Последний день

   Вещи были собраны еще с вечера.  Оглядел пустынную, освобождённую  от  мебели,  комнату. Единственно - на окнах остались висеть дневные, пожелтевшие от табачного дыма, тюлевые шторы. До самолёта осталось четыре часа, четыре часа и я навсегда исчезну отсюда, из  этого города, этой страны.
   С минуты на минуту должны  прийти люди, купившие  квартиру. Отдам  ключи, и тогда ничто больше не будет  держать меня здесь…
    Звонок в дверь. Долгожданная  пара. Седоволосый толстячок в дорогой дублёнке, вместе с женой, лет на пятнадцать его моложе. А может и не женой, но какое это имеет значение. Никакое.   
- Здравствуйте, Роман Николаевич, так сказать, вот мы и пришли. Сами знаете зачем. Как было условлено. Девять нуль-нуль, - постучал указательным пальцем по стеклышку массивных, золотых, наверное, часов
  - Это хорошо, что вовремя. Вот, возьмите ключи. Квартиру, как мы договаривались, я освободил. Вот, только, шторы не снял.
  - А, шторы, так это ничего. Мелочи. Счастливо вам добраться. Доброго, так сказать, пути.
   Сунул ключи в руку радостно ухмыляющемуся новому владельцу однокомнатных апартаментов, подхватил дорожную сумку и вышел вон.
    С насупленного, пасмурного  неба сыпет противный мокрый снег, коричневая жижа чавкает под ногами. Сыто урчащие машины, со свистом проносятся по дороге, изредка, обдавая подколёсной грязью зазевавшихся прохожих. Посмотрев на часы, убедился, что времени достаточно, решил выпить кофе в какой-нибудь рядовой забегаловке.
    Свернув за ближайший угол, наткнулся на одно из таких заведений, под туманным  названием «Зелёный Ветер». Звякнул колокольчик над дверью,  вошёл, вытерев ноги о резиновый   коврик,  лежащий на пороге. Сел за один из свободных столиков, снял с головы «пидорку» и положил её рядом с солонкой.  Здешняя официантка, в застиранном переднике, с вышитой на нём оранжевыми нитками надписью «Зелёный ветер», подошла и, тяня слова, спросила:
-   Чоо будете?
- Кофе, самое крепкое и пачку легкого «Уинстона ».
- Кофе только растворимый.
-   Что ж, давайте, какой есть.
   Дожидаясь заказа, разглядываю немногочисленных посетителей сиротливой кафешки.      
   Мужичонка, за два столика слева,  пропивающий очередное утро из своей жизни, пытающийся подпеть играющей здесь песне: - Иеду я на родину, пусть кричат урродина, а онна нам нравиться, хоть и  не красавицца. Официантка, говорящая ему: - Залил  с утра глаза, так будь добр, спокойно себя веди, чай тут еще и другие люди сидят. Им может  неприятно. - Спокойно, мать, спокойно, прорвёмся. Молчу. Плесни-ка еще сто пятьдесят в ту же тару,- кивает на рюмку, - да и сочку томатного стаканчик не забудь…
   Парень с девушкой,  пьющие пиво и громко разговаривающие, вернее, говорит только молодой человек, девушка, с выражающим крайнюю степень недовольства лицом, молча слушает. Обрывки разговора: - Оль, да ты че? с Машкой? Ну не спал я с ней. Пьяный был, ну и  заночевал у неё. Оль, ну хватит тебе, я ж тебя только люблю.
   - Кобель, - девушка, заплакав, выбегает из кафешки, хлопая дверью. Парень, пытается, было, её догнать, но потом, плюнув, садится за столик и допивает остатки пива. После  встает, и идёт на выход. Слышу его бормотание, когда он проходит мимо: - Ну и хрен с ней, с этой дурой. Баб, что ли мало…
    Пью принесённый кофе  с сигаретой, смотрю на прокажённое капельками воды стекло окна. Неизвестная девушка, скользнувшая мимо, говорящая по мобильному с неизвестным  собеседником.
    Признаюсь сам себе -  до сих пор не верю, что через три, с небольшим хвостиком, часа, я сделаю  ручкой стране, в которой родился и прожил почти тридцать лет. Прощай, моя горячо любимая родина, страна несбывшихся надежд...
    Если честно, то мне страшно от неизвестности, неизведанности того, что будет там, в том мире, куда уезжаю, но ещё страшнее, от того,  что будет со мной, если я останусь здесь. Умру в гордой нищете, как мои родители, всю жизнь проработавшие ради пенсии, крохотной суммы денег, позволяющей сводить концы с концами, которую благодарное государство бросает им в шляпу. Или запью (равнозначное смерти занятие), сорвусь в очередной раз,  устав от фальши окружающего мира, незаметно сторчавшихся друзей, подъездов, напоминающих негритянское гетто, с похабными надписями на облупившихся стенах, блевотиной людей,  мочой кошек и собак по углам; устав от   пропаганды того,  что жить стало лучше  - экономика стабилизируется, ВВП поднялся на столько–то процентов,  инфляция снизилась на столько-то… Еще пару миллионов лет , и мы станем жить по-человечески…
     Час сорок  пять. Выхожу из кафе, ежусь от попавших за шиворот мокрых снежинок. Ловлю такси. Машина с шашечкой на крыше, резко останавливается.
        - Тебе куда.
        - До аэропорта.
        - Сто пятьдесят.
        - Давай сто.
        - Сто тридцать и поехали.
        - Ладно.
       Водитель открывает изнутри заднюю дверь. Проваливаюсь в мягкое, как   пуховой матрас, сидение.      
       Тронулись. Едем минут десять, проскочили на красный.
- Так им, мать иху, - непонятно к кому обращаясь, говорит водила,  сухонький мужичок, с маленькими рыжими усиками.
        -   Не знаю. Я бы вот ни за какие коврижки на самолёте не полетел. Шлепаются каждый месяц по пять штук. Пилоты -  пьяные, что ль летают? Лучше на поезде, хотя они тоже частенько с рельсов сходят. Но всё же пореже.
         -    На поезде слишком долго ехать.
         -    Ну, это, смотря куда.  Вот ты куда едешь, если не секрет. ?
         -    В Бельгию.
         -   Это чего, отдохнуть, что ли?
         -   Нет,  жить.
         -  Ну, это правильно. Хотя я вот никуда отсюда не уеду. Тут я и деньги, какие-никакие имею, сыт, обут, машина вот есть, квартира, какая-никакая, а моя. А там я кому нужен.? Наш брат там не нужен.
         - А здесь он нужен?.
         - А мне плевать. Мой дом- моя крепость. Я вот,  хочешь, скажу, по какому закону живу:  Самое главное, что б у меня и у моих родных, в семье там, всё хорошо было, а  на остальных  чихал я с большой  колокольни. Вот так вот.
           Разговор оборвался, я промолчал. До самого аэропорта  смотрю в окно, на проплывающие за стеклом  машины, город.  Разноцветные вывески,  вывески кинотеатров и ресторанов, магазинов и закусочных – огромные и крошечные, провожают меня, подмигивают неоновыми глазами, словно говоря световой морзянкой мне вслед: - Мол, не ты первый.  Всё будет нормально…      
              Час ноль три.
           Бетонно-стеклянная громадина аэропорта в стиле модерн. Вхожу внутрь сквозь дверь- вертушку. Табло, зелеными цифрами и буквами высвечивающее мой рейс: Место убытия – Место прибытия – Время отправления. Билет…чёрт, не потерял ли билет.? Нет, вот он, спрятался, подлец,  меж листков записной книжки. Паспортный контроль. Досмотр багажа. Всё позади.         
                Двадцать пять минут.
             Вжавшись в удобное сидение, разглядываю соседей по полёту. Чёрт, нервничаю, ни разу не летал самолётом.  Секундная стрелка совершает оборот за оборотом. Пожирает песочные минуты.
                Три минуты.       
                Две минуты. 
                Одна минута.
                Самолёт  оторвался от земли. Взмыл в небо, пронзая облачную хмурь. Поддавшись непреодолимому желанию, прижимаюсь лицом к иллюминатору, пытаясь рассмотреть город ,распластанный внизу.  Взгляд утыкается  в серозную вату облаков. Железнокрылое существо уносит меня в далеко...