Межсезонье

Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Борис Пастернак.
В воздухе уже не пахло зимой. Исчез леденящий запах стужи, которая не щадит ничего на своем пути. Кажется, что природа набрала в легкие но-вого, теплого воздуха, но просто не успела еще подуть на замерзших лю-дей. Она только готовится к этому. Вы понимаете, о чем я говорю? Зима уже ушла, уступив место непонятному межсезонью, когда еще нет весны, но уже нет и зимы. Наверное, это самое тяжелое время для человека. Ведь мы, люди, странные существа, мы чувствуем всем колебания природы, мы всегда понимаем, что-то изменилось, но мы не всегда находим слова, что-бы описать то, что происходит. И это нас мучает, потому что мы не можем найти логического объяснения тому, что происходит. А мы, люди, все же странные, всему нам требуется найти объяснение, которое укладывается в определенную, выверенную годами, формулу. А когда что-то в нее не укла-дывается, в процессе жизнедеятельности происходит серьезный сбой. На время мы оказывается выбитыми из избитой колеи, но потом все возвра-щается. Когда уходит межсезонье, приходит весна, которая несет с собой авитаминоз и первое солнце, все правильно, так и должно быть.
Как там у Пастернака? «Февраль, достать чернил и плакать, писать о Феврале навзрыд»? Именно, февраль испортил всем жизнь. «Люди как лю-ди, не лучше и не хуже, только квартирный вопрос их испортил» (прошу прощения за столь большие цитаты, просто иногда приходишь к выводу, что литература все равно, что музыка: те же семь нот, которые давно уже сыграны). А нас испортил февраль. Это и есть месяц межсезонья. С этим месяцем все непонятно: и погода странная, и дней в нем непонятно: то ли 28, то ли 29. И опять встает вопрос, когда лучше, когда 28 дней или 29. А если день рождение 29 февраля? Ну что ж, голубчик, поздравляю вас, мож-но сказать, что вы человек без дня рождения, большинство просто забудет про лишний день в феврале, а, следовательно, и про ваш день рождения также. Но все же горевать по этому поводу тоже не стоит, ведь в 8 лет вы можете смело сказать, что вам всего 2 года, а, следовательно, и требовать с вас нечего. Читать? В 2 года? Нет, таких вундеркиндов еще не рожала мать-земля. Согласитесь, немногие могут похвастаться таким положением. Так что вы, с какой-то стороны, привилегированный человек, грубо говоря, блатной.
Так к чему мы об этом? Ах, да, к тому, что февраль каждого года в жиз-ни человека – потерянный месяц, время, которого не было, нет, и не будет никогда. Все наши с вами попытки разнообразить февраль праздниками за-канчиваются, как правило, плачевно, праздники проходят незаметно, и ни-чего, кроме фотографий, не напоминает, что это когда-либо было. Иногда даже когда смотришь на февральские фотографии, где-то в подсознании мелькает мысль «А не монтаж ли это?». Вроде было, а вроде и не было. Очень удобно, можно делать все, что угодно в этот период, все равно в па-мяти сотрется. Как будто невидимая рука из года в год стирает февраль из памяти. Возникает мысль отменить февраль. Помните, «им бы понедельни-ки взять и отменить»? Не выйдет, честное слово. Природу-то не обманешь. Если после января сразу поставить март все станет еще хуже. Ведь еще же не весна, но уже и не зима. Вот такой вот кубик Рубика.
У всех свои способы борьбы с межсезоньем, то есть с февралем. Кто-то ловит последние мгновения зимы, катаясь на лыжах и коньках, убеждая себя, что зима-то, вот она, как никуда и не уходила. Кто-то уже наслаждает-ся якобы пришедшей весной, шмыгая при этом сильно носом и с шумом втягивая скудный межсезонный воздух, приговаривая при этом: «Чувствуе-те, весна-то, вот она какая весна в этом году. Пришла весна, отворяй воро-та». Все присутствующие при этом также же шумно втягивают воздух, радо-стно кивают, соглашаются, мол, весна-то тут уже, конец зиме. Но нет, кто знает правду про февраль просто пережидают его, забираются в нору, хотя лучше сравнить это, наверное, со шпионом в засаде, который чувствует, что с минуты на минуту придет его час. Час к действиям.
Вот и Вера. Она все знала про февраль. Вернее, ничего про него не знала, так как все 19 февралей, которые были в ее жизни, уже были мето-дично стерты чьей-то заботливой рукой. Единственное, что она знала, это то, что февраль нужно пережить, переждать, во что бы то ни стало, как бы не было тяжело.
А с каждым годом становилось все труднее. Появилось ощущение, что февраль с каждым годом становится все длиннее. Но ведь это невозможно. Максимально возможное количество дней в феврале – 29. Только иногда эти дни тянулись словно год. Каждый год месяц длиною в год.
Ничего уже не помогало. Раньше она отвлекалась на книги. Когда чита-ешь, кажется, что часовая стрелка идет синхронно с секундной, время про-летает незаметно. Можно сказать, что самое бесполезное время в году Ве-ра научилась использовать с пользой. «Оксюморон», - скажете вы и будете правы, - «а февраль вообще сам по себе оксюморон», - отвечу я вас. Но по-том читать Вере надоело, даже не надоело, а ее просто перестало тянуть к книгам, именно в феврале. Случается такое, Верочка, не смертельно. И верно. В следующем году она уже пишет стихи в феврале. Поиск рифмы занимает у Веры много времени, но все равно, время-то идет с каждой строкой про розы – морозы. И проходит февраль. Но писать Верочке не по-нравилось: «Слишком хлопотно», - подумала она, - «тем более талант не ценят».
На следующий февраль занятия не нашлось. И тогда Вера начала уби-вать время, бессмысленно и жестоко. Она просто сидела у окна и смотрела. Вера даже не смотрела в окно, она смотрела куда-то мимо. Мимо прохожих, мимо занавесок и засохшей герани на подоконнике. А время умирало. Ми-нута за минутой, время боролось за умирающую секунду, желая сохранить ее, но бесполезно. Но время умирало настолько медленно, что тогда-то Ве-ре и стало казаться, что февраль вечен, что он не сдает своих позиций. Как бравый генерал, который ведет бой до конца, не желая сдаваться или идти на перемирие, даже зная, что он обречен.
Но время, как ни странно, часто бывает милосердно к тем, кто его уби-вает. Оно лечит их раны, оно постоянно дает им шанс начать все сначала. Так и с Верой. Время подарило ей другое измерение, где царила вечная гармония.
Однажды вечером, когда между Верой и временем шел бой за послед-нюю секунду дня, она вдруг неожиданно оказалась в другом измерении. Где-то там. Там, где царила гармония, которую ничто не могло нарушить, а главное, там не было мучительного межсезонья, которое разъедает чело-века изнутри. В новом измерении Вера почувствовала себя легкой, смелой и бесконечно счастливой. В ней возродилась вера в весну, которую мето-дично убивал февраль. Хотелось летать. И неожиданно обнаружилось, что здесь очень просто летать. Нужно просто развести руки, и все – ты летишь. Сверху можно было видеть два измерения: то, в которое погружалась Вера, и то, в котором она просыпалась. «Как в старых мультфильмах», - подума-ла Вера, - «когда небо отделено от земли четкой полосой, заботливо про-рисованной рукой художника». Она летала и не хотела спускаться. А если и хотела спуститься, то только в то, свое новое измерение. Но по привычному закону подлости, взлетев в измерении гармонии, приземлялась она в ре-альности февраля.
Но это было уже не страшно. Вернее, не так страшно, как раньше. Ведь через некоторое время она снова окажется в другом измерении. Вера жила это надеждой, оказаться там еще раз. Теперь ее пугало одно: с приходом марта она больше не сможет быть там, ей придется ждать целый год, что-бы снова испытать ощущение легкости полета. Этого Вера вынести не мог-ла. Она хотела найти выход. Какой? Либо остаться в другом измерении на-всегда, либо сделать так, чтобы март никогда не наступил, либо сделать март таким же месяцем межсезонья как февраль. Но как это сделать? Вера не знала.
Пока она просто летала. Она облетела оба измерения. Вера пришла к выводу, что в том измерении, в котором жила она, февраль никому не при-носит счастья. С высоты она видела, как люди пережидают этот месяц, ей было их очень жаль. Иногда люди замечали ее и спрашивали: «Кто ты?» А она отвечала: «Я - Вера», и от этого людям по всей земле становилось лег-че. Придет весна, а с ней и счастье, раз вера еще не покинула нашу землю. Иногда она встречала таких же «летунов» как она. Вначале она принимала из за ангелов, но потом поняла, что это такие же люди, как она сама. Люди, которые когда-то тоже убили время. Им было очень весело вместе, ведь они понимали друг друга с полуслова. Единственное, что огорчало Веру, так это то, что она снова приземлялась в своем измерении, где летать уже не могла.
Но однажды случилось чудо. Время снова сделало Вере подарок. Ее нашли на кровати у нее в комнате, на лице ее застыла улыбка. Время пода-рило ей вечность в другом измерении, где Вера могла летать. Время сде-лало шикарный подарок той, которая убивала его.
Вера смотрела сверху на себя и радовалась. И полетела обратно, и приземлилась теперь в другом измерении, где вечная гармония и бесконеч-ное счастье.
А что же февраль? Один февраль прошел, теперь весна, и все мы воз-родились. А что потом? Потом снова февраль, который оставляет нас один на один со временем.