лампочка я умею предсказывать...

Они встретились два с половиной года спустя. Из них полтора Женя была уже замужем. Свадебное платье пылилось в шкафу. Белые туфли были на размер меньше и их увы ожидала та же участь. На все доводы матери не тратить столько денег, Женя купила самое дорогое платье, как и хотела с самого детства. Цвета слоновой кости, что на самом деле называлось «цвет «брызги Шампанского». Из этих двух с половиной лет, он уже год был в гражданском браке. Для него это было уже много, а значит серьезно.
Женя всегда представляла, как выглядит ее «соперница», хотя это слово совсем уже не подходило, в ее то положении. Хотя она знала его вкус. Его привычки. Его.
Просто не сложилось…
Он не смог терпеть ее капризов, она – его криков. И он ушел.
Теперь она, бросившая курить по просьбе мужа, сидела и пила кофе, и задумчиво смотрела в окно кафе.
Видимо ей шла эта ее задумчивость. Он проезжал мимо и просто не смог не остановиться, когда увидел ее в окне. Он уже не боялся. Слишком много времени прошло.
Он не боялся ни неловких разговоров, когда-то что-то еще можно изменить, ни скрытых между строк желаний. Остановился. Вышел из машины и открыл дверь кафе с большими окнами, в которые она безучастно смотрела. Колокольчики над дверью зазвенели. Он пошел к ее столику, и вдруг ей позвонили. Это ведь всегда очень неудобно получается, когда хочешь поздороваться с человеком, и тут ему звонят, приходится отходить в сторону.
Дима сел за соседний столик и смотрел на нее.
Пока она говорила с кем-то, он думал о том, что не видел ее уже больше двух лет. Странно значит, если люди не могут увидится или хотя бы пересечься в одном городе, значит так нужно.
Вернее не нужно.
Встреч и разговоров не предначертано.
Она захлопнула телефон и увидела его. Улыбнулась. Этой же улыбкой пригласила присесть к ней за столик.
Дмитрий… 
Почему привычка Жени называть всех полным именем, казалась Диме пафосной и высокомерной.
Тысячу раз обыгранная в ее подсознании встреча шла точно по сценарию. Правда волосы она так и не отрастила. Он пересел к ней и заказал что-то, честно признаться Женя прослушала, и очнувшись сказала лишь: «мне еще кофе…»
Он закурил и протянул ей сигареты, усмехнувшись, она ответила:
 - я не курю…
- давно? Странно…
- да, давно. Как ты?
- я – хорошо.  Дела идут потихоньку. Вчера приехал из Питера, не люблю все-таки этот город. Мрачно. Сыро. Бррр….
- а я все-таки люблю. Никак не могу выбраться. Наверно в следующем месяце соберусь.
- как Лиза?
- тоже хорошо. Любят друг друга как никогда.
- как всегда, наверно? – сказал Дима улыбаясь…
- ну, да или как всегда…
Вот так ни о чем они проговорили очень долго.  Не создавая пауз, чтобы не было молчания, угрюмо висевшего некогда в воздухе. И без пристальных взглядов друг другу в глаза, какие были раньше.
- Ты за рулем?
- нет…
- тебя подвезти?
- нет, не надо, я сама…
- не глупи. Садись.
Они говорили долго, но как показалось Диме скучно. Он был удивлен. Он думал о том, что Женя, Его Женя никогда не была скучным собеседником. Чтобы не заводить ненужные ( про ее мужа, и про его Дашу) темы он включил погромче музыку. Пробок не было. Женя жила недалеко. Вернее сказать жили.
- поднимешься? – спросила вдруг Женя и отвела глаза. Это был первый признак ее желания того, чтобы он вошел. Дима улыбнулся, он тоже знал ее, как свои пять пальцев. В голове мелькнуло мысль: «зачем? Чтобы мужу показать? Как там его кстати зовут?...Егор кажется… дурацкое все-таки имя…»
- а что Егор?
 - его нет. Он в Нижнем Новгороде. Регионы развивает. Пойдем, - протянула Женя, - заодно лампочку вкрутишь мне в коридоре».
Женя всегда была уверена в том, что беспомощность женщины это ее главное оружие. Когда раньше они с Димой ссорились, она всегда звала его к себе под такими предлогами: « У меня кран потек, приди, пожалуйста, помоги…»
Женя думала, что так мужчины и Дима в частности чувствуют свою необходимость и мужественность.
- ну, пойдем, помогу.
Она открыла дверь ключом и  не включила света.
 - погоди минутку.
Затем прошла на кухню, принесла стул и лампочку.
Дима снял ботинки, встал на стул, поменял лампочку, и только тогда Женя включила свет.
 - слезай, и проходи на кухню.
Лампа, оставшаяся в руках у Димы была целой.
Квартира была большая, Жене  всегда так нравилось. Темные стены, удобные кресла. Они прошла на кухню и Женя спросила:
- выпьешь что-нибудь?
- да, нет, наверно, – но ее взгляд был недовольным, - хотя, давай. Как обычно.
Она вытащила новую еще не распечатанную бутылку виски, и доставая стакан, а потом подумав и второй, сказала:
- просто у нас никто почти не пьет…
Затем она сняла жакет и осталась в одной тонкой блузке без рукавов, на плече вместо иероглифов красовался маленький рубец. Так сводят татуировки.
Пока Женя разливала, Дима спросил:
- почему свела?
- а-а, ты про это, - сказала она, кивнув на правое плечо, - да, вроде серьезнее пора становиться.
«Скучнее…», - подумал Дима.
Она подала ему пепельницу, и Дима вытащил пачку сигарет на стол.
- можно?
- да, конечно, бери…
Женя затянулась, села в кресло, поджав под себя ноги, и тогда он начал ее узнавать. Разговорчивую, веселую, иногда шумную с блестящими глазами и светлой кожей.
- Даша будет ругаться? – спросила Женя с надеждой на отрицательный ответ.
- Даша, сегодня у мамы, - соврал Дима, выучивший, что истина чаще бьет, нежели ласкает. Он отключил свой телефон не доставая его из кармана, и решил не думать о завтрашнее скандале.
В три ночи Женя стелила ему постель и дрожала. Она знала, что скажет, когда придет к нему под утро, когда он только начнет засыпать…
- мне холодно. У меня батареи в комнате не работают…
- ложись…
Дима приподнял одеяло, и она легла к нему, действительно ледяная.
- Совсем замерзла?
- да…
Она прижималась к его согретому телу и дрожала еще больше. Он приобнял ее и провел по шраму на плече.
 - а зря ты все-таки…
- что?
- удалила ее.
- может быть. Я не знаю.
Дима повернулся к ней лицом и обнял еще крепче. Он вспоминал ее. Ее запах. Волосы. Шею и плечи. И только сейчас понимал, что все-таки скучал. Совсем немного, но скучал. Женя поцеловала его первой. Как в самый в первый раз. Еще в школе. Тогда она тоже была смелой. Димка тогда залился краской и опустил глаза, а Женя стояла рядом и улыбалась морщинками глаз…
- не надо, Жень…
- ты ее любишь, да?
- а ты его?
- я первая спросила….
- я…
- я – нет.
- а я люблю, Жень…
Он не знал, соврал он Жене или нет, но этих слов Даше он никогда не говорил. Дима считал, что такие слова уже в прошлом, и до хорошего они не доводят. Главное – само отношение.
Женя сильно обняла Диму и начала подниматься с кровати, но он ее задержал. Провел рукой по ее телу и дал понять, что никуда ее не отпустит…
Они любили друг друга нежно. Осторожно и нежно, как в первый раз. Он улыбался тому, что хорошо помнил ее тело. Она наверно тому же…
Когда он поставил пепельницу себе на грудь, Женя осторожно смахнула туда пепел. Было уже утро. Ей хотелось плакать. Ему – не   видеть ее глаз.
 - можно я позволю себе воспоминание?
- да…
- ты тогда уехал в первый раз. На куда-то звали вдвоем, а ты мне сказал, чтобы одна я тоже пошла И я пошла. Я тогда первый раз почувствовала, что такое зависть. Потому что все были вдвоем, попарно. Я – одна.
- да, я помню…
- я тогда позвонила тебе на утро. Пожаловаться. Ты внимательно слушал, а потом сказал, что за друзей надо радоваться, а не завидовать…
- да, я все помню. Ты тогда сказала, что рада, просто  было одиноко, что ты не привыкла быть одна, без меня…
Женя докурила и встала.
 - кофе с молоком?  - донеслось с кухни.
- да, спасибо, - сказал Дима, застегивая рубашку.
Она сидела и пила кофе. На столе стояла чашка для Димы. Он сел рядом взял ее руку в свою ладонь и спросил:
- у тебя ведь все в порядке, Жень?
- да, Дим, все в норме. Вот только радоваться за близких мне людей я так и не научилась…, например, за тебя…
Дима молчал. Он смотрел в стену, а она – в  окно. Где-то их взгляды пересекались, изображая угол в девяносто градусов. Он допил кофе, одел ботинки, и попросил закрыть за собой дверь.
«Егор, все-таки, дурацкое имя…», - подумал он.
Женя сидела за столом и курила Димины сигареты. В большом блокноте она искала номер телефона Кирилла, ее давнего знакомого.  Пять лет тому назад он рисовал на ее плече восточные иероглифы…