Ничего

     Худой, костлявый старик снова перевернулся с боку на бок, выпустил из себя воздух, и, поняв, что заснуть опять не удастся, сунул артритные ноги в засаленные тапочки. Дошаркав до кухни, он нашарил сигареты и закурил в темноте, хотя беспокоить ему было некого.  Сгорбленно опершись на гранитный  подоконник, он задумчиво смотрел на мертвые ночные улицы с редкими каплями фонарей.  Он вспомнил, как в молодости мечтал непременно совершить что-то великое, прожить не так как остальные. Верил в то, что раз выжил в детстве после дифтерии, значит зачем-то он нужен. Поступил в хороший институт. А  потом встретил Нинку и сошел с ума от ее локонов, глаз и изумрудного смеха. Решил, что вот оно – счастье. Стал работать не там где интереснее, а там где больше платят, пошли дети. Крутился, как мог, думал, что был счастлив, живя с Ниной и детьми. Потом ему вдруг оказалось семьдесят лет, Нина умерла от воспаления легких, дети выучились и уехали за границу. И ничего нет, итог жизни – ноль. Ничего после себя не оставил, что жил, что нет. Дети это ведь не его часть, не память о нем. Они – сами по себе, личности, индивидуальности. А от него – ничего. Он с тоской посмотрел на пачку снотворного. Четыре таблетки – уже смертельная доза. Но сил не было, хотелось видеть солнце, дышать,  шаркать по ободранному паркету. Только зачем уже? 
                Март 2001