Дворянин Серж Чертков

«Дворянин – Серж Чертков».

Чертков был видным человеком, в местном масштабе, конечно. Его знали все, он, в свою очередь, знал лишь многих, хотя, иногда, делал вид, что вообще никого не знает. Человеком он был состоятельным, имел своё дело, трёхэтажный особняк и два автомобиля иностранного производства.
Серж был холост, точнее разведён, но, однако не превращал свою жизнь в разврат и не ударялся в глупейшее пьянство, держал себя в руках и жил как подобает достойному человеку. Деньги господин Чертков тратил с умом (умел это делать), хотя и был человеком не жадным, но всё же на ветер не бросал.
Иногда, конечно, он позволял себе устраивать некие пиршества, созывал гостей, шампанское, шашлык, музыка и танцы до рассвета. Эти радости хоть и стоили средств, но больно по карману не били. Из-за этих праздников у него иногда случались ссоры с соседями, но столь мелкие неприятности не сильно портили настроение жизнерадостному человеку. К тому же, подобные вечеринки были необходимы, так как Серж где-то читал, что дворяне всех стран периодически устраивали званые вечера и туда приглашались только достойные люди. К себе на «бал» Серж тоже приглашал только избранных.
Так как он был местной знаменитостью, подобные праздники помогали поддерживать его несгибаемый авторитет, а при знакомстве он представлялся «Графом». Хотя, если честно, то никакого авторитета у него не было, впрочем, как и дворянского титула, о котором он мечтал с детства.
В округе Черткова не любили, из зависти, слишком он уж был удачливым, но не любовь скрывали. Серж же, в свою очередь, не любил всю округу, но это не мешало ему жить со всеми в мире. Чертков был мирным человеком, по определению и, по воспитанию тоже. И, конечно же, в меру своих сил, честным.
Бывало, иногда, он распускал о себе самые ужасные сплетни, любил это дело, считал раз это о себе самом, то другим вреда никакого. А бывает ещё устроит Чертков что-нибудь такое да эдакое, и займёт сразу, первое, финишное, место в окрестных информационных «хит-парадах».И после этого его имя ещё долго летало по ветру касаясь уст обитателей соседних населённых пунктов.
Чертков не любил когда о нём забывали, его это вводило в тоску, он чувствовал себя каким-то утерянным, забытым и ненужным, скорее, даже, вовсе не пригодным обществу. От таких разочарований у него повышалось давление, опускались руки, начинала болеть голова и телом овладевала усталость. Своё здоровье Серж ценил, впрочем, и люди о нём всегда помнили.
Была у Сержа одна заветная мечта, «мечтишка», как он сам её ласково называл. Но это только при людях, а наедине с собой это была самая настоящая «МЕЧТИЩА». Появилась эта мечта у Черткова ещё в детстве, когда все мечтали быть пионерами и комсомольцами, космонавтами и подводниками, он мечтал стать ДВОРЯНИНОМ. Серж мечтал об этом тайно, и во сне, сам в себе от этого улыбался. Свой мечтой он не делился даже с ближайшими друзьями, они всё равно бы не поняли, да и не было у него особо близких друзей.
И вот будущий дворянин вырос, получил образование, заимел вполне приличный капиталец, построил дом, развёлся с женой, да и времена к тому часу настали другие. А так как всё было при нём и нравы современные уже позволяли, дворянином стать было не стыдно, даже наоборот, почётно, то написал Серж письмо во Всероссийское Дворянское Сообщество. Мол так и так, я созрел и готов словом и делом служить Родине и Государю, но вот извините – с, званием дворянским, к сожалению не удостоен.
Месяца через три получил Чертков ответ из того самого общества. Увидал серый конвертик, штемпель отправителя, марки гербовые, руки задрожали, душа наполнилась торжеством и пафосом, а глаза слезами. Даже на почтальона в эти секунды Серж взглянул свысока, с превосходством, по настоящему, по-дворянски. Да что там, простая баба, хоть и полезная. Еле-еле заветный конвертик Чертков распечатал, руки, до этого крепкие и уверенные затряслись мелкой рябью, даже ссутулился Серж не по-дворянски.
Очень не по доброму удивлён был Чертков, злая досада сжала его сердце, когда он всё же прочёл, что в этом письме написано. А ответ был такой: «Мол, так и так, уважаемый господин Чертков, очень вам признательны, ценим и так далее, разделяем ваш душеный порыв, чувства истинного патриота, желаем вам успехов, благополучия, счастья и здоровья, конечно, но вот признать вас дворянином, увы, ни как не можем. Так сказать, не тех кровей вы, барин, а по сему благосостояние ваше ни какой роли в дворянских делах не играет. Но очень отрадно, что и простой люд испытывает потребность в бескорыстной службе нашей великой Родине». Особенно оскорбительным было вот это – «ПРОСТОЙ ЛЮД», он и простой люд – поразительно, ОН и простой люд, да это даже не совместимо….
Далее в письме ещё следовало много возвышенных слов, похвал, но в содержание их Чертков уже не вдавался. Было ещё что-то о том, что Родине и без дворянских титулов служить возможно, мол наступит когда-нибудь время и благодарные потомки обязательно оценят его по заслугам. Цветы к памятнику носить будут, в книжках напишут и прочая чепуха.
Так плохо Сержу не было ещё никогда в жизни, он ощутил полнейший упадок сил и огромную невозможность хоть что-нибудь делать. На неделю он слёг в пастель, перестал смотреть телевизор и вынимать почту из ящика, а лишь пил без разбора сердечные капли, хотя человеком был вовсе не старым. Так плохо ему не было даже тогда, когда он узнал, что боготворённая им, любимая жёнушка, изменяет ему с каждым проходящим мимо его дома мужчиной.
Черткову казалось, что жители всей округи заглядывают ему в окна и злорадно подсмеиваются над ним. Ему было стыдно, он не мог выйти на улицу, такого позора в жизни Сержа ещё не было, все обо всём знали, сговорились. На самом же деле, ни кто, кроме Черткова, ни о чём не знал, все были даже озадачены таинственным исчезновением  видного человека. По округе зловеще поползли слухи, они уверенно проникали в дом и умы местных жителей. Даже если кто-то и не хотел доверять сплетням, то всё равно деется от них было некуда. К тому же сам факт существования письма, а после полного отсутствия знаменитости был на лицо.
Через время Чертков всё же стал появляться на людях, но как-то так, невзначай, мимоходом, ссутулившись и глядя себе под ноги, быстренько проходил мимо. В разговоры особо ни с кем не вступал, отделывался незначительными фразами и старался удалиться. Особо всех озадачивало, и настораживало, будут ли в дальнейшем «ПИРШЕСТВА и БАЛЫ». В этом отношении судьба друга Сержа была нее безразлична многим. Примерно через месяц выяснилось – праздников больше не будет, во всяком случае временно, но насколько временно, Чертков никому не объяснял, как, собственно, не объяснял и столь странной причины своего поведения.
Как истинный воин, и патриот, Серж решил не сдаваться, он решил, что от неудач вера в его дворянское будущее должна только крепнуть, и завалил письмами всевозможные инстанции. Рушилось дело его жизни, заветная мечта детства, почти осуществившись, выскальзывала из рук как мокрая рыба. Остался один шаг до цели, и Чертков решил его сделать, даже ценой собственного здоровья, а своё здоровье серж ценил больше всего на свете.
Серж Чертков отправлял письма по всем известным ему адресам, писал до тридцати корреспонденций в сутки, ему пришлось даже подписать унизительное соглашение с конкурентами (чего бы ранее он не сделал) ради получения огромной суммы денег, которые он потратил на покупку своего первого родового имения, старый, полуразвалившийся особняк, где-то на юге Франции. Эти руины были его козырем, но не смотря ни на что он получал только отказы разных ведомств (или же не получал даже их) признать его как дворянина. Здоровье сержа резко подорвалось, нервы стали ни к чёрту.
Пол года неврастении, томительных ожиданий, переживаний, сначала частичной, а потом и полной бессонницы. Собственное, некогда удачное, дело трещало по швам, дом требовал ремонта, во дворе появились бугорки нарытой кротами земли.  Чертов полностью потерял аппетит. Он всё так же продолжал писать письма, но только ответов уже не получал вовсе, не из ведомств, не из Англии, Франции, Испании, даже из Польши и общества сознания Кришны, которому он тоже в горячке поведал о своей беде.
Серж похудел и осунулся, лицо стало серым, руки холодными, вместо глаз чёрные ямы на лице, он практически перестал разговаривать, но стал много курить. В очередной раз случилась горячка, редкие моменты активности у современного Черткова, он стал ломать мебель и вышвыривать её остатки из окна, потом разбил люстру и поджёг занавески. Кто-то из завистливых соседей вызвал милицию, скорую, пожарных, электриков и службу газа, даже привезли настоятеля ближайшей церквушки с кадилом.
По заключению медиков и требованию специалистов, включая и священника, Черткова погрузили в автомобиль Скорой Медицинской Помощи и куда-то увезли. Серж поначалу сопротивлялся, истерично вопил о своём знатном происхождении, кричал, что всех достанет, головы поотшибает, но необычно одетые люди были непреклонны. Потом он как-то успокоился и лишь всхлипывая, повторял: «В башню так в башню» - или – «Дайте мне железную маску».
После такого странного демарша Черткова по окрестностям, имущество его ни кем унаследовано не было, так как факт смерти не установили. Развалины, где-то на юге Франции, практически сравнялись с местным грунтом и подзаросли травой. Здесь же, стены некогда добротного дома треснули, собственное дело окончательно разошлось по швам, а замки на дверях посрывали злоумышленники в целях проникновения внутрь в поисках лёгкого, несколько преступного, обогащения. Правда, через время, пришло ещё одно письмо, но что в нём никто не знает, так как прочтение чужой корреспонденции карается законом по всей строгости. Так и будет валяться этот серый конвертик где-то в кладовке местного почтового отделения до тех пор пока его не востребует адресат или не истечёт положенный срок давности. После этого его сожгут вместе с мусором….

«Начато в конце прошлого века,
а закончено 23.12.01.».