Сексуальная революция

Как ни странно это звучит, но сексуальная революция, о котрой так долго пели «Army of Lovers», задела, пусть себе и неравномерно, белорусский люд. Уже давненько многие не стыдятся говорить на миру «про енто» и даже активно употребляют слово «секс», уж неважно с какой эмоциональной окраской. На станции Гомель-Нечетный дискутировали однажды неустановленного возраста охотник за мухоморам и стопроцентная карга. Дискутировали насчет похотливости мужиков, темперамента баб, выясняли наконец: «В ентом ли жисть?» — и бабтя упрямо отвечала на все отрицательно.
Что интересно, пэтэушники-сельскохозяйственники из Прибора, сколько мне с ими ни выпадало ездить в одних вагонах, буквально, как рыбы под подо льдом молчат «про енто». Балакают про машины, трактора, курение, про что угодно, но только не про секс.
Правда, какие-то две сиповочки однажды ехали да о хлопчиках гутарили. Так одна, с пухлыми губами да упругими персями, в перечне мальчишечьих имен несколько разочков выдыхала: «Я с ним» — и делала указательным и средним пальцами ножницы, словно рекламируя известную шоколадку.
В Белом Болоте существует устойчивое словосочетание «пірэць баб», каким сплошь и рядом пользуются многие школьники. «Іногда он после клуба ходит пірэць баб», — написал один ученик в сочинении про своего друга Ивана Чемыртана. Когда юные болотяне рассуждают про секс, то зачастую путаются в своих мыслях. То рассказывают про какую-то шлюхтыню, здешнюю «подругу для всех», которая возвращается после «гульбы» в клуб, а «ноги у ней колесом». То категорически заявляют, что девчата в Б.Б. «все чистенькие, не то что в вашем Гомели». Город в их представлении — гнездовье  зла.
— Когда ты уже успакоишся? — спросила однажды стройнеькая, городского вида, девятиклассница своего соученика с типично колхозным рылом.
На то он без всяких колебаний прямым текстам поспешил ответствовать:
— Тогда, когда тебя испорчу...
Дурдом на улицы Школьной. Учителя своего не смущаются ничуть. В 11-ом классе девчата свободно вспоминали, что Анжела в чужой кровати «посеяла» сережку, а Марина в чьей-то машине забыла сорочку ночную.
Есть в этом классе одна тихо двинутая на «ентых» делах. По здешним легендам известно, что на ее покусился бывший и.о. историка, а она про все растрезвонила маме. Что там было на самом деле, говорить тяжело. Но вижу, что она аж вывертывается, хоть и в рамках приличия, лишь бы и я обратил на нее внимание.
Когда возвращаешься домой, то чувствуешь себя таким утомленным, словно день деньской мостил дорогу в светлое будущее. От школы сексуальной революции.
1999 г.