Бульварное чтиво

БУЛЬВАРНОЕ ЧТИВО

День первый
…Янка приехала поздно вечером. Веселая, умопомрачительно красивая и в стельку пьяная. А что? Не к маме же с папой приехала, к любимой подруге! Тем более, что не виделись лет триста, тем более, что та сама накануне позвонила, и с воодушевлением зазывала: мол, приезжай, у меня изменения в личной жизни, хочу показать тебе свое сокровище!!! Ну, насчет сокровищ – это мы еще посмотрим. У Каськи (по глубокому Янкиному убеждению) никогда ничего стоящего не бывает. В смысле, мужики попадаются сплошь какие-то ущербные. Она ведь – Каська то есть, – у нас вся такая жертвенная. К ней любому козлу подъехать ничего не стоит – только на жалость надави.
Как Янка предполагала, так оно и вышло. Каськиным «сокровищем» оказался Лунг. Господи, ну бывают же на свете такие ДУРЫ. Весь вечер Лунг только и делал, что грустно вздыхал, скромно вкушал пищу, (на Янкино предложение догнаться лишь горестно вздохнул и бросил унылый взгляд на Касю) и в промежутках вел учтивую беседу о всяких глупостях, как то: что Янка предпочитает слушать из музыки, да чем занимается в свободное время... Кася, похоже, разомлела от этой идиллии и в какой-то момент сама – сама! – предложила: а что, если, действительно, Янка домой не поедет, а останется ночевать? И – была-не была! – давайте сходим к ближайшему киоску, купим чего-нибудь и напьемся? Как в старые добрые времена? Ну, наконец-то, а то Янка уж совсем было засохла. Но – надо делать красивое лицо. И -- как бы нехотя, ну чисто из ностальгических соображений она сдержанно соглашается – так уж и быть, давайте. «Конечно, давайте! А что, и напьемся! Слегка!» -- это уже Лунг встрепенулся. Да, чуяло, чуяло Янкино сердце: не похож ты, паря, на тихого любителя манной каши. Кстати, Лунг это потом доказал. В весьма конкретной форме. А было все очень просто, а было так…

День второй

Лунг звонит Янке (кстати, почему Лунг? Телефон-то она Каське оставляла?) и веселым голосом сообщает: ждем тебя, дорогая Янка, в гости. Давай, собирайся, и немедленно приезжай. Дело есть. Нет-нет, это нетелефонный разговор. Вот приедешь – все узнаешь. Интрига налицо. А собраться Янке – только подпоясаться. Через час она уже сидит в просторной Каськиной кухне и курит свою любимую голубую «ЛМ». Между прочим, Каси дома нет. Лунг делает загадочные глаза и сообщает: «Она сейчас будет». Одним словом, подождем твою мать. Между делом достает из шкапчика пиво-водку-газировку и прочую снедь. Весь из себя гостеприимный. Янка (слаба она что-то стала!) сначала пригубляет, а потом (ну вы же знаете Янку, если ей в рот попало, она делается такой отвязной – море по колено!) банкет идет по полной программе. А меж тем, Каси все нет. «А ее и не будет!» -- вдруг радостно сообщает Лунг. «Она на дежурстве. Это я тебя пригласил!» И с видом факира, достающего из мешка кобру, вынимает из широких белых штанин… м-м-м… ну, здесь можно сделать купюру…и…. Словом, бросается на Янку. Как потом Янка признавалась, этот неожиданно пылкий натиск настолько ее заинтриговал, что она, волей-неволей поддавшись женской слабости и страсти ко всему новому и неизведанному, включилась в настольную игру (дело-то на кухонном столе было!) под названием «Познай меня». Словом, это было хуже, чем в анекдоте про лошадь, на которую поставили сто тысяч долларов, а она: «Ну, не шмогла я!» Ну, не шмогла и Янка. Не устояла перед такой экзотикой. А утром, как партизан на лыжах из лесу, с дежурства заявляется Кася. А дома-то, дома-то… Пустые бутылки, накурено, на полу – матрас, лифчики-трусы валяются, и Лунг и Янкой: оба пьяные, морды довольные и хитрые. Кася в трансе. Тогда Янка (она ж все-таки не такая сволочь, как на первый взгляд может показаться!) решает взять вину на себя, чтобы Касю совсем уж морально не травмировать (Лунг ведь для нее что красно солнышко, нельзя, чтобы солнце для Каси померкло!) и говорит, что приехала совершенно, ну просто совершенно случайно (Лунг в это время облегченно вздыхает и делает горемычную морду) и что у нее с Лунгом ну ничего, ну просто ничегошеньки не было! (При сих словах Лунг воодушевляется, так как для него забрезжил рассвет близкого Касиного прощения). Кася немеет от такого заявления, но покорно делает вид, что верит. А может, и в самом деле думает, что Лунг, как там у Пушкина, – самых честных в мире правил. Разбираться в таких тонкостях Янке уже недосуг. Янка мило раскланивается и уезжает. С мыслью, что теперь-то уж Каське будет не до дружеских посиделок.

День третий

Телефонная трель отрывает Янку от грустных раздумий о тщете всего сущего. Она рассеянно подносит к уху трубку и окаменевает. Точнее, остолбевает. Как Галатея. Как жена библейского Лота. Потому что это звонит Лунг. Оказывается, давешний урок на него не подействовал. Вконец обнаглевший и к тому же прощенный Касей, он снова звонит Янке с предложением приехать в гости. Нет, это правда что-то особенного! Вот где кладезь вселенской наглости! Янка (ну не конченая же она стерва в самом деле) в весьма изысканных выражениях (она ж, все-таки, будущий филолог)  посылает поганца-Лунга на… все четыре стороны. Трубка со стуком падает на рычаг. (Кстати, телефон-то причем?) Бедная Каська… Как она может так заблуждаться на его счет? Надо бы каким-то образом раскрыть ей правду…
Но тут телефон трещит снова. Это опять Лунг.  Умирающим голосом он сообщает, что ранен. Да-да, ранен! Какая, к черту, стрела Амура?  Пол-руки того и гляди отвалится. И он ждет Янку возле ЗАГСа для принятия экстренной медицинской помощи. Так, спокойно. Во-первых, почему возле ЗАГСА? А во-вторых, почему бы не попросить Касю? Она, все-таки, медицинский оканчивает! Ах, какая же ты, Янка, черствая! Человеку нужна помощь. И кто виноват, если помощь потребовалась возле здания, где располагается это чертово бюро! А Кася… Ее, увы, нет. Ну нет ее в этот самый черный для Лунга час! А меж тем, Лунг в любой момент может лишиться чувств-с... Кому будет легче, если он останется лежать хладным трупом? Прямо на пороге здания, где заключаются священные узы… После долгих пререканий Лунг и Янка, наконец, уговариваются встретиться возле аптеки.
Лунг на вид вполне живой.  И даже, кажется, слегка пьян. Впрочем, на правой руке у него намотана подозрительная тряпка, измазанная бурыми, непонятного происхождения пятнами. «Ты что, неудачно побрился?» Фф-у, ну как она может так жестоко шутить! Друг ее лучшей подруги истекает кровью, а она… И Янка выслушивает жуткую историю о нападении четверых распоясавшихся негодяев на невинную девушку. Они ей – раз, она им – раз! Но тут как раз ее он спас. В смысле Лунг. И пострадал в неравной схватке. Янка Лунгу почему-то не верит и жестко объявляет – а сейчас мы идем к Касе! Лунг покорно соглашается. Они идут к Касе, которая дежурит в больнице, но на самых подступах к дому (дома-то, говорят, стены помогают!) Лунг вдруг чувствует прилив сил и энергии и, преградив путь к заветной двери, внезапно предлагает Янке слиться с ним в экстазе, при этом ужасно скрипя зубами. (Как впоследствии Янке удалось выяснить, таким образом Лунг демонстрирует жуткую страсть и пылкость чувств-с). Дело заканчивается тем, что Янка начинает истерично смеяться. Она хохочет не переставая, так, что прохожие начинают нервно оборачиваться. Лунг обескуражен. Он долго смотрит ей вслед, и, вполне вероятно, даже скрипит зубами…

Через неделю…

Лунг (видать-то к тому времени уже излеченный заботливой Касей) снова звонит Янке. Бонжур, мадам! Мадам желает приятно провести вечер? В приятном месте, где есть море приятных напитков? Янка, у которой третий день в кармане ни копья, а душа настоятельно требует ярких впечатлений вдруг… соглашается. Да черт возьми, кому и чем она обязана?! Что-то подсказывает ей, какой приблизительно будет программа визита, и она заранее готова ко всему.
Каси, естественно, дома нет. Ее и быть не может. То есть, она усердно трудится на благо семьи, деньги зарабатывает, а Лунг с Янкой – морды отмороженные – в это время предаются пьянству и разврату в самом лучшем смысле этого слова. При этом Лунг упорно продолжает поскрипывать зубами. От страсти-с!
Рано утром Лунг оставляет Янку досыпать в постели, а сам едет на встречу с Касей: ее-де, надо встретить и быстренько отправить в гости, например, к тетушке. (В самом деле, почему бы Касе не навестить в девять утра свою тетушку?!) Вот Лунг и поехал, чтобы Касю отправить к этой самой тетушке.
Скажите по совести, вот вы, например, поехали бы со спокойной душой в тетушке, если бы увидели Лунга -- полупьяного, невыспавшегося, но при этом ПОБРИТОГО? Кася тоже не поехала. А взяла Лунга за шкварник и прибыла с ним на место преступления. Как раз в тот момент, когда терзаемая муками совести и потому очнувшаяся ото сна, Янка, кое-как придав квартире пристойный вид, красила у трюмо свое опухшее от веселья лицо.
Нет, немой сцены, как в великом произведении Гоголя, не последовало, но драма вперемешку с фарсом имела место быть. Янка, понимая, какие душевные муки испытывает Кася, принялась вдохновенно сочинять историю, будто бы она сняла прошлой ночью на дискотеке чувака, и, обуреваемая страстью (а вдруг это любовь?!), попросилась с ним ночевать к Лунгу. И Лунг в силу его врожденной мягкости не смог отказать в гостеприимстве. При этих словах Лунг начинает кроить обиженную морду и жаловаться, что поганка Янка, занимаясь любовью с этим прохиндеем, своими страстными стонами мешала ему спать. Поэтому он, дескать, не спал всю ночь и жрал от нечего делать водку. Кася воодушевляется, но на всякий случай спрашивает, почему же в квартире не наблюдается вышеупомянутого мужика. На что Янка (нет, ей, право слово, только в цирке работать!) начинает слезно жаловаться, что сей гад недавно слинял, как сон, как утренний туман, и даже подлец визитку не оставил.
Просияв лицом, Кася делает вид, что весьма сочувствует подруге. Действительно: какой гад попался. Но ты, дорогая Яночка, наверное, и сама погорячилась, что так рано уступила? Ах, Кася, ты что, не веришь в любовь с первого взгляда? Нет-нет, Кася безусловно верит. Да что там долгих примеров искать. Вот с Лунгом у них тоже – любовь с первого взгляда! Ведь правда, любовь моя?  Лунг машет гривой и покорно угукает. Кася, вновь просияв, заботливо добавляет: а что, не пора ли Яночке ехать? А то занятия в универе вот-вот начнутся… Янка уезжает восвояси.


Отступление первое

Кстати, вы знаете, почему Лунга зовут Лунгом? Вообще-то у него есть имя и фамилия, но на данный момент это неважно). Чтобы была понятна этимология этого слова, вспомните фильм «Универсальный солдат». Там еще Ван Дамм с Дольфом Лундгрендом всю дорогу мочат друг друга. Вот из фамилии Лундгренд и выделился этот кусочек – Лунг. Это по Янкиной версии. Потому что в действительности никто не знает, откуда он откопал себе такое имечко.
Вообще-то Лунг фильмы не часто смотрит (только в гостях), потому что дома телевизора у него нет. И по этой причине он обожает читать всякие умные книжки, ну, скажем, «Кама-сутру» или, там, «Упанишады» какие-нибудь (хе-хе!) Впрочем, на книжной полке у него стоят и старик Хайям, и старик Хэмингуэй.

(Продолжение следует…)