невинности. Насильник немедленно был вызван на ковер
- Нужно замять это дело!- мыслил начпо пока  растлителя девушек искали- Конечно через столько времени факт изнасилования доказать невозможно, да и на девственницу сия престарелая особа не тянет, но лучше всего будет этого козла на ней женить. Кажется, именно этого она добивается, иначе заявила бы сразу и в милицию, а не мне.
 Привели на ковер того лейтенанта, которого первым нашли. Начпо было всё равно, мадам тоже, и сватовство началось. Его то уговаривали подумать о репутации части, то о потерянной чести девушки, то просто грозились тюрьмой, постыдной статьёй и отношением уголовников к насильникам. Ванечка держался стойко, но не уверенно и не долго. Начпо взялся быстренько все организовать, используя личные связи, и во второй половине дня насильника и потерпевшую расписали. А вечером новоиспеченный глава семейства, пьяненький сидел на рельсе, перекрывающем  проезд машин через наш двор, горько плакал и жаловался нам на свою несчастную долю, начпо и жену, особенно расстраиваясь на эпизоде, когда над уже сломленным  женихом, мадам и начпо строили планы его перевоспитания.
- Какое изнасилование?- голосил Ванечка- Я же такой пьяный был, что меня самого трахать можно было.
Когда мы сказали ему, что его просто кинули, что через сутки изнасилование, даже если оно было, недоказуемо, Ванечку как ветром сдуло. Остаток дня и всю первую брачную ночь он ломился в дверь квартиры начпо и грозился его изнасиловать в особо извращенной форме. Потом приехал офицерский патруль и Ванечка переместился на гауптвахту, где ещё долго кричал, что все политработники сволочи и пидоры. И тут я с ним полностью согласен.

               



                ГЕНЫ.


 Как вы сами понимаете, речь пойдет о генах. Нет, я не ошибся, написав это слово с маленькой буквы, потому что это не имя, а те самые гены, которые делают детей похожими на родителей, и о которых в те времена мало кто знал, и потому последствия их работы называли наследственностью. Но и среди генов суки случаются. Служил в 30 ОДСО мичман Петрушкин, и был у него сын, тоже Петрушкин, и тоже, как вы уже наверное догадались, мичман. Старший Петрушкин заведовал складами на береговой базе, и был весьма деятелен. Целыми днями он метался между центральными складами флотилии, что-то там выбивал и перетаскивал на те, заведовать которыми определила его судьба и начальство. Там притащенное немедленно, и самым загадочным образом исчезало, как в Бермудском треугольнике, то есть бесследно. Слишком
короткий срок нашей совместной службы, позволил мне только разобраться в механизме таинственных исчезновений, но не дал возможности взять мага и волшебника за цугундер. Петрушкин старший готовился к уходу на пенсию. На прощание он удостоил меня высшей похвалы: « Вовремя я ухожу! Врядли нам удалось бы сработаться!». А , между тем, механизм хищений был прост как клаксон первого автомобиля. У командира береговой базы Юрия Акимыча Евграшина- бывшего политработника, переведенного с высоких духовных ценностей на низкие материальные за неизвестно где подхваченный сифилисок, кроме высоких покровителей, имелись в изобилии чистые акты на списание материальных ценностей с печатями и подписями комдива .Итак, нажимался клаксон, имущество реализовывалось, а, вырученные средства делились между подельниками как порошок СФ-3 ( предназначен для специальной обработки кораблей и состоит из гексометофосфата натрия и моющего порошка сульфонола в соотношении 7 к 3), то есть в соотношении семь к трем. Уходя на заслуженный отдых Петрушкин старший оставил нам Петрушкина младшего по наследству, выполнив тем самым функции генов. А еще говорят, что генную инженерию придумали англичане с их овечкой Долли. Как и с овечкой, с Петрушкиным младшим вышел конфуз. Был он вял, бродил по территории как лунатик, и интеллектом явно уступал Долли. Кроме того, он испытывал священный ужас перед разъездным катером, командовать которым его поставили. Каждый его отход от пирса, не говоря уже о швартовке, вызывали у сослуживцев живейший интерес, и все сбегались посмотреть на смертельный номер. Он врезался во все во что врезаться можно, и во все во что нельзя даже при появлении такого извращенного желания. Если же он сажал катер на мель, в том смысле, что вылазил на берег, то уж на пол корпуса и снять его оттуда мог только спасательный отряд, и то с трудом. Катер было жалко, и командованию пришлось поднатужиться, чтобы найти  место Петрушкину. А куда на флоте девают человека, если он глуп как пуп и ни на что не годен? Правильно! В политработники! Там, таких как грязи осенью. Вот и решили мы двинуть Петрушкина на выборную должность освобожденного комсомольского вожака. Предшественник его лейтенант Юриков покинул службу и перебрался в сумасшедший дом, после того как на бракоразводном процессе заявил судье, что жена изменяет ему с их собачкой из породы карманных. До этого, когда мы пытались от него избавиться по причине явно проявляющейся идиотии, нам в политотделе говорили:
- Что вы несете? Идиот, да идиот! Он, между прочим, Львовское высшее политическое училище с золотой медалью закончил!
- Замена идиота на тупицу, большого вреда не принесет! Зато катер сохраним, и людей угробить ему не дадим- убеждал я замполита, комдив в доводах по данному вопросу не нуждался.- Ну завалит он комсомольское собрание! Ну и что? Эти собрания и так для галочки проходят. Матросам они давно неинтересны. Партия и комсомол результативно работают в экстремальных условиях борьбы с явным врагом, а вы хотите, чтобы наши комсомольцы боролись с пьяницами и самовольщиками, которых они считают приятелями. Это я тебе говорю- обращаюсь к заму- чтобы ты рожу не кривил. Или ты не понимаешь, что твои призывы на этих собраниях- глас вопиющего в пустыне? Что же твои коммунисты сочувствуют алкашам, которых я со службы вышибаю, кстати, чисто административными мерами? Комиссары свою роль сыграли в гражданскую, когда не ясно было насколько честно бывшие царские офицеры народной власти служить будут. А теперь, когда среди нас нет ни графов, ни князей, всю эту вашу политбогадельню разогнать нужно! Так можешь в политотдел доложить. Мое мнение они, кстати, знают, и даже в аттестации об этом написали.
 Так Петрушкин стал политработником. А в то время, на дивизионе еще служил капитан-лейтенант Казанцев. Числился он дивизионным штурманом, а был флагманским алкоголиком. Когда, изредка, он бывал трезв, то любил розыгрыши. И делал он это, надо признать, с таким серьезным видом, что у объекта никаких сомнений не возникало. Вышел я как-то на крыльцо штаба покурить и ноги размять. Погода стояла замечательная, солнце по весеннему ласковое, первые листья на деревьях… И вот всё это благолепие нарушалось видом бегущего в моем направлении Петрушкина.
- А еще говорят, что в стране спортивные таланты перевелись- мелькнула мысль, а комсомольский вожак, затормозив так, что след на асфальте на метр растянулся, тут как тут. Глаза с юбилейный рубль, язык вывалил, пена на губах… На военно-морской выпуклый прикидываю примерное место старта выдающегося бегуна, и вижу там то, что и ожидал- Казанцева с группой сопровождения. Всё мне ясно.
- Правда, что нас в Афган отправляют?- немного отдышавшись и с смертной тоской во взгляде вопрошает спринтер.
- Да!- подтверждаю, не моргнув глазом- Там какая-то речушка протекает, а мосты все взорвали. Вот нас туда и перебрасывают. Будем войска переправлять на катерах.
- А остальные-то там зачем?- теплится в голосе надежда.
- Ты что, в самом деле, не понимаешь? Там же сейчас самые бои! Вот мы и будем оборону катеров обеспечивать. Так что готовь комсомольское собрание, настраивай своих орлов на массовый героизм и высокую бдительность. А то с нашим разгильдяйством, можно быстро без голов остаться. Душманы ребята серьезные.
- Я не хочу!!!- неожиданно визжит Петрушкин- Я на войну не подписывался!!!
Это он имеет ввиду, что подписку давал служить на нашем мирном дивизионе, а не в Афганистане. Тут же с ним соглашаюсь, и разъясняю, что поскольку в Афган перебрасывают весь дивизион, то выхода у него другого нет, разве что застрелиться. Петрушкин находит неожиданное решение:
- Вот Вы холостой, вы на войну и идите! А у меня жена, дети!
- Между прочим, спартанцы не брали на войну тех у кого не было сыновей, чтобы ни один род не угас- сдерживаясь из последних сил говорю я, и резко- Ну ты и падла же! Значит, твою жену и детей я должен защищать, а ты только плодиться??? Урод!!! Таких как ты кастрировать надо, чтобы себе подобных на свет не штамповал!!! Производитель беспородный! Итак, дураков девать некуда. Холостяки, значит, пусть воюют, а ты сиську сосать будешь?! Политработник вонючий!
 Вмиг территория опустела. Солнышко ласковое, первые листья на деревьях, травка зеленеет… Красота! Как хороша Земля, когда на ней дураков и замполитов не видно! Вот бы всегда так!
 А еще, когда я набирал этот рассказ, компьютер, при упоминании Петрушкина, всё время указывал мне на ошибку: « Нет существительных, согласующихся с прилагательным «Петрушкин.»» А может быть он прав?


                НЕСОВПАДЕНИЯ



  В научном  мире существовало мнение, что фамилии произошли от имен. То есть вначале были имена, потом, когда возникла путаница, связанная с большим количеством свободного времени ( отсутствие телевидения с рекламой презервативов), которое наши предки по всему миру использовали для активного размножения, и ограниченным ассортиментом предлагаемых имен, придумали фамилии по мнению математиков, как производные от функции, то есть имени. Так появились Ивановы, Петровы, Сидоровы, и даже Агабаба оглы ( сын Агабабы). В племенах, отличающихся особой дикостью, возникли Волковы, Медведевы, Львовы… Откуда взялись Нужные, не знает никто. На нашем горизонте подполковник Нужный возник из тыла 15 корпуса ПВО. В корпусе долго ломали головы к чему наш дивизион отнести. Потом решили, что поскольку мы с пусковых установок по воздушным целям не стартуем и даже очень низэнько не летаем, но двигаться можем самостоятельно, то следует считать нас транспортом. А транспорт в ведении тыла. Вот нас к тылу и приписали. Начальник тыла полковник Мороз был человеком умным и что странно интелегентным, но считал, что вникать в специфику морской службы ему поздновато, и главным моряком в корпусе назначили майора  Бондарь. Майор честно изучил все флотские руководящие документы, после чего стал называть своих сослуживцев САПОГАМИ, и наотрез отказывался носить галифе. И всё бы было хорошо, но Мороз ушел на повышение, а вместо него прислали Нужного. Был он до самой жопы деревянным и, по этой причине ужасно самонадеянным. Поэтому к нам знакомиться он приехал один. Тут же возникли две версии происхождения его фамилии: женщины единодушно считали, что подполковник фамилию изменил в сторону сокращения на приставку НЕ, офицеры больше склонялись к мысли, что фамилией и содержанием он обязан отхожему месту, в смысле НУЖНИКУ.
- Почему у вас все в параллельной форме?- начал он доставания с меня, что, в принципе, было естественно, потому что я в это время в одном лице был начальником штаба и командиром дивизиона.
- ???
- Что вам не понятно? Я что  вам сложный интеграл взять предложил?- не упускает возможности напомнить, что он только из академии, подполковник.
- Еще раз, пожалуйста, что вы там про форму сказали? Мы тут академий не кончали, и мысли вашей, простите, слету не поняли.- говорю, и замечаю, что мой замполит тихонько растворяется в окружающей среде. Он до нас в береговой артиллерии служил, и, видимо, про параллельную форму что-то слышал.
- Что тут неясного?- начинает закипать однофамилиц выгребной ямы- Почему у всех брюки навыпуск???
- Вы сами-то поняли что сказали? На флоте других брюк не бывает!- отмечаю про себя что никакой покрой брюк на нем нельзя будет назвать параллельными. Скорей закругленными.
- Всё у вас через жопу!- переключает внимание на доску дежурного по дивизиону, – Какой дурак такую доску дежурному придумал???
- Командующий Каспийской флотилией- соглашаюсь с оценкой умственных способностей автора рассматриваемого произведения, и демонстрирую сборник оргприказов с образцом доски дежурного по части.
Подполковник, неожиданно резво стартует в сторону моего кабинета, и через мгновение финиширует на прежнем месте. В результате забега, в руке у него линейка, и он принимается измерять планшет с распорядком дня.
- Вот, здесь на два миллиметра не совпадает!!!- торжествует Нужный, и счастье у него по всей роже размазано.
- Послушай подполковник, а не пошел бы ты на …?!- решаю, что с меня хватит.
-???
- Что? Курс уточнить? Я могу! Только ты чеши по нему никуда не отклоняясь!!!
Дело сделано. А что бывает, когда ничего делать уже не надо? Правильно! Появляется замполит и уводит, впавшего в прострацию начальника к себе в кабинет, наверное, отпаивать валерьянкой или коньяком. Не успеваю я выкурить сигарету, как из штаба доносится визг, сравнимый только со звуком циркульной пилы. Это зам перепевает фальцетом уже спетую мной арию: « Пошел ты на ***!!! Придурок!!!»
- Товарищ генерал!- прорывается к телефону подполковник. Никто ему не препятствует, но он делает это как, наверное делал Александр Матросов с амбразурой дота- Меня тут за раз, два раза на *** послали!!! Что делать?
- Послали, иди! – посоветовала трубка и повесилась.
- Нет! Я здесь еще покопаю- орет Нужный в пустоту- Я им еще покажу!
Поручаю копателя старшему мичману Агееву, стойкая глухота на оба уха надежно защитит которого от изысков академического тыловика. Минут через десять торжествующий подполковник появляется на крыльце в сопровождении двух женщин-мичманов, начальника секретной части Тани, и начфина, тоже Тани. Видать чего-то накопал.
- Сядете все!- веселится подполковник, демонстрируя на пальцах небо в клеточку, и видимо считая очень важным, добавляет- Но не в одну камеру с начальником штаба!- после чего, наконец уезжает, чем избавляет нас не только от своего присутствия, но и от необходимости нанесения побоев проверяющему вышестоящего штаба.
Не успевает пыль от его машины осесть, как девчата просят разрешения попрощаться с мужьями, а начфин и с детьми. В голосе слезы.
- Чего этот придурок у вас накопал?- спрашиваю.
- Он не сказал. Покопался в чемодане с документами, обрадовался очень и сказал, что обнаружил утечку жутко секретных документов, и что мы хуже Маты Хари, и он всех здесь посадит, особенно Вас Александр Сергеевич, чтобы знали, как его НУЖНОГО посылать.
 К концу рабочего дня налетели особисты, и давай нас трясти. Что ищут, не говорят, и проверяют все подряд, даже в печке для уничтожения секретных документов поковырялись. А в корпусе распространился слух, что Нужный у моряков связь с иностранными разведками выявил. Бондарь даже галифе примерял. К утру ничего не нашли и доложили генералу.
- Ищите!- принял он решение неправильное но волевое- Не полный же идиот этот Нужный!
К обеду поиски нарушений ничего не дали, и особист взмолился:
-Товарищ генерал! Пусть, наконец, скажет что искать. Мы уже всё перерыли.
Когда Нужный раскололся, все впали в состояние экстаза, и в этот день уже ничего делать никто не мог. С гордым видом он сообщил, что в рабочем чемодане начфина обнаружил совместное хранение несекретного приказа и секретного приложения к нему.
- Кретин!- орал генерал, когда к нему вернулся дар речи- Читай приказ 010! Или вас в академии читать не научили? Только водку жрать умеете! Шпионов он поймал!!! Ишачий недоносок! Вот я  начальнику штаба расскажу про твои намеки на его связь с секретчицей, он тебе ебло-то и начистит, да еще её муж добавит! Пинкертон ***в! Сделай так чтоб я тебя искал, и найти не мог!
Откричавшись, генерал звонить нам не стал, а решил сам приехать. На машине две сотни километров не крюк.
- Девчат отпусти. Пусть отдохнут и успокоятся, а мы с тобой по территории прогуляемся.- сказал он.
И мы прогулялись. Но о чем бы мы не говорили, а, все равно, к Нужному возвращались.
- Видишь с кем приходится работать!- жаловался генерал- А ты говоришь, что у тебя все ссыльные. Лучше два алкоголика, чем один спортсмен, лучше три спортсмена, чем один активный дурак! Получит полковника, успокоится!
К концу прогулки генерал пообещал избавить меня от встреч с Нужным, подмигнул и укатил восвояси. А подполковника с тех пор в корпусе иначе как Нужником не называли. Даже когда он полковника получил и перестал инициативу проявлять. И мы его больше не видели.


 
                УЗУН


 По туркменски-  Узун, а по русски- Длинный.
Старший лейтенант Тразанов действительно был длинным, за два метра перевалил, и все, даже матросы, звали его, естественно, Узун. Вы спросите, почему по-туркменски? Во первых, потому, что корабль его был прикомандирован к Красноводску, который в этой героической республике располагался, а, во вторых, на этом корабле служил единственный в дивизионе, а может и на всем флоте матрос-туркмен, плюгавый такой матросик, и ростом полтора метра. Когда его вели на корабль, он упирался всеми четырьмя копытами и что-то бормотал по-своему. Когда же бедняга увидел своего командира, то совсем сомлел, и только одно слово произнес отчетливо. Естественно, этим словом было УЗУН. А флагманский алкоголик дивизиона капитан-лейтенант Казанцев еще добавлял Зятек-Узун. Зятьками он называл еще многих офицеров и мичманов по причине родственных чувств, возникших в результате совместных ( по одиночке и скопом) посещений местной маркитантки Светланы Щербачени, и весьма довольных тем, что алименты ей платили всего двое: один, давно уволенный за пьянство, имя которого история не сохранила и старший лейтенант Кукушкин. Такая вот мафия, в смысле семья. Мне пришлось столкнуться с этой дамой, когда  после перевода Кукушкина к новому месту службы она пришла требовать немедленной выплаты алиментов, не желая дожидаться, когда это сделает финчасть в которую несчастный Кукушкин отнес свои яйца.
- Как ****ь, так всем дивизионом!- орала маркитантка в коридоре- А как кормить кукушат, так друг на друга валите!- и зятьки всех размеров разбегались в разные стороны.
Пришлось вмешаться мне, и выставить скандалистку за ворота. Второй раз она встретила меня в коридоре ГКСа, куда я был назначен командиром, и громко оповестила экипаж: « Ну теперь нам ****ец!!!». Ворот на корабле не было, и, кроме того, маркитантка по совместительству трудилась поварихой, так что выставить её удалось не сразу. Но это совсем другая история.
Несмотря на размеры Узун, не попадался мне на глаза больше года, как тот неуловимый Джо, которого никто поймать не может, не потому, что это трудно, а просто он никому на *** не нужен. Скрывался он в Красноводском госпитале, где пол года провалялся с переломом ноги, а в первый же приход после выписки на корабль, свалился с трапа и сломал ключицу, после чего вернулся в ставшее родным лечебное учреждение, где и провел еще пол года. По этому поводу дивизионный врач высказал мнение, что Узун крепок только на голову, а вот кости у него легко ломаются и плохо срастаются. Решили мы корабль в командировке сменить. Долгое нахождение вдали от начальства разлагает, поэтому разлагаться нужно в порядке очереди. Пришли в Красноводск двумя кораблями: МВТ ( морской водоналивной транспорт) и МДК ( малый десантный корабль). В порт впустили только МДК, а нам велели ждать на внешнем рейде, чтобы вместе со смененным кораблем отправиться на остров Огурчинский дать островитянам воду. Узуна на корабле не оказалось. Он, в очередной раз, что-то себе сломал и находился на излечении. Кораблем лихо правил боцман. Пришлось взять управление на себя. Тразанов прибыл в Баку на пароме через месяц и сразу угодил на подтверждение допуска к самостоятельному управлению кораблем. Это я им свинью подложил. До этого все морячили как Бог на душу положит, и давно превратились в обычных извозчиков. Но, во первых, корабли дивизиона один-два раза в год привлекались на учения флотилии по высадке морского десанта ( мне пару раз приходилось командовать десантным отрядом в который включили два МДК и два десантных катера из этого героического соединения, и я не по наслышке знал как они подготовлены), а, во вторых, не все же собирались здесь всю службу дурака валять. Большую часть зачетов у командиров должен был принимать я, поскольку дивизионные специалисты возглавляли список хронических алкоголиков, и сдача зачетов вылилась бы в грандиозную пьянку. Так я впервые встретился с Тразановым. Он молча зашел в мой кабинет, остановился недоходя нескольких шагов до стола, и принялся поверх моей головы разглядывать что-то за окном.
- Вы ко мне?- попытка поймать его взгляд не увенчалась успехом.
- У.у.у.- прогудело где-то под потолком.
- Да!- невольно мелькнула мысль- Таким длинным дрыном хорошо дерьмо в бочке размешивать!
Сидеть в присутствии Узуна было неудобно, создавалось впечатление, что ты из положения лежа на спине созерцаешь забравшегося на стол нахала, и я встал. Но этого, явно, было недостаточно.
- Нужно влезть на стул – подумал я, и задрав голову поинтересовался- Вы меня там наверху слышите?
-У.у.у.у – донеслось  откуда-то над люстрой
- Зачеты пришли сдавать?
-У.
- Что сдавать будем?
-У. У.
- Расшифруйте, пожалуйста,
-У
- Вы будете говорить или нет?
- Нет.- неожиданно четко донеслось из под потолка, и с грацией жирафа Узун выкатился из кабинета, второпях задев плечом люстру, и почти став на четвереньки в дверном проеме.
Поделиться впечатлениями я отправился к комдиву и невольно стал свидетелем его разговора с Тразановым.
- Можно я Вам зачеты буду сдавать?- не видя меня, просил Узун сопливым голосом.
- Зачем же мне? Есть начальник штаба, ему и сдавай.
- Я его боюсь!!!
Всё! Дальше я обежал эту каланчу вокруг, приставил стул, влез на него, заглянул ему в глаза и шепотом спросил:
-Меня боишься?
Того, что произошло дальше не ожидал никто. Тразанов сел на пол. Теперь он смотрел на меня снизу вверх. Вот теперь всё! Теперь и бояться можно!



                ФОРСАЖ

 - Наш пароход даёт форсаж только при входе в базу. Для форсу!
Эта фраза следует  немедленно после предложения стармеха:
- Командир. А не дать ли нам форсаж?!
И происходит это сразу после прохождения траверза острова Нарген. Это уже традиция. При каждом входе в бухту, Михалыч ( стармеха зовут Анатолий Михайлович Никифоров) выползает на мостик и выступает с неизменной инициативой. Следом за ним всегда тащится электрик Тоха Чернутский , и не балуя нас разнообразием, комментирует предложение своего начальника. После этого между ними возникает дискуссия на тему, отвалится ли у парохода днище при форсированной работе дизелей, или пронесет. Корабль старый как окаменелое дерьмо мамонта, и повод для спора отнюдь не надуман. Михалыч еще древней, морячит на ГКСе больше чем я живу на свете, и помнит его ещё молодым. Второй спорящий попал на корабль из любопытства, в смысле, что ему не нужно было уклоняться от службы в армии. Остальную гражданскую часть экипажа на флот привело страшное слово Афганистан. Ну не хотели они выполнять интернациональный долг в жаре и антисанитарных условиях. Тоха жары не боялся, имел освобождение от призыва по состоянию здоровья ( рука у него в локте плохо сгибалась и разгибалась, что не мешало ему демонстрировать свою руку по локоть в широко распространенном на флоте жесте когда требовалось подать электропитание куда-нибудь кроме камбуза), и в море разгуливал по кораблю в патриотических красных трусах.
Кабельные трассы на корабле давно высохли, замеры сопротивления изоляции частенько показывали «0», то есть сверхпроводимость, и приборы к которым они были протянуты, с завидным упорством информировали нас о погоде в южном полушарии, независимо от их назначения. Всё это, и еще многое другое породили бесконечные споры между командованием флотилией и инспекцией безопасности мореплавания о том, списать ли корабль на иголки, или еще немного погодить. Нехватка денег у государства на строительство нового корабля, склоняло результат спора в сторону «погодить», но  Инспекция, которой на наши трудности было наплевать, на всякий случай, подпись в формуляре корабля не ставила. Так и проплавал ГКС без обеспеченной безопасности, но зато под моим командованием семь лет сверхсрочно. У нас так всегда, пока не утонет. А вот если бы утонул, вот бы шум поднялся!
Чтобы не утомлять вас техническими подробностями, перейдем к делу. Остались мы как-то без связи. Не то чтобы её совсем не было, но слышали нас, почему-то, не дальше двух миль, и мы отвечали всем взаимностью. Ежу понятно, что дело тут в антенно-фидерных устройствах. Менять их надо. А тут у начальства , как это часто бывает, засвербело. Думаю не нужно пояснять где. У целой кучи кораблей сроки замеров истекли, и нужно эти самые замеры, кровь из носу, провести. Не ставить же пол флотилии на прикол. Дошли до начальника штаба, и он с адмиральской мудростью принял решение: « Выходить на замеры. А связь поддерживать через обрабатываемые корабли.»
- С начальством спорить, что львицу трахать!- говаривал мой бывший замполит Клюха- Страху много, удовольствия мало!
Вот мы и пошли, благо погода идеальная, на море полный штиль, на небе ни облачка, не выход, а морская прогулка. Пришли в полигон, на якорях растянулись, донную базу поставили и устроили себе курорт, в смысле купание. Под килем семьдесят метров, вода чистая как слеза, никакой толкотни…, одним словом это вам не пляж. А из воды выйдешь, и к твоим услугам пресный душ, и крепкий чай в эмалированной кружке. Кружка горячая, обжигает, и ты её между глотками на что-нибудь ставишь. Красота! Купаемся час, купаемся два, купаемся три… Надоедать стало, поработать захотелось для разнообразия. А кораблей всё нет и нет. Забыли о нас что ли? Тоха даже на мачту залез, чтобы дальше видеть. Пришлось согнать, а то он своими красными трусами всех проходящих мимо в заблуждение введет, подумают, что мы артиллерийские стрельбы проводим. ( прямоугольный красный флаг «НАШ» на ноке означает « Веду артиллерийскую стрельбу»). Правда и вокруг нас никого, только на горизонте погранец маячит. Не зря! Ох как не зря учили нас только на технические средства не полагаться! Вижу море, при полном безветрии, морщить стало, как в стакане с чаем при следовании по железной дороге. Сыграл экстренное приготовление, и донную базу приказал, как можно быстрей выбирать. Тут надо сказать, что шторм на Каспии начинается за считанные минуты. Только что всё тихо было, а через пять- десять минут, ветер с ног валит, темно как ночью и волны с дом величиной как взбесившиеся на корабль несутся. Помигал погранцу, хотел предупредить. Он на нас нуль внимания. Только выбрали донную базу, как началось. Кормовой якорь выбрали без проблем, он с подветренной стороны, а вот носовой не идет, мощности шпиля не хватает. Пришлось машинами помогать, дашь ход вперед и шпилем якорь-цепь подбираешь. Снялись с якоря и пошли. Болтает так, что на ногах удержаться невозможно, а волны мостик заливают. Пришлось выход на верхнюю палубу запретить, а самому к мачте монтажным поясом пристегнуться. Когда носом на волну повернули, полегче стало. Тут смотрю, нас погранец догоняет. Левого якоря у него нет, видать второпях вместе с цепью обрубили. Скорость у него побольше нашей, то есть времени ему чтобы до укрытия добраться меньше надо, если, конечно, удастся.  Смотреть на него страшно. Это у пограничников он- корабль, а на флоте- катер. Маленький, легкий… Вот его волнами и подбрасывает метра на три, видно как винты в воздухе бешено вращаются, потом плюхается в воду, и все сначала. Не корабль, а летучая рыбка. Предложил моим бортом прикрыться, но погранцы гордые оказались, а, может быть решили, что выиграв в силе качки, проиграют во времени её воздействия, и связываться с нами не стали. Тут-то я и вспомнил про форсаж, вызвал машину и сказал, стармеху что возражать не буду если он до самого Наргена лихость проявит.
- ГКС дает форсаж только при входе в бухту!- неожиданно но традиционно ответила мошина голосом Тохи- Для форса!!!- но два узла сверх нормы из дизелей выжала.
Остров служил естественным волнорезом и укрытием от северного ветра. Стали на якорь в паре кабельтовых и принялись пост НИС вызывать. Молчат гады как будто и их укачало. Тут вижу из за острова спасательный отряд во главе с ПЖСом выползает, никак нас спасать идут. Помигал им. Обрадовались и к нам подгребают на голосовую: « А мы вас уже потонувшими считали. Даже родным сообщили (это они шутят). У начальника штаба еле пистолет отняли, стреляться хотел. Зато Касум неприлично радовался, но его заверили, что ты ему такого подарка не сделаешь.»- проорали и рядом с нами на якоря стали. Теперь успокоить НШ и лишить командующего надежды на мою гибель- их дело, а я контрольные пеленга взял, вахту из не совсем укачавшихся выставил, и могу, наконец, обсушиться и поспать. В отсутствии связи, всё же, есть свои преимущества, не будут глупыми вопросами досаждать.



                РАССТРЕЛЯТЬ-3


 Просто удивительно как своеобразно проявляется на флоте пословица о том, что всё тайное рано или поздно становится явным. А заключается флотское своеобразие в том, что причина рассекречивания всегда одна и таже- смена командования. Принял я командование кораблем, носящим звание «Отличный», и тут же начал узнавать о нем много интересного. Первый сюрприз поджидал меня после итоговых политзанятий. Провёл я эти самые занятия по ликвидации политической безграмотности, как сам полагал на высоком уровне, матросы добросовестно прочитали переписанные из КВСа ( Коммуниста вооруженных сил) ответы на вопросы, проявляя при этом высокую активность, в смысле поднимания рук, я им всем пятерки в ведомость поставил, и отправился к замполиту эту самую ведомость отдать и вместе успехам порадоваться. Зам бумажку взял, и принялся её с умным видом рассматривать. Потом почесал репу и начал мои пятерочки на пары переправлять, приговаривая:
- У Мещерякова в этом году пьянка была, значит ему больше двойки не положено. А Вы ему «отлично» поставили. Хотелось бы узнать, чем руководствуетесь? У Перевезенцева- самоволка! У …  Вы что не знаете, что при наличии грубого проступка , оценка по политподготовке не может быть выше «неудовлетворительно»? Или Вы меня за полного дурака принимаете?
Неудобно как-то сразу признаться, что именно так я и думаю, поэтому приступаю к разъяснительной работе:
- В дисциплинарных карточках никаких пьянок и самоволок не зафиксировано, мне о них никто не говорил, оценки выставлены в соответствии с показанными знаниями. А, между прочим, политическая подготовка считается основным видом боевой подготовки, и с перечисленных вами матросов придется звание «Отличник БП и ПП» снимать, а значит и «Отличный корабль» Тю-тю.
- Правильно!- соглашается главный политбоец-  Придется тебя с должности снимать!
- Так ведь это было до меня, еще при прежнем командире?
- А как же!?- ничуть не смущаясь изрекает Замполит, получивший два звания досрочно- Ты командир, тебе и отвечать! И нечего на предшественника валить.
- Так и вас за это по головке не погладят- бросаю последний довод, отчаявшись достучаться до разума.
Срабатывает. Зам невольно переводит взгляд вниз, туда где его, по всей видимости, не погладят. Своя головка, хоть  маленькая (54 размер фуражки) и бестолковая, волнует его гораздо больше, чем все указиловки ГлавПУра, и приводит в непривычное состояние задумчивости. После чего Зам соглашается меня с должности пока не снимать и советует всегда помнить его доброту. Обещаю помнить, и, забыв о пьянках и самоволках, мы восстанавливаем ведомость в прежнем виде. Вы думаете на этом всё закончилось? Ничуть не бывало! На ближайшем подведении итогов, Зам излагает свои умозаключения о моем незнании обстановки на вверенном корабле, и добавляет:
- Командир даже не в курсе, что у него матроса расстреливали!- слова не выражают написанного на лице возмущения.
- О сколько нам открытий чудных готовит замполита дух- бормочу, медленно выходя из состояния прострации- Всего три месяца в должности, а сколько уже успел натворить.
- Не ёрничайте лейтенант- прерывает мои словесные упражнения комдив- Учитесь отвечать за свои поступки и поступки подчиненных.
Немедленно, по окончании подведения итогов, приступаю к учебе. Выясняется, что за пол года до моего прибытия на корабль, когда я еще сдавал экзамены за последнюю зимнюю сессию, и имел воинское звание главстаршины, на моем корабле случился расстрел. Мичман Широченков расстрелял матроса Дьяконова. Просто построил экипаж на юте, зачитал приказ, в котором обосновал неоднократными мелкими нарушениями воинской дисциплины необходимость принятия к разгильдяю крайних мер социальной защиты, и расстрелял холостым патроном. Эффект, говорят, был потрясающий. После роспуска строя, мичман убыл к приятелю на соседний корабль принять на грудь и расслабиться, а матроса отнесли в душевую, где новопреставленный смог помыться и постирать бельишко. Речь и способность передвигаться самостоятельно вернулись к нему примерно через сутки. Более точных замеров, как выяснилось, никто не вел. Правда, с тех пор матрос стал панически бояться выходить на ют, проявляя поразительную изобретательность в  придумывании неотложных дел на время подъема флага. Ему всё казалось, что Широченков вернулся и поджидает его у флагштока. При мне мичман прослужил всего месяц, после чего перевелся куда-то под Москву. Командир пошел на повышение, а я, спустя девять месяцев (за это время родить можно) стал учиться отвечать за поступки подчиненных.
Но и это еще не все. Вскоре выяснилось, что расстрел, в общем-то, весьма способствует укреплению воинской дисциплины. Зачитали нам как-то приказ Министра обороны о том как внезапно проверили батальон строителей, которым, как известно, даже оружия не выдают ввиду особой их опасности для окружающих. Приехали проверяющие, когда их никто не ждал, и сразу решили, что не туда попали. Кругом чистота, бордюры свежепобелены как  перед праздником, подразделения передвигаются строевым шагом, и, что самое удивительное, солдаты даже друг-другу честь отдают. Поудивлялись проверяющие, повосторгались, и принялись приставать к комбату с расспросами. Очень их интересовало, как ему такое чудо удалось. А комбат всё строго по уставу отвечает, мол, правильное сочетание мер убеждения и принуждения, постоянный контроль, строгость и забота…, и результат налицо. А пока крупнозвездные проверяющие с комбатом дискутировали, один капитан, из тех, что в Москве с лейтенантов служил благодаря родственным связям жены, прошерстил приказы по части за последние три года в надежде отыскать в них следы грубых проступков и тем подполковника уличить. Тут нелишне будет сказать, что такие младшие проверяющие и есть самые опасные. Они хоть никогда в жизни живого солдата не видели, но желание отличиться делает их весьма привередливыми в бумажных делах. Искал капитан, просто землю носом рыл, и нашел. Три приказа трехлетней давности гласили, что рядовой Пупкин, Пипкин и Попкин, соответственно, каждый в своё время неоднократно тянулись по подъему, за что и приказано этих разгильдяев расстрелять. А на обратной стороне написано, что приказ исполнен, и даты проставлены. Всё как положено. Помчался капитан с этими приказами к старшим проверяющим. Те прочитали ,и у них челюсти отвалились, и столбняк напал, как будто им арматуру в зад вставили.
- Это что?- спросили они, когда арматурина слегка ослабла.
- Приказы!- удивился комбат внезапному изменению настроения комиссии.
- Вы это серьёзно?- все еще на что-то надеясь, поинтересовались проверяющие хором.
- Какие тут могут быть шутки?- еще раз удивился их наивности подполковник- Они мне все показатели портили. Я их предупредил, а два раза я повторять не привык.
- Неужто вправду расстреляли???
- А как же! Я и могилки их показать могу. Вон там, у забора.- и подполковник пригласил комиссию посетить доморощенное кладбище- С тех пор у нас никаких нарушений в части нет. Солдаты сами водят вновьприбывших  сюда и объясняют им, что здесь с ними никто шутить не собирается.- не без гордости сообщил он.
- А как же сочетание требовательности с заботой, мер убеждения и принуждения..?- тянули время  старшие проверяющие, пока капитан вызывал скорую помощь из ближайшей психбольницы.
- Так я вам об этом и толкую.- подполковник приготовился повторить для особо тупых экскурс по статьям уставов, которые он любовно называл «Библией воина». ( В смысле «Книга книг»! А как же!), нодискуссия была прервана прибытием неотложки с дюжими санитарами, явно знающими свое дело. Подполковника увезли, и больше о нем никто не слышал. А в батальоне через три дня перепившиеся солдаты спалили казарму, и вместе с ней нескольких своих сослуживцев, избили дежурного по части и долго куролесили в близлежащем поселке. После этого все стало на свои места, в смысле часть превратилась в обычный стройбат, солдатам которого даже оружия не выдают, ввиду их особой опасности для окружающих.
Вы спросите, а что потом? Зачитав приказ,  вспомнили о Широченкове, меня, естественно упомянули, не без ехидства подчеркнули, что на моем корабле порядка больше чем на других благодаря этому случаю, впервые отметив, что моей заслуги в этом нет. Много лет спустя, я попытался записать этот рассказ, но, прочитав книгу «Расстрелять», порвал его как неконкурентоспособный. А вот теперь решил восстановить. Ведь бывает много похожих случаев, и каждый из них имеет свои особенности. Надеюсь, что вы со мной согласны.



                КИНО.


 Сбылась мечта идиотов. Нас будут снимать в кино. Название фильма «Нариман Нериманов». Играть мы будем отступающую или, может быть, наступающую 11 Красную армию. Мы, это две роты первого курса Каспийского высшего Военно-морского Краснознаменного училища им. С.М. Кирова. Переодели нас во всякую рвань, и велели толи наступать, толи отступать вдоль берега моря. С переодеванием сразу возникли проблемы, никто не желал облачаться в солдатское и наматывать обмотки, душа мореманов протестовала против сухопутных атрибутов. Поэтому из нас сделали отряд революционных матросов, для чего рационально использовали изношенную форму уже третьего срока, в нормальной жизни идущую на ветошь. Мой наряд состоял из брюк неимоверной ширины, рваного тельника, перекрещенного пулеметными лентами, расстегнутого бушлата без погон и мятой бескозырки с лентой, если не ошибаюсь, «ГРОМЪ». Отстояв в очереди, полюбовался новым прикидом в зеркале, и от нечего делать принялся рассматривать толпу голодранцев, в которых сила искусства превратила моих товарищей. Выглядели они не лучше меня, и вполне соответствовали представлению о революционных матросах, если бы не прически. Не было на них нашего начфака! Взгляд, невольно, останавливается на моем приятеле Коле Борисове, на фоне радостных физиономий остальных  «артистов» он выглядит удручающе. Дело в том, что мой друг очень мал ростом, и в данный момент озабочен тем, что выданная ему винтовка со штыком, как её не прилаживай, оказывается длинней его ровно на штык. Колю это смущает, и, кажется, он собирается сделать из неё обрез, к всеобщему удовольствию окружающих.
Привезли нас на пустынный берег и начали съёмки. Режиссер орёт что-то невнятное в матюкальник, оператор катается на тележке, а мы отступаем. После нескольких дублей, отступление стало реальным. Не отличишь. Коля волочит свою винтовку по песку, держа за ствол, справедливо полагая, что так их несоразмерность менее заметна. Всем это дело уже изрядно надоело, хочется домой- в родную систему.
- Еще один дубль!- орёт режиссер, щелкает хлопушка…- Мотор.
Мы, в очередной раз, потащились вдоль берега, и тут произошло то, чего никто из нас не ожидал, вернее то о чем нас забыли предупредить. В непосредственной близи раздались взрывы с частотой пулеметной стрельбы, в нас полетел песок и мелкие камни, а главное, понесли кони, запряженные в тачанки, замыкающие отступление. Тачанки быстро рассеяли отряд военно-морских сил и едва не задавили моего приятеля. Спасло его то, что он без сожаления расстался с винтовкой, подпрыгнул и повис между лошадьми, вцепившись им в гривы. Попытки четвероногих избавиться от незваного гостя успехом не увенчались, и оторвать Колю от бедных животных удалось только после окончания съемки. Режиссер и оператор в один голос утверждали, что этот замечательный эпизод станет украшением фильма, а Коля стал чувствовать себя кинозвездой.
Примерно через пол года, в клубе училища, специально для нас состоялся просмотр фильма. Отступления в нем не было. Наверное, решили, что не к лицу Красной армии отступать, а может быть предчувствовали, что настанут времена, когда всё связанное с Революцией и Советской властью будет охаиваться, и не хотели опережать время. Думаю, не стоит говорить, что больше всех был разочарован Коля. Его киноЗвезда зашла ,так и не поднявшись над горизонтом. А каждой роте, участвовавшей в съемках, подарили по цветному телевизору, пожелав на прощанье посмотреть, с его помощью, еще раз фильм.



                В ТЮРЬМЕ ТВОЁ МЕСТО.


 Сказал я Савве Леонову, начальнику финансовой службы флотилии и подполковнику, добавив увесистый пинок в зад, и придав финику направление движения на выход.
-Какой грубиян – подумаете вы, и будете неправы. Но давайте всё по порядку. 20 ноября 2004 года в передаче «Честный детектив» я увидел знакомое лицо сквозь тюремную решетку. Савва мало изменился внешне и, как оказалось, внутренне.
- Я государственный человек!- утверждал он в объектив камеры, возвращая меня во времена более чем двадцатилетней давности. Так говорили оба брата Леоновы в то время. Один был командиром береговой базы бригады ОВРа и майором, а о втором-Савве я уже сказал. Оба, естественно, вместе с политработниками относились к категории людей, которых, по мнению Петра-1, следовало вешать на реях после двух лет службы.
- Я не позволю залезать государству в карман!- заявлял Савва, а умудренный жизнью плавсостав отвечал: « После тебя там делать нечего!»
Вершины сохранения государственных интересов Савва достиг, когда придумал, как не платить МДД (морское денежное довольствие в размере 30 процентов от оклада) управлению звена десантных катеров. Для этого он предложил разместить этих двух офицеров в казарме. Выделили комнатушку семь квадратных метров, поставили там стол, двухъярусную кровать, обозвали это кабинетом, и поселили там тринадцать мичманов и восемь офицеров. Ребята примерялись, и не поместились даже стоя. Но Савва торжествовал, его хвалили. А как же, сэкономил почти шестьдесят рублей из военного бюджета. Поэтому я не удивился, когда передали, что его, сначала дослужившегося до генерал-майора, а после увольнения в запас, ставшего заместителем главы администрации Калининградской области, арестовали за взятку в двести пятьдесят тысяч долларов. Савва Леонов продолжал стоять на страже интересов государства, изменились только суммы.
 В то время, о котором пойдет речь, я был начальником штаба отдельного дивизиона, два срока носил каплейские погоны, и, всвязи с серьезной болезнью комдива, давно исполнял и его обязанности, кстати говоря, совершенно бесплатно. Дивизион был довольно хитрый, подчинялся корпусу ПВО, а снабжался и комплектовался флотилией. Для флотилии он служил местом ссылки неугодных ( в количестве двух) и алкоголиков (всех остальных), а для корпуса был просто транспортной единицей. Думаю, не стоит говорить, что обе инстанции интересовались «сиротинушкой» только когда могли чем-нибудь навредить. Вот на это героическое соединение, с целью проверки деятельности финансовой части и, что немаловажно, покрасоваться и дать понять кто в доме хозяин, и прибыл бравый подполковник Леонов. Пока он вдохновенно самоутверждался, устраивая разнос всем кто попадался под руку, с узла засекреченной связи приехал я.
- Эй! Капитан…- …Лейтенант!- донесся до меня окрик в коридоре штаба- А нука, ко мне!!!
Для непосвященных поясняю, прибыв в часть, любой проверяющий, независимо от звания, кроме непосредственных начальников командира, обязан прибыть к нему, представиться и сообщить цель своего прибытия. Кроме того, только полностью утратив трезвую самооценку и инстинкт самосохранения, можно так разговаривать с человеком шесть лет носящим капитанские погоны без перспективы сменить их в обозримом будущем.
Не обернувшись, я прошел в свой кабинет и вызвал дежурного:
- Пригласите подполковника ко мне в кабинет.
- Ну, чего ты здесь выё..?- ввалился, не постучав начфин.
- Выйдите! И Зайдите как положено, и как делают все воспитанные люди.
- Что? Это ты мне? Да я тебя сгною! Ты у меня сядешь!!! Я тебе не Касумбеков, со мной инсульт не случится ( это он про то, что заслугу доведения до инсульта командующего КФ вице-адмирала Касумбекова, не без оснований приписывают мне.), я у тебя сейчас такое накопаю, вовек не отмоешься!!!
- Вы сами уйдете, или вас послать?- прерываю щедрого на обещания Савву- В тюрьме твое место! Максимум что я могу для тебя сделать, это не привлекать к выкидыванию тебя вон дежурную службу. Поэтому окажу тебе честь выкинуть тебя лично!- с этими словами я взял подполковника за шиворот, слегка встряхнул, развернул лицом на выход, и придал приличное ускорение хорошим пинком в финансовый зад.
Через час мне позвонил начальник штаба флотилии, он тоже исполнял обязанности Командующего, надолго выведенного, как утверждают мной, из строя.
- Что у Тебя там с начфином случилось? –поинтересовался он- Он тут у меня всю приемную заплевал.
После моих пояснений, Савву лечил от истерики уже он. И засадили начфину по самые гланды, что, видимо, оказало на него эффективное терапевтическое воздействие, ибо он к нам больше никогда не наведывался. Прошло всего двадцать лет, и мое пророчество сбылось. Савва занял заслуженное место. Надеюсь, что не буду выглядеть слишком злопамятным, если выскажу надежду на исполнение предсказаний сделанных мной другим Государственным людям. Признаюсь, что лавры Кассандры не дают мне покоя. Вот так!