Цвет твоей звезды

...


– Эо, Майк, ты только посмотри сюда.
– Куда?
– Да вверх, на небо… Видишь! Это она. Она всегда поваляется, когда дело того стоит.
– Кто?
– Звезда. Вот эта. Оранжевая. Единственная на этом небе – моя звезда. Так что, ребятки… Сегодня мой день. Я иду вперед. На всё…
– Уверен?
– Она меня еще никогда не подводила.
– Всё бывает в первый раз. Помни об этом. Думай, прежде чем творишь.
– Не учи ученого. Ты сколько в таких делах.
– Не важно.
– Ха. Значит – просто наблюдай.

Триста метров по степи.
– Оставайтесь здесь, я посмотрю.
– А что, если…
– Пусть посмотрит, теперь он просто одержимый.

Куст. Вот здесь он и остановится. Первый часовой. И камешки тут имеются. Швырнуть вот сюда. Именно сейчас. Он напрягся. Смотрит туда, где был шум. Сейчас. Осторожно, бесшумно подхожу сзади. Левой рукой зажимаю рот. Правой сдавливаю горло.  Несколько мгновений. И он готов – без сознания.
Снимаю верхнюю одежду – что-то вроде куртки и панамы. Одеваю на себя. Его затаскиваю в кусты. Подбираю оружие – автомат, системы К-6, автоматический. Вся обойма – сорок патронов, посерьезнее, чем холостые, но повреждения поверхностные. Шума много, результата нет. 

Иду вперед. Второй часовой оказывается «разговорчивым».
– Что у тебя.
– Все чисто. Никого.
– Скукота. Пойду, перекушу.
– Давай. Я покараулю.
Он разворачивается. И удар прикладом, что в данном типе оружия, при соответствующей силе, самое эффективное, вырубает и этого. Я еще успеваю подхватить его, чтобы шума не было совсем. А затем оттаскиваю в кусты.

– Сюда.
– Ну что, посмотрел?
– Ага. Ты караулишь этих. Ты – патрулируешь вот этот участок. Остальные в тени за мной.

Звезда оранжевого цвета сопутствовала моей удачи как никогда. Может что-то и бывает в первый раз, но этот не мог стать первым. Чистка прошла великолепно. Двадцать часовых и двести шестьдесят три почивающих противников. И все без малейшего шума. Не только уметь надо, тут еще и удача нужна. Нас ведь было всего пятеро.



А-А-А-А-А… Спасите наши души. Моторы барахлят. Притяжение возрастает. Что там, не знает никто. Только Френк говорит, что это – все равно, что смерть. Адский огонь. Десять тысяч градусов и расплавленная плазма, втягивающая все, что окажется в переделах ее досягаемости.
Н-е-е-е-т-т…
– Четвертый двигатель не выдерживает перегрузки, - послышался металлический голос компьютерной системы оповещения. – В целях предотвращения взрыва, он отключатся.
– Черт, – все резервные системы охлаждения на четвертый двигатель, проревел капитан. – Без него нас засосет за три минуты.
– Резервные системы охлаждения включены.
– Одна, две, три… двадцать девять секунд…
– Аварийный запуск четвертого двигателя…
– Есть!
– Полная мощность.
– Отходи, отходим...

– О нет! Второй двигатель сдох.
– Что? Вакуумное охлаждение!
– Не поможет, капитан. Он совсем сдох.
– Бригада ремонта – аварийный выход!

Нет, ну надо же было так просчитаться в расчетах. Совсем малость – и вот оно, притяжение черной дыры. Что-то совсем не поддающееся расчетам. Именно в этот момент ее активность повысилась. Корабль уже всмятку – плевать на него. Лишь бы выбраться, только бы уйти от этого смертельного притяжения.

– Эй, смотрите…
– Ну что там еще?
– Золотая звезда…
– Да что ты. Как здорово, это последнее, что мы запомним в этой жизни.
– Нет, вовсе нет. Это именно она появилась в тот момент, когда я решился поступить на этот корабль, именно она была в небе, когда «серые пираты» нас не заметили, именно ее я видел в небе, когда метеоритный дождь прошелестел совсем рядом с нами. Ее свет столько раз предвещал удачу, что я все и не вспомню…
– Ну, наш счастливчик опять запел о том же. Я поставлю тебе пинту пива, как только мы окажемся в ближайшем порту.
– Ха-ха, я тоже. Но, черт побери, еще минута и сдохнет первый двигатель...
– Черт, что это?
– Похоже на черную комету.
– Ну ни хрена себе. Она же сейчас войдет в дыру.
– Ага, уже…
Треск, сотрясение, выброс энергии…

– Что произошло?
– Капитан, похоже, черная комета создала протуберанец, который под воздействием небывалой звездной активности вырвался из притяжения черной дыры. Именно он выбросил наш корабль за переделы притяжения, хотя сейчас мы идем только на четвертом двигателе. Третий сгорел, а первый сдох.



– Эге гей, что там у нас далее?
– Парочка старых песен осталась…
– Черт, а толпа не довольна, того и гляди «помидорами» начнут закидывать.
– А что поделаешь? Играем, что есть.
…
– А ну давай что-ньть хорошее…
– Ну все. Теперь предел.
– Эй, смотрите… Серебряная звездочка.
– Да ну, черт, это ж про нее ты пару месяцев как в бреду ту песню катал.
– Ага…
– Так давай ее, больше же ничего нет.
…
Рев толпы…
– Да… Это будет наш лучший хит.




– Господин Ниверов, это ведь вы у нас заместитель директора по организации проектов и мероприятий, направленных на совершенствование работы предприятия…
– Именно так.
– И Вам известно, что этот директор, сейчас в отпуске, уже что-то около двух с половиной недель.
– Я в курсе.
– То есть Вы понимаете, что вся ответственность за перспективным развитием организации возложена именно на Вас.
– Да.
– И, естественно, Вы знаете, что за последние две недели наши прибыли резко снизились, система организации дает постоянные сбои, предприятие на грани катастрофы…
– Я изучал статистику. В последнюю неделю что-то будто рухнуло. Предыдущее снижение было в рамках закономерности. Но потом – действительно что-то не то…
– Так вот, господин Ниверов, если к завтрашнему утру Вы не исправите эту ситуацию – будете уволены.

Уволены. Очень понятно и доступно для восприятия. Только вот он сказал это таким тоном, что значило бы тоже самое, что уничтожены. Или Убиты, то есть мертвы. Кому как больше понятнее… То есть или так, или тебя больше не будет…
И что же делать. Я совершенно не понимал, как исправить ситуацию. Я просто пошел в парк, где отец давно показывал мне звезды. Однажды он указал мне на одну из них красную, гораздо ярче светящуюся, чем другие, и сказал: «Запомни ее, сынок, эта звезда всегда помогает нашей семье. Быть может она и тебе поможет». Это было первое, что я помнил о совей жизни. И сейчас мне как никогда была нужна помощь. Хоть чья-то. Хоть ее. Я присел именно на ту лавку, где отец показывал мне звезды. Я смотрел на них. Я ждал. Ничего… Совсем ничего… И вдруг, появилась она, та самая звезда, о которой говорил мне отец. Я смотрел на нее и осознавал, что должен сделать…




Месяц начался словно горелый – проигрыш за проигрышем. Так  печально еще никогда не было. Теперь я был уже должен. Моя фиолетовая звезда отгорела. Ее словно и не было. И что теперь. Вот в этих долгах. Стоит ли дальше играть? Да это и не возможно. Спустить свои последние гроши в автоматах, для игрока экстра класса, от которого совсем отвернулась удача. Или забежать в клуб, заняв денег, где с помощью шулерства, если уж ничего другое не помогает, набрать деньжат. Пробовал. Брал в долг. Не везет. Как отрезало – не везет. При всем моем умении. Карты то не крапленые. Пропал совсем – ни хрена не угадываю масть, а тем более прикуп, расклад… Что уж говорить о карточном номинале.
– Ну, ты шут пиковый, – издевался Жмот, тот гад, которому я случаем проигрался по максимуму, – не вернешь бабло завтра к тринадцати – в бетон закатаем.
Ну за что же, извините, в бетон, я все же честный игрок. Ну проиграл с неделю назад ему штуку баксов, ну должен другим еще что-то около тысячи… так за что же в бетон? Родные мои, поставьте уж не проценты – отдам, когда будут… Нет, Жмот из тех гадов, что уж сказал после тринадцати в бетон, так уж в тринадцать  десять захочешь вернуть – не возьмет, в бетон закатает и посмеется. Что ему тысяча долларов – это он мою жизнь в эти деньги решил оценить, да еще и за время. Так сказать определенная игра.
Ну себя то я ценю повыше. Банк мне тысячу долларов никогда не даст. Черт – квартиру продал бы, кто ж за семь часов теперь купит.
Друг один позвонил, пригласил проиграть. Взял с собой все что было – двести баксов. Показалось, что в облачном небе мелькнул свет моей фиолетовой звезды. Ну – была не была, раз уж теперь не повезет, предложу Жмоту квартиру, она все же дороже штуки баксов, я ее за восемьдесят покупал шесть лет назад…




Я смотрю на звезду,
Я вижу ее,
Темно зеленую,
И как будто мою…

Сколько ж всматриваться в даль,
Что ж искать еще там,
Неужели опять, ко мне пришла печаль,
Вот так…, тарам-тарам…

Да пришла печаль,
Для чего и зачем,
И вообще почему, пришла печа-а-аль,
А пришла за мной,
Что б забрать меня в даль,
Унести домой,
Туда где мой дом,
Где я нужен другим,
Там, где мир не забыт,
Где жестоких нет,
Где каждый умыт,
И где каждый сыт…

Где все братья и сестры,
Где друг другу брат,
Где нет войн и предательств,
И нет пути ни туда, ни назад,

Лишь туда ведет звезда по имени…