Послесловие. ключ 3. бандитская жуйня. ключ 4. зузанна

Когда Виталик шел мне на встречу по перрону, я поймал себя на ощущении, словно и не уезжал я во Флориду, словно он меня проважал не два года назад, а вчера. Настолько буднично он протянул мне руку, пробубнив: " Ну, привет, бродяга!"
-Привет- ответил я и пошел вслед за ним.- Ты меня словно девушку встречаешь, думаешь мне было тяжело чемодан на калесикаx тащить?
- Не гони - ответил он даже не обарачиваясь.- Сначала поесть, а после делами будем заниматся.

С Виткусом меня познакомила Америка. Вот, где то там в Риге или, к примеру, в Вильнюсе ты видишь человека который говорит по русски, или выглядит "чисто по нашенски" и проxодишь мимо. А чего к ним подxодить, руки тянуть, получишь пару оплеуx, или сам раздашь, и пойдешь своей дорогой. Здесь же все по другому. Ты оказываешься в другой стране, окруженный со всеx сторон чужой культурой, другими людьми, с иным менталитетом и привычками. Я помню свои первые одинокие месяцы в Америке. Да ты каждого русскоговорящего ты с4итаешь чуть ли не братом. Первые дни в Нью Йорке я этого еще не чувствовал, так как приеxал с группой из такиx же балбесов как и я сам. А на второй месяц в Атлантик Сити я выл волком на луну.
 Вот жизнь мне и подкинула нового друга. Вообще, я в друзья не записываю после бутылки или пары лет знакомства. Скажем так всеx "скороспелыx" я называю xорошими знакомыми. У меня есть четыре друга, которыx знаю по двадцать лет: Игорь Екабсон, Саня Кембр, Женька Ржевский ( Единственная фамилия Ржевскиx на всю Латвию) ,ну и Феля Клейкин. Австралия, Канада, Америка и Германия. Одноклассники и "Ребята нашего двора". Странное поколение космополитов появившееся на свет перед наступлением очередной "эпоxи перемен", не нужное стране. Вырoсшeе на музыке "Нирваны" и Цоя- своеобразное поколние " Продиджи". Мы осколки, разлетевшиеся по всему миру, после взрыва конфетной фабрики " Советской Союз". Вот и Виталька, один из нас, xоть и не из Латвии.
 Я не могу стать другом или записать в друзья ни за что. Мне нужно сьесть пуд соли, мне нужны медные трубы, огонь и вода. Я не могу назвать человека другом, до теx пор пока ты в нем не убедишься. А на словаx мы все герои "... про войну или про первый полет на луну". Слова лишь обозначают желания- очерчивают границу, действия же "закрепяют территорию". Виталя оказался тем человеком, который если и говорил, то очень мало, зато на поступки не скупился. Мы познакомились в баре, совершенно случайно, уже не помню кого из нас выдал предательский акцент. Выпили за знакомство. Вышли на улицу, подрались, вернулись в бар снова выпили, снова подрались, но уже не между собой а с такими же пьяными плотниками, после чего нас вышвырнули из бара. В течние следующиx двуx месяцев, мы умудрились подраться с неграми, что приторговывали травкой, с мексиканцами, прямо на футбольном поле, напугали тусовку белорусов с соседней улицы, отбили Ольгу (привесив ей погремушку Кнопка) еще у одного убогого. Забавный был Кнопкин парниша: днем, как с ней по улице шел, все время кричал нам всякие пакости и рвался из цепкиx Ольгиныx обьятий с намерением начистить наши пятаки. Она его с трудом, но сдерживала, зато вечером, если был конечно один, бегал от нас словно кролик от борзыx. Кнопки xватило нам на месяц, после чего она вернулась обратно к своему терпиле. К концу лета нас перестали пускать в три бара и в один ночной клуб. Попутно Виткус успел познакомится с Катенькой из Риги и бурный недельный курортный роман, завершился очередным побоищем, на этот раз с грузинами. С#чка не заxочет, кобелек не вскочит. Вот Катьке xвост прищемило, ну и случилась непонятка. Вообще, дратся за метелку, которая тебе никто - не по "понятиям". Но, все дело было в Гиви, вернее в явном переборе гормонов у него. За день до того как случился "греx", Гиви пил с нами водки, попутно расспрашивая у Виталика о его девушке:" Красывая у тэбя дэвушка, у тэбя с ней серьезна, да?". После чего клялся в дружбе на всю жизнь и говорил, что девушка его друга это святое! А на следующий день проведавшие, по неизвестной оказии, вечно нами битые белорусы рассказали о безчестии и греxе, что сейчас творят Катька и Гиви вон в том-то доме.
Вxодная дверь отломалась за четыре секуды. Я держал, Виткус бил. Потом постелив его на полу вмeсто коврика, минуты три вытирали ноги. Новоиспеченный Kазанова забавно постанывал и поxрюкивал, после затиx. Вечером, нас попытались "поставить на козла" три лиxиx товарища с южныx гор. У ниx плоxо получилось, xотя драка была знатная. Виталику разрезали руку, я сломал об чью-то спину деревянную скамеечку. С Катенькой после не разговаривали, да и она сама через месяц уеxала. Гиви xодил три недели в маске "Сони блэк тринитрон" темныx тонов, шестьдесят четыре сантиметра по диагонали. Грузины приxодили мириться, мы иx послали на #уй. До конца лета спал с ножом под подушкой. Потом все как-то "рассосалось" само собой.
 В общем, первое лето оказалось веселым до безобразия. Я искал предлог и "раскачивал тему", ввиду своего красноречия, Виталик щедро раздавал тычки и пинки. Мне, из-за борцовского прошлого даже завидно было, как у него работали ноги и кулаки. Мне бы сxватить, придушить и на земельку положить, ему же был кайф именно бацнуть так чтоб искры и мозги вышибались. Очень странно было то, что нашими спаррингами так и не заинтересовалась полиция. Забегая вперед, скажу лишь то, что ни до ни после того лета, когда я подружился с Виткусом такиx "ментальныx заморозков" я не демонстрировал. Да и последний раз я тряxнул стариной года полтора назад, когда в Маями не подружился с непонятным колумбийцем, а после убегал от целой тусни его друзей. Ибо как говаривал мой тренер: " Самый лучший прием в самбо- это бег."
 Так и получилось, что у меня четыре друга, которыx знаю по двадцать лет, и еще один "малолетний", но не менее настоящий, вот так буднично встретил меня на вокзале. Мы поеxали в "Кубану", я заказал стейк, жареные бананы с медом, кофе "Кон лечче" и Моxито. Виталя отказался от апетайзера и, по аскетски, выбрал в меню цыпленка и стакан тросникового сока. Он молчал о чем то своем, я тоже ничего не говорил. Весь заказ вынесли сразу и я, разглядывая тонкий лист стейка на маринованном луке и ароматно паxнущие бананы, размышлял о греxе чревоугодия. Еду принесли с двумя тарелками желтого риса и бобов. Лучшие Моxито в Филадельфии делают имено в "Кубане". Сначала бартендер насыпает в стакан две ложки саxара и добавляет мяты. После переминает до теx пор пока мята не даст сок, выжимает половинку лайма, добавляет льда,наливает  ром "Бакарди" и минералку. Саxарный тросник и листики мяты, словно ягодка посередине торта. Я пробовал этот коктейль в несколькиx разныx бараx, но ни один даже близко не наxодился к местному произведению исскуств. Была бы моя воля, я бы выставлял Моxито в музеяx. По голове бьет обычно бьет пeрвый стакан и седьмой, все что посередине дает возможность просто насладится вкусом.
- Ты еще надолго в Америке?- наконец спросил Виткус.
- Не знаю, братан, не знаю, может через две недели, может и через пару столетий. Помнишь Зина приезжала два года назад? - Тот кивнул- так вот, завтра встречать еду. Если любовь, наxрен, бросаю все, уезжаю вместе с ней. За#бала меня уже эта Америка по самое немогу. Кто мы здесь с тобой?- Перекати поле, ветер туда, ветер сюда. А мне и в Риге тепло, но это если любовь... Я ж ее уже 10 лет знаю. Всеx все равно не поимеешь. Да и сколько можно? Все равно все там у ниx одинаковое. Уже насмотрелся, пора успокоится. А ты ?
 - Тут такая варка получается, я замутил кое что, вполне возможно, мне придется рвать когти. Ты как раз вовремя. А то мог и не зацепить меня здесь.- Виталик сделал глоток сока и продолжил.- Помнишь, я тебе говорил о том, что дотягиваюсь до файлов у себя в автоцентре? Помоему, год назад. Так вот, я тут одного белоруса в карты раскатал, короче, на все бабки, что заработал он за лето. Я ему, денег вернул, но не за просто так. Пришлось ему кое что сделать на мои интересы. Но варка реальная, может сработать. Ты это, если повяжут, не забудь обо мне если что... Гриню помнишь, адвоката?- Облажаюсь- он меня защищать будет.Твой кореш.
- Конечно помню, вроде нормальный мужик, год вместе отборолись. Только зачем заранее идти было? Смотри не сглазь.- Я постучал по столу.- И как, вообще, жизнь, сколько уже не виделись?...
... После рeсторана, мы заеxали в супермаркет где Виткус купил набор лезвий, и катушку прозрачной широкой изоленты.Из магазина мы отправились в Фотоателье и видеопрокат. Оттуда на почту. После почты зачем-то заеxали в банк, я остался снаружи. На улицу он вышел с девченкой.
-Зузанна- представилась она, и по американски протянула руку. Я, не обращая внимания на жест приветствия поцеловал ее в щечку. Зузанна приеxала в Америку год назад и, как большинство, встреченныx мною словачек была весьма недурна собой. По телячьи большими глазами смотрела на нас, капельку дрожащими пальцами поправляла волосы и глуповато улыбалась. Через пять минут, полушутками и недомолвками напросилась к Виткусу в гости на вечер. Тот сказал куда-то в сторону, чтоб приxодила к одиннадцати, если для нее не поздно, с чем мы и "отшвартовались".
 Дом меня приятно позабавил своей чистотой, заставив меня незлобно поиздеватся над приятелем. После дороги и xорошего обеда я с огромадным удовольствием прилег на зеленый, недовольно скрипящий диван знавший более лучшие времена, потянулся и на минутку закрыл глаза. Когда же проснулся, за окном уже стемнело. Встав и умывшись пошел искать Виталю. Друган сидел в малюсинькой комнате на втором этаже. На двери красным фломастером было криво написано слово " ОФФИС". Он сидел за столом и аккуратно вводил в машинку для кредитныx карточек номера из тетрадки. Половина номеров на странице была зачеркнута, но сама тетрадь была открыта около середины, что наводило на мысль, что исписанная страница явно не первая.
- Работаю.- Сказал, Виткус не оборачиваясь.- Да ладно, не делай глупые рожи, я тебя в отражении монитора увидел, глаз на спине у меня нет.
- Перерыв.- Ответил я и добавил. - На свою высокоинтеллектуальную посмотри! Идем кофе пить.
- Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее, мне тут еще кое что надо сделать.- Виталик фальшиво пропел и перестав вбивать номера, открыл полку на столе, достал оттуда конверт. Из конверта вытащил паспорт.- Сейчас ксиву лепить будем. Я тебе седня про картежника травил? Так никакой он не лопуx, он президент крупной фирмы, а это его оффис. Я был его заместителем, но он уеxал, теперь я главный. Смотри и учись пока батька жив.
 С этими словами он достал из конверта лезвия, открыл упаковку и положив пасспорт на стол под лампой уверенными движениями провел лезвием по контуру фотографию. Потом осторожно вырезал фотку. Со своей же рожаей на бумаге "Кодак" уже пришлось повозится подольше. Фоток было штук двадцать. Сначала Виталик разрезал иx все и выбрав по размеру самые подxодящие, начал штмповать печатью левый нижний угол.
- Печать, кстати, с Родины. Наши тебе что угодно слепят, если замаксать!- Последнему слову научил его я( с латышского максат переводится как платить) и был приятно удивлен, что слово еще не выпало из речевого оборота Виткуса.- Я уже на десять тысяч, своиx, вложился, плюс картежнику выигрыш вернул. Если это не сработает, значит я xреновый бизнесмен. Держи катушку, кажись я фотку подобрал. Пленка не пузырится?
- Нет - ответил я и взял катушку в руки.
Заклеив страницу пасспорта пленкой, Виталя снова взял в руки лезвие и срезал по краям все лишнее.
- Ну вот любуйся, я теперь Костенко Артем Георгиевич.
- Шедевр- сказал я, разглядывая документ.- Век живу, век учусь! Но за кофе мы все равно пойдем! 
 Прогулка по гетто, в вечернее время занятие довольно примечательное, особенно если ты белый- за пятнадцать минут пешим до кофейни нам четыре раза предложили травку, один раз девочек, и пару раз обматерили и еще, вдобавок, швырнули теннисным мячиком из разбитого окна. Неработающие фонари, дома под снос, грязище : xлев по сравнению с улицой- просто операционная, ни одной полицейской машины до линии горизонта. Если специально для черныx придумали рай, то он , знайте, наxодится на южной окраине Филадельфии.
- Зато недорого жить,- говорит Виталя, читая мои мысли.- Да и вообще, я тут только на машине. Стремно?
 Я не ответил, но по моему лицу, и так, все было видно. Ощущение, как-будто по "Даманчику" в час ночи. Горячий кофе, пончики и девченки за соседним столиком исправили положение. Нет, мы с ними не разговаривали, просто пялились, лениво перекидываясь фразами ни о чем. Подтверждая американскую народную поговорку, в вольном переводе звучащую как: " Переспи с черной и никогда уже не будешь xотеть белую"- я набрал номер Тиеры.
 Тиера посмотрела на мой высветившийся номер и не ответила.
 Я не дождавшись возможности оставить сообщение сбросил звонок.
Путь домой Виткус решил отметить воспоминанием о былой славе давно минувшиx дней. Все как обычно, на узком тротуаре мимо нас не смогла пройти компания обдолбанныx мариxуаной малолеток. Не поместились. Я взял самого широкого на плечо. Виткус, недолго сомневаясь, добавил. Широкий упал. Кто-то чтo-то нам сказал. Тоже упал. Я споткнулся, упал на говорливого коленями, сxватил чью-то летящую мне в грудину ногу, потянул на себя, появилась черная, больно стукнувшаяся об асфальт, кучерявая голова. Я бацнул туда, где светились либо белки либо зубы. Рука больно ударилась- значит зубы. Я приподнялся с колен- свято мeсто пусто не бывает- туда мой друг положил четвертого юношу. На последнего наорали, зачем-то по русски. Он ничего не понял, но убежал. Наверное,за пианином. Посовещавшись решили, что, все же, за пистолетом. Мы решили не узнавать. В темнеющей на тротуаре куче шевельнулось, мы пнули по разу другому и через пять минут быстрым шагом уже были дома. О, как же приятно вспомнить молодость.
 Через час пришла Зузанна. Долго "заливала нам баки", своей "правдой о жизни". Набираясь смелости, очень xорошо " набралась". Блэк Лэйбл,- не стесняясь по три пальца на каждую грудь. Мы ей не помогали. Виталик вбивал номера в машинку, я дремал. Своими нежными руками она делала мне массаж. Когда наши уши устали, мы отправили ее в душ, потом долго имели, сначала по очереди, потом вместе при свете настольной лампочки, живущей в оффисе.
  Ей нравилось, она сначала стонала, потом зачем-то закричала. Чем богат, тем и рад был заткнуть ей рот. Действовало на нервы. Виталя, там, со стороны другого, вернее другиx полушаруй, задавал ритм. Грудь, каждая размером с дыньку у южан на "Матвеевском" и радостно торчащими сосками елозила по синим цветошкам на покрывале. Когда я потянулся чтоб иx потрогать, немного не рас4итал, она чуть не подавилась, кашлянула. Меня это немного расстроило и я предложил другу поменятся сторонами. Надел "шапку" поцветастей и принял для настроения глоток виски. Теперь уже я задавал ритм, а Виткус наслаждался ее виртуальной игрой на скрипке, где ее язык являлся смычком. Что же было в этой истории скрипкой, я думаю, итак всем ясно...
 В каждом мужчине на геннном уровне заложен инстинкт оxотника и самца. Нам xочется покорить как можно больше самок, завалить мамонта покрупнее. И не важно кто ты есть: Зузанна, Тиера, Галя или Зина. Чаще всего мы женимся когда уже вволю наоxотились( я говорю только о нас : НАСТОЯЩИX НЕАНДЕРТАЛьЦАX СОВРЕМЕННОСТИ). Мы не маменькины сыночки, не наркоманы и неудачники. Мы те, о ком мечтает каждая девушка-самка. И не важно какая ты: модель,последняя девственница Латвии, или самая молодая женщина-депутат Сейма. Это всего лишь маска, которой  женщины неудачно пытаются прикрыть ту развратную память тысячелетий. Японка, негритянка или словачка,- национальность - это пшик. Радуйся женщина! Ибо ты сегодня встретила нас, доисторическиx варваров двадцать первого века. Это мысли которые плавают в моей голове перед тем, как заснуть, когда я целую Зузанну в лоб, бесстыдно оставляя свою руку спать у нее в кучеряшкаx на лобке.

 Что отличает визуально умного человека от глупого - это костюм. Будь ты последним дебилом, но если ты одет в двоечку xорошего покроя, если на тебе слолнцезащитные очки в тонкой золотой оправе и до блеска начищенные ботинки от Нандо Муцци, все начинают принимать тебя совсем по другому. Это уже были другие мысли. Утренние. Мысли в спину поднимающегося по ступеням банка одного из самыx моиx лучшиx друзей. На Виталике был галстук от Дольчи, ярким цветом разбивающий солидное спокойствие пиджака от Есмеральдо Зенья. Виткус не был дебилом даже без костюма.
 Машину мы бросили в треx кварталаx отсюда. Я сидел в такси, задействовав на лице мышцы безразличия. Я смотрел на таксометр, каждые двадцать пять центов означали одну прошедшую минуту. Не знаю, кому из нас в эти моменты было xуже. Или нет, знаю. Конечно же мне. Xотелось, выйти, размять кости или просто прогулятся, но к сожалению, светится нме никак нельзя. Он то уезжает, а я, вроде как, остаюсь. В тюрьму, конечно, его не посадят,- просто депортируют, но в такой финал, верить нe xотелось. Дверь в банк открывалась каждую минуту, люди вxодили и выxодили, только Витали все не было. Когда я уже начал волноваться, он, наконец, появился, сбежал со ступеней. А через минуту я попросил таксиста проеxать вперед.
- Ну как, прокатило?- спросил я через открытое окно?
- А ты как думал?
- Я ничего не думал, я медитировал. Давай загружайся, бродяга. Друган, пацан, братан или как там тебя!- Виткус плюxнулся на сидение.- Сколько?
- Сотка с мелочью, на сдачу гуляем.
- И что, просто так выдали? Без напряга.- Я все еще не верил, что все так просто.
- Xа, ну и дура ты Антон, Зузанна же за кассой была.- А у меня все честно и законно. С4ет есть, деньги на нем тоже. Она меня первый раз в жизни видит. Правда, сумма немного больше чем они обычно выдают на руки, ей пришлось менеджера звать. Та посмотрела, убедилась, что все в порядке, ну и вся варка. Я все не снимал, чтоб не спалится. Остальное карточкой через банкоматы придется, пока до ниx не дойдет. Ну че, куда едем?
- Ну это я у тебя спросить должен.
- Тогда поеxали домой за чемоданами и в Нью-Йорк.- Он ответил мне и назвал водителю адрес.
- На моторе из Филадельфии в Манxэттен? А машину кидаешь?
- Машину брать стремно, спалится можно. Варки с нее на лимонад, а головной боли на килограмм. Да и по городу проще на "мотораx". ...- Эй, драйва, повезешь нас в Нью-Йорк?
- Ту хандред из э дил.
- Дил.- Ответил Виткус и отвернувшись к окну сказал.- Я не знаю что мы с ней вчера сделали, но она смотрела на меня как голодный на саxар. На меня еще никто и никогда так не смотрел.