live

И можно было жить. Он забрался на верхушку большого камня, лег на спину. Далекие облака едва – едва затягивали небо, то тут, то там, до самого горизонта обнаруживались их кудрявые хлопья. Было тепло, день догорал, легкий ветер шелестел в иголках сосен.
- то же мне делать? – подумал он.
- ничего ведь не получается, что Ты скажешь мне? – спросил он у неба.
- вот он я, как есть. Что же мне делать, ответь! Я, похоже, совсем запутался.
Над ним, из облаков начала образовываться спираль, закручивался волчок, обычное дело для летнего неба.
- как мне жить дальше, - размышлял он, наблюдая это медленное вращение.
- вот этот теплый камень под спиной, вот это лето и это небо, не последние, я знаю, но как мне распорядиться всем этим и чего Ты ждешь он меня? И почему мне так одиноко здесь, и доколе, доколе все это?
В спирали над ним наметился центр. Он образовывался прямо над горой, где он лежал. Облака  дрейфуют, обычно. Это центр оставался неподвижен, белые перья и волны расходились спирально раскручиваясь от него во все стороны.
- как мне жить без Тебя? – продолжал он, наблюдая, веря и не веря и где то в самой глубине души все-таки веря.
- мне ведь нужно так много,  и так мало, но все это находится у Тебя. Мне никуда не деться и я это признаю, принимаешь ли Ты меня?
Вращение  облаков над его головой продолжалось, в центре этого волчка облака начали расходиться, разбегаться, влекомые к периферии, показалось чистое небо.
- и я понимаю, что попросив у Тебя сейчас, я попрошу еще, и буду просить потом, потому, что, оказывается, мне нужно все сразу. Я долгое время думал, что я смогу прожить как-нибудь так, в сторонке, скромно, не отягощая Тебя излишними просьбами, но теперь я  пришел и говорю: Мне  нужно все и сразу от Тебя. Мне нужно много, иначе мне не прожить. Дашь ли Ты мне, простишь ли меня за жадность?
Посреди волчка было круглое окно, белесые облака были продырявлены и расходились от этого центра все дальше и дальше. Внутри  было небо. Синее, ясное и чистое. Где то там, наверху, раздуваемое ветром  на втором эшелоне облаков  проплыла легкая рябь и снова очистилось. Четкая кромка расширяющегося и беспечного мира, легкого и бессмысленного явилось перед ним. Зафиксированное вне времени, остановленное во времени, специально для него ли, или просто так сложились верховые воздушные потоки, но он верил и не верил, и где то в глубине души все таки верил и принял это и был принят и почувствовал и ему сказали: «Да».
12 декабря 2004