КОЛДУНЫ
На балконе сидел старый колдун с двумя молодыми и держал совет. А совет был на тему устранения Тора. Судя по обрывкам разговора, которые услышал Тор, устранить его, была идея старого, а молодые просто обучались у старого колдовским премудростям. Один молодой посетовал на то, что многие манипуляция и страшные заклинания на Тора просто не действуют, а заговоренные под собственный облик животные, мрут как мухи от обратного удара. Старый колдун только ухмыльнулся в усы. Он это и сам знал, но учить подрастающую смену надо тщательно. Поэтому он нарочно науськивал молодых и давал в руки оружие, которое раньше использовал сам. Ему было интересно наблюдать за стратегией и тактикой учеников.
Один из учеников с крупными и вытаращенными как у рыбы глазами с глупым выражением лица и написанной нескрываемой ненавистью ко всему живому, попросил старого дать еще какое нибудь оружие на пробу. Колдун молчал и исподлобья наблюдал за обоими. Второй ученик был в противоположность первому красив на лицо, и вьющиеся белокурые волосы спадали волнами ниже плеч. Он молчал и наслаждался самим собой. Тор обозвал его про себя Нарциссом, а первого Рыбой. А колдуна никак называть не стал, чтобы не вносить его в историю и не продлять жизнь в хрониках. Просто колдун. Просто старый пердун. Колдун хмыкнул, и поднял руку, прерывая поток возмущений Рыбы о недейственности магии в современных условиях. Перевел густой и тяжелый взгляд из-под клочковатых бровей на Нарцисса и с провокацией спросил:
– А ты? Что сделал ты?
Нарцисс ласково, как будто напротив него сидел не его почтенный учитель, а возлюбленная красавица, улыбнулся и коротко ответил:
– Я смотрю.
Рыба от возмущения даже вскочил, но под коротким точечным ударом взгляда старого колдуна рухнул обратно на табуретку, задыхаясь и держась за живот.
– Он смотрит! – прохрипел, – ну надо же он смотрит. Я тут жизни своей не щадю, весь курятник соседский уже перевел на отстрелки, свою кошечку даже пожертвовал, чтобы исполнить волю учителя, а он смотрит…
Нарцисс был, по-видимому, любимым учеником старого колдуна, поскольку Тор заметил искорку одобрения, сверкнувшую в глазах старика.
– Что ты увидел? – с неподдельным интересом спросил старый.
– Да чо там смотреть? Мочить надо, – вмешался Рыба, и тут же поплатился.
Колдун свирепо взглянул на лупоглазого, и от этого леденящего взгляда, руки ученика распластались в разные стороны. Пройдя насквозь балконные металлические прутья, кисти рук застряли в них. Рыба, наверное, закричал бы от боли, но колдун предварительно своим густым взглядом и магической силой заклеил ему рот.
Рыба был парализован, распят, и кричать не мог. Но он мог плакать. И от этого зрелища, зрелища беззвучно текущих водопадами по лицу ученика ручьев, колдун радостно улыбнулся. Нарцисс лишь слегка искривил свои губы в легкой ухмылке. Он вообще старался зря не напрягать свое красивое лицо, чтобы на нем не появлялись преждевременные морщинки.
– Что ты увидел? – интерес колдуна был неподдельным.
– Бессмысленно нападать на него. Он защищен.
Колдун даже приосанился от гордости за своего ученика.
– Я смотрел как наш «боец», – Нарцисс кивнул в сторону распятого Рыбы, – предпринимает атаки, и смотрел, как тот отражает их.
– Ну и? – колдун даже весь засветился от внимания и предельного интереса.
– Хрон все делает правильно и сильно.
На этих словах Рыба перестал плакать, видимо гордость за себя превозмогла боль.
– А как защищается этот? Ты увидел? – казалось, колдун повис в воздухе, желая услышать тайну, которую не смог разгадать сам.
– Увидел! – спокойно ответил Нарцисс.
Колдун даже не спросил, а скорее выдохнул последний воздух, и глаза его засияли желтым цветом:
– КАК?
Нарцисс выдержал МХАТовскую паузу, и коротко ответил:
– Никак!
Колдун разочарованно осел.
Нарцисс продолжил:
– Его защищает правда.
Колдуна перекосило:
– Поясни…
– Он в законе. А закон автоматически отрабатывает все дурацкие манипуляции нашего Геракла, – Нарцисс на этот раз презрительно посмотрел в сторону Рыбы.
По лицу Рыбы вновь потекли беззвучные слезы.
Колдун, вновь, с еще большей гордостью, посмотрел на своего лучшего ученика:
– Он не может быть в законе. Он же ведь человек. Значит, он уязвим. И где-то он должен быть вне закона. Где именно? Ты не заметил.
Нарцисс теперь посмотрел на учителя как на недоумка.
– Конечно заметил.
Старый колдун настолько был поражен этим ответом, что нечаянно снял с Рыбы чары.
Рыба немедленно заорал:
– Мочить! Немедленно мочить. Где у него дыра?
Нарцисс презрительно перекривил губы, а колдун вновь взглянул на лупоглазого и тот потерял сознание.
Повернувшись к Нарциссу, колдун взглянул совсем иначе, как кролик смотрящий на удава, и перефразировал вопрос Рыбы:
– Значит, у него есть уязвимое место? Где оно Анхель?
Тор взял себе на заметку:
– Лупоглазый – это Хрон, Нарцисс – это Анхель. Надо постараться не забыть.
– Где оно Анхель, –повторил свой вопрос колдун сгорая от нетерпения.
Нарцисс с нескрываемым преимуществом смотрел на своего учителя.
Старый колдун расшифровал взгляд полный превосходства и осознал, что его не уважают. Лицо покрылось сетью морщин и стало непроницаемо-холодным.
– Ты собрался поиграть со мной Анхель? Я же тебя в порошок сотру.
– Ноу майстер! – еще больше издеваясь произнес Нарцисс, – не сотрете.
На лице старого отразилось недоумение.
Нарцисс поспешил его развеять:
– Тогда в порошок сотрется и ваша любимая дочечка Наргиле. Она любит меня без памяти и готова отдать свою жизнь вместо меня.
– Ты – захрипел колдун, выпучивая глаза и становясь неотличимым по этому признаку от Рыбы, – ты, ты… Да как ты посмел… Я тебя… Я сниму твои чары с дочери и сотру тебя из всех планов бытия… Сучонок.
– Боюсь, что это невозможно великий мессир, – продолжая нагло и самодовольно улыбаясь с растяжкой на каждом слове остановил колдуна Нарцисс, – я ведь к вам в обучение попал не розовощеким младенцем? Не так ли мой господин?
Колдун стал подобен соляному столбу.
– Я люблю наблюдать, изучать и действую очень и очень редко. Только в тех случаях, когда мое действие принесет мне максимум выгоды при минимальных затратах. Так вот я изучал и вас майстер. И знаете что я понял?
Колдун молчал и исподлобья, очень недобро, наблюдал за своим совсем недавно горячо любимым учеником.
Эта недобрость Нарциссом была игнорирована полностью, поскольку его несло. А Тор в изумлении стоял в своем укрытии и внимательно слушал.
– Я понял, что вы обладаете лишь небольшой частью знания, а в некоторых областях магии и вовсе несведущи. И некоторые магические аспекты, которые вам совершенно незнакомы, мне подвластны. Вы не сможете снять любовные чары, которые я навел на вашу любимую дочечку, а любая агрессия, направленная в мой адрес в первую очередь ударит по ней. Боженька промахнулся в этом аспекте. Любовь такая самопожертвенная штука, что просто грех было бы не использовать ее для своей же безопасности.
– Гад ты Анхель, – тихо произнес потерявший всю свою серьезность и могущественность колдун и на глазах превратился в слабого, старого и глубоко несчастного человека.
– Но мессир, – проникновенным голосом продолжил Нарцисс, – вам не нужно бояться наложенных мной чар. Это просто мой инстинкт самосохранения так сработал. Вам нужно бояться, чтобы она ненароком не влюбилась в Тора. Вот это будет действительно огромная беда. А я ведь могу и поспособствовать, чтобы они «случайно» встретились.
– Ты вдвойне гад Анхель, – пробурчал старик, но внезапно воспрял духом:
– Она моя дочь и в ней моя кровь! Она никогда не влюбится в подобного человека!
– А вот тут позволю себе с Вами мессир не согласиться. Именно это его качество и является самым сильным его щитом. Хотя он его до сих пор не осознает. Он любит женщин совершенно искренне, хотя никогда этого не говорит, и не знает, что он делает. А вот женщины как раз наоборот знают, видят и чувствуют. И платят ему той же монетой. Но он их любовь воспринимает как просто хорошее отношение. И в этом состоит его непривязанность к любви. А вот как раз то, что Вы уважаемый не знаете, так это закона непривязанности. А он утверждает, что от чего человек отказывается, тому становится хозяином. Это сложно понять, еще сложнее принять, но когда это происходит, если происходит, то каждый понимает, что дела обстоят именно таким образом. Этот Тор далеко не безупречен и делает массу ошибок. Хрон в своей неуемной работоспособности множество ранений ему наносил и что немаловажно, много смертельных ранений. Но раз за разом Земля исцеляла его и исцеляла его очень быстро. А Земля... Разве можно что-то сделать Земле? Мы же ведь сами по ней ходим.
– Ишь ты! – к старому колдуну вернулась бодрость и заинтересованность, – ну и глазастый ты Анхель. А как ты это узнал?
– Каждый раз, когда Хронова процедура ломала Тора, и он готовился богу душу отдать, он исчезал из всех возможных видимых планов. В никуда исчезал. И поверь мне, я пытался найти его очень тщательно. Единственное место, куда я не могу смотреть это сама Земля. Мы прокляты Землей и она скрывает от нас всех, кого любит. А когда Тор появлялся вновь, то он был восстановлен полностью. И он становился сильнее и целостнее. Земля, кроме того, что исцеляла его, еще и обучала, указывая на ошибки. И с каждой попыткой Хрона причинить ему вред, несмотря на его, а точнее твою изощренность, вред причинялся все меньше и меньше, а обратный удар становился все сильнее и страшнее. И сам Тор об этом даже не догадывался. Это работал закон. А ЗАКОН такая штука, что против него не попрешь.
– А почему Земля на его стороне?
– Женщины! Эти существа любят Тора, а Земля сама суть женская. Она ведь МАТЬ. Мужчина – сын Неба, женщина – дочь Земли и в своем союзе они создают гармонию. Женщины в основной массе осознают свою земную природу, а Тор пока не знает своей, и поэтому он пока еще уязвим. Но земля его защищает и мы его не можем достать.
Старый колдун задумался, шевеля своими клочкастыми бровями, и изрек через некоторое время:
– Земля, значит, бережет… Хорошо! А к чему он еще привязан? Деньги? Родственники? К чему?
– Так все дело в том, что ни к чему сильно не привязан, поэтому окольным путем его тоже не достать. Он готов отказаться от чего угодно.
– А идейки? Какие идейки его держат. Не может же он не держаться ни за какую идею? За справедливость, или за бога, или за единомышленников.
– Есть одна такая вещь. Мы совсем недавно на нее наткнулись. За своих он вступается. И вступается не жалея себя. Хрона даже чуть нечаянно не похоронил, не смотря на все его заговоры животинок. И мне даже прилетело, хотя я даже палец в чернила не обмакивал.
Колдун зачмокал губами:
– За своих вступается, а Земля охраняет. Недурственно. Весьма недурственно. А Тор не так прост, как мне казалось. Не знает, говоришь законов? А мне вот сдается, что он их прекрасно знает, только под дурачка молотит. Но мы что нибудь придумаем… Точнее я уже придумал!
ЖЕСТОКАЯ ПРАВДА
– Ну что засранец? Разрывает тебя от неразрешенных и противоречивых мыслей?
Тор настолько обрадовался появлению своего духовного советчика, что даже совершенно не обиделся на такое обращение.
– Думаешь, пора тебе знать правду?
– Какую из правд ты имеешь в виду?
– О-о-о! Какие интересные слова… Какую из правд? Сам додумался, или подсказал кто? Хотя да. Тебе уже как раз самое время выражаться именно так. Ягодка созрела.
– Давай ближе к телу, я уже понял, что раз ты пространно изъясняешься, то не исчезнешь внезапно на неопределенное время и имеешь, что мне сказать.
– Ну что же, давай, побеседуем обстоятельно. Начнем с того, что ты последнее время чувствуешь себя нехорошо. Не так ли?
– …
– Ну, раз не отвечаешь, то примем как согласие. А раз тебе нехорошо, то ты погрузился в размышления о том, где же ты мог быть неправ. Так?
– …
– Отлично. Каждый твой неответ будем понимать как да. Мы тебя лихо поймали на твоем самокопании и внедрили это самое нехорошо.
– У меня есть иная информация, – решил уязвить своего собеседника Тор.
– Ну-ка, ну-ка…
– Я совсем недавно присутствовал инкогнито на одном интересном сборище не особенно приятных мне созданий и понял, что это их работа.
– Ты имеешь ввиду тех троих несчастных, которых в детстве обделили любовью и они, озлобившись, возомнили о себе как об имеющих власть и оккультную силу?
Тор насупился, поняв, что и эту игрушку у него собираются отнять.
– Чего замолчал? Ты же ведь хочешь переложить свое хреново на этих троих. На… Как их там погоняла? Хрон, он же Рыба, Анхель, он же Нарцисс, и третий, старикан, которого ты решил игнорировать и никак не называть. Это они тебе делают плохо?
– …
– Молчишь? Значит я прав. А ты знаешь, почему они пытаются сделать тебе плохо?
– Они не пытаются, они это делают.
– Несомненно! И делают это изо всех сил. С полной самоотверженностью, потому что они выполняют волю бога.
Тор поперхнулся:
– Волю бога? Чем же это я так бога разозлил, что он хочет меня чужими руками убрать?
– Неужели ты не хочешь еще немного подрасти, и видеть мир дальше обычного? Если бы бог захотел тебя убрать, как ты думаешь, смог бы кто ему помешать?
Тор заткнулся, поняв, что крыть нечем.
– Видишь ли, колдуны только думают, что что-то делают и думают, что они вне закона, что они против бога и против всех остальных и считают себя вообще пупами земли. Но одного они, да впрочем и все остальные люди понять не желают, что любое действие всегда чем-то мотивируется. Желание порождает действие. А вот само желание проистекает из мыслей, которые резонируют с внутренними установками. А мысли к каждому ПРИХОДЯТ! Человек не в состоянии производить мысли. Он способен их только обрабатывать. Для этого у него есть мозг. Такой своеобразный компьютер, который на основе полученных данных и их обработке выдает конечный продукт, то есть действие. Программа, которая уже находится во внутреннем биокомпьютере, обрабатывает полученные данные – мысли, и есть человеческое предназначение, его дхарма. Все рождаются с готовой программой, которую чуть раньше, до своего материального воплощения, САМИ выбрали в духовном измерении, и отрабатывают ее с разными степенями качественности. Но это уже зависит от многих других жизненных факторов: энергообеспечения, количества вирусов и прочих атрибутов. А все «компьютеры» включены в локальную сеть (семья, друзья, круг интересов), которая в свою очередь включена в глобальную сеть народа, нации, страны, планеты, солнечной системы и так далее.
– Когда человеку приходит мысль - код запуска внутренней программы, он получает удовлетворение от своих действий. И степень «кайфа» напрямую зависит от рвения, с которым он отрабатывает программу.
– Вот эти колдуны имеют внутри игровую программу причинения вреда окружающим, и мы, через побудительные мысли, влили им информацию о некоем Торе, завалив которого, их компьютер подвергнется апгрейду. Вот они из кожи вон и лезут. Личная эволюция брат, за нее каждое существо готово сделать все что угодно. Потому что это самая главная программа каждого компьютера, стоящая над всеми остальными программами. Мы колдунчикам денно и нощно внушаем мысли, что тебя нужно грохнуть, приложив максимум усилий, и тогда они приобретут еще большее могущество. Они станут Великими Пластилинами Всея Мира. Ха-ха-ха!
– А меня то за что?
– Не за что, а почему, было бы спросить правильнее.
– Ну ладно, почему?
– Потому что ты не хочешь следовать своему пути, своему дао так сказать, не хочешь отрабатывать свою программу, не играешь в свою игру.
– А откуда мне знать, где мой путь? Я у вас спрашивал уже сотню раз, а вы как рыба об лед молчите.
– Мы не имеем права указывать на путь. Каждый обязан найти его самостоятельно. А ты накопил слишком много личной силы, и каждый неверный шаг тебя ломает особенно болезненно.
– Что я делаю неправильно?
– Неверный вопрос. Правильно было бы спросить, что я делаю правильно, а ответа у нас нет. Ты ничего правильного не делаешь и твоему духу плохо от этого, поскольку нет развития и нет роста.
– Как же ничего не делаю, когда как раз решил наработать целую кучу денег и прилагаю для этого усилия.
– Деньги для духа совершенно неинтересны. Ему интересны только преодоления трудностей, решения задач и постоянный рост.
– А мне надоел его рост, и я хочу просто богатства, девок, славы, и прочих материальных атрибутов.
– Потому тебе и хреново. Ты решил пободаться со своим собственным духом, который вечен и бессмертен в отличие от тебя. Ха-ха-ха!
– Ладно, давай прекратим полемику, лучше понятней объясни, почему хреново.
– Нет, ты определенно страдаешь приступами даунизма. Я же тебе только что объяснил.
– Да ладно грузить этими духовными ростами. Когда растешь, ловишь кайф, это ясно как дважды два. А вот когда не растешь, ломать не должно. Это абсурд. Просто не растешь и все. Живешь как все нормальные люди.
– Нет, брат! Если что-то начало расти, удержать его в ограниченных объемах очень трудно. Ему становится тесно и плохо. Ты не являешься исключением. Ты пытаешься поливать и удобрять растение, которое уперлось в потолок дома и ветвями распирает стены во все стороны.
– Укажите мне мой путь! – Тор разозлился.
– Я тебе уже сказал, что не имею права указывать путь… Что? Нет! – дух начал препирательства с кем-то еще и Тор не на шутку удивился.
– Он хочет движения в неверном направлении. Да, свобода воли… Мы знаем! Хорошо, пусть будет так.
Тор замер от необычности ситуации, – чтобы дух перед кем-то прогибался? Такого еще не было!
– Тор! К тебе сейчас обратится кое-кто, – голос вечного был несколько растерянным, если конечно можно назвать это растерянностью, – пожалуйста, будь предельно корректен.
– Я создал миры, и нет им числа! – прогремел голос, наполняя Тора благоговением, но вскоре состояние благоговения сменилось на обычное издевательско-недоверчивое восприятие.
– Очередной бог – хмыкнул Тор.
– Тебе знакома эта фраза? – прогрохотал голос.
Сила у голоса была весьма велика, и спорить Тору расхотелось окончательно, поскольку от каждого звука по телу растекались волны необычайного блаженства.
– Это твоя фраза? – негромко спросил Тор.
– Нет! Эта фраза принадлежит не мне, – продолжил невидимый собеседник. – Тебе знакома эта фраза!
– Да знакома! И не только фраза. Некоторые из миров тоже знакомы.
– Тем лучше! Есть работа.
– С кем имею честь? – Тор немного освоился с потоками струящегося блаженства и посчитал, что имеет право спрашивать.
– Аз есмь Камаил, – торжественно прозвучал ответ, – Архангел!
Тор шевельнул ушами, но вовремя вспомнил, что на спиритических сеансах духи любят подшучивать над вызывающими медиумами и представляются кем угодно, тем более, что уровень критичности у любителей крутить тарелочки и трансоваться, весьма низок и они принимают эти шутки за чистую монету. Он сам присутствовал своим тонкоматериальным дублем на одном из таких сеансов и видел, как на запрос медиума прийти дух Александра Сергеевича Пушкина, в толпе низкоразвитых духовных сущностей, в простонародье называемых «чертями» произошло короткое совещание на тему кому сегодня быть Пушкиным. Отправился один весьма глумливый и практически незнакомый с правилами общения в светском обществе бесенок. К слову будет сказать, что медиумы тоже не были знакомы с правилами общения в том же самом светском обществе и радостно восприняли пришествие великого русского писателя, который спустя несколько секунд стал изъясняться таким «высоким слогом», что уши завяли бы у самого сантехника дяди Васи. Тор тогда еще хохотнул: – ай да Пушкин, ай да сукин сын!
Соблюдая правило общения с духовными существами, которое опирается на закон третичности, Тор еще дважды, слово в слово повторил свой вопрос с кем имеет честь разговаривать.
Дух трижды повторил свое имя и духовное звание слово в слово.
Сомнения у Тора пропали, поскольку закон третичности не соблюсти нельзя. И все духи это знают и обязаны говорить правду. Можно солгать слово в слово дважды, но в третий раз придется либо изменить формулировку, что укажет на неискренность и соответственно на подлог, либо исчезнуть с визгом и матерщиной, что тоже хорошо, поскольку не будет лишней лжи добавлено в разум вопрошающего.
Но Тор решил еще раз перестраховаться и сказал:
– Покажись! Я хочу поверить своим глазам.
– Ты не сможешь выдержать моего присутствия! – громогласно произнес Камаил, – твой духовный уровень недостаточен для прямого восприятия и зрение твое помрачится на долгое время.
– Но ведь ты же архангел и можешь, что нибудь сделать, чтобы я мог тебя увидеть и не помрачить зрение…
– Могу, но будет больно!
– Я потерплю, – самонадеянно заявил Тор и тут же, как подкошенный рухнул на колени.
Миллионы раскаленных длинных игл насквозь прокололи голову Тора в миллионах точек, и эта самая неожиданная режущая боль поставила его на колени, прислонив голову лбом к полу. Тор попытался резко вдохнуть прану, чтобы ослабить боль, но она, вопреки ожиданию, увеличилась до такой степени, что крик сам вырвался из горла Тора.
– Энергия лучей творения создает прану и неразумно усиливать то, что и так обладает бесконечным могуществом, – голос был бесстрастным как поверхность асфальта. – Встань! Воин не должен вставать на колени перед чем бы то ни было.
Стиснув зубы и завывая сквозь них звук Ы-Ы-Ы, Тор встал, и поднял голову, пытаясь разлепить веки. Яркий свет плетью хлестнул по глазам, и на короткое время стало темно. Чернила немного отвлекли Тора от боли в голове, потому что стали нестерпимо болеть глаза. Но он снова открыл их пальцами и уставился ничего не видящими глазами прямо перед собой.
– Молодец! – без малейшей эмоции похвалил голос. Хоть и очень слаб, но молодец. Сейчас сможешь видеть.
Повсюду засверкали разноцветные искры и комната проявилась вновь. Она вся была залита ослепительно белым светом, источником которого был человек огромного роста, с трудом помещающийся в комнате. Он тоже был одет во все белое. Рукава и воротник одежды были расписаны невиданными золотыми узорами. Человек был босым и кроме этого хитона, спускающегося ниже колен, ничего на нем одето не было. Кудрявые черные и короткие волосы, лицо больше похоже на афинянина, чем на еврея. И глаза как бы затягивающие внутрь.
Тор только пожалел, что не был в церкви и не знает как этот самый архангел должен выглядеть, хотя бы приблизительно.
Боль в голове и в глазах превысила болевой порог тренированности Тора, и он почувствовал, что сейчас потеряет сознание, потому что человек стал как-то наклоняться в сторону вместе со всей комнатой.
– Достаточно? – спросил светящийся мэн.
– Да – только и сумел просипеть Тор, извлекая из подсознания, или из сверхсознания, или еще бог знает откуда, резерв воли, чтобы только не вырубиться.
– Ш-ш-шух!
Иглы из головы и из глаз выскочили мгновенно, и резкое облегчение чуть не опрокинуло Тора на спину.
– О Аллах акбар! – выдохнул Тор.
– Нет бога кроме Аллаха и Магомет – пророк, – впервые рассмеялся этот визитер.
– Можешь адекватно мыслить?
– Да! Я в полном порядке! – ответил Тор, ощупывая себя руками.
– Работа есть!
– Работа? – брови у Тора поползли вверх от удивления.
– Возьмешься?
– А я смогу сделать ее?
– Бог не по силам задачи не дает.
– Но ведь ты же не бог, а архангел. Сам сказал.
– Тебе разве не объясняли, что бог вездесущ и раз он вездесущ, то все является богом в большей или меньшей степени?
Тор почувствовал себя недоумком, – объясняли…
– Тебе понадобится очень много воды. Позаботься о том, чтобы тело твое не знало ограничений в получении жидкости, пока будешь путешествовать. Как только приготовишь все необходимое, скажи одну лишь фразу: – Архангеле Камаиле в руки твоея предаю волю своея. Я тебя отправлю туда, где братья твои крайне нуждаются в твоей помощи.
– У меня есть братья?
– Ты есть, был и будешь всегда. Миров неисчислимое множество. У тебя много братьев и сестер во плоти, а в духе все живые существа до единого есмь твои братия и сестры. Братия младшие и старшие. Разумные и неразумные. Сильные и слабые. Они все разные. Но они все есмь твои родные и они есмь суть тело бога живого.
– Я все сделаю, как ты сказал! – Тор настолько впечатлился произнесенным, что все сомнения в необходимости этого путешествия отпали сами собой.
ВНЕДРЕНИЕ
– Ты все правильно рассчитал Анхель? – старый колдун ошарашено оглядывался по сторонам.
Вокруг простиралась безжизненная пустыня. Голые скалы без всяких признаков растительности и даже лишайников не наблюдалось на теневых поверхностях камней.
– Конечно мессир! – Анхель встряхнул своей роскошной гривой волос, – я ведь лучший из инженеров. Да и квантовые скачки мне удалось освоить одному из первых. Так что мы находимся именно в том месте, про которое вы мне рассказывали.
Рыба, он же Хрон, просто стоял с открытым ртом, еще больше выпученными глазами и с абсолютным отсутствием всякой разумной деятельности головного мозга на лице. Его мозг, похоже, был выключен инстинктом самосохранения. Ему никогда ранее не приходилось путешествовать на иные планеты, и уж тем более совершать квантовые скачки, когда все тонкие тела за исключением физического исчезают из одного места, чтобы в то же самое мгновение появиться в ином, заранее выбранном.
Анхеля прямо таки распирало от чувства собственной важности. Ведь он сумел продемонстрировать свои супер возможности перед стариканом, который его и так любил, но сейчас, когда ученик превзошел учителя, просто гордился нескрываемой гордостью и его старые, но зоркие глаза светились равномерно матовым желтым светом. А на Рыбу Анхелю было просто наплевать. Он бы не стал тратить силы на его перемещение, но понимал, что, если появится тяжелая или нудная работа, то, как раз ее и будет выполнять этот тупой Хрон.
Старик вновь огляделся по сторонам и вновь спросил белокурого красавца:
– Развей мои сомнения Анхель, скорее развей. Я не могу понять, зачем мы здесь.
– Мессир, – голос Нарцисса был исполнен благородства и спокойствия, – как вы думаете, какова бы была реакция местных жителей, если бы я нас телепортировал прямо в центр города у всех на виду?
Старый колдун рассмеялся над собственной растерянностью:
– И правда… Где город?
– Сейчас найдем мастер, – Анхель приподнялся на цыпочки, как будто это увеличило бы его кругозор, и, вытянув в струну позвоночник, наклонил голову вперед.
Именно таким способом он «включал» у себя способность видеть сквозь что угодно. Вот и сейчас он медленно поворачивался вокруг своей оси и смотрел пристально вперед. Глаза его были закатаны вверх, поэтому «смотрение» происходило белками. Зрелище было весьма неприятным и даже несколько устрашающим. Даже сам старый колдун стал по кругу отодвигаться от этого жуткого взгляда. Рыба наконец вышел из анабиоза и с опаской озирался вокруг. Когда взгляд достиг его, он взвизгнул и отпрыгнул в сторону. Он часто видел такое зрелище, когда Анхель пытался отыскать местоположение Тора, но всегда попадал врасплох и каждый раз пугался и взвизгивал как школьница при виде мышки.
– Город там, – Анхель вернул глаза в подобающее им положение и ткнул пальцем в высокую скалу, находящуюся прямо перед ними.
– Чо? Прямо в горе? – тупость Рыбы была непреодолимой силы.
Анхель проигнорировал вопрос Рыбы и пояснил жестом старику, что гору лучше обойти слева, поскольку вход в город тоже слева. Колдун молча кивнул.
Город открылся внезапно. Гора была высокой, но, если можно так выразиться, плоской, как наклоненный лист гипсокартона. Сам город выглядел как огромный, матово светящийся серебристым металлом купол.
Колдун присвистнул:
– В такую хрень просто так не пропустят. А магию использовать слишком расходно. Не нравится мне этот город. Железок слишком много. Как бы в капкан не попасть.
Анхель подтвердил опасения старого учителя:
– Эта планета весьма развита в техническом плане. Нашего брата отсюда выдавили как зубную пасту из тюбика. Все знают про их изобретения и сюда не суются. Давно уже не суются. Поэтому система давно не совершенствовалась, а старые системы безопасности из-за ненужности утилизированы. Я уже проверял днем раньше. Тем более нас никто не увидит. Мы сейчас находимся в том самом спектре частот, на который их глаза не настроены. А излучения инфрациров видны, и под них мы соваться не будем. Так что будем невидимой карой небес. Ха-ха-ха!
Старик продолжал хмуриться:
– Любой вход в крепость охраняется круглосуточно и система охраны там не может быть упразднена. Этот закон существует во все времена, и никогда упразднения не было.
– Совершенно верно мессир! Я и не думал усомниться в вашей мудрости. На входе датчики функционируют до сих пор и если они нас засекут, то автоматически включатся и все остальные системы слежения, контроля и, что самое печальное, ликвидации.
Хрон непроизвольно сглотнул слюну:
– Чьей ликвидации?
Нарцисс похлопал самого тупого по плечу:
– Нашей ликвидации Хронушка, нашей!
Хрон повернулся к старику:
– Вы же говорили, что мы бессмертны, учитель.
Тот с недоумением посмотрел на Анхеля:
– Поясни!
– Дело в том, мой крупноглазый брат, что я ничего и не говорил про смерть. Я говорил про ликвидацию, а это не одно и тоже. А ликвидировать бессмертного легко, если лишить его возможности проявлять себя в этом мире. Слышал про джиннов, запечатанных в бутылку. Сильный и бессмертный сидит, сидит, а делать ничего не может. Что может быть хуже бездействия при невозможности заснуть, или впасть в забытье? Зона брат! Вот что хуже смерти. Ты думаешь, что про бутылки это сказка для детишек? Тогда вот эти жильцы, – он указал на купол, – воплотили сказку в жизнь. Они нашли способ, как упаковать бессмертного в вечную тюрьму с помощью своих технических штучек. Но перед этим они предложили всем нашим добровольно покинуть планету и не появляться на ней никогда.
– Суки! – Хрон сплюнул себе под ноги.
– Они тоже самое про наших говорили, когда мы эпидемиями да ураганами их народ воспитывали, – парировал Анхель. – Но их оружие оказалось сильнее, поэтому пришлось принять их условия. Они нам еще тогда сказали, что если хоть кто-то появится на этой планете, то на кассацию, помилование и прочее милосердие пусть не рассчитывает. Зона будет последним пристанищем для непрошеного гостя до самого последнего момента существования планеты. А планета – вещь очень долго живущая Хрон, очень долгоживущая.
– Не самое лучшее место для проведения маневров, – пробурчал старик.
– Я позаботился и об этом мессир, – Анхель сиял как электролампочка. – Я ввел в их буровой компьютер трояна.
Старик недоуменно шевельнул бровями.
– Вирус такой, – Анхель разочарованно продолжил, – если вдруг система обнаружения нас случайно накроет, то программа управления шахтовым оборудованием немного «тронется умом» и их собственная лазерная буровая установка по добыче руд «проколет» предмагмический слой. Расплавленная магма хлынет по их прокопанным тоннелям во все стороны, и планета начнет гореть изнутри. Они ведь всю планету почти изрыли в поисках необходимых элементов. Сами себе могилу и подготовили.
Старик с нескрываемым восхищением смотрел на Анхеля, но восхищение скоро сменилось на панику:
– А …?
– А у нас ведь плотных тел здесь нет, поэтому гореть нечему. Мы бессмертны, а в этой суматохе, если она конечно начнется, никто нас арестовывать и не подумает. Не до того-с будет, когда шкуру свою спасать надо.
Тут даже Хрон понял гениальность своего товарища и не мог никак найти слов для восхищения:
– Ну, ты этта… Ну, ты здоров… Во блин… Во мозга то…
Анхель поспешил добавить ложку дегтя:
– Только одно НО… Тора нужно будет кончить здесь, во что бы то ни стало. Если он хоть краем глаза увидит эти технические штуковины и поймет их принцип работы. А он, несомненно, поймет, поскольку он разбирается в технике еще круче меня. И если он не дай бог с этим пониманием вернется домой и там их повторит, то нам придется убраться и с той планеты. У вас есть планы, куда нам переселиться, если Тор не дай бог принесет домой идейки, а великий мессир?
Старик даже рот открыл от этой новости, но потом успокоился.
– Не принесет. Мы его здесь и уложим в эту, как ты ее назвал, магму. Это ведь не Земля, никто за него тут не вступится, поэтому кранты ему здесь. Только надо попасть внутрь этой блестящей хреновины.
– А мы через грузовой отсек занырнем, не брезгливые чай, – Анхель указал на еще один еле заметный арочный вход, – там датчиков нет.
Шлепая внутри сточной трубы, щедро заполненной экскрементами, троица ругала жителей города:
– Высокие технологии, высокие технологии, говно утилизировать не додумались…
И тут же начинали хвалить, потому что если бы додумались утилизировать, то город стал бы совершенно недосягаем. В грузовом приемном отсеке какая-то сволочь за вчерашний вечер установила инфракрасные датчики слежения. Хорошо хоть Анхель их издалека заметил и не стал двигаться внутрь. Пришлось еще один проход использовать для проникновения в город. Задний проход в буквальном и переносном смыслах.
– О, мой мудрейший учитель, – с нескрываемой издевкой Анхель обратился к старику, – я надеюсь, что хоть теперь вы ответите на мой давнишний вопрос. Как вам удается узнавать, где находится этот ненавистный нам Тор? Ведь вы, как я успел понаблюдать, даже из тела последние лет тридцать не выходили. Однако информацию откуда-то берете.
– Нашел когда спрашивать, – колдун, с омерзением, отшвырнул прибившуюся к ноге крысу, мирную плывшую до этого момента по склизкому течению. Издевку в обращении он опустил по причине занятости фильтрацией воздуха, или принял как само собой разумеющееся.
– Я все-таки настаиваю, чтобы вы ответили мессир. Я ожидаю некоторого вознаграждения за свои труды. И я если быть честным очень редко вас о чем либо спрашиваю. Я всегда пытаюсь до всего дойти самостоятельно. Но этот факт меня озадачивает каждый раз. Я не вижу ничего особенного в вашем поведении, вы никуда с виду не пропадаете. Постоянно читаете свою книгу и откуда-то все знаете. Я украдкой посмотрел в вашу книженцию. Там ведь все листы чистые.
Старый колдун радостно ухмыльнулся:
– И тебе сынок не все известно, хотя ты меня и уколол давеча. Плохой из тебя колдун, раз про тайну книги не знаешь и своей не имеешь. Книга что? Просто стопка сшитой бумаги. Люди по глупости своей всякие закорючки на ней пишут. Настоящее знание не пишется на бумаге, хоть и говорят, что рукописи не горят. Не горят только те тексты, которые кровью написаны, чувствами, напитаны человеческой энергией. Эти тексты записаны в одной книге. Вечной книге. Она называется КНИГА ЖИЗНИ. Если человек выстрадал написанное, оно само заносится в эту книгу, даже если он на бумаге даже точки не поставит и войдет в копилку человечества. Мои страницы тоже есть в этой книге. И именно их я читаю, когда раскрываю свою осязаемую. Она просто предмет для фиксации внимания и входа в специальное состояние. Каждый, кто заплатил частью своей жизни, хотя бы за одну надпись в книге жизни, получает доступ и к некоторым другим страницам, написанным другим человеком. Вот я Торовы страницы и почитал. Интересный человек. Такого завалить удовольствие великое.
– А! Понятно! – Анхель обрадовался, но тут же сник.
– Непонятно все равно! Ведь вы знаете не о том, что было, а о том что будет, точнее где он будет. Именно это мне непонятно. В любой книге пишется то, что уже было, или то, что происходит, а никак не вперед.
– Наблюдательный ты Анхель! – старик перестал замечать канализационную вонь, – за это тебя и люблю. Есть еще один момент, с которым рано или поздно приходится столкнуться каждому мало-мальски стоящему колдуну. Однажды к нему приходит ОН.
– Кто?
Старик разгневался, – я сказал достаточно! – и сжал губы в ниточку.
Анхель тут же кинулся в извинения:
– Простите мессир, я слишком заинтересован в этой теме, что осмелился перебить Вас.
Хрон шел молча, с удивленно раскрытым ртом. Вонь ему нисколько не мешала. Возникало даже ощущение, что он попал в родную среду и если бы не спутники, то он кинулся бы барахтаться в этой вяло текущей жиже, пуская изо рта фонтанчики.
Старик оттаял и продолжил:
– Я рискну немного расширить определение. Как я сам думаю, ОН – это Вечный Дух. Он не добрый и не злой. Он не хороший не плохой. Он не белый и не черный. Он вмещает в себя все, или стоит за пределами всего этого. Когда он приходит, шутки заканчиваются. В его руках вся власть, все знания. В его руках ВСЕ! И когда сидишь и читаешь книгу, он может прийти и СПРОСИТЬ. Или же он может СКАЗАТЬ. Эти два слова старик произнес с особенной торжественностью. Не ответить нельзя. Не запомнить сказанное тоже не получится. Именно ОН иногда и сообщает мне то, что я знаю. Больше я ничего тебе сказать не могу. Я и так слишком много сказал. За все надо платить. А за длинный язык платят сам знаешь чем.
– Простите меня мессир! – Анхель без малейшей тени ехидства склонил голову перед учителем. – Я слишком любопытен, но благодарю вас за бесценные знания. Я знаю как высока плата за каждое лишнее сказанное слово. И еще раз простите меня.
Старик удовлетворенно прикрыл глаза, оценив искренность и решил уступить бразды правления в руки Анхелю, потому что спросил у него каков план, когда наконец появился первый люк, в который необычайно резво устремился красавчик. Ему с его высокомерной щепетильностью к внешнему, особо неприятно было идти по этой клоаке. Люк вывел их на поверхность возле какой-то закусочной. Собаки, с визгами ужаса, лаем и поджатыми хвостами бросились врассыпную. Испугались они вовсе не их внешнего вида, совершенно невидимого для местных жителей. Испугались собаки иного…
ПОЕЗД ОТПРАВЛЯЕТСЯ
Тор вытащил из кладовки рулон полиэтиленовой пленки, отрезал от него две полосы четырехметровой длины и тщательно склеил их по длинной стороне. Получилась такая своеобразная полиэтиленовая поляна, покрывшая всю комнату. Края поляны Тор завернул на стены и тоже приклеил их скотчем прямо к обоям. Со стороны двери он оставил свободное место и соорудил из подушек валик, на который завернул четвертую сторону пленки. Посередине он положил большой лист толстенного поролона, припасенный для изготовления спального ложа. И застелил его отрезанным от другого рулона льняным полотном. Еще раз проверив герметичность получившегося рукотворного бассейна, Тор начал таскать из ванной ведрами воду и выливать ее прямо «на пол».
– Вот соседи-то обрадуются, если дыра где нибудь появится, – подумал Тор, жалея, что под рукой не оказалось поливочного шланга.
– Никак в подводный мир собрался? – голос духа хранителя язвительно прозвучал в Торовой голове.
Тор решил проигнорировать подначку и молча продолжил таскать воду.
– А кто это интересно совсем недавно с металлом в голосе заявил, что не будет больше никогда отправляться в путешествия по мирам, – дух, видимо, был исполнен решимости, вызвать Тора на беседу.
– Не кочегары мы, не плотники, а мы монтажники высотники, – начал петь Тор, чтобы не обращать внимания на этот голос, который любой из врачей психоневрологов назвал бы одним из мудреных названий типа шубообразной шизофрении, или маниакально депрессивным психозом и настоятельно порекомендовал бы Тору прибегнуть к помощи специальных фармакологических средств и отдохнуть некоторое время под присмотром высококвалифицированного и всепонимающего персонала в клинике по улице великого академика Курчатова.
В какой именно области медицины академик Курчатов был спецом, Тор не знал, так же как и не знал он продолжения песенки, поэтому затянул новую, которую знал дословно. Песенка была очень в тему. Черный ворон называлась. Тор хмыкнул, сравнивая ворону и этого советчика, который представлялся всегда противоположного цвета.
– Ты бы псих, еще вихри враждебные затянул. Как раз про нас – хохотнул дух.
– Я слова плохо помню, – огрызнулся Тор и понял, что попался. Теперь, после первого же ответа, игнорировать духа просто глупо – и я не псих.
– А чего тогда про Курчатова размышляешь?
– А почему вихри враждебные это про вас? – Тор почувствовал зацепку и воспользовался ей немедленно.
– А дело в том, что после того, как мы тебе уже говорили, мысль человеку спускается, и он загорается воплощением ее в жизнь, то одновременно для реализация идеи мы обеспечиваем ее необходимой энергетической поддержкой. Хотя если быть более точным, идея сама вызывает приток энергии. Над головой такого человека возникает всасывающий циклонический вихрь, который и втягивает энергию, которая обеспечивает идею необходимой энергией. Так что песня про вихри основана на реальных фактах. А враждебные они, потому что идейки были заброшены в мозг исполнителей весьма деструктивные. Это же ведь песенка революционная. А революция брат штука дерьмовая, хотя и подлива использована была сладенькая. Братство, равенство, свобода… Земля крестьянам, Заводы рабочим, власть советам…
– Можно подумать, что все это принадлежало кому-то другому, – Тор ухмыльнулся.
– Ты, похоже, не видишь сути. Крестьяне пахали на земле, рабочие стучали своими кувалдами на заводах, а вот что касается власти… Власть принадлежала целиком царю. И кому-то это очень не нравилось. Ни крестьянам, ни рабочим, власть на фиг не нужна. Но недовольство жизнью присуще самой сути человеческой. И обязательно нужно найти виноватого в том, что в его конкретной жизни «неправильно». Вот и нашлись продуманные ребятки, которые лихо сыграли на этом недовольстве. У них свои собственные планы были на власть, но своими хиленькими, интеллигентными ручками, власть скинуть им ни за что бы не удалось. Вот они и указали на «ВИНОВАТОГО».
– Ты это на Ленина намекаешь?
– На него родимого и иже с ним. От вихревой энергии, имеющей ядерную природу, у него волосы-то и повыпадали. Именно поэтому все мыслители в большинстве своем имеют головы лысые как коленка. Чем короче длина волны, тем короче и антенна приемная должна быть. А волосы есть ни что иное, как приемная антенна для наших идей. Чем короче волосы, тем жестче и мощнее энергии воспринимаются. Бандиты и спортсмены ваши не зря как на подбор коротко стриженые. Им рассусоливать на разные темы некогда. Коротковолновая энергия – энергия действия и мощность ее выше обычной. А для восприятия еще более коротковолновых энергий и вообще лучистых энергий, антенны-волосы и вовсе не нужны. Сотики ваши современные возьми. Более ранние модели раций и радиотелефонов помнишь какие антеннищи имели. А теперешние? У некоторых и вообще из корпуса ничего не торчит. А тарелки спутниковые возьми. Они и на антенны-то не похожи. Для какой надобности им такую гладкую поверхность делают? Но это еще цветочки, скоро антенны появятся сферические, но выгнутые, подобные лысой башке ваших мудрецов. Тогда много чего ловить смогут ваши приборы. Ох и удивятся ваши инженера. Вояки конечно попытаются в своих целях использовать новые открытия, но… Ладно, пока помолчу. Вернемся к Ленину, то бишь Уль-янову. (Богу – солнечному. Уль происходит от имени шаманского бога верхнего мира - Ульгеня, а янов, сам уже догадываешься от чего). Влад и мир. Владелец миром - имечко у него соответственное задаче было. НО! Ему бы не Крупскую надо было жулькать, а какую нибудь Эрлик-инову, или Арлекинову тогда глядишь и помягше все прошло. Он ведь заразился идейками хоть и от Эрлик источника (Эрлик хан – бог нижнего мира) Эрлик- кэрлик, Карлик Марксик-марсик. Но Карл был бородатым мужиком, а вовсе не прекрасной дамочкой и поэтому вторая половина его сущности вовсе не иньской была. А марсику сам уже понимаешь, война требуется, кровища реками. Ничего не поделаешь, планета красная, военная, своего посланца отправила. А он нашел своего падшего ангела – Энгела – Энгельса Фри-дриха трижды дрихнутого, тре-клятого. Будь ты проклят - это не самое страшное проклятье. Будь ты треклят пострашнее будет, потому что на три земных воплощения распространяется. Или там проклят до седьмого колена, это вообще жуть, но доступна далеко не каждому. Аскез слишком много для последнего проклятья требуется проклинающему сделать. А если ты проклят на эту жизнь, да еще на несколько последующих, то, естественно, обида закроет глаза на жестокость собственных поступков. Спелись они в одну кучку и боженьке решили подлянку кинуть. Показать его любимым творениям небо с овчинку. И показали. Бог же всем свободу воли предоставил. А влад и миру вашему не хватило знаний о кастовости и изначальных правилах управления. Тогда бы малой кровью можно было обойтись. Чего нельзя было делать, так это власть советам отдавать. Воевать должен воин – кшатрий. Торговать должен торговец. Землю пахать и прочие грязные работы выполнять должен шудра. А вот управлять всем этим должен брахман. Это однозначно. А у вас коктейль получился от той революции. Вместо воинов – торговцы, вместо брахманов – шудры, назначение которых чистить сортиры, а сами брахманы вообще в расход пущены вместе со всеми храмами. Хаос короче. А структура мирового правления, равно как и правления в каждой отдельно взятой стране должна быть незыблема. И кастовое разделение должно быть всегда. Это задумка бога и пытаться менять ее, значит вредить самому себе. Бог рулит миром только своими собственными законами. А устанавливает эти законы исходя из конечной мудрости. Законы тщательно взвешены и сбалансированы. Нарушая закон, человек приводит в разрушающий дисбаланс и самого себя, и окружающее пространство. Касты являются законом. А поскольку каждый человек своим присутствием влияет на окружающее его пространство и людей, то должно существовать и пространственное разделение. У вас же, в ваших нелепых жилых постройках пытаются ужиться представители разных кастовых сословий. А это невозможно в принципе. ЛЮДИ НЕ РАВНЫ! Как бы не пытались утверждать моралисты. Мало того, они НИКОГДА НЕ БЫЛИ РАВНЫ И НИКОГДА НЕ БУДУТ РАВНЫ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ! У воплощающихся душ на вашей планете очень разные уровни развития самоосознания и бесполезно пытаться уравнивать статусы алкоголика, пожелавшего испытать в этой жизни опыт изгоя и, скажем, президента финансовой компании, пожелавшего испытать на себе энергию денежных потоков. И совершенно естественно, что сосуществование таких душ рядом будет болезненным для обоих. У алкаша душа будет преисполнена «праведного» гнева к хапугам и буржуям, а у банкира будет гадливое презрение к алкашу, даже если он будет надевать в меру своей воспитанности мирную маску. Поэтому для пользы обоих было бы весьма правильно территориальное разделение, как и было изначально задумано.
– Ты хочешь сказать, что алкашей в расход надо?
– Я сказал, что нужно пространственное разделение, а не физическое устранение. Нищему будет неуютно жить в царских покоях, а придворному вельможе также неуютно в лачуге бедняка. Каждый должен жить в подходящих для каждого индивидуума условиях.
– Тогда получится как в америке. Гетто негритянское, гетто китайское и прочее.
– Верно! И это правильно.
– Что же получается, человека надо на улицу выселять из его законной квартиры?
– Да вы батенька моралист! А всякий моралист есть импотент. Духовный импотент. Он готов рассуждать бесконечно на всякие темы, но ничего конкретного для изменения жизни делать не способен. Для действия яйца нужно иметь, волю и смелость. Необходимо иметь силу взять на себя ответственность за свои действия. Ответственность за свою жизнь и жизнь своих близких. Моралисты должны жить вместе с моралистами и заниматься своим любимым занятием – морализмом. А алкаши должны либо в лечебницах жить, либо с такими же алкашами. Им там будет комфортно. Тебе ведь самому неприятно наступать в лужу блевотины сотворенную соседом по лестничной площадке. И возмущение возникает на тему, что уже и объясняли этому засранцу, что так жить нельзя, и лекции о вреде пьянства читали, и даже в лицо били ногами, и все как об стену горох. Все бесполезно. А потому бесполезно, что сущность человеческая следует своей программе и не желает эту программу менять, поскольку любое изменение требует усилий, то есть траты энергии. А трата энергии ведет к сокращению жизненного срока. Отсюда бессмысленность увещеваний и перевоспитываний. Человек может только сам осознать необходимость своего личностного изменения и, приняв на себя ответственность за свою жизнь, измениться. И никак иначе. А задуматься он может, только если жизнь его поставит перед фактом. А жизнь состоит и из окружающих его людей. И если эти люди переселят его из своего общества в общество людей с таким же мировоззрением, он либо станет чувствовать себя комфортно в знакомой среде, либо совершит усилие для возврата в тот мир, откуда был выперт. То же самое происходит и в духовном мире. Из сада Эдемского человека выперли, потому что он не захотел соблюдать правил установленных хозяином сада. И теперь, чтобы вернуться в этот же сад нужно кое что сделать с самим собой. На ступеньку чтобы подняться, какое никакое, а усилие делать надо. Никто за тебя твои ноги переставлять не будет. Что касается будущего мира, то восстановленная система кастовости будет обновлена. Потому что, как ты наверное уже знаешь, сам Ленин вдохновился идейками не на пустом месте, а папаша его будучи учителем столкнулся с проблемой одаренности некоторых из крестьянских детишек, которые в силу своей бедности не могли обучаться, развиваться и прочее в то время, как дети из обеспеченных семей были мягко говоря туповаты и самый правильный вывод, который напрашивался в такой ситуации, это поменять детишкам семьи, чтобы все было правильно. Владимир именно на этой правильности коня и оседлал. Но вместе с идеей равенства плюху схватил. Равенства захотели и ленивцы. Отобрать у богатеев и разделить, чтобы пропить. А как кончится отобранное добро, снова учинить дележ и отобрать у того, кто усилия прилагал для увеличения личного благосостояния. Для нейтрализации подобных эксцессов в системе и должны быть брахманы, которые умеют видеть внутреннюю сущность человека и осуществлять высшую справедливость. Их слово должно быть решающим. Власть советам, равно как и думе отдать обозначает, что никто из составляющих этот совет не имеет канала связи с богом и поэтому не обладает совершенным знанием, как поступать в той или иной ситуации. Никто не умеет медитировать и не знает, что нужно делать для эволюции и развития всего общества. Соответственно никто не умеет реально править. Совет советуется и выводит закон, с которым согласно большинство. Но мнение большинства редко является правильным, поскольку обычный человек энергетически зависим и легко поддается влиянию любого существа имеющего больший чем у него потенциал энергии. Вот зверек с гор и спустился. В горах-то энергии вагон и маленькая тележка, и люди, живущие там не зря долгожители. А если им еще в руки власть дать… Вот ваш Сталин - джуга-швили, и появился. Его я тебе расшифровывать не буду, чтобы этих подземных и жителей медных гор лишний раз не тревожить. И так у вас слишком много землетрясений. Сам займись на досуге. Демонической сущности главное что? Своих противников – ангелочков нейтрализовать и стадо баранов – народ подвластный напугать до усеру. Демоны-то энергию страха больше всего любят хавать. Но народ так напугать нужно, чтобы они вес не потеряли и шкуру себе не испортили. Вот и карательные меры заменили скоренько ссылками далеко в сибирь. А чтобы энергии много было, то все оставшиеся, должны спортивную форму поддерживать. Джига-джига ваш, не дурак был, и прекрасно закон кармы знал. Интеллигенты – воины света, хоть и доходяги по сути своей, но в количестве своем должны быть в неизменно ровном балансе к воинам тьмы. Вот и пусть свой баланс на баланде зоновской оттягивают, а нам не мешают. Ведь ангел, впрочем, как и демон, связан с конкретным человеком до тех пор, пока жизнь в теле теплится. А сущность человеческая будет за жизнь до последнего цепляться. Вот и получается, что баланс соблюден, святоши на киче, а правит балом сатана. Ха-ха-ха! А главного архангела - властителя мира и посланца ульгеня надо кончить по-тихому, и в бальзам, в пирамиду экранирующую упрятать. Типа, чтобы люди могли поклониться великому человеку. А на самом деле сделано это было, чтобы он завис между мирами и ни домой в свой верхний мир вернуться не смог, ни нового воплощения не смог обрести. Фараонов тоже вовсе не для почестей бальзамировали и в пирамиды запихивали. Но для того только, чтобы в нужный момент вызвать их к жизни, уничтожив мумию, или исполнив специальный магический обряд. Они ведь проходили специальное обучение и эзотерическую подготовку только для того, чтобы в специально обозначенные сроки вернуться к жизни и распаковав эти знания, преподанные непосредственно богами и их наместниками предъявить их людям. Правителей не выбирают Тор, правителей назначают. И назначают те, кто имеют власть реальную. Именно поэтому ваши избранные российские правители помирали как мухи от дихлофоса. Начинали отсебятину людям втирать и шли против жизненного потока. И мало того, пытались страну за собой тащить не будучи целостными. Поток их и ломал как щепки. Брежнев только не стал против потока переть и прожил поэтому долго. Он единственный сказал жизни большое и теплое ДА! Водку пить и икрой закусывать и никуда страну не двигать – было самое грамотное для нас решение. Страна должна была закиснуть, чтобы вино получилось. Вот мы его и берегли как сына родного. А потом революционеры опять на сцену полезли. Меченого даже физически устранить пытались «злобные» силы, но верхняя охрана из ваших йогов на чеку оказалась, отбили. Но жинку его карма скушала. Закон железный карма эта, железнее не бывает. Жинка его не в законе была. Простая стервозная бабенция. Так что не жалко. А меченый с задачей справился. Новый ваш распутин двапутин, тот осторожный кекс, охранниками загодя обеспечил себя. Вспомнил своего тезку, к оккультизму не с насмешкой отнесся. Вашего Влад и мира вот грамотные люди собираются земле предать, что весьма правильно, хотя еще грамотнее его было бы на костер для скорости отправить, поскольку центровой архангел тогда быстренько вернется в наш мир и тогда начнется… Молитесь живущие на земле… А что касается тех сосланных, то не зря же в пророчестве говорится, что спасение миру из сибири придет. Джига ваш не понимал, что способствует исполнению пророчества, и сам создал критическую массу именно в сибири.
– Так получается, что вся эта резня заранее продумана была, – внезапно прозрел Тор.
– Ты умнеешь прямо на глазах, – радостно ответил голос. – вихри враждебные веют над нами. Мы сеем идеи и поддерживаем их энергией, люди их воплощают, а мы наслаждаемся процессом игры.
– Ну и игры у вас…
– А у вас? Ты сам в свой «ред алерт» рубишься денно и нощно. Танчики, солдатики, ядерные ударчики, погодные штормики. Подумай, почему тебе так нравится играть в эту игру? Не потому ли, что чувствуешь себя богом, управляющим всеми событиями на игровом поле?
– Ну, так там все понарошку.
– Да ну? А чего это тебя с понарошки так плющит? А если не с компьютером воюешь, а с другим игроком по сети, то вообще прет как с героина, почему?
– …
– Вот и мы тоже играем и тащимся, когда получается уделать соперника. А войны на земле для нас тоже в понарошку. Потому что смерти нет. Вот когда у вас компьютеры покруче появятся, с обратной связью, которые будут энергию получать из самой игры, тогда иначе говорить будешь. Стратегические и тактические игры. Сталин ваш стратегию выстроил, а для нас эта стратегия лишь короткий тактический ход в более глобальной игре. Вот у нас сейчас желание появилось перейти от военной стратегической игры к созидательному построению нового мира. А у вас, соответственно тот, кто в нашу игру включится и будет указания выполнять, на такой волне удачи попрет, что у всех остальных планка съедет. Но пока нашего янского ульгеня нам не вернули, игра для нас вялотекущая. Мы же не знаем, как он распорядится. Может ему захочется после всего этого периода вынужденного бездействия весь мир в труху стереть… Ждем-с так что.
– А в этой вашей игре, какой конец?
– Так нет никакого конца. Эксперимент мы ставим. Это самая интересная игра начинается. На России все так классно получилось. Чистый лист практически. Хаос разрушил все, что только можно разрушить. Сам наверняка знаешь, что строить заново намного легче, чем реставрировать ветхое. Вот у русских не осталось никаких опор, никаких корней, никаких действенных религий, никаких идеологий. Красота! Можно строить новый мир без уничтожения всего живого на планете, как обычно происходит. Локальное строительство начнем. Вот только главного архитектора дождемся… Весь мир будет пример брать, если понравится. А миру понравится, потому что мир по уши в говне.
– А ты, кстати, не знаешь, куда меня этот чувак, ваш крутой хочет отправить?
– Знаю! На одну планетку адскую. Ваши бодхисатвы там попали конкретно со своими спасительными миссиями. Я ведь постоянно говорю, что человека невозможно изменить. А они - нет, возможно! Пусть косвенно, но возможно. Он может увидеть вариант лучшей жизни и получить толчок к изменению. Вот и дотолкались. Себя в жопу затолкали, а тебя вынимать отправляют. Так что клизмой своеобразной послужишь. Не зря же столько воды запасаешь. Хе-хе-хе!
– Как это понять – адская планета.
– Да очень просто. Планет, заселенных живыми и разумными существами в физическом теле, подобных человеку, как ты наверное догадываешься, очень много только в нашей галактике. Так вот, эксперименты мы ставим повсюду и одни планеты населенные существами с низким, относительно земного, уровнем развитости являются адскими, другие с более высоким уровнем являются райскими. Просто все, как бильярдный шар. Земля вот только камень преткновения. Тут и то и другое одновременно присутствует. Разборка ведется за принадлежность планеты космическим силам. Вербовка сознаний ведется и на ближайших планетах. Вот ваши вербовать отправились на одну из продвинутых в техническом уровне планет. Нести так сказать духовный свет. А он там на хрен никому не нужен. Инженерная мысль там процветает порядков на десять круче вашей. Болезни все до единой побеждены. Срок жизни жители определяют сами по собственному желанию и в мир иной отходят быстро и совершенно безболезненно, до следующей озаряющей идеи, требующей воплощения. Некоторые из земных инженеров много идеек оттуда стибрили телепатически, а некоторые подарены были землянам. Но и на них накатила волна бедственная, с которой они справиться не могут со всей своей высокоразвитой технологией. Они пока о ней ничего не знают, но мы знаем, вот бодхисатвам и подкинули мотивацию якобы вербовки во спасение. А они влипли. Ну да ладно, все нужное тебе другие объяснят.
Тор натаскал столько воды, что поролоновый матрац до половины скрылся под ней, вылил напоследок ведро горячей воды на сам матрац и написал записку:
– Дилана! Прости меня засранца, я отправился по важному делу. Не хороните меня, пока трупные пятна не появятся.
Улегся на матрац и произнес ключевую фразу:
– Архангеле Камаиле! В руки твоея предаю волю своея!
И закрыл глаза…
Белый свет окутал Тора, появились золотые концентрические кольца, и Тор понял, что путешествие началось. На некоторое время Тор завис в молочно белом светящемся пространстве, чтобы услышать беззвучный инструктаж. Задача была на первый взгляд очень проста. Все что нужно было сделать, это выгрузиться на планету, проникнуть в здание школы, забаррикадированное изнутри неизвестно кем, и, нейтрализовав, а что более желательно, арестовав агрессоров, вывести школьников из здания и отдать родителям. После чего провести разъяснительную беседу с ранее посланными туда агентами и, вызвав транспортный модуль, вернуть их на базу. Тор еще удивился простоте задания, но понял, что в каждом деле есть нюансы и видимо на этот раз нюансы были весьма своеобразны, раз внутренние органы планетарного управления оказались бессильными. Для выполнения задачи Тору были дарованы некие специальные силы, которые должны будут проявиться в нужные моменты времени. Столб фиолетового света опустил Тора прямо возле монолитного металлического на вид цилиндра.
– Ну и школы здесь, – хмыкнул Тор и удивился сноровистости спецслужб, которые окружили Тора плотным кольцом и десятками датчиков, направленных как на Тора, так и на сам световой столб, чего-то там себе измерили.
– Действительно технически продвинутая цивилизация, – покачал головой Тор.
Специалисты, неудовлетворенные замерами с сожалением посмотрели на Тора. По всей видимости им не удалось снять параметры энергии фиолетового столба. А такой способ перемещения в пространстве им не знаком. Инженеры со своими приборами быстро и слаженно упаковались в подобие микроавтобуса без колес и улетели прочь.
– На воздушной подушке не иначе, – восхищенно протянул Тор, – вот бы нам такие тачки.
Взамен инженеров подошли трое «кэгэбэшников», как их окрестил Тор. Троица уставилась немигающим взором Тору в глаза, и в голове у него закололо.
– Э-э-э, чуваки, охренели что-ли, я щас вам тоже загоню метлу под череп, будете так нагло в мозг лезть.
Один из них, не извиняясь, и без тени удивления пожав плечами, открыл рот и произнес на чистом русском языке без малейшего акцента:
– Но ведь так быстрее…
Тор понял, что здесь принято общаться телепатически, но сам он имел навык никчемный, поэтому предпочел разговаривать по старинке.
– Что у вас тут произошло?
– Ситуация в следующем, – тот же самый советник взял на себя тяжкий груз разговаривать с неандертальцем.
– Вашими товарищами в нашей типовой школе, – он указал на цилиндрическое здание, – проводился эксперимент по вживлению в нашу систему образования элементов духовного, как вы называете, развития. Эксперимент шел достаточно успешно до настоящего времени. Энергетические, интеллектуальные, психические и многие другие параметры у контрольной группы значительно улучшились по сравнению с остальным контингентом учащихся. Мы даже собрались ввести эти дисциплины как дополнительные в школьную программу, желательную для освоения каждым членом нашего общества. Но не далее чем 28 часов назад произошло нечто из ряда вон выходящее. Двери школы были забаррикадированы изнутри, все электрические системы отключены, соответственно и электронные системы связи обесточены. Все шлюзы, каналы, и прочие соединительные системы замурованы. Некто, или нечто находящееся внутри здания причиняет физический вред нашим студентам и преподавателям. Спутниковая система, отслеживающая состояние каждого члена нашего общества предоставила нам данные о находящихся внутри здания людях. Все 126 человек находятся в состоянии сильнейшей нервной и физической перегрузки и психического истощения, вызванных неизвестной причиной. 43 студента и 14 преподавателей включая девятерых ваших товарищей, преподававших экспериментальные дисциплины получили несовместимые с жизнью травмы неизвестного происхождения. По вышеприведенным причинам наши спецслужбы проникнуть внутрь не могут. На посланный информационный запрос в межгалактический совет, прислали Вас.
Советник отошел на шаг назад, и лицо его вновь стало непроницаемо спокойным.
– Молодец! – похвалил его мысленно Тор. – Без соплей, все что знает, объяснил четко и понятно. Профессионал.
– Мне нужна карта здания!
– Позвольте мы ее вам предоставим иным способом, чем вы привыкли получать информацию?
Тор кивнул головой.
– В голове опять резко кольнуло, но Тор одновременно понял, что в мельчайших деталях знает, как устроено здание.
– Здорово! – вновь восхитился Тор, – а где клиенты?
В голове вновь кольнуло и на внутренней карте появилось скопление белых точек. Скопление точек находилось в спортивном зале, за металлической сеткой, ограждающей места зрителей от игрового поля. От кого это скопление там пряталось не понятно.
– Мы не видим никакой объективной причины для событий, которые там развернулись и для того состояния, которое испытывают согласно показаниям приборов наши люди, – советник был спокоен и расчетлив. – Также мы не знаем причины, по которой они находятся в этом месте. Одно только понятно, что как только они туда попали, смертельные случаи прекратились.
– Может все дело в сетке?
– Сетка обычная, металлическая заградительная из титаниума с электростатическим эффектом. Единственное отличие ее в том, что ее высоковольтный преобразователь имеет независимое аккумуляторное питание. Она поделена на изолированные сектора с сенсорными головками, чтобы нейтрализовывать энергию инерции всех летящих в сторону зрителей объектов.
– Похоже, у вас тут все к электричеству привязано.
– Конечно! Это ведь так удобно. У нас даже лифты работают на электростатике. Высокое напряжение и разность потенциалов отменяет огромное количество ненужных трущихся и изнашивающихся механических деталей. У нас почти все движущиеся принципы основаны на взаимодействиях электромагнитных и электростатических полей. Это очень высокая эффективность применения энергий и очень высокая экономичность.
Тор, на внутренней карте, увидел вентиляционную шахту, выходящую в зал как раз над скоплением светящихся точек.
– Шахта! – с радостью воскликнул он.
Советник даже не улыбнулся.
– Габариты шахты непроходимы даже для ребенка.
Но Тора понесло:
– Расширить! У вас же технологии должны позволять.
Советник вновь покачал головой.
– Эта школа, – завершенная конструкция. Все параметры здания, перекрытий, проемов, люков, шлюзов и всего остального рассчитывались с предельной тщательностью. Здание построено с расчетом, выдержать ядерный взрыв мощностью до 7 плутониев. И после окончания всех компоновок оно создавалось как монолит и никакие доработки в нем невозможны.
Тор упрямо заявил:
– Я хочу посмотреть на вход шахты.
Советник беспрекословно, не удивляясь, и вообще не показывая никаких эмоций на лице, жестом подтянул транспортную площадку.
Тор с опаской влез на нее и взялся за кривой рычаг, на ощупь как из пористой резины.
Водитель площадки очень быстро, так что Тор не успел даже испугаться такой скорости, поднял его к самому верху здания и «припарковал» вплотную к стене. Вентиляционная щель оказалась прямо на уровне его глаз. Щель была узкая. Действительно узкая. В нее могла бы пролезть только рука Тора. Водитель площадки повернул голову в сторону Тора. Эмоций на лице не было, но в глазах читался вопрос:
– Ну что? Опускать?
Тор отрицательно покачал головой и сунул руку в щель. И вот тут проявилась та самая дополнительная возможность, которой его снабдили специально для этого задания. Тело начало втекать в отверстие и стало плоским и гибким. Из него исчезли кости. Тор, плавно изгибаясь, поплыл к выходному отверстию, которое находилось в спортзале.
– Зачем спортзалу такой потолок? – возник у Тора вопрос, когда он свесился из вентиляционной решетки вниз и посмотрел на пол с двадцатиметровой высоты. Все баскетбольное поле было усеяно разнообразными частями человеческих тел. Руки, ноги, головы, просто куски мяса, кровища вперемешку с внутренностями. Красочное зрелище, одним словом. Полностью высвободившись из шахты, Тор заметил, что его тело прекрасно прилипает к поверхности стены, и, подобно ящерице пополз вниз головой к трясущимся от страха людям, замечая, что на поле кроме трупов есть кто-то еще.
Эти невидимые существа в ярости носились по всему полю и разрывали на части и так уже мертвых людей. Куски тел взметались вверх, разбрызгивая во все стороны кровавые сгустки, и в зале, то и дело раздавались восторженные рычащие вопли. Люди испуганно жались к противоположной стене, приговаривая:
– Тигры невидимки! Людоеды! Что делать?
Старый колдун посмотрел на Анхеля и спросил:
– Не хочешь ли ты мне объяснить, почему эти жалкие мыши называют нас тиграми?
Анхель смущенно опустил глаза в пол:
– Понимаете ли мессир… Я люблю проводить разные опыты…
– Ты хочешь сказать, что запихал нас в тела тигров на этой планетке?
– Совершенно верно мессир! Мы ведь видим друг друга в обычном виде только потому, что привыкли так видеть. А на этой планете физическое тело, какое никакое нужно. Его я сделал почти невидимым, просто сдвинув молекулярную структуру оболочки в область отражения лучей в инфранизком спектре частотного диапазона. Физические тела у нас здесь хоть и невидимы, но есть, и они имеют форму подобную тиграм. Когти, хвосты, клыки и прочие атрибуты присутствуют. Собачки нас не зря тогда перепугались. И именно благодаря этим тигриным телам нам так легко драть этих людишек. Как котят прямо душим. А что касается Хрона, то он вообще во вкус вошел. Создается впечатление, что он из этой шкуры и не вылазил бы. Даже на ионную сетку кидается балбес, не понимая бесполезности этого действия.
– Ну ладно, с этим понятно, а почему именно тела тигров тебе пришло в голову использовать.
– Тут одна интересная ситуация произошла мессир. Ко мне на улице пристали некие люди, озабоченные спасением моей души. Я сделал вид, что очень заинтересован их идейками и поддержал беседу. Так вот у них есть некий бог, или богиня, с погонялом Кришна. У этой Кришны что-то не в порядке с харей. Я так думаю, что она у ней треснула, потому что постоянно жрет какую-то раму. Я подозреваю, что эта рама - тот самый маргарин, что по телевизору постоянно пытаются потребителю всучить. Хороший ведь товар в рекламе не нуждается. Значит впаривают телевизионщики эту раму всем кому не лень. А их кришна видать обожрался этого паленого маргарина и кричит теперь постоянно что-то про свою харю. Ну да суть не в этом, они мне такую смешную идею подкинули, типа если хочешь вечной жизни, то нельзя девок шпилькентрахать и мясо хавать. Особенно нельзя говядину жрать ни в каком виде. Потому что корова - это их мать. Я на них глянул, на телят вроде не похожи, рогов нет, ну, думаю, ударились, наверное, головой просто сильно, опять же эти бубенчики, в которые они постоянно тарахтят, кого угодно с ума сведут. А девки у них ничего так себе на тельце, есть сисястые, что те коровки, хы-хы божии. Правда и кикимор тоже хватает. Но это как везде фифти фифти. Но суть и не в этом тоже. А в том, что эти бритые ребятки с бубенчиками так крепко головой ударились, что говорят, что мясо нельзя есть еще и потому, что потом, в следующей жизни, стопудово тигром родишься. Их бог типа из сострадания даст тело тигра, чтобы мяса можно было трескать немерено. Я аж чуть землю со смеха жрать не стал. А они прикинь, на полной фазе в это верят. Чудики. Ну, вот я и подумал, а почему бы нам ни испробовать на себе тела тигров. Может это в натуре круто. Вот и… Кстати Хрону надо будет посоветовать в их секту вступить. Он там всех девок перепортит, сбив с пути истинного, и тело тигра за такие грехи и получит. Вон как он от него тащится. А девкам тем, такого говинду, как наш Хронушка, в самый раз в коллектив подсунуть. Я с ними глазками поигрался, вижу, что цельственность они только для виду носят. Они так трахаться хотят, что готовы тот священный каменный хер оседлать, на который эти, как их там, шиваиты молятся.
Липкость у Тора кончилась на высоте трех метров, и он с грохотом рухнул на пол, мгновенно осознав, что отсутствие костей было иллюзорным и падение завершилось по правилу бутерброда – мослом вниз.
Люди с еще большим энтузиазмом издали вопль ужаса и отшатнулись от нового гостя. Но тут же окружили его вновь, успокоившись от понимания, что это все же человек.
А вот на спортивной площадке произошло нечто странное. Раздался леденящий душу рык и что-то крупное, тяжелое и разъяренное кинулось навстречу Тору. И вот в этот момент включилась сетка. На первый взгляд ничего особенного не произошло, только ощущение прохладного ветерка слегка коснулось лица, а вот это нечто, бросившееся на новенького, не смогло даже на полметра приблизиться к металлическому ограждению и из своего могучего прыжка просто рухнуло вниз на чье-то искалеченное тело, обдав кровавыми брызгами зрителей. Брызги тоже не долетели и повисли в воздухе на том же самом расстоянии, чтобы спустя мгновение упасть вниз.
– О! А вот и Торушка прибыл! – Анхель указал на упавшего со стены Тора, – охота начинается…
Вопли немного стихли и Тор, наконец, смог спокойно начать беседу с взрослыми, часть из которых имела бритые бошки.
– Эти что ли бодхисатвы, – догадался Тор, и, пересчитав их количество, беззвучно ругнулся, – опять двенадцать. Что за рок меня преследует с этим числом?
– Ну что, как обстановка в стране, – шутливо задал он нелепый вопрос специально для снятия нервного напряжения с окружающих, неприятно ощущаемого колющими паутинками по всему телу.
Двенадцать экспериментаторов, выглядевших самыми спокойными из всей толпы, попытались объяснить ситуацию:
– Звери какие-то невидимые появились прямо во время общего сбора в этом самом зале. Двери заклинили и начали людей драть в клочки. Кто успел, сюда заскочил и сетку включил. Она их не пускает. Как выбираться, понятия не имеем.
– Звери говоришь… – Тор задумался и прошел вдоль сетки.
Невидимое нечто, тяжело дыша, следовало параллельным курсом с другой стороны. Тор растопырил руки, скрючил пальцы подобно когтям, и рыкнул в сторону невидимки. Реакции не последовало. Тогда он оттопырил на правой руке средний палец и подразнил воздушное пространство за сеткой. Пространство взбесилось и прыгнуло на сетку. Сетка отработала прыжок безукоризненно. Существо грохнулось на пол и в ярости отшвырнуло сразу два трупа. Затем оторвало от пола несколько досок и, разломав их в щепки, швырнуло в сторону Тора. Сетка отразила и доски. Она была железная, и знала только одну задачу. Не пущать. Никого и ничего, в пространство находящееся за ней.
Тор расхохотался на весь зал и повернулся к толпе с открытием:
– Это не тигры, это даже не животные. Это люди! Только люди, и, причем тупые люди, психуют от этого жеста.
Дети и их преподаватели, прижавшиеся к стене и друг к другу, с расширенными от ужаса глазами, смотрели на Тора, но вскоре его безмятежность передалась всем как вирус гриппа, и они, на все лады, стали дразнить невидимого Хрона, который вскоре совершенно обезумел от невозможности сделать больно хоть кому нибудь.
Анхель со стариком стояли скромно в уголку и внимательно наблюдали за Тором, который в свою очередь, не менее внимательно, рассматривал помещение, пытаясь сообразить, как отсюда выбраться самому и вывести людей. Причем надо сделать это без потерь, да еще и этого зверечеловека попытаться отловить. И тут Тор вспомнил, что зверь был не один, и понял, что двое затаились и ждут его действий.
– Умные зверьки, – подумал Тор и спросил своих:
– Дверь где?
– Двери здесь две, с обеих сторон от сетки. Но эти твари очень быстро передвигаются. Не успеть добежать. К тому же они их обесточили, а замки электронные. Правда у левой двери, – сказал мулат, как его окрестил Тор за коричневый цвет лица, – замок на самом деле не работает. Там достаточно под грамотным углом пинок сделать в дверную раму, дверь и откроется без всякого электричества.
– Узнаю, узнаю брата духовного учителя, – съязвил Тор, – главное пнуть посильнее, чтобы погнутая чакра выправилась. Ну да это я шучу. Значит, прорываться будем через левую дверь. Но эти зверьки видимо хитрые твари, поэтому сделаем обманку.
– Ты, – показал он на мулата, – в силу своих сверхъестественных способностей к открыванию запертых дверей, ты толстяк для обеспечения силой, и ты красавица с титьками, для поддержания моего боевого духа, будете сопровождать меня в этом прорыве. А сейчас сделаем следующее: я знаками покажу на левую дверь, а Вы, не особенно жестикулируя, покажете знаками же, что через нее пройти невозможно. А как только я чуть укажу на правую дверь, вы слегка качнете головами, и останетесь возле этого выхода. А я, с тремя другими, неспешно прогуляюсь к правому концу этого бункера, якобы посмотреть какая там погода. Эти зверьки должны сообразить, что мы собираемся рвануть через дверь. И как только они это сообразят, мы с теми же тремя вернемся обратно к вам и «незаметно», за спинами учеников станем пробираться к правой двери. Если все пойдет так, как я задумал, и зверьки клюнут и проследуют за нами к правой стороне, я, на этот раз, на самом деле незаметно, вернусь к вам, и совершим рывок. За пределами этого зала будем думать, что делать дальше. Ясно?
Все моргнули глазами в знак того, что все понято предельно ясно.
Тор, с тремя бодхисатвами, неспешно пошел вдоль сетки, периодически показывая средний палец в пустое пространство и иногда покрикивая: «зверь дурак!», вызывая ответную реакцию пустоты в виде рева и попыток наброситься на Тора. Попытки были бессмысленны как ловля воздуха сачком, а реакция показывала, что животное имеет разум ребенка, поскольку реагирует на детскую дразнилку. Тор дошел до сетчатого же выхода и пристально уставился на дверь, находящуюся в каких-то десяти метрах, якобы изучая. Зверь притих в ожидании. Но ожидание не оправдалось. Тор изобразил на лице простецкую мину и пошел обратно, что-то невнятное весело объясняя спутникам. Проходя мимо учеников, уже утративших чувство страха и с интересом наблюдающих за постановкой Тора, он еле слышно просил всех, через некоторое время, передвинуться чуть-чуть поближе к сетке, чтобы за их спинами образовался коридор, по которому они должны сделать обманный ход.
Ученики поняли все слишком буквально и стали двигаться сразу. Это было слишком заметно, и Тор сляпал на физиономии гримасу неудовольствия. На самом же деле, он и рассчитывал на эту буквальность, и прекрасно понимал, что дети не смогут действовать незаметно, тем более в условиях пережитого стресса. Но эта заметность Тору и была нужна. Еще две невидимки ожили в зале. Они не проявили себя ни звуком, ни запахом, но Тор заметил их движение по тому, как разорванные тела, разбросанные по всему залу, приминались чьими-то невидимыми лапами. Бесшумными лапами.
– Схавали блесну, кусайте и крючок, – подумал Тор, и, создавая видимость непринужденной беседы, дал знак первому фальшивому «беглецу» «незаметно» отправляться за спинами учеников к правой двери. Тот бесшумно исчез, но передвигался так, чтобы его заметили. Исчезновение было отмечено в пространстве за сеткой, но все внимание невидимок было приковано к Тору, и поэтому никто даже не шевельнулся. Туда же отправился второй, третий, а потом Тор попросил заслонить себя остальными. И пошел туда же. Со стороны зала донеслось невнятное бормотание и скрежет. Зверьки не поверили в побег и разделились. Один остался у левого выхода, а два других неспешно отправились вдоль сетки, видимо внимательно наблюдая за происходящим за спинами учеников. А там шел Тор, периодически засвечивая части своего тела, и размышляя, как бы выманить третьего. Ничего в голову не шло, и он решил запустить животный инстинкт преследования, переодев свою ярко-красную куртку на добровольного помощника из учеников.
– Шепнув ему на ухо, – подразни бычков, беги изо всех сил к той стороне сетки, – сам совершенно бесшумно отправился обратно к ожидающей группе прорыва.
Третий оставшийся был Анхель, который переживал за исход дела и размышлял следующим образом: Хрон сильный, но уже уставший, вон как дышит, старик умный, но хилый, не справится с Тором даже в теле тигра, упустят мудаки, как пить дать упустят. Да еще эти трое, которых Тор с собой отправил. Вдруг они смогут дверь открыть как нибудь хитро. Упустят! Упустят! – одна единственная мысль звенела в голове Нарцисса, и мышцы подрагивали от напряжения и желания кинуться в погоню и разорвать кожу, мышцы, сокрушить кости, этому ненавистному врагу. И поэтому, как только переодетый Тором парень побежал, уже не скрываясь к выходу, и за ним щеманулись Хрон со стариком, Анхель не выдержал, и с булькающим в горле ревом, рванул в ту же сторону, вырвав из пола от такого резкого старта сразу две доски из-под обеих лап. Он перепрыгнул через рычащего от переполняющей кипящей злобы старика, несущегося к противоположной стороне, и оттолкнул прочь Хрона, и вправду растратившего в показушных нападках на электроизгородь часть своей силы, но не ставшего от этого настолько слабым, чтобы не сломать шею даже коню.
Тор бесшумной тенью появился возле сосредоточенной троицы и тихо сказал свою любимую фразу, – вперед братья, пленных не брать.
Сетчатая дверь бесшумно повернулась на петлях, и четыре человека, стараясь двигаться тихо и быстро, цепочкой направились к закрытой двери спортзала.
Студент в красной куртке, невидимый Хрон, невидимый старик, и такой же невидимый Анхель, в один момент времени столкнулись у сетчатой двери с другого края зала, но по разные стороны. Фальшивку распознали мгновенно, и по залу прокатился такой рев, что все ученики забыли про защитную сетку и распластались по стене вновь.
Тор с тремя единомышленниками уже достиг двери и обернулся на этот рев. Троица невидимок рванула обратно с хоровым воем-криком. Ошметки ранее разорванных людей брызнули в разные стороны. Мулат врезал ногой по косяку, врезал второй раз, но дверь не открылась. Тор взглянул ему в глаза и понял, что паника завладела сознанием. Оценил расстояние до сетки и понял, что назад уже не успеть, да и сетка их тоже не пустит. Задача у нее такая простецкая - не пущать! С разворота врезал пощечину мулату, от которой у того все тело с металлическим звоном ударилось о дверь. Звери взвыли от радости, поняв, что добыча теперь никуда не денется.
В глазах мулата появился признак разума и Тор заорал на него:
– Заткни уши, ищи точку, ничего больше вокруг тебя нет. Только твое внимание, только точка, только один удар. Все зависит только от тебя одного. Я В ТЕБЯ ВЕРЮ!
Мулат в одно мгновение закупорил уши и уставился в косяк немигающим взором. Без парализующих звуков, доносящихся от несущихся невидимок, концентрация стала удаваться, и он вновь почувствовал свое тело и мышцы.
Тор развернулся к невидимой массе, неукротимо надвигающейся на них. Грохот пола, на которые обрушивались теперь уже совсем не крадущиеся, а тяжелые, жаждущие крови, лапы зверечеловеков, куски мяса разлетающиеся во все стороны, все эти эффекты дорисовали в голове Тора картину одного огромного зверя с головой льва и телом бронтозавра. В голове сверкнула мысль, – почему же не оснастили каким нибудь оружием против этого чудовища? Способность пролазить сквозь узкие щели дали, а оружия нет. Нечестно как-то получается.
Кто-то из оставшихся, открыл сетку и собрался кинуться наперерез, чтобы ценой своей жизни, хоть на секунду задержать невидимую лавину, но Тор так заорал «НАЗАД», что добровольца сдуло обратно как ветром.
Тор правой рукой задвинул за свою спину девушку и спросил:
– Как звать тебя красота?
– Соня, – послышался тихий ответ, и жаркое дыхание согрело Тору место между лопатками, а тоненькие ручки с теплыми ладошками оплели Тора за талию.
Девушка прижалась к Тору всем телом, и он почувствовал, на уровне почек, два волнующих холмика которые заставили все тело вздрогнуть. Тор, даже в мыслях, хрипло подумал:
– Вот за такие моменты можно и черту рога свернуть, но сворачивать не видно кому, да и нечем…
– Как только… сразу падай на пол и вываливай язык. Поняла?
Соня поняла, зачем вываливать язык. Чтобы звери приняли ее за мертвую, потому что разорванное тело Тора с избытком измажет ее кровью, а высунутый язык добавит сходства с трупом. А труп, может, и не станут добивать.
И тут сзади раздался боевой крик мулата:
– ХА-А-А-ЙА!
И удар… Этот удар был похож на подземный взрыв, потому что содрогнулись стены и произошло нечто. Время замедлилось. Тор понял, что мулату случайно удалось сдвинуть реальность по временным нитям. Дверь открылась, и первым в проем ввалился толстяк, который тотчас побежал по коридору. Тор еще подумал о нем как о малодушном. Потому что им двоим с Соней, пришлось втаскивать внутрь мулата, потерявшего сознание от такого колоссального выброса энергии. Но толстяк вовсе не смалодушничал. Он брал разбег. И прокричал, чтобы Тор прикрыл дверь в искореженный чудовищным ударом мулата косяк.
Тор оттолкнул от себя Соню и ногой отпихнул прочь бездыханного мулата. Время вновь вернулось в свои положенные рамки. Тор поворачивал титановую дверь. С одной стороны к ней неслась разъяренная лава невидимых тигров, а с другой, один единственный человек. Преподаватель физического и духовного аспектов японской борьбы сумо. Типанго – так звали этого учителя. Он уже имел расширенное сознание, и многое знал о мире духовном. Его душа была чиста и безмятежна как лепесток лотоса. В своих медитациях, направленных на мир и благость ко всему живому, он ожидал конечного освобождения и вхождения в мир нирваны. Он ждал самадхи. Он понимал, что для достижения самадхи нужно иметь чистое сердце, не отягощенное никакими чувствами, но сейчас он отбросил это недостижимое желание, и стал одним сгустком гнева. Он желал смерти этим невидимым тварям, и собрал все свое осознание в один пламенный язык гнева. Но гнева холодного, как айсберг, гнева весом в сто сорок килограммов. Он стал проводником силы. Он почувствовал это, и бежал навстречу закрываемой двери, чтобы своей массой, своей силой, силой потока, удержать напор другой силы. Неизвестной силы. Силы злобной, кровожадной и поэтому черной, как ночь без звезд. Зрение у учителя сумо стало туннельным, движения четкими и слаженными, как никогда. Он понял, что это его звездный час, и туннель, по которому он бежал навстречу своему предназначению, осветился золотым светом. Свет исходил от мастеров всех боевых искусств, всех миров необъятной вселенной, которые всегда появляются в том месте, где кто-либо из учителей становится МАСТЕРОМ.
Свет видели и Тор с Соней. Типанго бежал вперед, а за ним оставался коридор золотого света. Только мулат не мог ничего видеть, поскольку был без сознания.
С противоположной стороны двери за невидимыми тиграми образовался точно такой же коридор, но черного цвета. Его увидели все ученики школы,
Три точки соединились в одной. Дверь закрылась, в нее с оглушительным грохотом ударились три колдуна в телах яростных тигров и один, хоть и толстый, но человек. Удар был страшной силы. Противодействующие энергии скрутились в один свиток, и от этого взаимодействия противоположностей стал плавиться титан, из которого была сделана и сама дверь, и рама. У человека от перегрузки взорвались легкие, и кровь хлынула изо рта на кипящий металл. Проем заплавился навсегда.
Толстяк сполз вниз, но нашел в себе силы развернуться к Тору и Соне. Его окровавленное лицо улыбалось, а глаза сияли необыкновенно сильным, глубинным светом. Но свет стал постепенно меркнуть.
Соня, с глазами полными слез, упала на колени и обхватила обеими руками его пухлую ладошку:
– Типанго! – жалобно произнесла она.
Толстяк еще сильнее улыбнулся, и тихо, но с необыкновенной гордостью произнес:
– Типанго теперь знает ВСЕ! Тай цзы не существует. Пределов нет! Смерти нет! Типанго достиг! Спасибо Вам!
Его глаза медленно закрылись, и голова бессильно упала на грудь. Улыбка стерлась с лица, и весь его облик стал спокойным, как у статуи будды.
Соня подняла печальные глаза на Тора:
– Он был самым тихим и незаметным в нашей команде. Все время медитировал, и все время улыбался. А мы его не ценили. Он был такой смешной и неуклюжий. И только сейчас я увидела его сердце. Оно у него такое большое... Такое… Огромное, как океан. Он так хотел достичь нирваны…
Тор расхохотался во весь голос, хотя ситуация к этому совсем не располагала.
Соня ошарашенно посмотрела на него:
– Нирваны достичь, ну надо же… ой, не могу! – Тор никак не мог совладать с рвущимся наружу смехом.
– Что тут смешного? – Соня окончательно утратила способность держать на физиономии скорбную мину.
– Да Типанго сейчас эту нирвану в такой жопе оставил, что сам наверное хохочет не меньше нашего. Ты что, световой коридор не видела, когда он бежал?
– Видела…
– Вот это и была та самая нирвана. Он вышел за ее пределы одним большим прыжком. Теперь он с богами в одной джакузи купается.
– Как это? – Глаза Сони непомерно расширились.
– Да эта нирвана о которой все мечтают, просто напросто энергетический бак, запасенный человеком перед воплощением и рассчитанный на всю его сознательную жизнь. Когда кто-то медитируя, или там онанируя, случайно останавливает ум и воспаряет в «небеси», то может провалиться к себе домой. В свой собственный бак, где энергии немерено. А энергия эта высшего качества, поскольку является божественной любовью. Вот и возникает ощущение удовлетворения всех желаний, растворение в бесконечной благости и прочая хренотень. Наркотик высшей очистки двигается сразу по всем венам, нервам и всему тому, по чему его только можно двинуть. Обдолбанный нарк рано или поздно вывалится из своей «нирваны» обратно в мир и начинает всем рассказывать как его таращило не по детски. А народ наш уши имеет лопухообразные, и, поскольку, сам никогда ничего подобного не испытывал, то нарка уважать начинают, и поклоняться ему. Если немного мозгами пораскинуть, то легко догадаться, что само понятие нирваны совершенно бессмысленно. Если там за тебя все сделано и ничего от тебя не требуется, то на фиг тогда ты вообще нужен? И зачем этот бак заготавливал? Но человек обычно настолько запутан в жизни, измотан «неразрешимыми» проблемами, и жаждет даже малого кайфику, что думает только об отдыхе. Нирване то есть. А за пределами нирваны живут боги, духи, которые играют в игры нами, человеками. Они создают нам все ситуации и смотрят, как мы на них реагируем. И они тщательно следят, чтобы никто к ним на халяву не пролез. Обычная душа бак набирает, рождается, потом должна этот запас энергии израсходовать, а это ой как непросто. Ведь жизнь так запутана, что человек забывает, для какой цели бак наполнял, и начинает творить карму со всеми вытекающими кармическими связями. А это заколдованный круг из которого выйти непросто А энергия из бака, расходуется только на конкретную цель. Поэтому пока свой путь найдешь, в такие дебри залезть можно… А как только бак опустеет, боги новую идейку подкидывают. Считай, новый бак в руки суют. А душе и радостно, что бочка с медом опять на халяву. А ложка дегтя, которая к меду прилагается, на планете ожидает. Вот такая игра.
Соня наморщилась:
– А ты откуда это знаешь? И чего тогда здесь делаешь, если такой умный?
Тор озлобленно:
– Да меня в этой нирване круто подловили боги. Я же туда практически без кармы выскочил. Им бы потесниться пришлось, а конкуренция там жестче не бывает. Вот они меня, пока я там сидел весь в слюнях, соплях и слезах счастья от слияния с богом, взяли и повернули мордой вниз. К земле, то есть, и показали людей, занятых повседневной деятельностью. Вот меня и пробило до самой селезенки состраданием к этим несчастным, которые нирваны не нюхали, и занимаются ерундой какой-то, которая ни пользы, ни радости не принесет, ни им самим, ни кому-то еще.
– Вот когда сердце у меня сжалось от сострадания к этим несчастным, какая-то сука из этих божеств, возьми и нашепчи мне на ухо обет бодхисаттвы. А я в том состоянии находился, когда критичность выключена напрочь и вообще всякие мыслительные способности аннулированы. Только душевные порывы и оставались. А душа когда чего «порывнет», то потом семь потов сойдет, пока этот порыв отпашешь в физическом теле. Вот меня обратно, когда отпустило, я по первому времени все кидался объяснять каждому встречному за нирвану и за кайф и за божественную любовь. Люди меня слушали внимательно, но как-то странно смотрели. Как на юродивого. А потом мне все это надоело. А как подумал, что горбатого могилой исправишь, так вообще легко стало. Сущность моя дала о себе знать. Архат то чем от бодхисаттвы отличается? Архат все знает, но никому ничего не навязывает, в отличие от бодхисатв, которые одной идеей спасения и помощи горят. Но и в помощи не отказывает. Когда обращаются, всегда знаниями делится, хотя и не рассчитывает на то, что полученное на пользу пойдет. Человек существо ленивое до ужаса и менять себя не хочет. Он жаждет, что придет добрый дядя, и все за него сделает. Вот и бодхисатвы тут как тут. Они из своего сострадания готовы человеку даже живыми костылями стать, и его телом двигать в нужном направлении. А это не работает. Только сам человек может сделать нечто. И только личный опыт имеет значение. Все остальное фуфло. Я когда в этом утвердился, напоролся на предыдущий свой обет бодхисатвовый. Хорошо, что меня как будду не вмазало, который пообещал, что будет постоянно воплощаться, пока не просветлеет последнее живое существо. Вот и обрек себя на вечное перевоплощение. За базар отвечает по полной. Как говорится и ныне и присно и вовеки веков. Души ведь, никогда не кончатся. Меня бог миловал такую шнягу сказануть. Вот и завис в середине. К богам попасть не могу из-за обета, а отрабатывать его слишком болезненно, поскольку бессмысленность сострадательности не дает мне действовать с полной отдачей. Хорошо хоть не все боги отмороженные. Есть и симпатизирующие. Вот они и подкидывают задачки типа этой с вами. Архат ведь не лезет никуда, пока его не позовут.
– А мы никого не звали, – Соня с противоречивыми чувствами смотрела на Тора. Во взгляде читалось и гадливость от его цинизма, и восхищение от знаний.
– Вы не звали, так Ваше правительство позвало… Какая разница. Я работу сделаю, мне часть обета сотрется. А как отработается весь, то я на небеси чистенький и угодю. Как у Типанго у меня уже не получится, потому что механизм известен, а карма стирается только сверхусилием, геройским подвигом. Вот он собой пожертвовал, а нирванический бак должен быть израсходован полностью до освобождения. Поэтому энергия в свет вся и пережглась. Так что я ему завидую.
– А что тебе мешает собой пожертвовать?
– Так все дело в том, что все способы жертвования мне принципиально известны и той самоотдачи в действии не будет. А проскочить в вечность, получится, только если не знаешь, что будет в следующий момент, но все равно ставишь на карту свою жизнь. Цена высока, но возможна. Боги любят только рисковых. А я расчетлив. Да еще знания эти, блин, как булыжники в рюкзаке лежат. Нести, уже нет сил, и не выкинешь. Достояние человечества потому что. Вот и думаю, кому бы этот рюкзачок сгрузить.
ЗУБЫ, КОГТИ И ХВОСТЫ…
ГЛАВНОЕ ЭЛЕКТРОШОК!
Мулат зашевелился и Тор обрадовался, что можно сменить тему:
– О! Черномазый герой ожил! Сейчас будем решать, как остальных из лап зверозавров вынимать.
– Его Нгак зовут, – вступилась Соня.
– О-па! Значит, я не ошибся, он и вправду нигра губастая. А я то сначала его за мулата принял.
Соня задумчиво спросила:
– А меня ты за кого принял?
Тор улыбнулся своей отработанной кривовато-котовой улыбкой, замаслив взгляд, и Соня зарделась.
– Ну дык это… – Тор пожалел, что у него нет гусарских усов, а то бы обязательно их покрутил, – мир всегда спасает красота. Вот тебе и предстоит его спасти, красота по имени Соня.
Он переключил внимание на мулата и пошевелил его ногой.
– Вставай злобный каратист – уничтожитель титановых дверей.
– Я где? – слабым голосом спросил Нгак.
– В Караганде, – хохотнул Тор, – заломали нас страшные звери. Мы теперь духи бесплотные, судьба которых со стонами и скрежетом бродить в стенах этого здания и ждать пока появится Кэролайн, и выведет нас к свету.
– А почему так плохо? Дух ведь боли не чувствует, – мулат шутки не понял и про Кэролайн не знал.
Соня кинулась к мулату, растирая кисти рук.
– Ты это что удумала? – Тор напружинился.
– Ему плохо, нужно восстановить.
– Зашибись! – Тор разозлился, – был один полутруп, теперь будет два никуда не годных бойца.
– Энергия Рэйки внешняя, личная не тратится при помощи! – с воодушевлением пропела Соня и собралась наложить руки на мулата.
Тор за шкирку оттащил ее от оживающего Нгака и прошипел на ухо.
– Я тебе сейчас такую рейку вставлю, мало не покажется.
Соня со страхом взглянула на Тора:
– Но его ведь надо полечить.
– Сам оживет. Не детсадовец поди. Он должен уметь самостоятельно восстанавливаться без всяких вампирских штучек.
– Злой ты! И жестокий, – Соня так сверкнула своими глазищами, что у Тора дыхание перехватило.
– Я - твое отражение, – Тор решил пофилософствовать, – сама на меня сейчас как посмотрела? И вместо того, чтобы дать шанс человеку стать сильнее, ты хочешь его ослабить своей помощью. Кто из нас двоих тут злой, еще посмотреть надо. Так он будет рассчитывать, что всегда кто нибудь найдется, кто придет, спасет, полечит. А если не на кого будет рассчитывать, то придется совершить усилие и найти у себя внутри свой собственный ядерный реактор. Источник бесконечной силы. Он только-только его обнаружил. Необходимо закрепить полученное знание, а ты его опять в пелену невежества хочешь окунуть.
– Но его нужно зарядить…
– А мы его сейчас в розетку воткнем, вот и зарядится, – из Тора лезло...
И вот тут мулат захохотал, немало удивив Соню. Сила к нему стала возвращаться прямо на глазах. Он понял принцип действия своего внутреннего духа и исцелялся с потрясающей скоростью.
– Втыкайте, сколько вам влезет. В розетках все равно напряжения нет. Эти звери его отключили.
Тора озарило:
– А сетка работает на аккумуляторах! Кто нибудь из вас знает, по какому принципу работает сетка?
Соня обрадовалась возможности блеснуть своей образованностью и техническими познаниями.
– В сетке используется простейший принцип ионного ветра. Аккумулятор питает в дежурном режиме только схему сенсорных датчиков, которые чувствуют полевые заряды любого движущегося объекта. Как только в зоне сенсорной головки появляется такой объект, чувствительность датчика мгновенно шунтируется и включается высоковольтный преобразователь. На ту часть сетки, где среагировал сенсор, подается высокое напряжение отрицательной полярности. Положительный полюс соединен с металлическим кожухом помещения. Получается такой электростатический барьер. Положительный полюс примагничивает к себе объект, а отрицательный отталкивает. А в пространстве между электродами возникает тот самый ионный ветер, который обладает огромной плотностью. Преодолеть его до сих пор не удавалось никаким физическим объектам. Он даже летящую пулю останавливает запросто. Но сенсор на испытаниях приходилось далеко от электродов относить. Быстродействия системы было недостаточно для реагирования. Заряд хоть и быстро накапливается, но скорость пули слишком велика для автоматики. А при постоянно включенном преобразователе, силовое электростатическое поле запросто ее останавливает. У них, кстати, на этом же принципе тюрьма для чертей, духов и прочих нематериальных, или тонкоматериальных существ построена. Они ведь из тонкой материи состоят, поэтому большой мощности для содержания их под стражей не требуется. Их как бы внутрь высоковольтного конденсатора помещают. А конденсатор даже без внешней подпитки может заряд очень долго держать. Особенно если нагрузки для разряда или утечки нет. Прикинь, если электроды тебя со всех сторон отталкивают. Где ты будешь находиться?
Тор ошарашенно ответил, – точно посередине. Вот это крутая зона! В натуре.
– Слушай! – Ему в голову пришла гениальная мысль, – да мы ведь этих зверьков сейчас упакуем как селедку потрошеную. Вторую сетку сейчас найдем и как неводом, загоним их в угол. Куда им деваться будет? Духи-то, сквозь стену смылись бы, хоть и потеряв энергии на металле, а эти-то в теле, хоть и невидимы.
– А как ты эту сетку в двери протащишь? – рациональность Сони отрезвила Тора, – и где ты ее возьмешь? А преобразователь?
Тор задумался. Из размышлений вывел голос Нгака:
– Из лифтовой шахты излучатели можно выдернуть.
– А аккумулятор есть в прожекторе на ассенизаторском костюме, – добавила Соня.
– Преобразователь тоже в шахте возьмем? – Это вставил свой голос Тор
Нгак, одновременно с Соней, посмотрели на него, переглянулись и рассмеялись.
– Да ты этот преобразователь с места не сдвинешь. Он тонну весит.
Тор, как увидел костюм, сразу обогатился идеей использования и его, ибо костюм был не только водозащитным, но еще и электроизоляционным. Что касается преобразователя, то Тор вспомнил школьные эксперименты из раздела занимательная физика и подверг лифтовой преобразователь разграблению. Из него он изъял только высоковольтную катушку, которая хоть и весила как двухпудовая гиря, но, будучи оборудована лямками, устроилась за плечи Тора весьма комфортно. Один провод аккумулятора Тор насмерть прикрутил к катушке и завязал двойным узлом, чтобы контакт не разорвался ни при каких условиях, второй контакт аккумулятора соединил с проводом, который пропустил в рукаве и вывел наружу, на резиновую перчатку, обмотав оголенный конец несколько раз вокруг кисти. На вторую кисть он также намотал оголенный провод, который провел во втором рукаве ко второму контакту катушки. Стоило только кратковременно соединить ладони вместе, как из высоковольтного провода катушки, в титановую стену ударила молния, и запахло озоном. Нгак с Соней отскочили подальше, а Тор, издеваясь, пошел к ним навстречу, ломая тело в стиле электрик буги, и механическим голосом произнес:
– Планета шелезяка, воды нет, растительности нет, населена роботами. Чай? Кофе? Нет! Как же его? Какава? О! Да! Какава цель вашего визита на нашу планету? У вас есть 45 секунд до полного уничтожения. Четыре… три… два… один… у вас нет больше секунд. Ха! ха! ха! Батарейки дюрасел лучшее средство для стрельбы зайцам в спину. Покупайте батарейки дюрасел.
И чиркнул ладонями. Молния вновь ударила с расстояния в полтора метра в металлический потолок.
Соня скривила физиономию:
– Ты чего такой дурак? Можно подумать у нас времени полно. Про детей забыл? Давай мы тебя упаковывать начнем.
Тор покорно склонил голову и развел руки в стороны, чтобы даже случайно, разряд не случился и не превратил в кучку пепла кого из них. Соня с мулатом сноровисто опутали Тора множеством проводов, прикручивая оголенные концы к графитовым стержням, экспроприированным из лифтовой шахты. Вскоре Тор стал похож на дикобраза. Они отошли на безопасное расстояние и Тор вновь, с опаской, чиркнул ладонями. Электрические разряды, короной засверкали во все стороны. Тор, несмотря на изоляцию, почувствовал несильные, но довольно болезненные разряды внутри тела. Напряжение оказалось очень высоким, но регулировать его было некогда.
– Пошли, пусть звери попробуют на вкус электрического ежа, – произнес Тор, и, разведя руки в стороны, издал ревущий крик, вызывая на бой.
Но с боем пришлось повременить, поскольку дверь оказалась заваренной, а вход во вторую дверь был с противоположного конца здания. Тор в своем экстравагантном костюме с тяжеленной болванкой за спиной в развалку пошел вслед за Соней, прихватившей с собой сразу шесть, связанных между собой, тяжелых аккумуляторов, хотя дорогу по внутренней карте и сам прекрасно знал, но ему нравилось смотреть на ее играющую при ходьбе попку и изгибающуюся талию. Поправившийся Нгак с трудом волок за собой бухту провода, вырванную из той же многострадальной лифтовой шахты. Смотреть на кого бы там ни было, ему было некогда
В спортзале колдуны уже пришли в себя после того столкновения с дверью и пугали учащихся, бросая в них обрывками трупов. Сетка отражала все предметы безукоризненно, но это была скорее психическая атака, чем желание причинить реальный вред. И вдруг наблюдательный Анхель заметил, что расстояние, на котором сетка останавливает предметы плавно, но неуклонно сокращается.
– Батарейка садится! – эта мысль его воодушевила настолько, что он стал с утроенной силой кидать в сетку все подряд, не заботясь уже об эффекте устрашения. Хрон со стариком, первоначально не поняли, что случилось с Анхелем, но тот им крикнул, что сетка скоро отключится, если заставлять ее постоянно работать. В Хрона будто вселился бес, если это слово вообще применимо к Хрону, который и сам был, мягко говоря, несколько нечист. Возле сетки вырос вал из досок, вырванных Хроном из пола, вперемешку с кусками человеческих тел. Аккумулятор садился. И ученики это сами прекрасно поняли. Приборы, подобные наручным часам, имеющиеся у каждого, передали информацию о нервном состоянии на спутник. И уже было успокоившиеся работники спецслужб, получили новую головную боль. Поскольку на Торе не было никакого датчика вообще, о его местоположении и действиях они могли только догадываться. О том, что он попал в нужное место, они догадались по возвращению в норму показаний приборов всех «заложников». Но потом произошло что-то совсем непонятное. Три объекта на радаре вышли за пределы ограждающей сетки, одна точка вскоре исчезла, а потом радар заполнился точками, которые оператор назвал сплошными помехами. Радар был спутниковым и все типы помех отфильтровывал автоматически. Но это скопление точек было нераспознаваемым и неизвестно откуда взявшимся. Потом все помехи исчезли вместе с одним объектом. За пределами спортзала радар указывал на наличие одного живого объекта по имени Соня, оснащенного наручным сканером, а потом из ниоткуда, плавно появился еще один. Точнее возродился из небытия, поскольку все высокоточные датчики зарегистрировали прекращение всех жизненных функций организма. Это было за пределами понимания ученого совета, который с предельным вниманием наблюдал за происходящим на экране радара и показаниями личностных датчиков. А потом радар зафиксировал действительно помеху. Но помеху мощностью в полтора миллиона гитамер. Эта помеха, уже не вписывалась ни в какие рамки. Ученые готовы были отдать что угодно только за то, чтобы поскорее разгадать эти загадки. Но у Тора с двумя самоотверженными существами, был план первоначально упаковать зверюшек, и только потом пытаться разбаррикадировать входные шлюзы. И вот теперь показатели датчиков вновь упали в минус. Дети опять испытывают сильный стресс, а Нгак с Соней, не особенно торопясь, обходят здание по запасному ходу.
БИТВА ТИТАНОВ
Соня подключила аккумулятор к выломанной из стеновой панели схеме управления электромагнитным замком двери и из нескольких черных многоножечных тараканов, припаянных к плате, с треском повалил едкий дым.
– Наработалась схемка, – подумал Тор, – навсегда наработалась.
В двери, однако, что-то щелкнуло, и Тор понял, что в нее можно беспрепятственно войти. Он повернулся и взглянул на обеспокоенных Соню и Нгака. Изобразил слезу на лице и прогундосил:
– Прощевайте братья и сестры… в неизвестность иду я. Мир спасать от зверя, имя которому легион.
От этой фразы, а скорее от дурацкой рожи, скорченной Тором, помощники расхохотались.
Звери в спортзале услышали этот хохот и увидели, как в открывшуюся дверь пытается протиснуться странное существо. Оно было похоже на человека, но во все стороны из этого «человека» торчали толстенные черные стержни, похожие на бивни мамонта.
Тор, поворачиваясь из стороны в сторону, протиснулся в дверной проем и, размахивая руками, повторил тот боевой крик. Тигры опешили.
Старик посмотрел весьма большими глазами на Анхеля и спросил:
– Что это за чудовище?
Анхель выронил из руки очередную ногу, и внимательным взглядом окинул гостя.
– Да это же Тор! – изумленно воскликнул он, – но прикид странный. Что-то видимо придумал хитрое. Но штыри эти редко торчат, поэтому не спасут, и порвать его нетрудно.
– Хрон! Иди-ка проверь этого шибздика, – обратился он к товарищу, который в опасении стоял за их спинами и своими лягушачьими глазищами смотрел на невиданного зверька, появившегося в зале. И мало того, посмевшего бросить им вызов.
– А чего это я? – Хрон спраздновал труса.
– А того это, – вмешался старик, – кто-то должен начинать.
Анхелю вспомнился анекдот, когда два мента готовились вламываться в дом, где был вооруженный преступник. И один сказал другому: – ты иди вперед, а я за тебя потом отомщу.
– Мессир! Похоже наш пучеглазый брат боится… Может тогда лучше я пойду, – Анхель знал чем поддеть Хрона. Он всегда брался на слабо. Взялся и на это раз.
Хрон заревел, возвращая себе утраченную смелость, и скачками бросился навстречу упакованному Тору.
Тор сглотнул, и, дождавшись, когда невидимое нечто вот-вот его схватит, чиркнул ладонями.
Синие сполохи с треском запрыгали вокруг Тора, раздался дикий вопль боли и в воздухе запахло. Но не озоном. Запахло горелым мясом и паленой шерстью.
Хрон грохнулся на пол с парализованными мышцами, обгорелой шкурой и отключенным сознанием.
– Анхель со стариком, не сговариваясь, отскочили в дальний угол спортзала.
– Ни хрена себе! Ну, ни хрена себе! – Анхель не знал, что и сказать.
Похожую фразу произнес и Тор, удивившись мгновенному и такому мощному эффекту своего электрошокового костюма.
В дверь просунулись любопытные лица двоих оставшихся помощников. Тор им махнул рукой, чтобы проходили, но держались рядом с ним. Соня занесла вязанку аккумуляторов, а Нгак с трудом вкатил бухту проволоки.
За сеткой раздались радостные вопли. Гостей узнали. Соня проскочила внутрь сетки, попросив на секунду отключить защиту. Звери в углу даже не шелохнулись. Они поняли, что попали конкретно, и про учеников забыли.
Тор показал Нгаку на место, где валялся парализованный Хрон и объяснил, что его нужно спеленать. Нгак раньше служил в неких спецвойсках и ощупав невидимое животное, и найдя его лапы, двумя петлями из брючных ремней, позаимствованных у мертвяков, связал невидимку, лишив его всякой подвижности. Кошку, конечно, трудно лишить подвижности в силу ее природной гибкости, но Нгак еще одну петлю накинул тигру на шею и свободный хвостовик, куском проволоки, поднатужившись, сцепил с петлей на ногах. Зрелище получилось забавным. В воздухе болтались скрученные в петли брючные ремни, и никого с первого взгляда не держали. Но у кого-то из учеников в рюкзачке оказалась ярко-красная краска в распылительном баллоне. И этому художнику пришла в голову идея покрасить невидимку. Когда Хрон очнулся и понял, что двигаться не может и дышать очень трудно, он еще не знал, что получил окрас как задница у макаки. А когда заметил, то хотел издать злобный рев и разорвать наглеца на части. Но получилось лишь тихонько засипеть пережатым горлом и шевельнуть когтями.
Соня, находясь в безопасности, сменила севший аккумулятор и сказала, что готова к выполнению второй части задумки.
Нгак, прикрываемый Тором, под пристальным наблюдением старика и Анхеля, замерил шагами расстояние от сетки до противоположной стены и стал ломать принесенную проволоку на четыре таких же куска. Все ученики безмолвствовали и радовались, что противоядие против злых зверушек найдено. Нгак примотал четыре куска проволоки к длинной доске на расстоянии полметра друг от друга, а четыре других конца приконтачил к четырем секторам ионной сетки. Все это время, Тор был в сильном напряжении, потому что не знал откуда могут появиться звери, а сетка в момент стыковки была отключена Соней. И хотя все школьники вместе с учителями сгрудились вблизи проводимых работ, Тор все равно нервничал. Но звери бездействовали. Они не могли понять, что задумали эти люди. А когда поняли, было поздно. Еще три добровольца вышли из-за защитной сетки и взялись за доску, поворачивая ее в вертикальное положение.
Анхель взвыл от негодования, потому что это получилась электроизгородь. А датчики не понадобились. Соня включила высоковольтный преобразователь в режим постоянного излучения. Между натянутыми проводами и полом возник ионный ветер и четверо крепких мужчин, сдвигая доску, удерживая ее в вертикальном положении, стали отрезать зверей от свободного пространства спортзала. В промежутке между стеной и краем доски шел сосредоточенный Тор, готовый в любую секунду соединить ладони. Все понял и старый колдун, который постоянно пятясь, вскоре уперся в угол помещения. Сам бы он туда конечно не уперся, но туда его, вместе с Анхелем, просто вмяло поле высоковольтного излучателя.
Тор, поняв, что противники находятся в углу, попросил того художника с краской, брызнуть ей в самый угол. Краска подхватилась высоковольтным полем и тончайшим слоем покрыла все пространство за сеткой, где стояли звери. Там проявились две «розовых пантеры». Анхель расхохотался, когда увидел розового старика и его нынешнюю оболочку.
Старик увидел Анхеля в такой же розовой шкурке, и смеяться не стал:
– Что ты ржешь, идиот! – он впервые позволил себе грубость в адрес Анхеля. – Какой-то мелкий говнюк тебя обосрал, и ты это глотаешь?
– А что у нас есть выбор? – Анхель перестал смеяться.
Старик злобно сверкнул глазами.
– У воина всегда есть выбор. Если враг оказался сильнее, то можно упасть на колени и, отсосав у победителя, сдаться на милость. Или же можно плюнуть ему в морду и попытаться задушить, даже если тебя при этом убьют. Я всегда выбирал второе и всегда побеждал.
Он плюнул в лицо Анхелю и, развернувшись, бросился навстречу Тору.
Тор соединил ладони. Старик с душераздирающим криком боли, упал на пол и шкура его дымилась. Но высоковольтный разряд одновременно уничтожил и преобразователь защитной сетки. Анхель это тоже заметил, поскольку поле перестало его прижимать к стене, и прыгнул на провода, рассчитывая своей массой порвать их. Тор, забыв о наличии за спиной двухпудовой гири, прыгнул за ним и хлопнул в ладоши, словно ловил бабочку. На землю они упали вместе, и только когда катушка придавила Тора к полу, он осознал, что прыгать было глупо, потому что спина перестала гнуться и любое движение приводило к резкой боли. Но третий и последний тигр тоже был нейтрализован и совместными усилиями воспитателей связан точно так же как и первый.
Два розовых животных и один ярко-красный, были помещены на носилки на магнитной подушке и отправлены на специальном транспорте в лабораторию для исследований, после того, как Соня нашла способ разблокировать двери, и внутрь проникли бойцы экстренного реагирования. А затем, после всех положенных обработок выпустили к встревоженным родственникам учеников и преподавателей.
Тора увезли в другую клинику в сопровождении уже одиннадцати бритоголовых.
Клиника Тора удивила своей пустотой. В ней не было больных.
Бодхисатвы пояснили, что на этой планете не существует болезней, поскольку нет их носителей. А здесь проводят только хирургические операции, поскольку травмы случаются, хотя все реже и реже, потому что самые тяжелые и опасные работы здесь предоставляют делать машинам. И инженеры работают только над постоянным облегчением труда жителей.
Тор рассчитывал поваляться на растяжках недельки две, но вся операция, включая хирургические манипуляции одного единственного специалиста, вооруженного подобием пистолета с синим пульсирующим лучом, заняла не больше получаса. Тору пришлось вставать с кушетки самостоятельно. В больного поиграть не удалось, поскольку тело было восстановлено полностью.
– Все параметры замерены, образцы ДНК со всех троих взяты, – старый колдун услышал эту фразу, когда пришел в себя. На лапах были одеты уже блестящие металлические браслеты, замыкающие все тело воедино. Но это положение очень малоподвижное. В лаборатории лежали еще двое.
– Можно уже растворить тела, а сущности отправим в тюрьму. Первые клиенты хоть появятся, – тот же голос подписал смертный приговор.
Старик понял, что нужно выбираться. Но невозможно выбраться, если тело сковано. И он нашел единственный выход. Как только голоса затихли, он, изгибаясь всем телом, подполз к Анхелю, и вцепился зубами ему в горло. Анхель воспарил над телом, как только седьмой фонтанчик крови с бульканьем покинул тигриное тело, и в очередной раз восхитился продуманности старого мастера. Хрон, к тому времени уже пришел в себя и видел эту кошмарную сцену, и когда старик пополз в его сторону, он стал извиваться и пытаться вылезти из шкуры. Увещевания старика на него не действовали. С телом он расставаться не хотел. Тогда старик исхитрился прокусить ему какую-то вену под левой лапой. Хрону стало хорошеть и навалилось желание спать. Истома расслабила его, и старик беспрепятственно перегрыз горло, высвобождая Хрона из тигра. Когда вышедшие на обед специалисты вернулись в кабинет, старик заканчивал отгрызать себе лапу. Ему выйти из тела оказалось труднее всех. Из лапы высвобождаться очень непросто. Но к моменту, когда обряженные в защитные костюмы санитары вломились в лабораторию, ему удалось вырваться из материального плена и присоединиться к своим спутникам. Санитары, наконец, сообразили, что именно произошло, и один из них разбил защитный экран на кнопке сигнализации. По зданию эхом прокатились прерывистые звуки сирен. Другой санитар на компьютере набрал некий пароль, и во всех помещениях и коридорах засветились на стенах желтые полосы. Анхель хихикнул:
– Конь мой конь, скачи скорей мой дивный конь.
А следом, сделав жестокое лицо, добавил:
– Заказывайте заупокойные молитвы. Смертнички! Ах, да, как я мог забыть. У вас же и храмов, у атеистов нет. Ну, тогда горите, как солома, потому что я – всадник на коне бледном и имя мне СМЕРТЬ, и ад следует за мной.
Глубоко под землей остановилась буровая лазерная установка. Вирус начал изменять алгоритм системы.
ЭВАКУАЦИЯ
Тор, немеренно удивляясь скорости своего собственного выздоровления, и уровню развитости больничной технологии, вышел на улицу в сопровождении троих бритых братьев и одной сестры, шибко умной в плане электроники.
На улице была лепота. Солнце светило ярко, воздух был свежим, птички чирикали бодро.
Тор потянулся всем своим исцеленным телом и от избытка чувств протянул:
– Да вы посмотрите как на улице-то прекрасно…
Народ недоуменно посмотрел на него, а Соня шепнула на ухо:
– Все что ты видишь вокруг и все, что чувствуешь, это трехмерная иллюзия внутри защитного купола, созданная компьютером.
Тор вздрогнул от прикосновения холодной капли, упавшей с неба.
Это не дождь начинался, это пролетала птичка. А птички такие существа, которые не признают иллюзий, и гадят, где попало.
– Ни хрена себе иллюзия, – Тор с изумлением стер со лба влажный сгусток, – а говно как настоящее…
Соня рассмеялась:
– Компьютер класса омикрон создает действительность максимально приближенную к реальности, хотя сама реальность за пределами купола представляет собой безжизненную, скалистую пустыню. Поэтому компьютерная программа на основе полученных данных с датчиков жителей вычисляет и составляет все необходимые программы и моделирует необходимые «случайности» таким образом, чтобы люди постоянно ощущали себя максимально комфортно. На этой планете очень высокий уровень психической стабильности всех жителей. Был. До настоящего момента. Пока эти твари не появились. Но им теперь тюрьма вечная грозит, после того, как все данные с их физических тел скачают.
Со стороны здания, усеянного всевозможными антеннами, прожекторами и всякими неизвестными прибамбасами, донесся вой сирен и, через несколько мгновений, вокруг здания из земли выползли сверкающие столбы, вокруг которых зонтиками раскрылись черные, заточенные стержни. Основания стержней засветились желтым цветом.
Соня расхохоталась и хлопнула в ладоши:
– Звери решились на побег!
Тор насторожился, но, кроме него, никто из всего скопления жителей даже мускулом на лице не дрогнул.
Соня поспешила успокоить Тора:
– Им теперь никуда не деться. Скорее всего, они избавились от физических тел и стали легче пушинки. А этот желтый свет указывает на то, что во всем здании, включены ионные уловители, которые настроены таким образом, чтобы отправить любую тонкоматериальную сущность, оказавшуюся в зоне действия любого из излучателей в одно единственное место. В зону! Внутрь высоковольтного конденсатора, где им будет самое место. А излучатели там повсюду. Сейчас свет выключится, и это будет знаком, что гости упакованы.
Прошло несколько секунд, но свет продолжал гореть и сирены по-прежнему истошно выли. И тогда народ забеспокоился на самом деле. Ионные ловушки никого не улавливали и никого никуда не упаковывали. Это могло означать, что невидимые гости успели убежать раньше, чем сработала система и теперь могут появиться где угодно.
Старик взглянул на Анхеля и спросил:
– Чего ждем? Пошли…
Анхель отрицательно покачал головой:
– Мессир, если мы сделаем хоть один единственный шаг из этой комнаты, то через пол-секунды окажемся в вечном пристанище для неприкаянных духов. А оттуда уже никогда не выйдем. Видите вон те тоненькие иголочки, что высунулись изо всех стен?
Старик пригляделся и надменно произнес:
– Ты думаешь, меня смогут испугать какие-то иголочки?
Анхель терпеливо выдержал взгляд, полный презрения и продолжил:
– Сколько вы сейчас весите почтенный мастер?
Старик улыбнулся:
– Я сейчас ничего не вешу.
– Тогда посмотрите, что происходит с более тяжелыми предметами, – Анхель, применив силу пранического выброса, толкнул в коридор комок ваты, лежавший на столе для опытов.
Комок повис в воздухе точно посередине коридора и с огромной скоростью исчез с глаз долой.
– К-куда эт-то он? – подал свой голос Рыба, окончательно пришедший в себя после очередной «смерти».
– В зону мой пучеглазый брат! В зону, – Анхель радушно растянул свою пасть в подобии улыбки.
Старик наморщился и произнес:
– Тогда мы в этой комнате упакованы в точности как в зоне и нет никакой разницы здесь или там.
– Разница есть, – поспешил ответить красавчик, – и она огромна, можно сказать неизмерима. Если по коридору нас эти иголки могут отправить в накопитель, у которого заряд может держаться неограниченно долгое время без внешнего питания, то сам коридор, зависим от общей энергосистемы и поэтому управляем.
– Я конечно не силен в этих электрических хреновинах, – старик не прекращал хмуриться, – но как я понимаю, у них здесь все управляется с компьютера, а компьютер в той комнате, где иглы, и туда мы войти не можем.
– Пока не можем… Очень скоро все изменится. Немного терпения мессир. Спаситель уже торопится к нам...
Буровая система, внешне похожая на откормленную вошь, получила новые данные через микроволновую радиолинию и, включив все семь вращающихся лазерных головок на полную мощность, устремилась под землей в сторону исследовательской лаборатории. Именно в ее подземном бункере находилась атомная электростанция, обеспечивающая энергией все купольные жилые, творческие, исследовательские и рабочие массивы планеты. Группа инженеров – буровиков в изумлении наблюдала за радаром, отслеживающим перемещение буровой установки. Управление системой двигателей было заблокировано. Причем весьма своеобразным способом. На любую команду, введенную с клавиатуры, с речевого интерфейса и резервного моб-диска, компьютер выдавал ответ, что команда принята и мало того, что принята, еще и выполнена. На деле же целеустремленная механическая вошь с лазерными пушками жила своей собственной жизнью и приближалась к реактору.
Старший инженер соединился по линии экстренной связи с главным из «гэбэшников» и сообщил о ситуации.
Тор заметил суету, возникшую в среде до предела серьезных неулыбчивых людей, и сказал своим бритым помощникам:
– Чего-то у них не того. Пора когти рвать.
Бритые, так и не успевшие привыкнуть к развязной манере общения посланца высокодуховных существ, в очередной раз удивленно уставились на Тора.
– Чьи когти?
Пришла очередь изумляться Тору, поскольку жизненная необразованность бодхисаттв его стала раздражать, а подбирать слова, особенно в экстренных ситуациях времени просто нет.
– Надо эвакуироваться с этой планеты! Надеюсь теперь понятно?
– Зачем эвакуироваться? Мы здесь успешно внедряем программу духовного развития во все области жизни, и никуда эвакуироваться не хотим, – бритые братья по разуму были просты и незатейливы как капли дождя.
– У меня такое задание, – пояснил Тор, – освободить школьников, и вернуть на базу вас.
– Но зачем?
– Приказы выполняются, а не обсуждаются! – Тор по правде и сам не знал, зачем эвакуировать этих шибко правильных людей с этой планеты, оснащенной такими классными средствами инженерной мысли, но не ответить было нельзя, и он использовал способ воздействия воинского приказа. Приказ есть приказ. Копать от забора и до обеда. Не для того, чтобы было что-то выкопано, а чтобы солдат зае.. Пардон, устал.
И тут земля вздрогнула. Вместе с землей вздрогнули и все присутствующие. Анхель в лаборатории улыбнулся и воздел руки к небу:
– Мессия прибыл, мой почтенный учитель. Шоу начинается.
Старик пошевелил клочкастыми бровями и ничего не ответил, но в глазах сияла гордость за ученика. Он не понимал, что происходит, но раз происходит то, что в данный момент нужнее всего, то ученик оказался молодцом.
Буровая вошь напоролась на защитную стену реактора. А стена была выполнена из особого материала, который отражал все виды излучений, включая и когерентное лазерное. Лазерные буры оказались бессильными перед этой стеной. «Гэбэшники» это знали и не особенно волновались за реактор. Но они волновались за причину возникновения сбоя в программе. Лучшие умы планеты включились в поиск причины и троянский конь, вирус, введенный Анхелем, был быстро найден и ликвидирован. Но буровая машина работала автономно, и приемо-передающая станция была отключена вирусом раньше. Вошь была неуправляемой. Оставалось только ждать, когда у нее сядут аккумуляторы. А это процесс очень длительный.
Буровик стал описывать спиральные круги вокруг всего реактора, безуспешно пытаясь прожечь стену и вызывая сильные вибрации земной поверхности.
Старик взглянул на Анхеля:
– И что?
– Ничего особенного мессир. Стена для мессии непроходима, но очень скоро он наткнется на кабели, которые выходят из стены. Где-то они ведь должны выходить. А кабели он оторвет и выбросит в долю секунды. У него ведь лазерные пушки покруче военных будут.
Про кабели поняли и инженера, которым оставалось только ждать прекращения деятельности электрических систем и парализации всего техногенного мира.
– Ты говорил, что реактор ядерный, – с опаской произнес старик.
– Не беспокойтесь мастер. Я думаю, что жесткое излучение нам в этом состоянии нисколько не повредит, но и на этот случай перестраховался. Наша сверлилка, после того как откусит проводки от всех потребителей, просто аккуратно выплавит вокруг всего реактора колодец, по которому он плавно опустится в магму, а магма по тому же колодцу хлынет обратно и спалит все, что можно спалить.
Старик улыбнулся:
– Это и есть твое «проколет предмагмический слой»? Ни хрена себе прокол.
– Так ведь я мыслю масштабно, – Анхель потупил глаза, – если подняться над планетой, то этот, полутора километрового диаметра колодец, будет выглядеть не крупнее иголочного прокола.
Рыба, который в детстве насмотрелся фильмов про Хиросиму, очень боялся ядерных грибов и всего, того, что связано с атомной энергией, и сейчас дрожал как волчий хвост.
– Не бойся брат, – Анхель по-отечески обратился к Хрону, – ядерного взрыва не будет.
Хрон перестал дрожать.
– Будет хуже, – Анхель сделал страшные глаза, – намного хуже! Вся планета сгорит в адском пламени!
Хрон взвизгнул от ужаса и своими громадными ручищами закрыл лицо подобно маленькому ребенку.
– И мы! – гордо продолжил Анхель, – мы с тобой Хрон, будем этим огнем. Мы будем огнем пожирающим, карающим мечем преисподней.
Хрон воодушевился и гордо произнес:
– Да! Мы будем карающим мечем преисподней! Мы будем огнем!
И тут же с опаской переспросил:
– А мы сами не сгорим в этом карающем огне?
– Ну, как мы можем сгореть Хрон, если у нас гореть нечему? Мы же ведь теперь духи, имеющие собственную волю. Мы будем им управлять.
– Ура! – заорал Хрон, и поднял вверх руки.
Свет в помещении погас. Одновременно погасли желтые полосы на стенах и сирены, плавно теряя громкость и понижая тональность, отключились. Буровая машина нашла кабеля и перерезала их, как нож разрезает масло. «Гэбэшникам» со всех сторон посыпались сообщения о прекращении электрического обеспечения и остановке многих процессов. Самые важные системы оставались на автономном питании, но аккумуляторов надолго все равно не хватит и рано или поздно все системы защиты и жизнеобеспечения будут отключены. Купола прекратят свое существование, и придется все начинать сначала. Внешняя среда хоть и пригодна для обитания живых существ, но жители, привыкшие жить в идеальных тепличных условиях, будут испытывать сильные затруднения за все время проведения ремонтных работ. И тут со спутника пришло самое угрожающе сообщение. Буровая установка, отрезав все силовые кабеля от реактора, вернулась к основанию реактора и стала плавить силуминатную подушку, на которой строилась вся атомная станция. Реактор, понемногу набирая скорость, стал опускаться вниз, к центру планеты. Лица у спецагентов вытянулись от понимания глобальности катастрофы. Спутник предоставил каждому из них на наручный монитор схему горных и подземных тоннелей, ранее проложенных буровой машиной и стало ясно какому разрушению подвергнется вся планета буквально через несколько минут.
– Всеобщая эвакуация, сбор в красной зоне! – команда немедленно была предана всем жителям на наручные браслеты выполняющие функции, как передатчика, так и приемника и они стали выполнять функцию компаса с мерцающей красной зоной и зеленой точкой – индикатором местоположения самого владельца браслета.
Бритоголовые тоже кинулись, было бежать в указанное место, но свирепый окрик Тора, – Назад! Стоять! – отменил команду главного советника. Потому что советник неизвестно где, а Тор, вот он рядом, и неизвестно что от него можно ожидать.
– Нас ждет корабль совсем в другом месте, – Тор указал пальцем на скалу, ставшую заметной за полупрозрачным, мерцающим куполом.
Иллюзия прекращала свое существование синхронно с разрядкой аккумулятора. Птички на небе еще совсем недавно весело чирикающие и согласно заложенной программе, периодически гадящие на землю, стали превращаться в какие-то обрывки и бесформенные лохмотья, совсем не напоминающие птиц.
На самом деле корабль их там не ждал. Корабль должен был прибыть в то место, куда его вызвал бы Тор, но Тору хотелось увести агентов подальше от местных жителей.
Реакция бодхисаттв оказалась стандартной для бодхисаттв. Они возжелали спасать и местных, даже ценой собственной жизни. Тору в голову пришла гениальная мысль, как образумить этих спасительных роботов:
– Вы хотите пойти против воли Бога?
Бритые с удивлением воззрились на Тора
– Ни единый волос с вашей головы не упадет без моей на то воли, – помните это утверждение?
Все изумленно кивнули головами.
Реактор провалился в магму. Туда же провалилась и буровая машина, моментально превратившись в расплавленную каплю. Через секунду капля стала неотличимой от общей кипящей массы. Земля затряслась, и расплавленная магма хлынула на поверхность, проламывая, проплавляя туннельные перегородки. Начался Армагеддон. Лава прорвалась наружу и раскаленный фонтан в сотни раз сильнее напалма, как по температуре, так и по липкости, брызнул на местных жителей.
Раздались жуткие вопли боли и бодхисаттвы кинулись за людьми, забыв про заповеди.
– Все назад! – Тор психанул, – под Вселенский трибунал отправлю! Статья 74 часть 2 – нарушение принципа невмешательства в жизнь существ иных цивилизаций. Карается запретом на посещение иных миров на срок до трех вдохов брамы.
Тор беззастенчиво врал как депутат перед выборами. Такой статьи не существовало в природе. А если и существовала, то она наверняка имела другой номер и пожизненными заключениями никому не грозила. Но угроза подействовала, и все одиннадцать сгрудились вокруг Тора.
Потерявший всякие ориентиры в этом хаосе маленький местный житель побежал в сторону Тора и компании, но его накрыл ошметок расплавленной магмы. Ошметок прожег его насквозь от левого плеча до живота. Все время пока длилось прожигание, ребенок кричал и, не отрываясь, смотрел в глаза бодхистаттвам. Полупросветленным существам ничего не оставалось делать, как только наблюдать за медленной смертью маленького человечка. Она хоть и произошла за несколько секунд, но казалось, что время остановилось, или, во всяком случае, тянулось очень и очень долго. Глаза, переполненные страхом, болью и отчаянием просили, молили, кричали о помощи, а те, кто приняли на себя обет спасать, защищать и помогать, ничего не могли сделать и только смотрели, смотрели и смотрели. Они не могли даже мыслить. Картина реальности остановила ум.
– Бегом! Марш! За мной! – заорал Тор на превратившихся в соляные столбы спутников, выводя их из состояния ступора. И побежал в сторону одинокой, плоской на вершине скалы, полагая, что скалу магме будет труднее проплавить, да и на высоте их заметят быстрее.
Анхель, Хрон, и старик, не торопясь, выплыли из лаборатории через окно и с нескрываемым удовольствием наблюдали панику, охватившую местных жителей, прекрасно понимая, что это с их подачи творится хаос. Таково уж устройство души черного колдуна – получать удовольствие от страданий других.
Старик внезапно спохватился:
– Где этот Тор? Его нужно словить немедленно.
– Да где его сейчас найдешь в этом бардаке, – Хрон не желал упускать шанс покормиться энергией страха, щедро выделяемой сейчас всеми жителями без исключения.
– Этот гад и здесь найдет способ действовать логично и упорядоченно. Так что надо искать слаженность. Где она, там и Тор.
– Да вон он, – Анхель хохотнул, – свою братву уводит из города. Сусанин мать его так.
– А как мы его остановим? – Хрон растерянно развел руками, – у нас тел ведь нет.
Старик посмотрел на ухмыляющегося Анхеля и спросил:
– Ты знаешь как?
– Да мессир!
– Научи меня, – ни в глазах старика, ни в тоне его просьбы Анхель не уловил подвоха и поэтому ответил:
– С удовольствием мессир. Вы, конечно же, знаете, что любой стихией управляет какой либо из духов, который имеет свое имя, степень могущества, и прочую атрибутику.
Старик молча кивнул.
– Так же Вы знаете, что у каждой из планет имеется ее непосредственный правитель, который выдает разнарядки всем без исключения духам на проводимую ими деятельность.
Старик вновь кивнул.
– И если знать способ как обратиться к духу, или непосредственно к правителю, то можно получить либо разрешение на то или иное действие, либо в рамках уже имеющегося разрешения сделать необходимое действие, договорившись с духом, что и составляет искусство магии.
Старик буркнул:
– Это чужая планета и я не знаю, как обращаться к местным духам.
– Но Вы, надеюсь, не отрицаете само наличие духов здесь?
Старик хмыкнул:
– Не держи меня за младенца Анхель. Духи есть везде и есть вечный дух, вмещающий всех в тело свое. Этот дух распространяется на все планеты, которые имеются и на те которые еще не созданы. Именно он создает их, и он же разрушает. Я это знаю, но это слишком выходит за рамки моего понимания властвования. Ведь когда ты управляешь небольшой группой, то еще можешь знать, что происходит в ней, а вот когда твое влияние распространяется на город, или страну, то можешь только догадываться, что происходит в той или иной точке, с той или иной личностью. Так что там все зависит от честности наместников. А к наместникам нужно уметь обращаться. Я не знаю местных, поэтому не могу к ним обратиться и уж тем более заинтересовать их, чем-либо.
Анхель недобро сверкнул глазами:
– Мессир! Местные жители являются кончеными атеистами и духов не признают ни под каким соусом. Как бы вы стали относиться к существам, населяющим вашу планету и отказывающихся признавать ваше на ней владычество?
– Я бы их стер в порошок! – старик сжал руки в кулаки и скрипнул зубами.
– Местные пытались это сделать неоднократно, но эти технократы нашли способ, про который я вам уже рассказывал, чтобы не попадать под влияние мелких духов, а крупным они оказались до лампочки, поскольку стихийные духи их просто не замечают так же, как и пыль. Тем более их не замечает правитель. Но сейчас, когда их реактор вторгся в его владения и порушил устоявшийся порядок, он весьма недоволен. Поэтому я позволю себе обратиться к нему с просьбой помочь нам. Только позволите ли Вы, мне, Вашему не самому лучшему ученику, сделать собственное магическое действие?
– Не ерничай Анхель, ты прекрасно знаешь, как я тебя люблю. Больше чем собственного сына. Если бы он у меня был. Делай что знаешь. Нам надо придушить этого верткого Тора, пока он не вернулся на Землю.
– Сатансас! Антамагансас! шумайаманас!… – начал присвистывая, буквально выстреливать из себя непонятные заклинания Анхель, и пространство вокруг них завибрировало, и из-под земли вырвался язык пламени. Язык отличался от всего окружающего своей некой подозрительной холодностью и внимательностью. Казалось, что огонь слушал Анхеля и мало того, понимал его. Как только он закончил свое присвистывание, пламенный язык разделился на три части и замер в ожидании.
– Что это? – старик заворожено смотрел на холодное пламя трехметровой высоты.
– Я произнес на местном наречии нечто подобное нашему заклинанию: дух огня, войди в меня стань мной, и прочую хрень, которая работала в нашем мире. Она работает и здесь.
– А ты знаешь чем придется платить? – старик явно осторожничал. Хрон же безмолвствовал в оцепенении. Его огонь просто парализовал.
– Он ничего не просит в качестве оплаты. Он слишком велик, чтобы видеть этих людишек, но он жаждет их наказать за хамское отношение к природным ресурсам и неуважение к нему самому, поэтому предоставляет нам власть пользоваться его силой.
– Молодец Анхель, – произнес старик и шагнул в пламя. Пламя вспыхнуло, и приняло форму старика. У огня появились руки, ноги и голова. Кроме того, старик стал говорить, выдыхая при этом огонь.
Хрон уселся на землю и вцепился в булыжники тотчас побелевшими пальцами, хотя никаких пальцев у него то и не было. Это его сконцентрированная энергия так выглядела. Как побелевшие пальцы.
– Я в огонь не пойду. Я его боюсь.
Анхель взглянул на удаляющуюся группу, ведомую Тором, и сказал:
– Мессир, остановите его, а я попытаюсь эту нерадивую жабу оторвать от камня.
– Я не жаба! – заметил Хрон негромко.
– А кто обещал, что будет карающим огнем преисподней, а теперь отказывается от своих слов?
– Я не знал, что это будет так страшно…
Старик, осваиваясь с новым состоянием крутанулся вокруг своей оси и ускользнул в щель в скале. Хрон еще сильнее отпрянул назад.
Анхель тяжело вздохнул. Ему предстояла тяжелая работа по убеждению своего тупого товарища, поскольку к духу невозможно применить физическое воздействие, а поэтому нужно найти способ уговорить, убедить, упросить. Угроз Хрон не боялся. Во всяком случае Анхелевых.
Старик, огненной рекой разогнался под землей по тоннелю, и внезапно почувствовал сверху бег Тора вместе с группой. Стоило ему только захотеть вынырнуть на поверхность, как это немедленно произошло. Очередной микровулкан вырос прямо на пути группы. Группа вильнула влево и продолжила свой бег к скале. Старик усмехнулся и решил поиграть как сытый кот с пойманной мышкой. Наполовину погрузившись под землю, он стал разрезать землю наискось по направлению между группой и скалой. Следом образовалась дымящаяся пропасть. Чувство власти и вседозволенности опьянило старика, поэтому он пропустил момент встречи с силуминатным основанием опоры контрольно-пропускного пункта купола. Опора была огнеупорной и старик ударился о нее как шмель о лобовое стекло автомобиля. Группа выскочила за периметр, ранее охраняемый куполом и, с некоторым замедлением темпа, понеслась уже по пересеченной местности к вожделенной скале. Тор обернулся к сильно задымленному пылающему городу и пропел:
– Четвертые сутки пылают станицы…
Соня, державшаяся рядом с Тором вновь с удивлением и гневом в глазах воскликнула:
– Как ты можешь быть таким циником. Там же ведь люди. Живые люди, те самые, которых ты сам спасал от зверей. Неужели тебе на них наплевать?
– Нет! Мне на них не наплевать. Просто я слишком много фильмов смотрел дома в гоблинском переводе и поэтому такое восприятие. Тебе и твоим друзьям тоже очень советую посмотреть, чтобы не было такого вкипания в ситуацию и отождествления с ней. Чтобы быть свободным странником нужна такая малость как невовлеченность. А она лучше всего развивается посредством, как ты его назвала, цинизма. Вместо того, чтобы смотреть на все происходящее как на божественную игру и воспринимать ее как кинофильм, вы, зачем-то реагируете на происходящее и, попавшись на эмоциональном реагировании, теряете возможность эффективно и грамотно действовать в реальности без посторонних пинков. Некоторая доля здорового цинизма обязательно должна присутствовать, иначе бесчувственные жернова кармы перемелют вас в костную муку еще до момента непосредственной смерти. А смерть нам прямо сейчас угрожает, так что давай, заткнемся и молча на скалу взгромоздимся.
Соня что-то невнятное буркнула и ускорила темп.
Старикан отошел от легкой контузии вызванной ударом об опору и, прикинув расстояние до беглецов, нырнул под землю. Сверху только легкий дымок показался.
В десяти метрах впереди, на пути группы, из земли с треском вырвалась стена огня, управляемая стариком, и начала распространяться в стороны, изгибаясь дугой и таким образом захватывая их в кольцо. Тор сообразил, что до скалы не добежать и решил вызвать модуль прямо здесь.
– Встаем, все в круг, лицом внутрь – заорал он, и заметил, что стена огня стала кольцом сжиматься вокруг них.
Бодхисаттвы сплелись руками за плечи и образовали тот самый круг. Тор залез в середину и, поворачиваясь вокруг своей оси, волевым усилием создал вокруг кольца из живых тел еще одно кольцо, сияющее бело-голубым светом. Силовое кольцо. Непроницаемую стену для всего, как немедленно понял. Это сработала вторая способность, которой его оснастили перед отправкой на планету. Эти способности включались автоматически в нужный момент времени, и Тор с горечью понял, что является пешкой в руках тех, кто играет в эту игру. Но как бы там ни было игру необходимо закончить и он, сфокусировав свое внимание на золотом луче, исходящим из макушки в бесконечность, произнес:
– Тор 937-468-723-765-238.
Эта кодовая комбинация содержала в себе и запрос транспортного модуля, и координаты планеты, и квадрата, из которого их нужно было забрать.
Но там, наверху, видимо решили пошутить, как решил Тор. Высоко в небе над его головой вспыхнул серебристый свет в виде диска, перекрывающий фиолетовый столб. Тор понял, что запрос не прошел. Повторил, – Тор 937-468-723-765-238, – та же самая вспышка и понимание, что запрос не прошел. Тут его озарило, что созданное кольцо экранирует все, что только можно экранировать и запрос необходимо посылать снаружи кольца.
С некоторым усилием, как будто проходя сквозь резиновый клей, Тор выбрался наружу. Изумленно заметил, что эта стена в виде кольца исходит из его собственного пупа и привязана к нему намертво.
Огненное кольцо оживилось и попыталось придвинуться к Тору. От него исходило какое-то очень знакомое ощущение. Тор потряс головой, и пробормотал:
– Еще в суеверия не хватало броситься. Тор 937-468-723-765-238.
Старый колдун собрал свое огненное тело в максимально похожее на настоящее прямо за спиной Тора и спросил:
– Это я –то суеверие?
Тор вздрогнул и обернулся. На него смотрели глаза из огня, к нему тянулись руки из огня, голова из огня изрыгала огненные слова:
– Не слышат тебя твои друзья Тор! Значит, судьбина тебе тут оставить кости свои и сложить голову свою богатырскую.
– Пошел ты в жопу, привидение, некогда мне с тобой лясы точить… – Тор отвернулся к группе и произнес вверх, – Тор 937-468-723-765-238.
Колдун дохнул огнем в спину Тору и прожег рубашку.
Тор взвыл и обернулся уже со злостью и желанием вломить старикану, в каком бы виде он не был.
Огненный дед захохотал:
– Что дуралей, больно?
– Щас тебе будет больно пес смердящий, – Тор подумал, что архангел не зря заставил его запасать столько воды. Возможно, ее получится сейчас телепортировать сюда, и загасить это чудо.
Собрав волю в одну точку, Тор настроился на водопад, и собрался залить им огненного старика. За спиной заверещала вся группа. Кольцо вокруг них исчезло в тот же момент, как Тор сменил точку фокусировки своей воли. Одновременно с исчезновением защитной стены, со всех сторон одновременно на группу ринулась огненная стена.
Тор вновь создал кольцо защиты и отодвинул огонь назад. Но к старику пришлось повернуться спиной. Старик сжег рубашку целиком, и на голове Тора затрещали волосы.
Тор, сцепив зубы, чтобы не выказать боли, погасил огонь на голове руками и заорал в небо:
– Тор 937-468-723-765-238.
Небо ответило серебристой вспышкой, и Тор понял, что запрос не прошел и на этот раз. Кольцо было ни при чем. Запрос не проходил по иной неизвестной причине.
Колдун огненными руками пронзил Тору почки, и тот закричал как партизан на допросе.
В комнате, где лежало его тело, и уже сидела возле него, прочитавшая записку Дилана, раздался только сдавленный стон, и вода с матраса начала испаряться с потрясающей скоростью.
– Тор! Где же ты, что с тобой, как тебе помочь? – Дилана даже не пыталась скрыть выступившие слезы.
Анхелю надоело уговаривать тупого и трясущегося от страха Хрона. Чем больше Анхель убеждал его войти в огненный язык, тем сильнее на товарища по колдовству нападал страх. Тогда Анхель придумал способ от противного.
– Ну и оставайся тогда здесь, жалкая мышь, – произнес он, с гадливым презрением посмотрев Хрону в глаза, и шагнул в огонь.
Огонь поглотил его точно так же как и старика, и Анхель закричал от радости, осознав свою новую мощь и новые способности, которые давал огонь.
Методика сработала безупречно. Одиночества Хрон боялся больше всего на свете. В детстве от него ушла мама в магазин за молоком, да так и не вернулась, попав под троллейбус. Выращенный сердобольными соседями и дальними родственниками, Хрон с тех пор боялся одного единственного. Он боялся уходов. И Анхель его подловил на этом самом старинном детском страхе.
– Подожди меня, – закричал он вслед ускользающему огненному Анхелю и безо всякого страха нырнул в свой собственный третий язык пламени.
Ощутить радость от изменения состояния не получилось, поскольку она была компенсацией того самого страха. Анхель расхохотался огненными языками, вылетающими из огненной же головы, и разбросал повсюду искры, – следуй за мной, огненный брат, уроем наконец этого Тора. Превратим его в кучку пепла и развеем по ветру, чтобы даже следа не осталось.
Возле старика из под земли вынырнуло еще два факела, которые не упустили момента, чтобы посмеяться над стоящим к ним спиной Тором.
Тор, в очередной раз безуспешно прокричав в небо кодовую посылку, совсем сник, поняв, что помощь не придет.
Анхель решил поиздеваться и, обойдя кругом защитную оболочку и самого Тора, задумчиво произнес:
– Оччень интересно, а почему тебя спасатели не слышат?
Тор угрюмо буркнул:
– Не твое собачье дело.
Анхель сделал вид, что обиделся и сжег на голове Тора все волосы. Волосы сгорели и в комнате. Но вода из комнаты с шипением погасила огонь, и Анхель удивился огнеупорности Тора.
– А может все-таки мое дело? А, ублюдок? Неужели ты не понимаешь куда попал? На этой планете спутниковая система защиты всего воздушного пространства работает на гашение всех видов излучений, включая и микроволновой диапазон, в котором ты напрягаешься. Ты погашен Тор, и хотя с огнем тебе пока еще получается справляться, то с защитной оболочкой уж ни за что не справиться. Поэтому мы тебя долго будем поджаривать. Как барбекю. А потом и твоих друзей задохлых спалим на хрен. И никто не узнает, где могилка твоя.
У Тора в голове внезапно появилось решение проблемы. Анхель не осознавая того, подал решение на блюдечке с золотой каемочкой. Спутники имеют независимое питание на солнечных батареях и поэтому от земного источника ничего не потребляют и не зависят от него, поэтому любые разрушения на планете им не повредят, но они все же электронные. А электроника вещь уязвимая. Поэтому он собрался выделить своего двойника прямиком внутрь спутника, чтобы поломать там чего нибудь. Одного только боялся Тор, что энергии в теле не хватит, удерживать защиту вокруг бодхисаттв, но эту проблему легко помог решить Хрон, пнувший огненной ногой Тора по заднице. Тор взвыл и двойник, утратив нерешительность, выскочил сам. Мгновенно найдя один из спутников, Тор активировал эфирную Меркабу с программой деструкции, и вся навигационная система спутника накрылась в долю секунды. Потеряв свои собственные координаты, спутник вышел из обоймы, связывающей все спутники в единую сеть, и в планетном радиозащитном поле образовалась дыра, разрастающаяся во все стороны. Через несколько секунд защита приказала долго жить, а Тор уже состыковался с телом и заорал в небо свой пароль:
– Тор 937-468-723-765-238.
Никто из колдунов даже не заметил Торовой выходки, и старик в очередной раз расхохотался, но поперхнулся на полусмешке. Небо в этот раз не сверкнуло серебром, зато взамен появилось некое странное шляпообразное образование, которое, плавно приближаясь, явно кого-то искало. Оно искало Тора.
– Сука! – выдохнул огнем Анхель, – сумел гандон! Но не уйдешь от нас.
Три огня кинулись на Тора одновременно.
В комнате его тело выгнулось дугой, остатки воды зашипели, мгновенно превратившись в пар, и от тела повалил дым. Кожа стала чернеть и лопаться. Изо рта донесся сдавленный стон, в котором Дилане послышалось ее имя.
Она вскрикнула и прикрыла рот руками. Что делать, она не понимала. Отчаяние охватило все ее существо, и из сердца полилась молитва за спасение Тора.
Чуда не произошло, как подумала Дилана, поскольку дымящийся Тор, закончив прогиб, обессилено рухнул и больше не подавал никаких признаков жизни кроме дыхания.
А вот на планете, Диланова молитва привела к феноменальному результату. Она «обожгла» колдунов, если конечно это слово применимо к огню. Они с воплями брызнули огненными фейерверками в разные стороны прочь от Тора.
Тор, раскачиваясь, стоял с закрытыми глазами, и все его сознание было заключено в защитном круге и собственном пупе, откуда исходили силовые нити осознания, образующие тот самый круг. Он уже ничего не видел, ничего не слышал и почти ничего не чувствовал. Он не видел, что корабль завис над его столбом, и вниз стали опускаться синие, телепортационные кольца. Он не видел как бодхисаттвы, один за другим исчезли в транспортном модуле. Он только почувствовал как колдуны, соединившись в одну огненную стрелу, устремились в его сердце. Он понял, что это конец и прошептал внутрь круга, в котором уже никого не было: – простите меня братья и сестры, я больше не могу…
Сознание отключилось совсем, и Тор стал падать вперед, не заботясь уже ни о чем.
С неба упал столб, целиком состоящий из густого фиолетового тумана, который мягко поймал Тора возле самой земли, и бережно стал поднимать вверх, постепенно набирая скорость. Огненная стрела ударилась о стену тумана как о бетонный забор и рассыпалась искрами.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
– Гад! Гад! Какой же ты гад! – это были первые слова, услышанные Тором, как только он попытался открыть спекшиеся веки, – ты же обещал что никогда больше… Гад! Милый! Ты вернулся! Живой! Солнце мое! Ты вернулся! Гад! Подлый! Ненавижу тебя! Как ты? Тебе очень больно любимый?
Только теперь, после окончания этого потока ругательств в свой адрес Тор осознал, что все кончилось. Но кончилось для него весьма плачевно. Телу больно. Очень больно. Оно обожжено весьма масштабно. Вместо кожи сплошная обугленная корка, волос нет, бровей и ресниц тоже. За общим болевым фоном угадывается общая пульсация во всем организме. Стало быть, эфирный контур активирован на максимальную скорость самовосстановления. С треском разлепив веки, Тор с трудом разглядел в полумраке комнаты мерцание свечей по углам и смутный облик человека, сидящего рядом. Судя по тембру голоса, это была девушка. Скорее всего, это была Дилана, потому что кроме нее, больше никто бы тут появиться и не мог.
– Ди-ля, – прохрипел Тор, удивляясь болезненности и сложности в произнесении звуков, – где я?
– Дома милый! Ты дома!
– Где именно дома? – выдавил из себя Тор и почувствовал сильный запах горелого мяса, тряпья и бог знает чего еще. Запах весьма отвратительный.
– Вот чуть только поправишься паразит, я тебе подробно объясню, где именно дома! – рассвирепела Дилана, – ты же обещал мне! Ты клялся, что больше не поддашься на провокации своих гребаных ангелов и никуда путешествовать не будешь. Ты же обещал!
– Я дома, – облегченно улыбнулся Тор и прошипел, вспомнив, – а где команда?
– Какая еще бл… команда? – Дилана была крайне раздражена, что даже не пыталась контролировать свою речь.
– Я дома, – убедился Тор.
Тор хотел подробно объяснить Дилане ситуацию, но корка на лице треснула, и боль вновь неприятно заявила о себе, а комната стала меркнуть.
– Тор стой! – требовательно крикнула Дилана, – я требую объяснений немедленно.
Мрак отпустил Тора из своих мягких объятий обратно в этот мир, наполненный страданием обожженного тела.
– Я не нарушал обещания! – просипел Тор, – это были не ангелы.
– А кто? Папа римский?
– Ну, кто для меня этот клоун ряженый? – с укоризной прошипел Тор.
Говорить Тору было труднее и труднее с каждой секундой:
– Это был пахан над ангелами. Крутой чувак. Архангел! Камаилом кличут.
– В натуре? – в голосе Диланы прозвучали нотки недоверия.
– Диля! Мне так хреново, отпусти меня. В зоне нуля я быстрее поправлюсь и потом все объясню. Найди барсучьего жира, намажь это тело, а то полный абздец. Не используй больше ничего. Энергии дофига, нужно только время. Я быстро… – силы Тора иссякли и он провалился в черную бездну. В бездне появилась, сияющая золотом лемниската, и Тор направил все свое осознание в ее левую петлю. Бесконечность, петля времени, замкнутая сама на себя, приняла Тора коротким хлопком и белой вспышкой. Зона нуля растворила Тора в ослепительно-белом свете, чтобы вернуть его обратно, как только он изъявит свою волю. А крупица сознания тончайшей нитью постоянно сканировало тело, ткани, органы, оставшегося в коме тела, чтобы по завершении процесса восстановления дать импульс к возвращению.
– Да Тор! – сердце Диланы затрепетало от сострадания, – я сделаю все, как скажешь.
– Жир барсучий, где же его взять, – тут на глаза Дилане попалась газета объявлений, где кто-то из таежных охотников предлагал медвежью шкуру и какую-то струю кабарги.
– Охотники должны знать, где взять жир, – вслух пробормотала Дилана и набрала номер.
Жир у торговца был, но цена… Цена была астрономической для текущего финансового положения. Денег не хватило бы даже на то, чтобы один раз намазать Тору лицо. Дилана закусила губу:
– Тор! Где я столько денег возьму? Что же ты не позаботился заранее? Вот пойду и продам твой компьютер, будешь знать тогда.
Тело Тора внезапно вздрогнуло, и коросты лопнули. Тор застонал.
Дилана пулей вылетела из квартиры.
Дверь ломбарда бесшумно отворилась и толстый, плешивый, с маленькими, глубоко посаженными маслянистыми глазками и толстыми, вареникообразными губами хозяин, радостно улыбаясь и жадно обшаривая взглядом ее тело, поприветствовал Дилану:
– Чем могу быть полезен прекрасной мадемуазели?
Дилану передернуло от липкости этого взгляда:
– Мне нужны деньги!
– Какая сумма интересует? – внешне, хозяин ломбарда был сама учтивость.
Дилана назвала цифру.
– Ну… Это не проблема, презренный металл в избытке. А что вы можете предложить… э-э-э, так сказать в залог?
– У меня есть компьютер, пентиум четвертый, принтер, сканер…
Толстяк поморщился:
– Знаете, мадам, эти железки сейчас слаболиквидны и за них я могу вам предложить только шестую часть от необходимой вам суммы.
– Грабеж! – полыхнула мысль в голове у Диланы, но внешне она никак не показала своей возмущенности. Эти кровопийцы живут за счет безвыходных ситуаций простых людей, и так уж устроен этот мир.
– Мне очень нужны деньги. Поймите, очень нужны.
Глазки торговца маслянисто сверкнули:
– Я Вас прекрасно понимаю мадам, и готов войти в вашу ситуацию.
На этих словах его толстые губы скривились в едва заметной улыбке превосходства, а глазки продолжали обшаривать Диланову фигурку.
– Может быть, Вы можете еще, что нибудь мне предложить, – произнес толстяк и облизнулся.
Все мысли Диланы были рядом с Тором, и она не обратила внимания на плохо скрываемый подтекст.
Глаза Диланы упали на колечко, подаренное Тором. С виду простое колечко, со змейкой, кусающей свой хвост, свернутой в виде лемнискаты, инкрустированной мелкими бриллиантами. Когда Тор дарил его Дилане, то сказал, что металла, из которого сделано кольцо, на Земле не существует. Жители Эсхеи создали его специально в дар Дилане, а бриллианты Тор вырастил сам. И Тор просил никогда, ни при каких условиях не отдавать это кольцо в чужие руки.
– В нем часть моей силы, – сказал он, проникновенно глядя в глаза Дилане, – она будет оберегать тебя, а, попав в недобрые руки, кольцо может причинить вред мне. Особенно, если я буду по той или иной причине болен.
Толстяк перехватил взгляд Диланы и хмыкнул:
– Это кольцо ничего не стоит, даже не предлагайте.
– Это настоящие бриллианты… – глаза Диланы вспыхнули от негодования.
– Если бы это были настоящие бриллианты, вы бы здесь не стояли, – самодовольно заявил торговец.
Дверь в ломбард открылась и в нее вошли трое. Старик с клочкастыми бровями, и двое молодых. Один с вытаращенными глазами и прыщавой физиономией, а второй наоборот писаный красавец. Старик, увидев кольцо, вздрогнул и что-то отчаянно зашептал на ухо красавчику. Тот кивнул головой и подошел к Дилане. Волны уверенности, исходящие от него сняли лишнее напряжение и с Диланы.
– Разрешите взглянуть? – он галантно склонил голову и шаркнул ногой.
Дилана протянула ему руку с кольцом, надетым на безымянный палец. Кольцо не было обручальным, но размер был как раз для этого пальца.
– Какой интересный знак, – с восхищением протянул красавчик, – что он обозначает?
– Это символ бессмертия, или вечности, – Дилана успокоилась окончательно, почувствовав, что от этого человека не исходит ничего плохого.
Красавец прищурил глаза и слегка повернул руку Диланы. Змеиная кожа засверкала искрами:
– Настоящие! – с интонацией знатока протянул, – сколько Вы хотите за него?
– Я бы не хотела его продавать. Мне очень нужны деньги сейчас, поэтому я бы выкупила его позже, но этот человек не верит что бриллианты настоящие.
– Конечно, не настоящие, – толстяк распрямился и скрестил руки на груди. Кто же настоящие брилики станет на простецкое колечко напаивать.
– Я знаю толк в камнях, – гордо выгнув грудь, заявил красавец.
– А я знаю толк в кидалах, – презрительно произнес толстяк.
– Ты хочешь сказать, что я обманщик? – глаза красавчика сверкнули праведным гневом.
– Я этого не говорил, – пошел на попятную владелец ломбарда, – и вообще, с чего я должен тебе верить? Я тебя вижу впервые, и не знаю, а вдруг вы с этой дамочкой заодно?
Толстяк понял, что за базар могут и уши к полу прибить, поэтому аккуратно выкрутился.
Красавец внезапно вспомнил, что доказывать свою правоту этому пигмею ему совсем незачем и вновь переключился на Дилану.
– Так сколько вы хотите за него?
Дилана тяжело вздохнула:
– Я не могу его продать. Это подарок, но мне очень нужны деньги. Если бы вы мне могли под него занять… Но вы ведь меня совсем не знаете.
Анхель бросил короткий вопросительный взгляд на старика, неотрывно наблюдающего за кольцом.
Тот покачал головой, потому что кольцо ему нужно было без всяких долговых расписок. Оно должно стать собственностью. Кольцо должно быть куплено, либо получено в дар.
Красавчик Анхель моментально сообразил и сообщил Дилане:
– Понимаете, ваше кольцо прекрасно и я хотел бы его приобрести. Я понимаю вашу ситуацию, и с удовольствием занял бы денег под его залог, но мы с друзьями уезжаем сегодня из страны, и вообще с материка и хотелось бы увезти какую либо память. Если бы вы продали мне это кольцо, я бы ехал с радостью и каждый раз, глядя на него, я бы чувствовал себя очень хорошо от понимания того, что помог прекрасной незнакомке.
Дилана расчувствовалась от этой речи. Даже сам старик стоящий по-прежнему у двери, с восхищением посмотрел на своего спутника.
– Я не могу его продать! – к Дилане внезапно вернулась твердость.
Лупоглазый, повернувшись спиной к Дилане, и лицом к старику, сделал своими толстыми и грубыми пальцами жест сворачивания шеи. А все его лицо выражало недоумение типа:
– Чо с этой кралей цацкаться? Не хочет продавать колечко, придушить в подъезде, да и снять. Проще пареной репы. Только скажите предводитель команчей, я враз обтяпаю. Даже можно прямо здесь снять. Толстяк в штаны враз наделает и ментов звать не станет. Не его же имущество отнимают. А эти жирдяи только за свою мошну переживают.
Старик так выразительно постучал пальцем себе по лбу, что лупоглазый тяжело вздохнул, поняв, что опять что-то не так делает, и, наморщив лоб, отошел к двери.
Анхель взглянул на старика и пожал плечами:
– Ну не хочет она его продавать, чего так напрягаться.
Старик сжал сухонькие кулачки, и кожа на скулах натянулась от негодования.
От его взгляда Анхеля передернуло, и он поймал мысль учителя:
– Ты должен приобрести кольцо любой ценой!
Анхель, изображая из себя саму вежливость и учтивость, вновь восхитился кольцом, и сказал, нырнув в глубину Дилановых глаз:
– Я очень обеспеченный человек и готов помочь вам в вашей ситуации. Я готов заплатить за него…
Он еще раз взглянул в глаза Дилане и назвал сумму, которую потребовал от Диланы охотник за барсуками. Даже с тем же самым тембром.
У хозяина лавки глаза стали весьма велики. За дрянное колечко со стекляшками такую сумму? Может оно и вправду с брюлами? А с брилликами можно загнать за тройную цену. А что просто выглядит, то ценители-то знают, что по настоящему ценная вещь - неброская. Можно будет на этом и сыграть. А этой мадаме если она конечно вздумает прийти выкупать, сказать что я ее впервые вижу, пара пустяков. Да и не придет она. Откуда ей столько денег взять, да плюс проценты. Так что дело верное.
Откашлявшись, он робко спросил:
– Разрешите еще разок взглянуть на колечко мадам? Тут недостаточно света… Может я по невнимательности…
Красавчик взглянул на толстяка таким взглядом, что тот подумал, что на него взглянула сама смерть, что в принципе, было недалеко от истины, и произнес с блатным пришептыванием:
– Извините любезнейший, но у вас уже был шанс.
От этой фразы, а еще, скорее всего, от убийственного взгляда, желание встревать в торг, да и вообще находиться в собственном магазине у толстяка отпало окончательно. И если бы не вложенные в изделия собственные денежные средства, то лысый бы уже бежал по улице, не задумываясь о направлении.
Дилана нервно крутила кольцо на пальце и думала о Торе.
Красавчик уловил колебание и вкрадчиво, буквально втек в уши Дилане:
– Назовите свою цену. Любые деньги! Ведь есть вещи, которые не имеют цены. Например, любовь. Разве она имеет какую либо цену? Она ведь бесценна! А Всевышний всегда посылает помощь в трудных ситуациях. Как знать, может быть, мы и есть та самая помощь.
Лупоглазый сдавлено хихикнул. Он бы конечно расхохотался на весь ломбард, но сдавленность была не его собственная. Горло пережал ему старик. Но не руками. Старик был похож на невидимые, свитые и до предела сжатые пружины. Одна из таких невидимых пружин обвилась вокруг горла лупоглазого и слабоумного Хрона. Он сам этому факту не удивился, но дышать стало невозможно. А смеяться тем более.
Дилана прониклась речью красавца Анхеля и стала снимать кольцо с пальца.
– Я думаю Тор, ты простишь меня, – прошептала она мысленно.
Взглянула с благодарностью на спасителей, стоявших у дверей и замерла как парализованная. Старик, подобно гремучей змее, раскачивался из стороны в сторону, неотрывно глядя на снимаемое Диланой кольцо. Он весь был в кольце. Он дрожал от желания обладания этим колечком, и глаза его светились ядовито желтым цветом.
Этот взгляд мгновенно отрезвил Дилану и она надела с силой кольцо обратно. Твердо взглянула в глаза Анхелю и так же твердо сказала:
– Это кольцо не продается ни за какие сокровища мира! Вам это ясно?
– Конечно мадам! – не утратив учтивости, произнес Анхель. Но вот взгляд его сменился на змеино-ледянящий. Причем леденящий на самом деле.
Как только он прошелся им по Дилане и отвернувшись вышел из ломбарда вместе со своими спутниками, Дилана с облегчением выдохнула. В воздухе образовалось облачко пара, и ощущение сильного холода почувствовалось на лице.
Хозяин ломбарда как будто наполнился силой и вновь почувствовал себя хозяином положения:
– Я думаю, что могу предложить за ваш компьютер половину его рыночной стоимости, если вы будете… э-э-э… добры ко мне…
Взгляд его глубоко посаженых глазок потерял всякую двусмысленность и горел нескрываемой похотью.
У Диланы перехватило дыхание, и накатилась тошнота от этого предложения. Она развернулась и решительно направилась к выходу.
– Если вы вдруг передумаете мадам, я буду к вашим … э-э-э… услугам.
Хлопнуть дверью не удалось. Она была оснащена бесшумным механизмом плавного закрывания.
ДИНАРИЙ
Дилана вернулась к телу Тора переполненная отчаянием.
– Тор, Тор, как же мне быть? Где мне взять денег? Я же почти никого не знаю в этом городе. А кого знаю, те люди совсем небогатые. Был бы жив Лис, он нашел бы выход.
– Диля! – голос Лиса немедленно прозвучал в комнате за спиной Диланы.
Она в недоумении обернулась и увидела полупрозрачного Лиса и таких же полупрозрачных десятерых своих друзей.
– Что у тебя стряслось? – он подошел ближе и взглянул на лежащего обгорелого Тора.
– А с ним что?
– Я не успела узнать, он в нуль смылся, а мне барсучий жир нужен, а денег нету и взять негде. Помоги Лис! Ты же всегда знаешь, как выкрутиться из любой ситуации.
Лис смущенно пожал плечами:
– Диля! Мы сейчас тел не имеем и никак не связаны с материальным миром. Влиять на него мы не можем, а деньги материальны. Извини! Мы бы рады помочь, но увы!
– Призраки хреновы! – беззлобно пошутила Дилана, – а еще друзья…
Тор шевельнул рукой, корка на плече лопнула и оттуда начала сочиться кровавая жидкость. Тор скрипнул зубами, не приходя в сознание. Дилана кинулась смягчать влажным бинтом поверхность. Руки обдало жаром. Дилана видела голубое свечение вокруг всего тела Тора и понимала, что никак помочь не сможет. Какие-то серьезные и неизвестные изменения происходили в тканях, в мышцах, во всем организме. Лис с десяткой воинов незаметно исчез.
– Черт бы побрал всех этих ангелов и архангелов всех вместе взятых…
– О-о-о! Кто его впутал в эту историю, тот пускай и выпутывает, – светлая идея озарила ум Диланы, – как там его звали этого факанного архангела? Михаил? Рафаил? Нет! Как то иначе… А-а-а! Вспомнила! Камаил его звали!
Уже имея опыт общения с духовными существами, Дилана села, выпрямив позвоночник и настроившись на сердце, отправила луч через голову вверх. Луч вибрировал одной единственной мыслью:
– Я требую Камаила!
– Аз есмь тот, кто аз есмь, – прогремел ответ.
Боевой настрой у Диланы внезапно исчез, и из сердца полились слезы, горечь и безвыходность. Вся ситуация была излита без единого слова и все было понято максимально точно.
– Что ты хочешь? – пророкотал голос.
– Я хочу знать, что с ним?
– Тело претерпевает изменения, ибо дух был крещен огнем бога живого.
– Как?
– Я сказал все!
– Он вернется?
– Да! И все расскажет сам.
– Как долго ждать?
– Это зависит от его воли. Чем сильнее страдание, тем быстрее исцеление. Он избегает страдания, поэтому исцеление затягивается на неопределенное время.
– Он попросил средство, могу ли я ему помочь.
– Нет преград для сердца искренне любящего.
– Это действительно поможет ему?
– Малое блюдо зелени, предложенное с любовью, накормит тысячи тысяч, и откормленный бык, предложенный с ненавистью, не утолит голода одного.
– Тогда мне нужны деньги. Я понимаю, что в мире духовном деньги не нужны, но мы-то в материальном!
– Ты любишь его?
– Да!
– Ты любишь его?
– Да!
– Ты любишь его?
– Что ты заладил? Я люблю его больше чем себя!
– Нет преград для сердца искренне любящего!
Раздался легкий гул и перед Диланой появился столб фиолетового цвета. Столб с щелчком исчез и на полу осталась лежать большая золотая монета с отчеканенным профилем курчавобородого человека. Ошеломленная Дилана со страхом прикоснулась к монете и поняла, что она настоящая. Взяв в руки и ощутив тяжесть, она перевернула монету, и увидела отчеканенные на монете буквы неизвестного языка.
– Что это?
– Это неразменный динарий! Плата кесарю за души убиенных святых мира сего.
– Она больше похожа на печать.
– Это и есть печать. Она отпирает и закрывает душу человеческую. В ней разрешение от пут и вериги несгибаемые. Все что нужно в ней.
– Но как я ее продам, если она неразменная. И вообще как я объясню, откуда у меня эта монета?
– Динарий обладает собственной властью! Он имеет собственный голос. Просто предъяви его. Податель сей печати никогда не нуждался и никогда не будет нуждаться ни в чем насущном. Иди и ничего не бойся. Ты получишь все необходимое без всякого труда. Таков закон!
Дилана повертела монету в руках, попыталась ощутить температуру, но ничего не происходило. Монета была хоть и необычная своей старинностью, но совершенно обычная как по весу, так и по цвету.
– Сколько интересно этот похотливый свиненок за нее предложит? – подумала Дилана и потянула дверную ручку ломбарда на себя.
Толстяк понимающе ухмыльнулся:
– Мадам передумала?
Дилана гордо подошла к прилавку и ответила, глядя в его заплывшие жиром глазенки:
– Нет, не передумала, я нашла что предложить, – и достала монету.
Положила ее на прилавок и убрала руку, ожидая чего либо сверхъестественного. Но ни сияющих лучей, ни мелодичного звона от монеты не случилось. Произошло нечто другое. Лысый и толстый уставился на монету как зачарованный. Показалось, что даже его махонькие глазки стали нормального размера, хоть и немного раскосыми. В ступоре он находился совсем недолго, а потом со всего маху ударился лбом о прилавок.
– Прости мя грешнаго, христа спасителя ради, – внезапно с древнеславянским акцентом завопил хозяин заведения.
Дилана шевельнула ушами и поспешила спрятать монету.
Толстяк завывая полез под прилавок и стал выгребать оттуда деньги пачками и просто стопками, какие-то золотые побрякушки, приговаривая:
– Возьми, все возьми, мне ничего не надобно. Все отдам! Прости токмо христа спасителя ради!
И перекрестился. Судя по неловкости этого движения, креститься ему приходилось крайне редко, если вообще приходилось. А уж про необходимость точного соединения пальцевых меридианов с узлами грандхи во лбу, в нижнем даньтяне, и в плечах, он вообще не знал.
Дилана ухмыльнулась, – А вот и бабки на жирок для Торушки, –и протянула руку к груде денег.
– Лишнего не возьму, – предупредила толстяка, который видимо впал в транс, и долбился головой об стол не хуже мультяшечного вудпекера, причитая:
– Грешен, каюсь, все отдам, все верну до последней копеечки. Простите меня люди добрые.
– Так, – Дилана еще раз удивилась действенности волшебной монеты, – галы поперли у чучика. Видит сейчас наверняка всех обманутых вкладчиков. Ну оно и к лучшему. Мир чище будет, даже если его в дурку упекут.
Только Дилана собралась взять первую купюру, как в голове прозвучал голос:
– Не прикасайся к злату сему, ибо злато сие на слезах и горечи скоплено и сие есмь погибель верная.
– Зашибись! – Дилана психанула, – не прикасайся, а на какие вши я буду жир этого гребаного барсука покупать?
– Сия печать снимает вериги и накладывает их. Стоимость мира сего составляет тысячу тысячных динария, что в руках твоих. Испытывай душу людскую, и будешь иметь все что необходимо. Ступай. Сия душа спасена, хотя и была погибшей.
– А-а-а! Поняла! – Дилана сообразила, что продавца жира нужно подразнить этой же монеткой. Может жирку на халяву отвалит…
Взглянула на беснующегося хозяина ломбарда и рявкнула ему, вспомнив своих еще довоенных подружек, брошенных мужиками с дитями на руках:
– Богатство свое раздай вдовам и сиротам и нуждающимся, к которым тебя приведет дух твой кающийся. Когда раздашь все долги свои до последней копейки, тогда прощен будешь и станешь чист пред очами господа бога твоего, и унаследуешь место в царствие его.
Слезы градом хлынули из мгновенно изменившегося человека, и он запричитал:
– Все сделаю, как приказали, царица, все сделаю, боже мой, как сердцу то легко. Как легко! Все сделаю, все отдам.
Дилана набрала номер и договорилась о встрече с охотником, по совместительству являющегося и продавцом барсучьего жира.
ОХОТНИК
Дверь открыл мужичок. Бородач и весельчак, смеясь еще из-за двери. Увидев Дилану, прищурился, как бы пытаясь узнать старую знакомую.
Дилана поспешила его избавить от безуспешной попытки узнавания.
– Я за барсучьим жиром.
– А-а-а! Понятно, проходи.
Бородач развернулся, и едва не касаясь своими широченными плечами стен коридора, указал путь куда двигаться. Вся квартира была увешана головами зверей, рогами, целыми тушками. На полу возле дивана лежала шкура огромного медведя.
– Сидай, – указал он на шкуру, – стульев у меня не положено.
Зашел в соседнюю комнату, которая, скорее всего, была не комнатой, а кладовкой, чем-то там шуршал и вскоре вышел с трехлитровой банкой какой-то мутной бело-желтой субстанции.
Дилана скривила физиономию:
– Вот эта параша стоит таких денег?
Бородач хохотнул:
– А ты когда нибудь пыталась из живого барсука жир выдавить?
– А что, его разве из живых выдавливают?
– Да пошутил я!
Дилана достала монету и показала охотнику.
Он присвистнул:
– Вона как! Как все запутано! Забирай банку. Она твоя.
Дилана взглянула на монету, потом на охотника, который в отличие от того лысого скряги, в корчи падать совсем не собирался и для перестраховки спросила:
– Чего? Бесплатно?
– Абсолютно! – бородач потерял весь шутливый настрой. Мне он ничего не стоил, поэтому тебе тоже бесплатно.
– А чего ты тогда такую цену заломил по телефону? У меня чуть матка не выпала от такой суммы.
– Как тебя звать девочка?
– Зовут зовуткой, – Дилана мстила за ненужные напряги в попытке добычи денег.
– Тогда скажи мне зовутка, ты в бога веришь?
– В какого именно? Который на иконах нарисован, в того не верю.
– Да нет, я тебе про бога вообще говорю. А где он у тебя нарисован, это твое личное дело.
– Ну, допустим, верю.
– Тогда слухай что я тебе сейчас расскажу. Больше мне это рассказать вряд ли кому получится, а в себе это носить я не смогу. Свихнусь. Короче вчера, веришь мне или нет я немного выпил. Нет не так чтоб до чертей, а немного. Для аппетита. Грамм сто пятьдесят. Для моего могучего организма это что слону дробина. Так вот, выпил я свои положенные командирские и тушеночку на сковородку из банки вытряхнул, чтобы закусить. Поворачиваюсь к столу, а за столом сидят трое каких-то мудаков. Я банку-то из рук и выронил. Ты не подумай, я не из пугливых, на медведя с рогатиной могу запросто пойти. Но эти трое, пострашнее медведя будут. Даже страшнее медведицы, у которой дитяток поубивали. Не. Один из них-то ничего так на рожу. Красавчик, бабы от него, поди, прутся табунами. А вот двое других. Упаси господи от таких страхолюдов. Один с глазами как у жабы, когда ее надуваешь и рожа вся в гнойниках. Сразу ясно, что гнилой человечишко, а другой старик с глазами желтыми. А впрочем, глаза у всех троих такие, что кожа инеем покрывается.
– Я их сегодня видела, – прервала Дилана, – кольцо хотели мое купить.
– Чего, ты серьезно? Я-то думал, что у меня с головой не все в порядке. А они на самом деле значит… Так вот! Просто смотрят на меня, а я как в землю вмороженный стою. Потом старикан говорить начал:
– Тебе, – говорит, – позвонит одна фря, будет спрашивать за барсучий жир. У тебя ведь есть он?
Я токмо головой и кивнул.
– Так вот, скажешь ей, что цена вот такая. И сумму называет, от которой у меня глаза на лоб полезли.
Я ему:
– Она не купит. Она кому угодно еще позвонит. Я же не один им торгую. За такие деньги никто жир покупать не станет.
Тут старикан рожу от неудовольствия сощурил и на лупоглазого глянул. Тот меня за коленку ухватил, а я чувствую, что нога то отнялась. Нет у меня ноги, как отрезали. Я чуть не поседел от страха. Ну и руки, ну и гости. Я ведь и с бандюками встречался, и ничего. Не трухал так. А лупоглазый то и говорит:
– Ты чо гондон старших перебиваешь? Слушай, чо тебе говорят и делай. А будешь думать много, голова лопнет. Вот так, – и на оленью голову пальцем показал, а она возьми и взорвись. На мелкие пылинки взорвалась вместях с рогами. Он заржал довольно и на старика посмотрел, думал, похвалят. А старик на него рявкнул:
– Ты зачем хорошую вещь спортил? Может, сам чучелом стать хочешь?
Тот с рыбьими глазами аж затрясся весь, и белым стал, а я понял, что старикан с глазьями своими желтыми у них всем заправляет. И если я этого лупика испугался до усрачки, то старикан меня точно к праотцам отправить может.
А старикан продолжил:
– Ты меня не бойся, ты себя бойся. Ты сам себе страшнейший враг. Твое дело как эта дивчина тебе позвонит и за жир спросит, сказать цену и всего делов. Не скажешь мою цену… Хотя скажешь. Ты же ведь умный мушшина. Пока еще мушшина. На этих словах у меня там внизу как канатом стальным все стянуло. И я понял, что с этими тремя лучше не связываться. Тем более, что они сквозь окно вышли и воронами улетели. Я еще стопарь себе налил, выпить не успел, как подумал, что к доктору, который за мозгу отвечает надо идти. А тут ворона здоровенная в форточку залетела, села, на меня глазом своим сверкнула, а у меня яйца опять как в тот раз сжало. Я возьми и скажи:
– Все сделаю, как велели.
Ворона сразу и улетела, и яйца сразу отпустило. Хошь верь, хошь не верь.
– Я тебе верю, – Дилана не усомнилась в словах охотника ни на секунду. Уж слишком у него открытое лицо и ясные глаза были, чтобы врать. Да и эта троица...
– Если бы это всё было… – продолжил охотник, – ночью продолжение было, токмо с другой стороны.
– Я к вечеру успокоился совсем, думаю, – а что такого, подумаешь, позвонит девка, скажу ей цену, да и всего делов. Ничего особенного. Ну и что, что цена дикая. Я же не продал ее за эту цену, а просто сказал. Я то уже давно заметил, что если хоть на рупь цену завысишь, потом где нибудь у тебя на рупь же и отберут. На десять обдуришь, десять и потеряешь. Я и перестал цены гнуть. Как вот само, изнутри, чувствуется, такую цену и ставлю. И это нутряное никогда не обманет. А тут кручусь, верчусь, спать не могу. Нутряное мучит так, как никогда не мучило. И понимаю, что это с этой ценой дурной все связано, а поделать ничего не могу. Скажешь цену этих страхолюдов, нутряное изведет. Не скажешь, они придут, и бог весть что сотворят. Тем более вон и сквозь окна проходят, а у меня этаж то восьмой. За что, – думаю я, – так попал в оборот.
– Думаю, значится об этом, крутюсь туды сюды. Вдруг, как свет включили в комнате. Я даже подпрыгнул на месте. Возле окна стоит белый человек с крыльями здоровенными и светится весь. Я опять ничего сказать не могу. Откуда взялся? Чего надо? Страшно мне. Понимаешь? Страшно мне. Он начал говорить, и вот то нутряное враз успокоилось и тепло стало, как от печки.
Говорит:
– Завтра к тебе придет человек и покажет печать. Дашь ему то, что он у тебя попросит.
А говорит так, что я ему и отказать не могу. Только согласно головой кивнул. И что интересно, страх пропал, а я соглашаюсь, потому что знаю, что вот так-то оно правильно будет. Тех-то я со страху приказ выполнил бы. А этот даже не нажимал, а просто сказал, что надо, просто потому что так надо. А я сперва подумал, что это меня судить пришли. Я ж ведь скока животинок загубил. Не счесть. Ему сказал об опаске своей, а он ответил, что не виновен я. Это моя судьбина, охотником быть. Главное, чтоб против нутряного своего не идти. Он это нутряное душой назвал. Вишь как, у меня тоже душа есть. А я думал, что раз я животинок убиваю, то мне души не положено, вон и в библии написано не убий. Я ж себя в страшные грешники уже записал. А тот светящийся сказал, что однажды эта нутряная душа скажет бросить охотиться и начать делать что-то другое, это будет значить, что судьба меняется. Ох, и сильно он говорил, хотя и мало говорит, но аж до костей пробирает. Я ему про тех троих сказал, а он ответил, что не нужно их бояться, но и супротив не надо идти, покуда они власть имеют. Еще он сказал, что они могут все это делать, пока я их боюсь. А как перестану бояться, так они власть надо мной-то и потеряют. Я не понял, как перестать бояться, раз аж тело замораживается от одних глаз их страшенных, но он сказал, что я душа пока слабая, и должен сделать как они требуют. Вот я и сказал тебе ту цену дикую. А оно вишь как повернулось. Ладно не буду тебя своими разговорами задерживать, беги хлопца своего лечи. Жир-от ему очень кстати пригодится сейчас.
Дилана удивилась:
– А ты откуда про него знаешь?
– Дык сон был. Ты на меня так не зыркай то. Я про сны много чегой знаю. У меня в родове бабка была знахарка. Сильная знахарка, народу от лап смерти отбила не сосчитать. Даже из Москвы к ей приезжали лечиться. По правде говоря, она городских-то недолюбливала и очень неохотно бралась лечить. Говорила, что эти замухрышки сами себя съедают в своих каменных гробах. А вот своим, простым, деревенским, никогда не отказывала. Особенно охотников уважала. Некоторых, буквально по кусочкам собирала, когда медведь заломает. Как только она их находила в тайге, ума не приложу. Кто ни спросит, она все отшучивалась, – белка, – говорит, – привела, или ворон путь указал, а где и просто сердце позвало. Охотника поднять, – говорила, – особая честь. Он ведь не от болезни поганой мучается, а у духа силы не хватило зверя победить. А когда дух борется, весь мир тайный радуется. Вот про этот мир она мне и рассказывала. Урывками, правда, но я все помню. И про сны она говорила, что сны бывают разные. Одни сны, которые как проснешься, и вспомнить не можешь, просто пустышки и значения не имеют. Другие сны мозгой человечьей производятся, особенно когда человек перед сном в течении дня чем-то сильно впечатлится, или испугается. Токмо те сны инаково все показывают, но в точку всегда. Прямиком по теме. Голодному - жратвы тьма снится, до бабы охочему - гарем императорский, да много чего снится, но эти сны, которые от мозги идут, хоть и запоминаются иногда, тоже цены не имеют. Пустые они. Еще другие сны есть, которые тоже от мозги идут, но полезные. Это когда человек бьется над решением какой-то проблемы и никак решить ее не могет. Тогда его мозга чужую мысль может уловить, как приемник и тогда человек ночью-то могет и подкинуться на кровати своей с готовым решением. И опять в точку сон будет. Это единственно полезное применение мозги, как бабка моя говаривала. Есть еще инаковые сны, которые наперед показывают что будет. Но в них расшифровка требуется. Хотя для многих, то, что снится в таких снах, схоже показывается. Например, когда наяву у тебя деньги должны появиться, знаешь, поди, чего снится?
Дилана улыбнулась.
– Вот то-то же. А почему именно это снится, никто и не задумывается. А потому это снится, что в мире том, откуда сны, деньги именно то и обозначают. Говно они на самом деле. Как есть говно. А у нас люди за это говно жизни друг дружку лишают. Ну, как таких людей назвать еще, как не говнюки? В том же мире и крылья у людей вырастают, чтоб летать, когда они за других с пользой мыслят и делают полезное для всех. Да много чего там происходит. Бабка мне говорила, что этот мир и есть настоящий. И все, что в нем происходит, потом и у нас случается. Но инаково. И есть люди, сильные люди, бесстрашные, которые там, в этом сонном мире, дела решают глобальные. А на земле потом происходит много чего после тех дел. Сложно для меня все это было понять, да и сейчас проще не стало.
– Но она еще про другие сны мне рассказывала. Это когда человек вроде спит и вроде не спит одновременно. Или так глубоко спит, что его за мертвяка принять можно. Это когда нутряное, из тела отправляется в путешествие. Со мной такого раньше никогда не происходило. Окромя вот этого раза. Я враз про той сон все понял и бабку свою добрым словом помянул, что предупредила заранее. Она говорила, что вот это нутряное могет запросто как в былое гулять, так и в то, чего еще не случилось заглядывать, а потом знать, как все будет. А если будущее знаешь, то его поменять можно, не сделав так, как собирался, было уже. Тогда новое будущее открывается. Как нитка, из которой узор плетется, не в ту петельку, когда вдевается. Совсем другой узор получается тогда. Вот она и говорила, что когда человек правильный узор сплетет, который его судьбина есть, то свободу получает. А если неправильный, то после смерти все полотно распускается и с новой жизнью заново все плести приходится. Вот для некоторых, которые уже очень правильно почти все сплели и задумываются, как дальше поступать, иногда позволено заглянуть вперед и посмотреть какой узор на полотно его жизни ляжет после того иль другого дела. И человек потом наяву уже выбирает делать ему так или нет. Ну, да это я отвлекся. Я про то нутряное дорасскажу, как бабка мне объясняла. Когда это нутряное выходит из человека, то может попасть в те места, где наяву что-то происходит, токмо его не видно будет никому, а потом, когда человек проснется, память полностью останется, в малейших деталях и ощущение полное останется от того, что было. Именно этим такие сны от нутряного, отличаются от обычных мозговых снов. Иногда, если это нутряное с кем нибудь таким же ловким подерется там во сне, то на теле синяки, либо порезы появляются из ниоткуда вроде как. Бабка моя частенько возвращалась подпорченая из оттуда. Но всегда радостная. Рассказывала потом как сцепилась с тем или иным ведуном, или колдуном. Мы бы не верили, но синяки то прямо из ниоткуда на наших глазах появлялись, пока она спала, а мы перепуганные криками ейными вставали посередь ночи. Потом то она отдельно жить ушла, на окраину, как и положено всем знахарям, чтоб все эти существа невидимые, не пугали людей да животинок. Так вот в том сне инаковом, я парнишку видел обгорелого. Так мучается бедолага, что даже душу из себе вынул и упрятал ее куды-то. Умелый парнишка. Душу упрятал, а шариком каким-то за телом-то наблюдает. Там где он обгорел, такая кутерьма была, что не приведи господь. Я подумал, что кошмар снится, потому что там огонь с тем парнишкой разговаривал, все пытался его сгубить, но тот за своих стоял, которые в круге, им сделанным, прятались. Тот огонь, как зверь живой. Лапищами ему прямо внутрь прожигал, как автогеной, чтоб тот круг отпустил, а парнишка стоит, кричит от боли, плачет, но круг держит насмерть, и все какую-то Тору зовет, и цифры цельной лентой тарабанит, что все и не упомнишь. А огонь хохочет, и его дразнит, что никто не услышит его. Но его услышали. Шляпа сверкающая с огоньками мельтесящими прилетела, как вертолет. Долго крутилась вокруг, пока в огне круг отыскала. Там же все горело. Даже камни. Отыскала этот круг и засосала в себя всех братков, которые в ём стояли. И улетела, а этого бросила. У меня аж сердце захолонуло от той несправедливости. Но потом столб фиолетовый как жахнул с неба и отбил у огня того паренька. А еще позже, я его уже в комнате увидел на матрасе обгорелом, и девка рядом сидела, слезы размазывая, на тебя похожая, но дохлая. Ты-то пришла вона как царевна. Борзая. Но вот посидели мы с тобой, ты помягше стала, я и понял, что это ты и была, и что жир этот твоему любе нужен. Беги уже дочка. Лечи героя своево. А денег я с тебя и без медальки твоей не взял бы. Что ж я не человек что ли. Если беда у кого случилась, она ж в глазах вся написанная. А ну как сам попаду в беду, а денег не будет. А еслив человеки друг дружку выручать будут завсегда, то лихо к ним и близко не подойдет. Это мое нутряное так говорит. ДУША моя.
–
ИСЦЕЛЕНИЕ
По возвращении Дилана ужаснулась состоянию Тора, поскольку его тело стало похоже на панцирь черепахи. Обугленные и оплавленные куски кожи рассекались узенькими посверкивающими в свете свечей участками живого организма, пытающегося восстановить кожный покров в исходное состояние. Процесс заживления шел из рук вон плохо, поскольку образцового материала, из которого формируется дубликат, было очень мало. Дилана присела возле бессознательного Тора и открыла банку, подаренную охотником. Запашок у барсучьего жира был еще тот. Преодолев приступ тошноты, Дилана с омерзением зачерпнула тремя пальцами желтоватый холодец из банки и для пробы нанесла его на обожженную кисть. Жир мгновенно исчез с поверхности тела, а в воздухе появился аромат сандала. Дилана не на шутку удивилась, а когда присмотрелась, то заметила, что в промежутке между коростами исчезло влажное посверкивание. Это означало, что там появилась органическая пленка – основа для эпителия. Она расфокусировала глаза, чтобы видеть в более высокочастотном диапазоне, и щедро намазала Тору всю руку. Запах сандала стал очень сильным, а эфирное поле вокруг руки стало ровным, голубым и спокойным, в отличие от поля всего остального тела, которое хаотически разрывалось коронными разрядами и золотыми вспышками. Как заведенная, она стала намазывать все тело Тора, не заботясь более о своем собственном состоянии отвращения к жиру и его запаху, тем более, что чрезвычайно приятный запах сандала заполнил уже всю комнату, а через некоторое время поток божественной благодати целиком окутал Дилану и погрузил ее в состояние эйфории. В этот момент она мгновенно поняла, как именно бог вознаграждает самоотдачу, и подумала, что медсестры во время войны, ухаживая за ранеными, наверное, постоянно находились в предоргазменном состоянии. Не все конечно, а те, которые по настоящему сострадали и от всего сердца желали устранения боли у раненых и покалеченных. Поток стал настолько сильным, что Дилане пришлось прекратить ухаживать за Тором и выйти в соседнюю комнату, чтобы перевести дух.
Каково же было ее удивление, когда, вернувшись, чтобы продолжить процедуру, она заметила, что все корочки до единой стали мягкими и соединились друг с другом в одно целое, хотя и черное образование.
– Как бы в барсука мой милый не превратился, – хохотнула Дилана и нанесла еще один тонкий слой на тело Тора.
После этого, на нее навалилась необыкновенная тяжесть, и глаза закрылись сами. Сна не было, был провал в некую темноту без снов, без видений. В пустоту. Выход из пустоты произошел через три часа, и Дилана внезапно почувствовала, что сил у нее прибавилось многократно. И сил новых и незнакомых. Появилась способность силой взгляда передвигать некрупные и легкие предметы.
– Так вот как приобретаются сиддхи, – задумчиво протянула Дилана, – чтобы что-то получить, нужно что-то отдать, точнее, выложиться до предела. Но я ведь вовсе не хотела уметь двигать предметы, хотя и интересная способность. Вот если бы Тора вернуть в тело дали способность, это было бы ценностью, а то лежит как покойник и пользы с него никакой.
Черепаший панцирь на теле Тора практически растворился и сама кожа, хотя еще пока и очень грубая приобрела коричневый оттенок.
– Чудеса творит этот барсучий жир, – пропела Дилана, и принялась намазывать еще раз тонким слоем всего Тора, и отметила, что жир перестал мгновенно впитываться и не высох, как было раньше, а остался поблескивать.
– Вот и хорошо! – обрадовалась она, – как раз трех литров хватило, а то бы пришлось еще раз к охотнику идти, – на этих словах ее руки задели некую зону на груди Тора, и в локоть Дилане уперся некий, очень знакомый предмет. Этот предмет весьма обрадовал Дилану:
– Ага! Оживаешь Торушка! – воскликнула она, – тогда давай уж весь целиком вставай, хватит валяться.
Тор безмолвствовал, хотя зона нуля давно, после первого же этапа заживления открыла выход в родное измерение. Он малодушничал и не хотел испытывать физические страдания. А лемниската - змейка, кусающая собственный свой хвост разомкнула челюсти и ждала, когда это существо, почивающее в ее объятьях, соизволит уйти в образовавшееся отверстие. Никаких эмоций, никакой торопливости, никаких желаний в ее каменно-блестящих глазах не наблюдалось. Ей было все равно. Процесс охраны завершен, душа может уходить. Душа уйдет, челюсти вновь укусят свой хвост, и вечность продолжится вечно.
Тор высвобождал себя постепенно, явно не желая встречи со своим собственным телом, и одновременно желая преподнести сюрприз Дилане внезапностью. Войти в тело удалось незаметно и без глубокого вдоха, который сопровождает всякое возвращение. Тор втек в свое тело совершенно незаметно, но Дилана, наблюдающая за возвращением цвета лица в норму, заметила, как дрогнули глаза под уже розовыми веками, и спросила, наклонившись к самому уху:
– Тор, милый, ну когда же ты вернешься? Я так по тебе скучаю.
Тор не выдержал и клацнул зубами, пытаясь в шутку поймать Дилану за ухо:
– Никогда, мой свет. Я стал иным. Нельзя дважды вступить в одно и то же тело, ибо все течет, все изменяется.
– Как ты? – Дилану, прежде всего, интересовало состояние Тора, чтобы выяснить, можно ли уже начинать его жулькать, ласкать или бить, в зависимости от настроения.
Тор сделал страдальческое лицо, якобы перекошенное невыносимой болью и просипел, закрывая рукой глаза:
– Я разве еще не умер?
Дилана заметила бесенят, прыгающих в его вовремя прикрытых глазах, и завопила:
– Кончай придуряться, я серьезно спрашиваю.
Тор также серьезно ответил:
– Погоди шесть секунд, я проверю как слушается тело, – и стал шевелиться, с удивлением отмечая отсутствие всяческих болезненных ощущений.
Он сел на обгорелом матрасе, а затем и вовсе встал, поражаясь обновленному телу.
– Круто! – поделился он открытием с Диланой, – сил прибавилось раз в двадцать. Кажется, сейчас могу подковы разгибать.
– А я тоже кое-чему научилась, – похвасталась Дилана и сдвинула взглядом стоящий на табуретке стакан.
– Идиксь! – удивился Тор, эдак ты меня самого скоро будешь двигать.
– Нет, милый, зачем тебя двигать, – Дилана заигрывающе взглянула на Тора и поморщилась. Без бровей, ресниц и волос Тор выглядел, мягко говоря, непривлекательно.
Он моментально расшифровал этот взгляд и, пробормотав, – все поправимо, – уселся медитировать.
Дилана, тяжело вздохнув, отправилась спать, отложив решающий разговор до утра.
ТОРЖЕСТВЕННАЯ КЛЯТВА
Утром Тор был уже с волосами, хотя и изрядно уставшим. Очень тяжело визуализировать свой собственный облик, да еще и насыщать его необходимым количеством энергии, чтобы произошла материализация. Брови он себе отрастил как у Колчака, а все остальное оставил, как было: Прическа спортивная, ежиком, поскольку лень было отращивать кудри, в которых так любила запутываться пальцами Дилана, и трехдневная небритость, которая нравилась ему самому, получились на славу.
– Заодно и проверю настоящее отношение к себе любимому, – подумал Тор, – будет буксовать на щетину, прикинусь опять больным, чтобы неповадно было даже тень недовольства проецировать в мой адрес. А если не будет, то обнимать стану, и целовать как взрослую.
Целоваться кинулась сама Дилана, сделав предварительно кошачьи глазенции. Даже не заметив щетины, она стала прижиматься к Тору разными своими приятными частями. И как только Тор ощутил в своих объятьях ее тело, мгновенно осознал, что тело исцелено полностью и желает кое-чего поздравительного. Во всяком случае, одна из частей тела заявила о себе чрезвычайной резвостью. Дилана это тоже заметила, и отстранилась, сделав серьезное лицо:
– Погоди любимый, ты сперва мне объяснишь, что произошло, а потом только тело получишь в свое распоряжение.
Тор тяжело вздохнул и вкратце рассказал, что происходило. На моменте с колдунами Дилана воскликнула:
– Они и там тоже были!
Тор немало удивился:
– Что значит и там тоже?
– Да они здесь у меня чуть твое колечко не выцыганили, и охотника, от кого жир барсучий так напугали, что он чуть полные штаны гороху не наделал.
Пришла очередь удивляться Тору:
– Так они и тебя нашли?
– Ага! – Дилана вспомнила прощальный взгляд красавчика, и ее вновь пробрал озноб. – Старик как змея гремучая, красавчик как смерть, и тот здоровяк с жабьими глазами. Компания у них та еще. Как они меня еще не грохнули…
У Тора сжались челюсти и кожа на скулах натянулась. Пальцы стали сжиматься в кулаки, а глаза закатились вверх и закрылись. Он, после этого путешествия, научился видеть куда угодно. Моментально найдя троицу, бредущую по окраине леса, он собрался отправить туда и свое тело, но пришли новые знания, и атака отменилась. И в этот же момент все трое, как по команде, уставились на засохшее суковатое дерево, на одной ветви которого из ниоткуда появился громадный черный ворон и заинтересовано, рассматривал их всех на предмет добычи.
Даже умудренный опытом старик почувствовал себя едой, отражающейся в черных, блестящих глазах необыкновенно большой птицы. Но наваждение схлынуло одновременно со взмахом крыльев ворона и его исчезновением в голубом небе, и Хрон произнес:
– Ух блин! Я уж подумал, что он нас склюет как червей.
– Старик с презрением вставил:
– Ну как птица, нас, людей, может склевать?
Однако интонация была совсем неуверенной, и он сам разозлился на себя.
– Как ты думаешь, кто это мог быть?
Анхель тоже, встряхнувшись, как от воды, прогоняя нелепый страх, ответил:
– Я думаю кто-то из магов, или местных хранителей леса.
– А размерчики?
Анхель развел руками, потому что на это ответить было нечего.
Когда Тор вновь открыл глаза, тело его сидело со скрещенными ногами, на лице играла легкая улыбка, а руки, сложенные вместе ладонями, находились на уровне сердца. За ним, с удивлением и восхищением, наблюдала Дилана.
– Что это было?
– Я нашел их, – улыбаясь, ответил Тор.
– А чего так радуешься, убил что ли?
– Нет! Но они ни ко мне, ни к тебе, ни к охотнику, больше на пушечный выстрел не подойдут.
– Убил значит, – утвердилась Дилана.
– Мертвые не ходят, – ухмыльнулся Тор, – они больше летают бесплотными духами.
– Тогда они рано или поздно вернутся и сделают очередную гадость. Надо было их убить. Как тараканов.
– Не сделают, – спокойно ответил Тор, – я же сказал, что они не появятся возле нас никогда.
– Значит, ты им поломал руки с ногами.
– Я их простил! – тихо произнес Тор.
– То есть? – в глазах Диланы читалось недоумение, – как ты мог? После всего, что они сделали?
– Именно после всего, что они сделали.
Дилана безмолвствовала.
– Когда я вернулся сюда, я сразу собрался сделать устройства, которые могут ловить этих колдунов, когда они в тонком теле причиняют вред людям. Если бы эту идею широко внедрить, то люди бы у нас перестали болеть вообще. А колдунам стало бы негде жить и им пришлось бы покинуть планету. Но я вспомнил, как закончилась эта идея в том месте, откуда я чудом спасся, и передумал. И вот сейчас, когда я собрался их найти и уничтожить, меня самого нашла сила. Та сила, которая заведует жизнью и смертью. Она привела меня туда, где шли они, и просто взяла и отдала их в мою власть. Ты понимаешь, что это значит?
– Догадываюсь, – протянула Дилана.
– Это значит, что я мог сделать с ними все, что мне захотелось бы. И они не могли бы ничем ответить. Сила их просто взяла и списала со счетов. Я собрался их сожрать в буквальном смысле, хотя и не понимал, как это могло бы произойти, но одновременно с этим решением появилась и еще одна сила. Очень тонкая и тихая. Она не навязывалась. Она шептала. Она просила меня о снисхождении. И я узнал ее голос. Это был голос матери. Голос матери всех живых существ. Этот голос сказал мне, что они не всегда были злодеями. Он рассказал об их добрых делах. Об очень давних добрых делах. Этот голос не лгал. Разве может голос матери лгать? А когда он умолк, я не смог опустить меч на их шеи. Я говорил, что готов был их сожрать, но это просто аллегория. Есть понятие занесенного меча, оно более правильное. Меч – это дух человека, его воля. Тот, который отдал их в мою власть, прижал их тела к пню, на котором рубят бошки курам, а меч был в моей руке. Один только взмах все решил бы. Но они были похожи на малых неразумных детей. А я в тот момент стал больше их всех вместе взятых. Взрослее что ли. И этот голос проник в самое сердце мне, и оно стало мягким и теплым. Я сумел полюбить их. И прощение произошло само собой. Та сила взяла их и отпустила. Она не сожалела, что я не рубанул, и не гордилась мной. Она просто отпустила их так же безразлично, как и отдавала в мою власть. А когда я вложил меч в ножны и защелкнул замок, пришли ОНИ и сказали, что пришла пора узнать очередную правду. Они, правда, ничего особенного не сказали, вроде я все это и так знал, но знание стало каким-то четким что ли, структурированным. Они сказали, что колдуны являются частью мира. Неотъемлемой частью мира и они являются исполнителями кармы. И великая мать позвала вершителя судеб. Он мне показал жизни всех троих. Это было так интересно, что я хочу и тебе рассказать о них.
ХРОНИКИ АКАШИ
– Первого показали Хрона. Он родился в одной деревне, которую я про себя прозвал «Гадюкино». В этой деревне практически не было добрых людей. Да не то что добрых, просто нормальных не было. Эта деревня была сборищем самых отвратительных людей, которых я когда либо видел. А ребенок, когда рождается, он ведь весь светится и излучает любовь. Родителям-злодеям это всегда облегчение, потому что любовь исцеляет. Правда ребенок на себя принимает грехи родителей и начинает болеть. Хрон тоже чуть ласты не склеил по началу, но его душа быстро нашла выход, чтобы не умереть за чужие косяки. Он погасил в себе огонь любви и стал таким же, как все жители этой деревни. Так же точно у всех людей происходит воспитание. Только в той деревне маленького Хрона изначально приучили делать гадости. И его естественное, внутреннее стремление делать хорошее людям, плавно замазалось общим фоном, социальной средой. Он, уже в подростковом возрасте, случайно пробудил в себе зерно доброты, когда вступился за убиваемого хулиганами котенка. Сам огребся правда нехило, но котенка отбил. Это был его первый и последний осознанный добрый поступок. Не интуитивный, а осознанный поступок. Это очень важно. Та ситуация его очень жестко научила местному закону: делать добро – это плохо. За добро бьют и могут вообще убить. Так что добро – это еще и невыгодно. Но когда мне его отдали на суд, именно та самая кошечка, точнее ее душа, выступила в голосе матери противовесом против всего зла, которое он совершил после. Этот махонький голосок решил его участь в одно мгновение. Душа котенка заступилась за него, точно так же как и он, давным-давно заступился за нее. Она приносила себя в жертву. А разве я мог невинную душу губить? Я же не бог. У меня не хватает личной силы, и растождествленности, чтобы легко размахивать косой смерти. Это физического тела кого лишить, проблем нет, а вот что касается души.… Ну не могу я вот так запросто.
– С Анхелем все еще более закручено. Он оказался перевертышем. Он родился в очень благородной семье и получил очень правильное воспитание. А когда вырос до совершеннолетия, то прочувствовал общечеловеческое страдание до такой степени, что в 16 лет получил дар исцелять. Слава о нем широко распространилась, и люди его очень любили. Надо заметить, что он не вознесся в своих глазах, и гордыня его не обуяла. Он был очень скромен и очень любящ. Это очень большая редкость среди тех, кто получает дары духа. Но! Его любовь его и сгубила. Властелин кармы на него глаз положил и возжелал в свои солдаты заиметь. Поэтому подсунул ему в качестве пациентки девушку, которая тоже была целительницей раньше. Но она исцеляла людей силой энергий лучей творения. В самом начале эффекты были потрясающие и парализованные и больные раком исцелялись от одного легкого прикосновения. Но позже, когда энергия стала через нее течь много мощнее, ее целительство зашло в тупик. Жесткая энергия как радиация стала губить людей. И ее стали сторониться. А энергия внутри нее стала накапливаться до критического уровня, и от нее стали отворачиваться и многочисленные поклонники и любовники. Все почувствовали опасность находиться рядом и покинули ее. А женщине без мужчины никак нельзя. Всю сексуальную энергию в творчество не переведешь, а если еще и лучи творения задействованы, то полный Армагеддон получается. Эта девушка стала несчастным существом. Энергия любви, не расходуясь в окружающую среду, стала превращаться в смертельный яд. Тот же самый властелин кармы предложил ей стать своим агентом и причинять людям вред этим ядом. Он ей объяснил всю полезность процедуры, но девушка отказалась, поскольку сердце ее хотело нести добро всем. Тогда он внушил ей что дарит бессмертие и мучение будет вечным. Она бы стала колдуньей. Очень сильной колдуньей, поскольку научилась управлять четырьмя лучами творения из семи доступных. Но она стала как отшельница. Жила среди людей, но как прокаженная. Даже продукты в магазине ей давали бесплатно только чтобы она не заходила в помещение. В корзинку укладывали и оставляли на улице. И когда она шла по улице, все люди держались от нее подальше, хотя и никому ничего плохого она никогда не делала, а наоборот многие были спасены ей от смерти. Но сила, которая излучалась из нее, очень пугала людей. И вот однажды ей в окно влетел камень, обернутый бумагой, на которой был написан текст, под которым подписались все жители городка. Они приносили свои извинения заранее, но признавались, что дальнейшее их совместное жительство в одном городе невозможно, и предложили ей идти на все четыре стороны. Куда женщине пойти? Она ведь домашнее существо по божественному замыслу. Дом, семья, уют, вот предназначение женщины, а ей предлагают стать странствующей монашкой. Она совсем этого не хотела. Она хотела любви и любви взаимной. Но не было мужчины, способного выдержать ее присутствия. И в это время, как ты уже наверное догадалась, в их городок «случайно» приехал Анхель – великий целитель и спаситель. «Случайно» потому что ничего случайного не бывает. Вечный дух играет в свои игры и все устраивает между людьми. Люди городка в той бумаге выдвинули ей ультиматум, что если этот святой человек не избавит ее от проклятья, которым для нее явились лучи творения, то они либо выгонят ее из города, либо сожгут вместе с домом. В слезах она сидела и плакала, молилась, но все без толку. Даже души отца и матери явились на ее зов и развели руками. Они ничем не могли помочь, поскольку силы, с которыми взаимодействовала их дочь, были не только неподвластны умершим, но и вообще недосягаемы. Ей пришлось идти к Анхелю. Весь городок собрался возле здания, где остановился приезжий целитель. Они все ждали чуда. Во взглядах, которыми толпа провожала эту девушку, не было ненависти. Но не было и любви. Просто было желание, чтобы она стала как все. Люди помнили ее добрые дела и хотели, чтобы она стала прежней.
– Анхель по приезду в город был встревожен предчувствием чего-то очень важного и очень опасного. И вот это опасное приближалось к нему. У него обострились все чувства, и когда дверь открылась и вошла ОНА, Анхеля чуть не расплющило о стену вместе со стулом, на котором он сидел. Уравновесив энергии, которые исходили от девушки, Анхель сумел посмотреть на нее глазами полными любви и сострадания. Девушка, ее, кстати, звали Сантина, встретилась с этими глазами и поняла, что это ее судьба, но не судьба в прямом смысле, которая правильно произносится суть-ба, то есть истинное предназначение, то есть дхарма, о которой мечтают все люди и вздыхают слогом «бы». А это ее судьбина, которой люди называют несчастливое предназначение. Суть-би-на. То есть истина, – но «БИ»нарная, двойная и взаимопротивоположная – получи «НА». Вот Анхель и поместил ее страдание в свое сердце, потому что сострадание уже стало его привычкой, хотя и чувствовал, что на этот раз это плохо кончится. Энергии лучей творения, предназначенные для созидания мертвой природы, планет, металлов и прочих грубых элементов, по незнанию задействованных девушкой, подобно укусам кобры стали по очереди жалить Анхеля в самое сердце. Ты, наверное, представляешь, что такое укус кобры, поэтому умножь это представленное в несколько тысяч раз и тогда получишь представление о том, что переживал Анхель. Но секрет его сердца был в том, что, кусая его, кобры завязли своими ядовитыми зубами, и им пришлось выйти из девушки и остаться у Анхеля. В тот самый момент, когда последний, четвертый луч творения, вышел из Сантины и опутал любящее сердце Анхеля сжимающими кольцами, девушка почувствовала себя прежней, и вся любовь, которая таилась долгие годы внутри нее, уже готова была выплеснуться на Анхеля. Но он, страдая от ядовитых укусов, закричал НЕТ, потому что знал, как любовь способна переснимать на себя страдания любимого, и чувствуя, что энергии примагниченные энергией любви могут вернуться к ней, прогнал девушку прочь. А сам, создал вокруг своего сердца стальной панцирь и замкнул энергии в виде огненного шара, в середине которого томилась его душа, истязаемая лучами творения. Снаружи у него осталась только его несгибаемая воля. Он стал очень сильным человеком, но человеком, с железным сердцем, и он понял, что больше не сможет любить, и не сможет никого исцелять, потому что для исцеления нужно открыть сердце, а оно теперь заперто навсегда и внутри душа борется со змеями, жаждущими ее уничтожить.
– Девушка вышла из здания, и сотни глаз устремились на нее. Она была необыкновенно прекрасна, и все поняли, что чудо произошло, что она спасена, и многие молодые люди окружили ее, чтобы она определила для себя избранника. Но никто не заметил, что ее глаза полны слез. Она встретила свою настоящую любовь и через секунду потеряла ее. Но эта секунда стоила того, чтобы жить и страдать. Две сильные, прекрасные вселенные встретились наконец в одной точке, и исполнили свой танец. Танец вечной, чистой, искрящейся миллиардами звезд, любви, космический экстаз, которым любовались все миры и все для того, чтобы через секунду разойтись и никогда больше не встретиться.
– Анхель, с великим трудом вышел из того здания через черный ход, и исчез, как будто сквозь землю провалился, хотя люди его усердно искали, чтобы прославить за чудо. Его просто не узнали, так сильно исказила его внешность эта жуткая боль, поселившаяся в сердце. Он ушел странствовать и просить подаяние.
– Позже, когда чувства Сантины притупились, она выбрала себе достойного молодого человека, и они зажили спокойной семейной жизнью, о которой она так мечтала. Но в глубине ее души навсегда остался незаживающий шрам, маленькая огненная заноза, воспоминание о том, что где-то по земле ходит ее возлюбленный и носит в своем сердце ее мучение и неугасимую, адскую боль. Но однажды эта заноза среди ночи очень сильно уколола ее сердце, и она, вскочив с криком на постели, поняла, что в этот самый момент ее любимый погиб. Но на самом деле, в этот момент, уже весь почерневший и высохший от боли, страдающий и неприкаянно бродящий по поселкам, городам, лесам и полям Анхель, осознал никчемность своего существования, обратился к богам с просьбой избавить его от этого мучения. Он справился, наконец, с энергиями, подобно четырехрукому божеству схватившему кобр за глотки, но душа больше ничего не могла делать кроме как контролировать энергии. А это весьма скучное и бессмысленное занятие. Поэтому Анхель взмолился.
– Властелин кармы появился в то же самое мгновение. Ведь именно он все это и подстроил. И он прекрасно знал, какова плата за использование инструментов бога – лучей творения, но пока мысль Анхеля не достигла творца, перехватил ее и, представ перед Анхелем, предложил сделку. Он возьмет к себе его страдающее сердце до того момента, как капсулы с творящей энергией исчерпают свой ресурс и прекратят причинять страдание, а взамен Анхель станет его воином и немного поработает в качестве божьей кары. Так Анхель стал колдуном. Но самое интересное в том, что если бы Анхель тогда не согласился, то его сердце его освободилось буквально через несколько мгновений, потому что заряд в капсулах и так уже подходил к концу и страдание бы закончилось. Этот властелин кармы локти кусал от страха, что Анхель выскочит из его сети, выдержав мучения. Но дух Анхеля совсем незадолго до окончания срока сдался. Он бы вернулся к своей любимой и они стали бы самыми счастливыми людьми на земле. Но! В сказке про Анхеля и Сантину счастливый конец не был предусмотрен, поэтому все закончилось так, как закончилось. А властелин кармы заморозил энергии и сердце Анхеля так, чтобы энергия в капсулах никогда не разрядилась до конца. Так что получается, что в тот момент Анхель на самом деле умер как человек и родился как демон, или колдун, или черный маг. Как угодно можно называть, но суть не переменится. Он стал кармитом.
– И вот когда вершитель судеб показал мне его жизнь, я понял великое коварство властелина кармы и не смог убить Анхеля. Ведь здесь его вины нет. Он просто человек без сердца. А какой спрос может быть с такого человека. Он просто работает на дядю, поэтому все претензии к дяде.
Дилана опешила:
– Так это что, вершитель судеб и властелин кармы разве не одно лицо?
Тор округлил глаза:
– Конечно нет! Это заклятые враги, хотя среди божеств вражды нет, есть только противостояние. Вершитель судеб наделяет воплощающуюся душу смыслом жизни, целью, задачей, которую необходимо решить, предназначением согласно своего сценария, который тщательно продумывает. Иными словами это одно из лик Белобога. Властелина же кармы можно назвать Чернобогом, потому что его сценарий таков, чтобы запутать уже рожденного человека, и помешать ему выполнить свое предназначение.
– Когда человек рождается на земле в первый раз, у него кармы нет. У него есть только дхарма, то есть предназначение. Карма возникает только тогда, когда он не следует своему предназначению и использует для своей выгоды энергию других людей. Для дхармы энергия у него всегда есть, и энергии огромное количество. Но стоит отступить от своего пути хоть на шаг, энергия перестает поступать в организм и жить становится хреново. Именно это и является любимой игрой властелина кармы. Увести человека в сторону от источника жизни. Тогда человек, чтобы остаться в живых, начинает вампирить своего ближнего. А вот это уже карма, которую нужно исчерпать, отдавая долг. А отдавать люди не любят. В основном любят только брать. И только после смерти, осознав, чего натворили, раскаиваются и воплощаются вновь, чтобы долги вернуть и опять же дхарму выполнить. И вновь, под влиянием окружения, забывают, что именно надо отдать, а что выполнить. Некоторые настолько запутываются и таких долгов наделают, что их в батрачество забирает властелин кармы. Как раз эти люди становятся колдунами, чтобы причинять неприятности тем, кто отступает от своего предназначения. Это для них новая дхарма появляется, но уже изнаночная. И они, исполняя ее, получают огромное удовольствие. Точно такое же, как и человек бы получал, если бы следовал своей обычной дхарме, не отвлекаясь на посторонние раздражители. Когда они причиняют человеку «нехорошо», он не может далее создавать карму. Слышала поди поповское выражение «страдающий человек перестает грешить». А валяясь на смертном одре, иногда задумывается о том, за что это его так. И когда он становится готов слушать, ответ приходит. И ответ обычно несет информацию о том, что именно нужно делать, чтобы не только поправиться, но и стать счастливым. Но это для каждого индивидуально ответ приходит. Главное научиться слушать. Внимательно слушать и не перебивать, когда старшие товарищи объясняют.
– И вот когда я их простил, тогда когда можно было без всякой кармы замочить, оказалось, что я вышел из того плана, где происходят конфликты между людьми и колдунами. И таким образом стал недосягаем. А поскольку их перестала сила беречь, то при первом же следующем магическом действии им придет каюк. Причем независимо от того, кто будет колдовать. Старуха с косой придет ко всем сразу, потому что они связаны одной нитью.
– А как это замочить без кармы? – удивление Диланы было неподдельным.
– Ага! Вот в этом то все и дело. То, что для одного карма – для другого будет дхармой. Воры и убийцы исполняют дхарму и получают кайф от этого. А вот когда они превозносятся своей неуловимостью, раздувая гордыню, то получают урок в виде срока или вышки. Пока человек является орудием в руках бога, он может делать все что угодно, не опасаясь ни наказания за свои поступки, ни любой кармы. Такая вот хрень мне была сегодня преподана. Дхармы разные нужны, дхармы разные важны.
– А про старика тебе что показали? Он, как мне кажется, чернее самой ночи, и какие он мог делать добрые дела, я даже не представляю.
– Старика я не хочу трогать. Он потомственный колдун. Он родился в семье колдунов и в роду у него были только колдуны. Но про него мне было сказано, что зло, если ему не сопротивляться с чистым сердцем, исчерпает самое себя. Вот я и не стал его убивать, поскольку любой выброс энергии в его адрес, его только бы усилил. И если бы его конкретно я бы замочил, то в его роду добавилось бы силы с моей подачи. А так его род вырождается, поскольку по этому закону самопоедания, все мужчины в их роду получили бесплодие и импотенцию. Они вымрут как мамонты уже в этом поколении. И зло закончится.
– Ну да ладно, бог с ними с этими, колдунами, с кармами и прочей ерундой, – произнесла Дилана, вновь прижимаясь к Тору, – я вот подумала, что может нам с тобой завязать со всеми этими магиями. Давай денюшек заработаем, построим свой дом на холме, детишек заведем, и будем любить друг друга.
Тор поморщился:
– Я кстати про эту часть тебе не дорассказал. Они про любовь тоже мне втерли. Сказали, что обязательно каждому человеку нужно создавать свою зону любви. Пространство, напитанное самыми светлыми, теплыми и добрыми чувствами. Таким пространством как раз и является собственный дом, построенный своими руками. Свой сад, посаженный двумя любящими существами, дети, которые родятся в таком пространстве любви, никогда не будут болеть, никакое колдовство на них не подействует, и никакой кармы у них не будет, потому что карму не обязательно отрабатывать. Ее можно искупить любовью. Тогда часть содеянного прощается. Прощайте и прощены будете – это тоже закон. И любовь тоже закон. Законы крутые. В оборот человека берут на раз два три. Но и прощение и любовь требуется в полную силу с максимальной отдачей. С полностью открытым сердцем.
Дилана, как зачарованная, смотрела на Тора, а потом, с улыбкой, изрекла:
– Мое сердце уже раскрылось, пора детишек заводить, – и начала расстегивать рубашку на Торе.
Тор ухмыляясь:
– А вроде сначала надо на дом заработать…
– Да потом заработаем…Хотя… Да! Одну важную вещь надо сделать прямо сейчас и сделать ее нужно обязательно. Давай с тобой поклянемся никогда больше не поддаваться на предложения ангелов, архангелов и как бы они себя там не называли, и никуда не путешествовать ни вместе, ни по одиночке.
Тор улыбнулся и сказал:
– Ладно… Давай поклянемся. Чтобы никогда никуда. Ни вместе, ни поодиночке. Сейчас только трижды повторим слово в слово эту клятву, и тогда никто из духовных существ не будет к нам приставать.
Дилана, улыбаясь всем своим существом, смотрела во все глаза на непонятно почему ухмыляющегося Тора и не верила своим ушам.
– Чтобы Тор собрался поклясться никуда не путешествовать, и строить с ней семью. Это надо же! Все-таки удалось его побороть.
А Тор ухмылялся неспроста. За спиной Диланы, возле самой стены, появился белоснежный посланник с крупногабаритными крыльями и изо всех сил пытался погасить свое золотое сияние. Это выглядело очень комично. Почти так же, как если бы кто-то из людей пытался извлечь из себя это самое сияние. То и дело комната озарялась золотыми искрами, но Дилана не замечала этого, полностью поглощенная своим радостным состоянием и предвкушением будущей счастливой семейной жизни.
Посланник, наконец, утомился бороться со своей природой и кашлянул.
Дилана развернулась, и от увиденного открыла рот. Посланцев ей раньше видеть не приходилось. Только по рассказам Тора приходилось домысливать. А здесь он был настоящим. И Дилана моментально поняла, почему Тор не мог отказать просьбе или советам таких существ. От посланца исходили волны такой сильной любви, мира, благости и вообще невыразимого ощущения, что слово «нет» исчезало из лексикона автоматически. Сердце брало верх над разумом, и все существо трепетало одним большим ответом ДА! ДА на все, что бы ни было сказано. И она мгновенно поняла про то, что говорил охотник. Все что они говорят, надо делать просто потому, что это на самом деле надо. Просто НАДО.
Немая сцена была прервана неуверенным голосом посланца. Тор даже удивился, что посланец может быть неуверен.
– Я коленопреклоненно извиняюсь, что прерываю вашу идиллию, но.
Тор выпучил глаза:
– ТЫ ИЗВИНЯЕШЬСЯ?
– Дело в том, что ваше намерение создать пространство любви является высшим предназначением человека, и я не имею права мешать предназначению, ибо…
Тор понял, что сейчас последует длинная лекция, и прервал посланца:
– Чего надо?
Ангел облегченно вздохнул и коротко ответил:
– Работа есть.
Дилана повернула голову к Тору, и их сверкающие азартом глаза встретились. Каждый из них понял, что всякие торжественные клятвы, оптом и в розницу осыпаются как иголки с новогодней елки. Они одновременно развернули головы к посланцу и единым выдохом произнесли:
– КУДА?
Крещение огнем
© Copyright: Кузубов Олег, 2005
Свидетельство о публикации №205020100231
Свидетельство о публикации №205020100231
Рецензии
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.