Солнечное затмение в Космосе

                Солнечное затмение в «Космосе»

         Каждый из нас – солнце. Не маленькое, а большое, настоящее. Способное дать жизнь, согреть или сжечь. Вокруг каждого солнца, как известно, вращаются небесные тела… или люди. Каждый на своей орбите. Маленький круг – самые близкие люди: мужья, жены, дети. Им достается больше всех тепла и больше всех риска от неожиданных  «солнечных» бурь. Средний круг – друзья. Еще тепло, но не так опасно. Большой круг, самый многонаселенный – коллеги, знакомые. Мало тепла и почти совсем нет риска. Так все мы, с вращающимися во-круг нас орбитами, сами вращаемся вокруг кого-нибудь, создавая   причудливую, постоянно движущуюся паутину. Если случайно зацепить чью-то чужую орбиту в этих сложнейших че-ловеческих переплетениях, можно и запутаться…
          В ту еще золотую, солнечную , но уже по-зимнему хрустальную осень Ее орбита  от-клонилась от курса – командировка, Москва, гостиница «Космос». Его – тоже. Тоже откло-нилась, тоже  командировка, тоже «Космос».  Открытие выставки, на которую они и были командированы,  проходило шумно, красочно, высокопоставленно. Она  напитывалась впе-чатлениями, потому что позже, хотя бы частично, их надо передать телезрителям. Это – Ее работа.  Он присутствовал, не более. Будучи в составе делегации, Он понимал, что это нужно для дела и немножечко приятно. Днем они еще и не предполагали, что вечером  их орбиты совпадут.
           А началось это  в ресторане на деловом  ужине, но не по их инициативе, а  по задумке совершенно другого человека. Или  Случая по имени Судьба.  Руководитель делегации,  тол-стый и шумный балагур, подбирая на ужин дамам кавалеров или наоборот, именно для Нее пригласил именно Его. И откуда тогда он  мог знать, что эти двое сразу понравятся друг дру-гу?
- Юля.
- Александр Евгеньевич.
Знакомство. Именно в этот момент вспыхивает первая искорка интереса. Или не вспыхивает. При соприкосновении их «орбит» посыпался целый звездопад. Солнечные очки не помешали бы присутствующим на этом ужине.
- Выпьем вина, - предложил Он и попросил у официанта карту вин.
Она лишь слегка кивнула в знак согласия.
      - Это не то, это тоже не то, вот в этот год вино было особенно хорошим. – Он сделал свой выбор.
Ее поразила такая разборчивость и знание «предмета». Ее вообще все больше и больше по-ражал Он сам, Его утонченные манеры, столь несвойственные сфере, в которой  Он работал. Александр Евгеньевич был, выражаясь языком средств массовой информации,  сельхозпро-изводителем  или сельхозником. Юля смотрела на  Него и думала, что на «сельхозника» Он точно не похож, хотя она еще тогда ничего про Него не знала, даже такой детали, что Алек-сандр Евгеньевич  круглый год у себя в хозяйстве ходит в туфлях, потому что все заасфаль-тировано, и грязи просто нет . Он был НЕТИПИЧЕН , и интерес рос с космической скоро-стью, орбиты двигались  навстречу друг другу…
        После ужина все переместились в бар играть в бильярд. Юля и Александр Евгеньевич продолжали разговаривать. Когда часа в два ночи народ, довольный проведенным вечером, все-таки решил расходиться по своим  номерам, Он шепнул Ей: « У меня в номере есть бу-тылка  хорошего французского вина. Давай зайдем ко мне».  Она согласилась. Именно сей-час Юле не виделось ничего предосудительного в том, чтобы зайти в два часа ночи в гости-ничный номер малознакомого мужчины. Дело в том, что Ей Он уже не казался малознако-мым. Жизнь – замысловатая штука. Можно прожить с человеком два года, и он так и оста-нется  чужим, а можно проговорить два часа и понять, что вы очень близки. Близки по духу. Уже в номере они выяснили, что знак Зодиака у них один, взгляды одни и мысли одни.       
И даже десятилетняя разница в возрасте была неощутима. Орбиты  вращались синхронно и продолжали сближаться. Это было так интересно и удивительно: находить похожесть друг в друге, задавать вопрос и слышать в ответ твои же собственные слова. Люди парадоксальны. При бурном стремлении к индивидуальности столь же бурно радуются, находя сходство с кем-то другим. Орбиты совпали.
 Солнечное затмение -  явление редкое, но периодическое…
        Закрылась выставка, закончилась командировка. Слегка  ослепленные, они  вернулись в будничную жизнь, которая, как всегда, засосала, закрутила, отвлекла…
         Прошел год. Снова наступила осень, но на этот раз теплая и слезливая. Снова открыва-ется выставка в Москве, снова «Космос» ждет землян. Они с нетерпением собаки, заслы-шавшей через закрытую дверь шаги своего хозяина, ждали эту поездку и боялись, что вдруг у кого-то из них по каким-то причинам эта командировка отменится. Но все сложилось удачно, хотя,  судя по дальнейшим событиям, удачным, возможно, было бы, если они вооб-ще больше не встретились.
         Поезд тронулся, и земля качнулась под Юлиными ногами. Она стояла у окна и пыта-лась расшифровать морзянку своего сердца. «Что-то будет, что-то будет…» Это предчувст-вие билось где-то в области солнечного сплетения. Но в поезде была лишь мимолетная  про-токольная  встреча – вежливая и дистанционная.
        Москва встретила густым обволакивающим туманом и еле заметными мелкими слезами. «О чем плачешь, Москва?» Но Юля подумала это в шутку, сама она была в веселом и игри-вом настроении.
Снова блистала и многоголосила  выставка, снова вечером был деловой ужин, и снова Он предложил Ей выпить хорошего французского вина у него в номере. Юля, конечно же, со-гласилась: она ждала и жаждала общения с этим человеком. Но едва закрылась дверь его люкса, и еще не была открыта гнутая бутылка удачноурожайного вина, от сдержанности, дистанционности и просто хороших манер Александра Евгеньевича не осталось и следа. Не-ожиданно  он  сгреб ее в охапку и стал целовать глаза, лицо, губы, шепча при этом: «Теперь у нас все будет по-другому!» Юля настолько не ожидала такого поворота событий, что стоя-ла, не двигаясь, ошарашенная и ошпаренная горячностью его чувств. Она  хотела тонкой и изысканной беседы за бокалом тонкого и изысканного вина с тонким и изысканным челове-ком, а Он желал Ее в простом мужском понимании. Она хотела возвышенного, а Он – плот-ского. Орбиты не совпали, причем настолько, что, столкнувшись, стали разлетаться в разные стороны…
Александр Евгеньевич не был ей неприятен, наоборот, он был нежен и настойчив одновре-менно,  именно так, как ей нравится. И от него пахло дорогим парфюмом и хорошей жизнью. Но Юля была не готова к американским горкам. Испугавшись резкого поворота и бешенной скорости отношений, что-то вежливо и тактично бормоча, типа  «Не сейчас!» , она  вырва-лась из его номера, хотя Он Ее уже и не держал…
Едва добежав до своего номера, Юля разрыдалась. «ТИПИЧЕН».  Это были горькие слезы разочарования. А за темным окном шумел дождь. Вот, оказывается, о чем плачет Москва! Солнечное затмение прошло. Какое уж тут солнце в таком  тумане и сырости. До последнего часа, ухнувшего Юлю с 17 этажа на седьмой гостиницы «Космос», Александр Евгеньевич представлялся ей не таким, как большинство мужчин, встречавшихся  на ее тридцатитрех-летнем жизненном пути,  и отношения  с ним должны были развиваться по-особенному,  а  оказалось, что  Он  точно такой же. « Ти-пи-чен.» Это звучало как  диагноз смертельной бо-лезни. Но  Он предпочел  «болезнь» и предал Ее – не понял! « А как же один знак Зодиака, одни мысли, одни чувства! Ведь было это все! А  куда делось? Растворилось в тумане, смы-лось дождем?» А слезы все лились и лились, вымывая наружу обиду и боль…
         Каждое утро делегация собиралась в холле гостиницы, чтобы вместе идти на выставку. Народ выползал  из своих номеров, просыпаясь на ходу, стекался вниз, узнавал друг друга, оживлялся и начинал делиться впечатлениями от вчерашнего вечера. Юля сидела на вести-бюльном диване усталая и опустошенная. Видимо  ночными слезами вымылась и частичка  ее самой. Его не было. Собственно, все Его и ждали. Кто-то сказал, что Александр Евгенье-вич завтракает в ресторане. Юлю покоробило это сообщение, потому что ей даже любимый йогурт был противен в это утро. Но  когда  Он  пришел, извиняясь за опоздание, по его лицу было видно, что прошедшая ночь – не лучшая ночь в его жизни. К Юле Александр Евгенье-вич не подошел и даже не поздоровался. Все закончилось, не начавшись. Они опять были чужие и незнакомые друг другу. Крохотный зародыш взаимности унесло «рекой обид», че-рез которую, как поется в одной песне, «переправы нет».
           К отъезду резко похолодало, и Москва провожала  замерзшими слезами – снежной крупой. Было промозгло и пасмурно. Юля  стояла на перроне,  ежилась от холода  и вспоми-нала  единственный в своей жизни аборт: тогда, как и сейчас, было зияющее чувство пустоты и потери не только кого-то живого, но и себя.      
            Дома «пустота» быстро заполнилась: дочь, работа. Будничная жизнь не только заса-сывает, но и лечит. Прошел еще один год. Юля и Александр Евгеньевич виделись несколько раз на мероприятиях, которые интересовали  не только «сельхозников» , но и телевидение. И каждый раз между ними нахально втискивались непонятость, обида и невысказанность и за-слоняли их друг от друга.
             И снова наступила осень. Пока она была теплая и солнечная. Но  через две недели открывается выставка , и какая  погода  будет в Москве?


Постскриптум. Солнечное затмение – явление редкое, но периодическое. Не только с косми-ческой точки зрения, но и с земной…