Буржуазность и аристократизм

Как-то завелся у меня знакомый, пригласил к себе. Шел к нему с интересом. Он был писателем-фантастом с мистическим уклоном. И все кончилось тем единственным визитом, хотя возможно, мог бы я почерпнуть у него что-то, что стоило усилий на переобувание в его домашние тапочки. О необходимости перелезть в них он дал знать с порога.

Гость в тапочках – ничего особенного? Норма гигиены? Почему-то у меня, чистюли, эта норма не в ходу. Гигиена в данном случае служит не столько драгоценному здоровью, сколько бережливости, становясь на стражу лакированных полов, ковров и усилий по уборке помещений, а в конечном счете как бы и здоровья. Бережливость – первейший симптом буржуазности человека, она – эгоцентризм и низость, с точки зрения аристократизма. Ни в одном аристократическом доме или претендующем слыть таковым гостя не заставят разуваться.

Аристократ (конечно, в широком значении слова) – это человек, производящий культуру, а значит ее естественный хозяин, владелец. Буржуа (тоже в широком смысле), напротив, ее потребитель, арендатор, съемщик. В ментальности аристократа заложено неуемное стремление отдавать, дарить, тратить, даже транжирить себя и свое. Суть человеческого благородства именно в расточении, начиная с денег и кончая собственной жизнью.

Буржуазность стоит на другом – на присвоении, собирании, заимствовании, накоплении, а значит, и на бережливости. Аристократ тоже берет, но для того, чтобы отдать еще больше; буржуа берет только ради возможности больше взять в будущем. По этой причине он, буржуа, и заставляет вас расшнуровывать ботинки, и он бережет от превратностей не только полы и ковры, но даже свои чувства.

Женщины продвинуты в сторону буржуазности, кажется, чаще и дальше, чем мужчины. Возможно, есть какая-то связь между эмансипацией женщин и обуржуазиванием Европы.

Пока еще не великая редкость мужчина, который может убежденно сказать вслед за Цицероном, что счел бы изгнанием жизнь в стране (также и в профессии, в коллективе), где нет места для доблести. Но современные женщины, не в пример прошлому, таких героев не жалуют. Они с ними несчастны, готовы бежать подальше от женихов и мужей, если те упрямо подвизаются в профессиях, требующих  хоть какой-то храбрости перед лицом смерти или безденежья, например от летчиков-испытателей, полицейских и настоящих научных работников, не «зашибающих бабок». А ведь не так уж давно они вешались гроздьями на шеи этих бедолаг.

Что будет завтра, если сегодня доблесть стала дешевле, чем вчера?..