месяц улыбок

- Тебе не кажется, что мы слишком умиротворены сейчас?
- Нет, - ты смотришь в небо.
- Мы, мне кажется, похожи на что-то растворенное... Не на эти облака, и не на птиц – здесь нет ничего проще: все больше мы напоминаем старость.
- Как мгновение?
- Нет, старость как линию. Мы с тобой сейчас вытянуты в эту линию, и она проходит ровнее и неба, и облаков, и птиц. Она багровеет. Вот откуда берется закат.
- А вдруг это все – прерывание?
- Прерывание чего?
- Прерывание этой линии. Вдруг мы живем именно потому, что старость, вытянутая линией на пространстве того, что называется миром, - вдруг она прервалась, и поэтому мы существуем?
- Но мы же умрем?..
- И что?
- Значит, старость восстановится... Или, лучше сказать, она и не прерывалась.
- То есть ты считаешь, что, родившись, мы начинаем умирать... Стареть?
- Да, похоже на то.
- Нет, не похоже.
- Почему?
- Потому что это слишком просто.
- Все гениальное просто.
- Нет, никогда гениальное не бывает простым. Это фарс. Это уловка, запущенная, чтобы люди могли оправдать свою несостоятельность, свою ничтожность.
- Кто же ее запустил?
- Это не имеет значения.
- Почему?
- Потому что не имеет значения то, что растворяется во времени.
- В нем растворимся и мы.
- Да.
- Значит, и мы не имеем значения?..
- Не имеем.
- Это как-то неправильно... Так не должно быть.
- Мы слишком умиротворены...
- Что?
- Мы слишком умиротворены, чтобы определять, что должно быть, а что не должно быть.
- Лучше смотреть в небо!.. – ты смеешься.