Письмо 2

Здравствуй, моя радость,
    Мой любимый ласковый мальчик!
Тебе жаль почту? А мне нет, мне жаль себя за то , что я вынуждена жить без тебя; и все-таки это хорошо, что мы встретились. Мы смеялись, шутили  с Таней, говоря, что рыдали в самолете. Представляешь, любимый мой? Это был бы всемирный потоп. У меня в глазах не было столько слёз, как в душе. Таня увела меня, а потом перед тобой закрыли дверь. Таня обняла меня и держала, в самолёте все два часа мы летели молча. Что же можно сказать, коль и так всё понятно?!  Не могу без тебя, не могу, нет, вру, я всё могу, всё-всё, только без тебя мне очень плохо. Таня говорит: «Не отчаивайся, встретитесь, возможно.» Она не понимает, любовь моя, что расстояние - это самое малое, что нас разделяет, его преодолеть пара пустяков, всё решает билет на самолет, два часа пути - и встреча, за которой неизбежно расставание, и вот это-то навсегда. А может, ты прав, и время – честный человек, и оно нам скажет: «Друзья, это не любовь - это увлечение, и оно у вас прошло, живите спокойненько, все реже и ровнее вспоминайте друг друга, а потом и вовсе будете приятной памятью, дымкой прошлого, прошедшего».
Может такое быть, любимый мой? Это ведь самый лучший способ избавиться друг от друга, от этого наваждения. И  как кощунственно звучат для меня эти слова. И еще одно: пусть будет боль и расставания, пусть будет всё, что нас разнит, и пусть будет это наваждение.
 Я живу, ты понимаешь, мой мальчик, живу, я весела, красива, добра, и всё это для тебя и благодаря тебе, и пусть ты так далеко, но я знаю: ты есть и ты мой. А пока ты мой, ничто не теряет своего смысла. Я люблю тебя, твои руки, твои глазки, твои губки, я неправильно пишу: мои  глазки, мои губки, мои нежные,ласковые, сильные ручки, всё-всё.               
Закрой глаза, я сейчас рядом, целую и обнимаю тебя с безграничной нежностью, моя душа не умеет раздваиваться, она с тобой, без тебя она никак существовать не может.
                Люблю тебя!