1
Луна – кораблик,
Она – кораблик,
Лимоны – звёзды,
А чай – глаза.
Я выпью, выпью,
Ещё не поздно,
Ещё нет срока,
Но ждать нельзя.
Люблю!
За ветром
Дома укрыты
И в окнах темень,
Свет изо рта.
И я за светом
Руками в плечи
Губами всеми
В её гортань.
Люблю –
И близи шумят, и дали,
И каждой тени
Поклоны шлю
За то, что тени,
Склонясь, рыдали
О странном факте,
Что я люблю

2
От осени кожа терпка и нежна,
Она мерцает,
И твои уши ложатся в дождь,
Как Гудзон в берега
И руки на перила моста.
Уши!
Для вас играет клапанами сердце,
Как свирели играли на древних лугах,
Для вас эти жёлтые ночи
Омывают мой мозг,
И для вас
Я рыщу глазами по всем небесным притонам,
По горящим окнам
И чьим-то стылым следам.
Эти строки для вас,
Нежные маленькие жемчужины,
Живые жемчужины,
Выточенные, как косточки груш.
Вам, синие жилки,
И налитые светом виски,
И розовая ленточка улыбки,
Бирюзовая дымка глаз,
И берет,
Исписанный и глубокий,
Как души поэтов,
И волосы,
Туманней ночей,
Длиннее дороги,
Приятней сердца
И ближе самых ласковых строк.
Я рад, что за чашкой чая
Сумел, будто кончиками пальцев,
Словами погладить твои ушки,
Твои нежные точёные ушки!

3
Пронзи меня глазами и облей,
Или ласкайся, будто меч к ладони.
За нами плещут ночи чёрта злей,
А иногда приветливей, чем пони.
То как наследник древних королей,
То странником, чей хохот в дымке тонет
Иду к тебе, которая милей,
Чем эта осень, вся в крови и сони.
Твоя улыбка чуть дрожит у скул,
Её туман мне угли вен раздул.
Теперь стихи я грею на огне,
И этот мир мне ясен, как сонет,
Его я будто книгу распахнул,
И голос твой закладкой служит мне.

4
Будто в небо уронили лужу,
Забросав травой.
Такой тихий, такой милый ужас,
Страх живой.

Слёз не ждут распахнутые веки -
От луны влажны,
И слова, родные мне навеки,
Не нужны.

Щиплют нос задумчивые ветки,
По щекам туман.
Это так. Но я мечусь, как в клетке -
Всё обман.

И зачем я это ясно вижу
В дождь по фонарям?
Нет, она не дальше и не ближе -
Просто зря.

Просто спи, укрытая ветрами,
Пой, пиши, броди.
Я один, давно уйти пора мне,
Я один.

5
Туман съедает небоскрёбы
И вымывает из квартир
Всю мелко дышащую злобу.
Весь мир, как ангельский трактир.

И капли пляшут, будто кубки,
И, как смычок, дрожит рука,
У губ огонь волшебной трубки,
Немокнущего табака.

И девушка, слегка нахмурясь,
Глядит в толпу у наших ног,
И катится вдоль узких улиц
Людской и лиственный поток.

Её сейчас приобнял ветер,
А я стою чуть в стороне,
Толпа всё ближе, те и эти
Вопят и дышат всё сильней.

Она глядит тепло и строго,
Она глядит: "Давай уйдём,
Летим в туман к чертям и к богу!"
Толпа глядит змеиным льдом.

А я молчу на эти взгляды,
Лишь робким голосом стихи
Бросаю в серую громаду.
Они плюют. Они глухи.

Но голос и дыханье звонче,
Я чьё-то сердце запустил.
Вот сотня глаз голодных гончих
И миллионы глаз пустых.

А девушка всё вверх стремится,
Меня теребит за рукав.
А я молчу. Мелькают лица,
И дирижирует рука.

Она ушла? Молчу, не знаю,
Мне больно, жутко, горячо.
И лишь одна болезнь глазная –
Боюсь смотреть через плечо.   

6
По ручьям, где глина плачет,
Там, где гнутся сабли лоз
Из сосны плывёт кораблик.
Лунных снов, случайных слёз,
Смеха, плесков много-много
Вышито на парусах
И дрожит его дорога,
Будто сердце на весах.
Не ручей, а паутина,
Терпкий города флакон,
Не кораблик – моя Аня.
Только путь – всё тот же он.

7
У стола
Печаль светла,
Кружат блики у стола.
Ты не плачь
У стола -
Ночь светла.

От огней
Не уснуть,
А о ней
Не забыть,
Не уснуть,
Не забыть
Никак.

Весь в огнях и слезах
Я пытаюсь лизать
Свой солёный, влажный рукав.

Так светло, так светло,
Не удержишь слов
В мокрых пальцах,
В сырой груди.
И сквозь стон нельзя
Ничего сказать.
Ты не три глаза -
Встань, иди.