Немрут царь

А ночью, в 3.43. позвонил мне Лисицын. Я сбросил, но написал ему: «Извини, я сегодня после работы, вымотался и хочу отдохнуть». Отправил и решил поскорей вернутся в сон, но ничего не вышло. Понял, что зря принял такое решение. Иначе сразу уснул бы. Захотелось сладкого. На кухню пошел - пирога яблочного кусочек. Не успел включить свет, как заметил, что что-то не так. Повернул жалюзи - свет в лицо. Луна. Полная. И снег. Съел пирога и пошел спать. Приснилось - Сару Брайтман в магазине встретил. Ходила, но не пела. И всё вокруг меня зачем-то, кучерявая. Посмотрел на нее и заподозрил - с ума двинулась. А она даже ужаса на моем лице не заметила, в непоколебимом спокойствии своем. Тут вломилась военщина и открыла беспорядочную стрельбу по покупателям. Я опасливо присел и стал певицу высматривать, чтобы уберечь тронутую. Но тщетно. После массового расстрела началось мое единоборство с одним из солдатиков. Рассказал бы чем закончилось, да Лисицын разбудил меня в 3.43, пополуночи. Разбуженный, пошел я на кухню - пирога кусочек яблочного. Приоткрыл жалюзи, а на небе луна. Съел пирога и пошел спать. Приснилось - Сара Брайтман по торговому центру ходит неприкаянная, беловолосая, в нежном платьице. И всё вокруг меня зачем-то. Я незамедлительно подошел, одну руку - на грудь, другую - на щеку, и в губы ее: «ммму!» Она вздрогнула, как птица, насторожилась, будто дева с русой косою. Толкнул ее на пакеты с солью. Ощутил, какие бедра у нее горячие. Но начала изворачиваться она вдруг. Я же подумал - нет, дорогая! Если я за дело взялся, всё! Неизбежно буду. Уже начинаю - понемногу, по одной ступеньке. ...Наутро она сказала: «Мне так болит всё!» Я спросил: «Где, детка? в каком именно месте?» «Всюду! Мне всё такое, не знаю - как будто ты меня би-ил» «Бил тебя, котик?» «Да-а» «Ну, извини, не замечал раньше за собой. Но если и помял немножко, то нечаянно» «Правда?» «Я же люблю тебя» «Хорошо, тогда» «Хорошо?» «Хорошо-о» «Только обещай мне не плакать» А потом я...
Что случилось потом, я рассказал бы, но позвонил мне Лисицын в 3.43 утра. Я не смог уснуть и пошел на кухню - пирога яблочного. Подошел к окну, повернул жалюзи, а там полнолуние. И тишина в инее. И зайцы - от дерева к дереву, неторопливо - с зимой соглашаясь, морозу внемлют. «Стужи небесные! - подумал я, - сейчас надорвется мое сердце» Съел сладкого и пошел спать. Приснилось - Сару Брайтман в торговом встретил. Черноволосую. Толкнул на соль ее. И мы с ней это... После всего она тихо всхлипнула и попросила попить. Я принес ей самый дорогой из прилавочных лимонадов. И она начала пить - «ын, ын, ын!» такая. Но вломилась в магазин военщина, открыла стрельбу беспорядочную. А один солдатик именно в нас прицелился. И выстрелил. И из лица моей Сары на меня брызнуло. Она обмякла. Я со лба кровь не свою стер и посмотрел на нее. Потрогал ее уцелевший нос и губы, но она не дышала. Стало грустно. Потом я поцеловал ее ротик хороший и пошел к военным. Выломал трубу из-под аквариума и опробовал ее на нем же. На пол выскользнули карпы и осетры. Форельки сразу «о, о, о!» своими рострумами. Я взял одну радужную и метнул в солдат. В воздухе она увеличилась до глобального знака христианства и вымела вон злодеев. Взобравшись на гору, застал я Святую сошедшую. Сказала мне: «Ты что же это вытворяешь?» Я не ответил. И стала она бить меня, а потом и лежачего, и стиснув зубы, и с приговорами. Я не сопротивлялся - не решился ударить женщину. Потом, избитый, построил высокий дворец из слухов. Поднял трубу, взятую из-под аквариума, и упер ее одним концом в небеса, а другим в крышу. И небо весь наш мир через нее выпило, как сквозь соломку, без остатка. Остался я один - низвергнутый царь Немрут, в пустоте космоса, не имеющий оплота и не знающий стоика. Но с млечной грозди Орион сорвался свет и полетел ко мне - моя Сара убитая.
А ночью, в 3.43. позвонил мне Лисицын. Но я уже не смог проснуться.
Прости и ты меня, Господи! Тебе не мудрено - никаких дел и терок, изначально краями, как караси между японскими цаплями.