Любовь Жизни

Зоя сидела на остановке общественного транспорта на краю крупнейшей транспортной артерии города и чуть всхлипывая плакала. Тушь черным ручейком стекала, повинуясь рельефу ее лица из уголка правого глаза к правому же уголку рта.
- Мама, а что тетя плачет? – внимание пятилетнего ребенка железной хваткой вцепилось в интереснейший факт. Но тут же, после объясняющих слов матери ослабило ее, а еще через секунду поскакало куда-то вдаль, бесцельно познавательно, как бумажный клочок с каракулями второклассника, выброшенный из окна школы, подхваченный легким весенним ветерком, вдаль по улице, никому не интересный кроме безногого инвалида, живущего в доме напротив и глазеющего с балкона, на который он выполз по случаю хорошей погоды, на все интересное.
- У тети несчастье, - отвечает мать, покрепче сжимая руку любопытного чада, внутренне и автоматично готовясь к посадке в подъезжающий автобус.
Но на сей раз женщина не угадала. Зоя плакала от счастья. Слезы радости горьковато-соленым коктейлем грели ее губы. Зоя счастлива!
Еще сутки назад ее жизнь была похожа на выброшенный за ненадобностью аквариум. На стенках которого запекшейся массой были размазаны воспоминания, бывшие ожидания, непрочувствованные страсти. Как будто юный натуралист, ухаживающий за своими рыбками, со свойственным ранней юности разбрызгиванием интересами и привязанностями, охладел к еще совсем недавно столь желанным, столь ожидаемым любимцам и решил заняться хоккеем, а может быть заболел или умер, заставив свою мать поседеть, чтобы затем в минуты бессилия упрекать отца и случайно переживших наследника домочадцев. Так или иначе Зоина жизнь не стоила ровным счетом ничего, даже ее слезинки.
Как обычно, вечером она пришла к своему дому. Зоя приходила к своему дому тысячи вечеров. Уставшая, после работы, после всех этих сдач годовых балансов, зубоскальства коллег, нравоучительств начальства, после многоголосого транспорта, с толкающимися, говорящими между собой людьми, просто молчащими, а то и смотрящими куда-то вовнутрь.
Она поднялась на свой третий этаж, достала из сумочки ключ, быстро отперла свою дверь и юркнула в спасительное тепло квартиры.
Зоя уже пять лет, после смерти матери жила одна. Отец жил с другой женой на своей квартире и очень редко общался с дочерью, поэтому одиночество Зои никем и ничем не нарушалось. Так получилось, что к двадцати семи годам наладить личную жизнь ей не удалось. Претенденты на руку и сердце были конечно, потому как девушка собою недурна, и разумом не обделена, но Зоя еще с детства ожидавшая чуда не могла и не хотела обманывать себя. Она хотела кристально чистой, ограненной всеми добродетельными чувствами любви, без единого скола, единой царапины, способных бы пропустить сквозь себя искажения чистейшего света любви.
Зоя сняла плащик, разулась, вымыла руки, затем отправилась на кухню, чтобы приготовить себе нехитрый ужин.
Когда она вошла, наконец в свою комнату которая служила ей и спальней и гостинной (гостей она практически не принимала, ведя замкнутый образ жизни), чтобы переодеться в уютный домашний халат, она обнаружила сидящего неподвижно на диване молодого привлекательного мужчину.
- Вы только не пугайтесь, - мягкий, но сочный бархатный голос предупредил естественную Зоину реакцию, - я не причиню вам ни малейшего зла, поскольку моя миссия здесь заключается как раз в обратном.
- Простите, а кто вы? И что за миссия вынудила вас оказаться в моей квартире? – Зоя пересилила первую волну страха, напополам скроенную с любопытством и запахнула потуже свой халатик.
- Нет, это вы меня простите за то что искренне не желая напугать вас, тем не менее послужил причиной вашего страха, кроме того я не представился. Меня зовут Александр.
- Очень приятно, Зоя. Но может вы все-таки объясните кто вы и что вы делаете в моей квартире?, - Зоя осмелела, незнакомец показался таким знакомым, таким родным человеком, как бывает через несколько лет встречается абсолютно выздоровевший человек с доктором, который когда-то делал ему сложнейшую операцию и выхаживал затем, не доверяя сиделкам счастливый плод своей работы, вплоть до полнейшего выздоровления, с которым заново родившийся пациент поддерживает теснейшую связь годами, становясь ему близким другом, а затем, внезапно расставшись и не видевшись долгий срок, встречает случайным образом уже в другом городе, на автобусной, положим, станции, и, разглядев под намазанными красками времени истинные черты портрета прошлого, не веря, протирая, возможно, глаза, бросается на шею не помня себя от счастья.
Именно таким счастьем, как ледяным потоком из внезапно перевернутого тазика, на разгоряченное в парной тело, вызывая головокружительный восторг от закоченевшей внезапно макушки, до кончиков пальцев на ногах, которым еще секунду назад было невыносимо жарко, а ныне, переступающих от наслаждения в прохладной истоме, ошпарило Зоину душу, в которой спали ее затаенные до поры чувства. Все, что происходило в течение этих пяти минут казалось каким-то сном, маревом в пустыне, сподвигающим воспаленное сознание моделировать неестественные образы и мысли. «Что происходит со мной?», - внезапно в одиночестве внутреннего мира раздался крик Зоиного внутреннего голоса.
- Я здесь, чтобы любить вас, Зоя. Равно как и ваше существование подразумевает свое рождение только с этой минуты, только с криком вашей души, разбуженной исключительно ради любви. Не спрашивайте кто я и зачем все это говорю вам. Отныне нам достаточно трех слов, чтобы объяснить всю азбуку мироздания друг другу. Но эти три слова не пустые колебания воздуха, для их звучания необходимо перебрать чуткими пальцами восприятия каждую струну своих чувств, тронуть каждый колокольчик своих эмоций. Ласковой рукой внутренней матери, вложить всю без остатка душу в эти три слова. Я люблю тебя!
Зоино что-то внутри в этот момент наполнила чудеснейшая музыка, которую невозможно услышать ушами, которая доступна только избранным, только тем, кто может слушать в унисон с точно такой же душой, родной, бесконечно-бесконечно близкой. Музыка переполняла ее, Зоина душа, как просыпающийся от первых теплых утренних лучей солнца цветок, начала расправлять свои сложенные за долгую ночь лепестки-крылья и вот уже как легковесная счастливая бабочка взмахнула ими, поднимаясь все выше, выше. Сладостный, пьянящий воздух упругими волнами мягко бьет ее в грудь, позволяя опираться наполненными жизнью взмахами, взлетать, забывая обо всем. И эта чудесная музыка, которой пропитано все, каждая деталь, каждая мелочь, забыто брошенная в углу, звучащая в ушах, голове, руках, в каждой клеточке тела. Все Зоино естество наполняется музыкой так случайно, но властно-нежно поднятой на поверхность Зоиной любви.
- Я люблю тебя!, - Эти слова выпорхнули чудесными птицами, покружили по комнате и проникли Александру в самое сердце. Зоя отчетливо видела это.
Она подошла к нему, прислонила свои губы к его, таким нежным, таким теплым, таким зовущим, и в то же мгновенье, ее музыка слилась с его. Сила не поддающаяся никакому описанию подхватила их, заливая девятым валом эмоций, чувств, переживаний. Никаких слов в мире не осталось, они оказались безжалостно вычеркнуты за ненадобностью простыми тремя словами, которые на открывшихся просторах позволили излиться через себя всем глубинным смыслам и желаниям, до того переполнявшие души этих двоих. Музыка становилась чище, громче, разбивая, уничтожая бесполезные обломки прошлого, заполняя собой образовавшиеся пустоты, заполняя собой окружающей, превращая окружающее в себя. И вот уже нет ни комнаты, ни квартиры, ни дома, ни города, нет целого мира. Есть только огромные вселенские слова «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!», которые состоят из себя, производят себя и наполняют собой все.
Утром Александр ушел по делам, сказал что нужно определиться с вещами, что возможно придется вызвать грузовик. А Зоя, собравшись, отправилась на работу. Она пришла на остановку и в этот момент внутри ее, где-то там, где живет душа заиграли первые аккорды той самой музыки. Ноги отказывались держать, она села на скамейку остановки и в тот же момент, первая слезинка скатилась из ее правого глаза, освобождая путь наружу ее счастью, такому долгожданному, такому неожиданному. «Я люблю тебя!», - шептала про себя Зоя, захлебываясь неведомым ей дотоле чувством, - «Я люблю тебя!!!».
А еще через две минуты на остановку подошли двое: пятилетний ребенок и его мать.


ЗОЯ - др. -греч. - "ЖИЗНЬ"