Акутагава Рюноскэ
Акутагава Рюноскэ обладал тем, что называется «несчастной судьбой». Так как его дар входил в совокупность под этим заглавием, а не возвышался над нею, говорить об отраженном в его сочинениях несчастии было бы шарлатанством. Меньшее не отражает большее. Но горе, ощутимое в «Зубчатых колесах» или «Жизни идиота» физически, есть именно горе бессилия, неспособности выразить в слове то, что в конце жизни заслонило от него все остальное. «Неспособность» здесь не подразумевает недостаток таланта, потому что она тем горше, чем уникальнее талант.
Это бессилие, неизбежно охватывающее гения, объяснимое прежде всего самозащитой Вселенной от его взора, – нижняя и самая скорбная точка его судьбы, хорошо читателем понимаемая вне языка. К Акутагаве оно шло тяжело и осознанно, развиваясь, как болезнь. В его переведенной на русский язык фразе «У меня нет совести, у меня есть только нервы» сохранилось то, что графически не существует в кириллице: ее общая подсознательная нота, под конец уже тождественная гибели, постепенно сгущается сверху вниз, как японские иероглифы, которыми она была записана, спускаются сверху вниз по бумаге.
Свидетельство о публикации №205020800050