Доброе утро

«Доброе утро»

«1»

Когда он проснулся, в комнате было светло и прохладно. Яркий свет резал глаза, стены казались прозрачными и непрочными – настолько всё  заполнилось светом. Настроение было приподнятым, появилось ожидание чего-то доброго, даже перестала болеть голова. Он посильнее закутался в одеяло, и остался, неподвижно лежать, осматривая комнату, преломленную остановившимся временем. Она была какой-то непривычной, немного чужой, всё в ней казалось новым и неизведанным. Будильник показывал какое-то незнакомое время, 11:24, да и само «священное мерило» вовсе не внушало доверия.
Можно было немедленно встать с кровати, но особой необходимости не было. Стало не совсем понятно, сон это или нет, ему казалось, что сон, ему так хотелось и теперь, вовсе, пропало желание просыпаться. Утро было настолько добрым, что мало походило на реальность, а вливаться в серую жизнь, в такое прекрасное утро, желания не было. Но всё-таки, сон постепенно отступил и он стал приходить в себя, то есть чётче осознавать реальность. Утро от этого стало только светлее. Теперь уж он был на все сто уверен, что не спит...
«2»

На плите закипал чайник, за окном шёл снег, в раковине гора грязной посуды, под столом пустые бутылки. Две ложки кофе, одна сахару, можно выключить чайник и залить всё кипятком, сесть на стул, и не спеша закурить первую сигарету.
Он уже успел выкурить первые полсигареты и сделать только глоток кофе, тот ни как не хотел остывать. За окном продолжал идти снег, засыпая кем-то оставленные грехи. Возникло желание помыть посуду, глянул за окно ещё раз, желание пропало.
Зазвонил телефон, он подошёл и взял трубку, кофе тем временем остывал, а сигарета дотлевала. Пока он разговаривал, она выпала из пепельницы, прожгла клеёнку и потухла. Он вернулся, положил слегка обуглившийся фильтр в пепельницу, сделал глоток кофе, снова закурил и уставился на падающий за окном снег…

«3»


В тридцать две минуты первого он обувался в прихожей, часы висели напротив зеркала. Шапку решил не одевать, а вот шарф был обязательным атрибутом его внешнего вида. Он не любил лето, потому что летом не носят шарфов.
Через пару минут он запер дверь и стал спускаться по лестнице. В разбитое окно между этажами метко попадали снежинки и мягко ложились на подоконник и заблёванный пол. Серые, грязные ступеньки, давно не крашеные перила, дверь подъезда с дырой вместо замка.
Он открыл обшарпанную дверь и вышел из подъезда. В лицо дохнуло ветром, и мокрый снег стал оседать на волосы. Они были ещё тёплыми, снег таял, превращаясь в капельки воды, которые в последствии замёрзнут и превратят волосы в сосульки. Снега уже было довольно, чтобы оставлять следы.
Слегка зажмурившись, он двинулся по тротуару. На встречу, пересекая детскую площадку и ссутулившись от ветра и липнущего снега, спешил какой-то подросток с поднятым воротником. Из дыр подъездов выползали счастливые детишки с санками. Пивной ларёк, не смотря на погоду, уже работал, постоянные клиенты ещё спали, а из окна виднелось скучающее лицо опохмелившейся продавщицы Тамары.

«4»

Дворами он вышел к остановке троллейбуса. Огромная и окоченевшая толпа пассажиров с негодованием ждала транспорта. Снег смешал всё в суету, и теперь не опаздывали только те, кто ехал на рынок. Из-за поворота показался заснеженный троллейбус, и толпа растянулась вдоль дороги.
Он с усердием пробивался в троллейбус, но шансов было не много. Толпа теснила сама себя, и вот-вот должны были закрыться двери. Посадка в транспорт стала самой активной частью его доброго утра, но активность себя оправдывала, нужно было сесть.
Он кое-как втиснулся на заднюю площадку и повис где-то в районе ступенек. С улицы пытались протолкнуть внутрь, а волна из салона яростно вытаскивала под снег. Сжав зубы он пытался удержаться между двух волн. Несколько раз двери с треском делали попытку закрыться, и только на шестой раз, им это чудом удалось.
Переваливаясь с бока на бок и жутко скрипя, транспорт тронулся. В рёбра упёрлась чья-то сумка, в спину колол зонтик, на ногу давил чей-то чемодан, а по голове, не больно, но всё же неприятно, кто-то шлёпал рукой. Хуже всего было на остановках. Он вцепился в поручень и чьё-то пальто, когда же пальто попыталось выйти, стало намного сложней. Он приложил все усилия, и пальто не вышло, а осталось в салоне и долго материлось. Ближе к центру стало совсем не выносимо и он вышел на остановку раньше.

«5»

Сигналили машины, пригнувшиеся от снега люди, спешили и сбивали с ног. Он взглядом искал свой автобус, мешали облепленные снегом афиши и рекламные щиты. Машины и автобусы перемешивали снег с грязью, а спешащие пешеходы пачкали этим месивом брюки и колготки.
Это месиво скрыло под собой пешеходную «зебру», бешено мигали глазки светофоров, где-то с визгом столкнулись два автомобиля и к ним, страшно матерясь, помчался, облепленный снегом, милиционер. Он лихо размахивал жезлом и зло кричал на прохожих, начальство, частные машины и даже общественный транспорт, включая, и не в чём неповинные трамваи, которые, в свою очередь, от возмущения искрились.
Вся эта суета мешала отыскать номер нужного автобуса и место. Где в безопасности можно было бы перейти дорогу. Скорее всего, сегодня такого места не было. В глазах рябило, и даже смешанный с грязью снег, отражал такое количество света, что всё казалось белым: и красные трамваи, и серые милиционеры, и жёлтые дома, и цветные светофоры, а грязь замечалась, только протекая сквозь дырявые ботинки.

«6»

Сквозь мельтешащую серость, он увидел оголившийся участок дороги, ближайшие машины были довольно далеко, и медленно скользили по коричневому снегу-асфальту. Отважные прохожие, местами, начинали пересекать шоссе. Автомобили, предупредительно и угрожающе, верещали, но были так далеко, что воспринимались не серьёзнее чем мираж.
Он сошёл с тротуара и ступил в чавкающее желе проезжей части. Здесь хлюпало сильнее, чем на тротуаре. Он стал осторожно обходить предполагаемые глубокие места, некоторые, с риском упасть, перепрыгивал. Влага, с комочками грязи, шлепками падала на штаны и присасываясь остывала.
Послышался рёв машины и визгливый звук тормозов. Он повернулся влево, чисто, шум был оттуда, а впереди лужа, которую нужно перепрыгнуть.  Он, всматриваясь в дорогу, взмахнул руками, готовясь к прыжку, занёс правую ногу и, начал было отрываться от земли…

«7»

…Из-за поворота, с правой стороны, визгом пугая прохожих, выскочил не в чём неповинный автомобиль. Перед ним вырос пешеход, завыл клаксон, но тот и не думал уходить. Прошло всего несколько секунд.
Всё, что произошло позже, случилось так быстро, что никто ничего не только не разглядел в деталях, но даже не успел заметить. Скрежет! Чавканье! Удар чего-то мягкого обо что-то металлическое! Затем удар металлического о мягкое! Крик! Хотя крика может, и не было, (ни кто не слышал). Взлетевшее в воздух тело. Вопли кого-то, кто угодил в лужу. Брань милиционера. Шлепок того самого тела. На секунду тишина… Опять топот, чавканье. Чей-то пронзительный крик: «Убили!».
Всё успокоилось. Для всех утро стало продолжаться. А взлетевшее в воздух тело погрузили в «Скорую помощь» и куда-то увезли. А на углу, через квартал, стоял человек и ждал того, кому он звонил сегодня, где-то без десяти двенадцать…

В ночь с 12.12.00 на 13.12.00
Краснодарский край.