Дым Свободы

     Ещё пару затяжек сигареты и надо было идти спать, завтра рано вставать. Хорошая сегодня ночь, впрочем, уже пару дней стоят такие. Да, свежий воздух, звездное небо - что может быть лучше? Свежий воздух, давно я таким не дышал, хотя он ничем не отличается от городского. Нет, всё-таки в деревни он другой и другое небо и сам я не такой как всегда. Сердце стучит будто по-другому, видно радуется,  радуйся, ведь осталось ещё около двух недель. И снова прогресс человечества, цивилизационные стоны, суматоха, какой-то бред. Ну почему в деревнях никто никуда не спешит, и все всегда успевают. Видно время здесь течет медленнее, нежнее, приятнее, аж душа радуется. Даже собака, спустя шесть лет помнит меня, а люди забывают через год. Животное - друг человека. А люди - волки природы. Да я и сам человек, тоже грешен, что говорить. Вот лежит пес в будке, на меня смотрит или спит и нет у него не забот, не хлопот, знай себе лай на чужих, а своим радуйся. А у людей, иногда чужие ближе, чем свои. Козлячьи нравы.
     На улице послышались крики и разговоры проходящей мимо толпы молодых людей. Я встал с крыльца и, дождавшись пока они пройдут, открыл ворота и смотрел им вслед. Вскоре они скрылись из виду и вместе с ними их шум и гам.
     Когда-то и мы прохаживался по улицам и не всегда в трезвом состоянии, но это молодость. Не суть в том чтобы напиться, а просто посидеть в хорошей компании. Компания… где вы все сейчас? Наверно больше никогда вместе не посидим, выросли их того возраста, когда дни сводились только к развлечениям. Появились семьи, другие заботы, слишком много работы. И данные обещания просто теперь не выполнимы. А может так и надо, иногда так легче, надо же найти себя хоть в какой-то области этой жизни. И медленно, как улитка, идти к своей цели, а когда доходишь, то становится скучно, и у тебя появляются другие. И вот так постоянно мечешься, пока не сдохнешь. Всё слишком просто и гениально. А как же иначе? Сегодня мне двадцать семь лет, через десять лет будет тридцать семь. И я не изменюсь, изменится немного внешность, я буду старше, будет больше проблем и забот. И именно тогда надо напиться, чтобы сдаться или всё преодолеть, чтобы жить…
      Я закрыл ворота, поднялся по крыльцу, разулся и прошел в комнату, где стоял уже застеленный диван и лег, надо было спать, завтра рано вставать. Перевернувшись на правый бок, наконец-то заснул.
     Будильник прозвенел ровно в 8-м часов, спать хотелось ужасно, но ничего не поделаешь.
     После того как я умылся и позавтракал, вышел на крыльцо, достал пачку сигарет и закурил. Чувствовал, как дым проникает в мои легкие, от чего немного закашлял. На часах уже было половина девятого, оставалось ещё пол часа. Надо было доставать велосипед.
     В сарае его уже давным-давно никто не трогал. Да, ещё пацаном катался на нём. Зелененький такой, кое-где уже проржавевший. Он стоит здесь около 3-х лет, никому не нужный. Бабушка не разрешала много ездить на нём, всё берегла. А сейчас он стоит,  беречь не для кого. А самому ему уже больше  двадцати лет, а он всё также готов к практически любой поездки. Сколько он видел на этом, сколько мог рассказать, если б умел говорить.
      Я провел тряпкой по его сидушки, протер вековую пыль. Потом тоже самое сделал с рамой и багажником. На раме ещё оставались буквы от названия "Урал". Всё было готово и можно было ехать. На часах уже было без пятнадцати девять.
     Дорога занимала не более десяти минут. Меня уже там ждали, хотя тоже могли проспать, на работу всегда трудно вставать, особенно когда у тебя временная. А у меня к тому же был отпуск, который я решил провести в деревне, где не был так долго. Встретил старых друзей, которые предложили подзаработать и со сроками они не больно успевали, поэтому помощь нужна была срочная.
     Когда я подъехал, то все уже сидели на скамейку и ждали меня. Да, быстро со всеми поздоровался, и мы отправились в путь. Ведь надо было успеть до девяти, но мы явно не успевали и не спешили успеть. Ехать, правда, было всего минут пятнадцать. Дорога хорошая практически везде, да и по пути обменивались анекдотами и прикалывались друг на другом и довольны быстро доехали.
     Это был какой-то склад на территории какой-то базы, высокой около пятнадцати метров и длинной около пятидесяти метров. Работа была не слишком сложная, как мне объяснили, меси и таскай раствор. Можно было уехать на обед, а потом продолжить работать часов до шести, в зависимости от крана, который должен был приехать и снять нас с крыши. Так как крановщики с его машиной ещё не было, мы пошли в склад, разожгли костёр и легли на доски.
     Утро было пасмурное, спать хотелось очень сильно, да и тепло, которое шло от костра, явно не способствовало нашему желанию работать. В сердце каждый хотел, чтобы кран не приезжал как можно дольше, чтобы оттянуть время до обеда. Это никак не связана с нашим нежеланием работать, просто август всегда в молодости ассоциировался с летним месяцем, когда мы только отдыхали и расслаблялись. Но никак не с рабочей обстановкой. Но время шло и теперь август, как и июнь, июль - просто месяца, такие, как и все. Но в душе мы оставались детьми, слишком много было воспоминаний, чтобы быстро это всё забыть.
     Вот и теперь, справа от меня лежал Агван, который был младше меня всего на 4-е дня. Который сделал очень многое для меня, я его очень ценил, как друга и человека. Если что, то я был готов пожертвовать своей жизнью, да, слишком был он мне дорог. Он всегда смеялся надо мной, как-то высмеивал, но я никогда не обижался, такое было общение у нас. Его радость могла быстро смениться серьезным разговором. Однажды, когда я уезжал, именно он сказал: "Не уезжай". И тогда я понял, что мною дорожат, как человеком, мне было ещё шестнадцать  лет….А сейчас он свернулся и дремлет, спи пока.
     Рома, который смотрел на огонь, что-то кидая в него и куря очередную сигарету. Потом лег на спину и стал пускать кольца из дыма. Когда я с ним познакомился, оказалось, что мы лежали с ним в одном род доме. Разница у нас составляла всего два дня. Вот так, с кем-то ты умираешь, а с кем-то рождаешься.  Его второе имя - донжуан. Я даже не знаю, есть ли у него хоть один комплекс? Любая девушка, проходящая мимо него, будет остановлена его каким-нибудь вопросом. Потом он провожал её до дома, за это время он мог узнать о ней столько, сколько не могли за год. Тем немее он сейчас один и не расстраивается по этому поводу, девушки продолжают возле него ходить…
    И последний, кто сегодня был с нами - это Артем, человек, который всегда был силен, как физически, так и морально. Были времена, что я его ненавидел, а были и наоборот. Никогда не мог к нему относиться однозначно, потому что никогда до конца не понимал его. Возможно из-за конфликтов и мелких обид с ним. Он мог пойти выпить чистого спирта из-за девушки, а потом валяться в больнице с отравлением.  А потом снова и снова, может этого не хватает и мне, может этой воли, этого характера.
     И вот он - я. Человек, который всю жизнь был разделен между двумя РОДИНАМИ. Одна - была в этой деревушке, в которой я родился, а другая - на краю земли. Истинный друзей я нашел только в деревне, а жил в городе. Мне было так мало для счастья надо. Да и любил только здешних девушек и всегда хотел увести невесту к себе. Но никто не хотел ждать. И разрывался я на две половины и всегда мучился от этого. Ни одно современное устройство общения, не может заменить живой речи, эмоций. Если есть Бог, так за что ты меня так бросал? Если тебя нет, то с судьбой я не мог спорить, все карты были против меня. Я любил, я страдал, я резал себе вены, но я не мог убить себя - я боюсь боли. Я не боюсь смерти - я боюсь боли.
     Всю молодость к чему стремился, пытался увидеть мир другим. Смеялся над людьми, которые поступали, так или иначе. Верил, что человечество умрёт, а оно живо. Сейчас, тихо-тихо умирает моя душа, а всё вокруг продолжает существовать. Всем всё равно на меня, а мне на них. И мир, который я пытался создать вокруг себя, всегда рушился в цивилизации. Почему? Ответ приходил сам собой, когда лета проводил здесь, с теми, кто мне всегда близок. Ведь всегда ближе те, кто так далеко.
     И даже сейчас, когда я лежал на этих досках - мне было не жестко. Было пасмурно - а мне не холодно. Меня согревал этот дух дружбы, который лета где-то над нами. Это было незабываемое чувство.
    Вскоре нас позвали на стройку. Приехал долгожданный кран, который опоздал на сорок минут.
     Первым делом пошли за цементом, который лежал в дальнем углу, накрытый картоном. Оказалось, что вновь пропало пару мешков. Ладно, цемент был привозной, но сам факт, что его мог только взять прораб, который его же и привозил, оставался комичным.
     Мешок надо было нести метров пятьдесят, он и весил эти пятьдесят килограмм. Взял его, было очень неудобно держать, понёс ближе к воде, где его надо было развести. Прошёл около двадцати метров, увидел своих пацанов, которые умирали со смеха от моего вида, да и ещё подгоняли меня, кидаясь щебенкой. Всему был предел, в том числе и моим возможностям, и я рухнул на землю вместе с этим хозяйством. Уже лежа на земле, закатывался от смеха. Да, такой был мой опыт в строительстве, тяжелый и одновременно смешной и забавный.   
     Этот день прошёл, как и все последующие. Я каждый день вставал около восьми часов, завтракал и отправлялся на работу. Утром ужасно болели мышцы, но после, на боль уже перестал обращать внимания. Всё та же дорога, всё тот же велосипед, всё те же лица - радостные и веселые. И эти искры детства, которые были в наших глазах, делами работу весёлой и быстрой.
     И пришёл тот день, когда пора мне было уезжать. За день до этого мы собрались у Артёма дома, скинулись на свои честно заработанные деньги. Давно уже я не напивался, да и не пил практически в городе. Все мои воспоминания в этой области, связанны именно с этими людьми, с этими местами. Никто и никогда не валялся под столами, на земле, просто сидели, разговаривали. Многие против водки и других спиртных напитков. Но кто не пил, тот не знает: не знает что такое настоящие друзья, настоящий мужской разговор, когда языки расплетаются. Начинаешь узнавать человека с другой стороны, с той, с которой очень трудно узнать. Нелегко врать в такие моменты, сам запутываешься, и поэтому идёт правда и только правда.
     Разговоры на крыльце, куря сигаретку и забивая свои легкие очередным количеством никотина. Всё против нас, мы убиваем себя, но убиваем себя в радости, хоть в чём-то надо получать удовольствие. И это уже привычки, от которых непросто избавиться, да и не надо. Нужно иногда успокаиваться.
     Время было около пяти часов утра, мы стояли возле ворот Артёма. Три пацана, вместо всей компании. Здесь не было ни Ивана, ни Васи, ни других людей, которых мне очень хотелось бы увидеть. Они работали в городе, и только телефонные звонки, которые были пару раз.
     Мы обнялись…
- Ты возвращайся, мы всегда тебя ждём, - сказал Агван.
- Я вернусь, я обязательно вернусь, - тихо сказал я.
     И мне хотелось плакать и рыдать, что-то живое прорывалось наружу. Я не мог обернуться, так как понимал, что если обернусь, то не выдержу, и я не обернулся…
     Ведь мужчины не плачут, ведь мужчины огорчаются…