Точки I

Точки  `I

Иван. Он оставлял чернильные следы на белоснежно-зимнем листе. Резиновые подошвы его ботинок утопали в шероховатости. Бледно-синий свитер, серые джинсы – всё покрылось нетающими снежинками. Ему было ни жарко, ни холодно. Он шёл. Вдалеке, впереди горели красные огни. Далеко, позади остались яркие вспышки. Иван уже и не вспоминал про них. Он не оборачивался.
Где-то рядом должна проходить дорога, но на карте её не было, а у Ивана не было карты. Иногда вместо красных вспыхивали зелёные огни, и тогда Ивану казалось, что он идёт быстрее. Он догадывался, что кто-то должен идти ему навстречу. Но встретиться они могли лишь там, у огней.
Иногда Иван представлял, что это не просто красные огни, а пламени костров, вокруг которых, возможно, стоят такие же, как и он. А когда огни становились зелёными, он вспоминал что у него такого же цвета глаза. Но огни оставались всё же просто огнями.
Но свет сменился на зеленый, и Иван почувствовал, как ускоряется его шаг. Чаще бьётся сердце. А чернильные следы превращаются в линию. Следы лыжника.
Идти вот так одному было скучно, и Иван начинал разговаривать сам с собою. Иван с Иваном. Иногда они спорили. Иногда пели песню. А вскоре появился третий Иван, который просто шёл и слушал двух других. Слушал не внимательно, но пару раз заметил, что с ними не согласен.
Засветил красный. Ботинки скрипели реже. Эти двое приутихли, и Ивану показалось, что он оглох, лишь случайный порыв ветра освежил его. Странно – думал Иван – а казалось, что нас и, правда, трое. А впереди показалась дорога.
Дорога оказалась всё тем же белым листом, но аккуратно очерчена пунктиром. Тире – точка – тире. Такую он ещё никогда раньше не видел. Встречались: тире – тире или точка – точка. Вероятно, до огней оставалось немного. Недолго.
Он шёл по дороге. Где-то вдалеке справа часто раздавались голоса. Но хоть они и говорили на том же языке, что и Иван – разобрать слов он не мог. Слишком быстро. Или слишком медленно. Когда как. Он настолько внимательно прислушивался, что даже не заметил, как начали таять снежинки на его одежде. Они таяли и исчезали, оставляя маленькие дырочки, через которые были видны кусочки его бледно-розовой кожи.
А голоса доносились всё чаще и чаще. Громче. Слева слышался, то отрывистый скрип, то тихий звон медных колокольчиков.
Зелёный. Он понимал, что тот, кто должен с ним встретиться всё ближе и ближе. Пальцы Ивана сжимались в кулак. Чернильная линия петляла, пересекая пунктир.
Огни. Он уже чувствовал их тепло. Они расплывались пятнами. Такие размытые слезой пятна – тонули. Глядя, на них веки Ивана разбухали, а слёзы струились по лицу. И помимо чернильных пятен за ним оставались солёные ямки. Бумага впитывала воду и проминалась.
Все звуки вокруг слились воедино, и периодически у Ивана закладывало уши. Дорога превратилась в сплошную линию.
Зелёный! И уже неотвратимая сила несла Ивана. Словно ноги его не касались листа, а чернила капали сверху, оставляя кляксы.
Было уже горячо. Иван чувствовал, как одежда плавится на его теле, оставляя ожоги. Ресницы его полыхнули и исчезли, а брови оставили угольные дуги, над глазницами.
Красный не загорался. Его неумолимо несло на огни. Встреча. Он успел подумать, что тот, кто ждёт встречи с ним испытывает сейчас тоже самое. Спёкшиеся, глаза уже не видели, насколько яркий был этот свет. Сгоревшие рецепторы не могли почувствовать этот безумный жар.

Их слепило воедино на долю секунды. Ровно настолько времени – сколько нужно для встречи…

Иван. Он оставлял чернильные следы. Он шёл. Вдалеке, впереди показались тусклые огни. Иван не удивился. Он где-то от кого-то когда-то слышал о них. Огни…