Дети Там-Тама. Глава 3. Весна

Два месяца весны прошли – в основном, в институте. Лиза училась в техническом вузе, на втором курсе. Она вспомнила, как она поступала, как сдавала первые экзамены. Тогда ей казалось, что, наконец-то, наступила долгожданная взрослая жизнь. Аудитории были не похожи на школьные классы, названия предметов казались заманчивыми. Сейчас налет новизны стерся, интерес к техническим изыскам человечества пропал начисто. Жизнь протекала от сессии к сессии, не вызывая никаких ощущений, кроме досады о необоснованно потерянном времени. Только общение с сокурсниками более-менее оживляло обстановку. Тем более, что здесь тоже не обошлось без романтики.
На первом курсе когда Лиза со всеми вновь поступившими отправилась в колхоз на картошку, она познакомилась со многими ее будущими сокурсниками. Занятия еще не начались, ощущения учебного процесса еще не появилось. Воспоминания об успешно сданных экзаменах сливались с предвкушением того, что ты непременно станешь ИНЖЕНЕРОМ-СИСТЕМАТЕХНИКОМ, загадочные машины будут подчиняться тебе как дрессированные звери, ты проникнешь в их мир и станешь их господином!.. В таком настроении проходили дни самостоятельного труда на благо родного города и его свиноферм. Днем ребята собирали полугнилую картошку, вечером общались, пили, слушали музыку и привыкали друг к другу.
Все время Лизу сопровождало странное чувство ожидания. Немного тоскливое, оно со временем становилось нестерпимо щемящим, меняя оттенки, но сохраняя основную ноту – неполноценности происходящего. Ей казалось, что часть ее сознания оценивает все события, всех людей, не находя настоящего, как будто то что есть – лишь приближенная копия жизни. Лиза очень стремилась найти свою судьбу. Знакомилась со многими необычными людьми, иногда преодолевая сомнения и неуверенность, заслуживая внимания своей открытостью и добродушной наивностью. Во многих она находила друзей, но навязчивое ожидание не проходило, становясь все нестерпимее. В голову приходили разные теории, включая и нелепое объяснение, что нужно искать свою половинку. Только где?
В институте Лиза познакомилась с несколькими забавными личностями. Постепенно привыкая к более свободному способу получения знаний, по сравнению со школьным периодом, она становилась более уверенной и в общении с новыми знакомыми. Конечно, как создание романтичное, она не смогла не выбрать себе пассию. Молодого человека, привлекшего ее внимание, звали Кирилл. Худой, весь в черном, он удивлял контрастом внешности, скорее предполагавшей поверхностную эрудированность и склонность к легким увлечениям, и неожиданно глубокой продуманности, завершенности, открывавшейся в общении. Они  учились в одной группе, вместе решали уравнения, говорили о музыке и пили чай в студенческой столовой. Через год они стали друзьями, Лиза была ненавязчива в своей симпатии, довольствуясь приятельскими беседами, хотя иногда позволяла себе помечтать о большем. Они часто болтали по телефону, Лиза казалась себе школьницей, когда Кирилл рассказывал ей о новой для нее музыке, о своих друзьях из университета, даже о своих девушках. Она была со всеми искренна, и не могла представить, что человек способен на лицемерие или высокомерную снисходительность. Несколько лет спустя, когда многое уже будет позади, и она станет намного циничнее, она развенчает этого принца, как и многих других, но пока она трепетно слушает его сказки и пишет ему наивные, неровные и легковесные стихи…
Лиза чувствовала сильную потребность в общении, но не могла не понимать, что для того, чтобы получить искренние отношения с теми людьми, которые ее притягивали, нужно их заинтересовать. Пока она не нашла своего пути, не имела силы и знаний, а наоборот, нуждалась в проводнике и учителях. Поэтому она не спеша и по возможности не навязчиво приближалась, наблюдая и впитывая атмосферу того мира, который так настойчиво звал ее, ловила брызги эмоций, плескавшиеся через края его переполненной чаши. И чем ближе она подходила, тем крепче становился запах запретной и безграничной свободы. Неповторимый и незабываемый. Дым безумия, самый красочный наркотик жизни, рождающий надежду и разбивающий сердца. С каждым днем его влияние становилось сильнее и неисправимее, но пока видна была лишь сказочная красота фантазий, пока была теплой дружба, вино лишь веселило, почти не опьяняя, и бессонная ночь оставляла лишь несколько новых романтических искорок в глазах и легкую тень на ресницах. Все начиналось легко, ведь на город спускалась с небес новая Весна.
Полдень разливает зной над Невским проспектом. Голоса прохожих, не смолкая, соединяются с дневным шумом оживленного перекрестка главного проспекта с Садовой. Лиза сидит на парапете, так непривычно пустующем, подставив лицо жарким лучам и вспоминает прошедший вечер. Еще слишком рано для появления неформальной публики, и у перехода можно увидеть только похмельных пьянчужек из близлежащих домов или обычных праздных прохожих, остановившихся покурить. Каждый вечер начинается с обостренного чувства ожидания чего-то романтичного и особенного, главной встречи, решения своей судьбы. Она рисует во всех красках минуту, которая откроет перед ней двери всех сердец, подарит долгожданное признание, и ей не нужно будет завоевывать взгляды и довольствоваться короткими фразами вежливости тех, с кем она могла бы говорить бесконечно.
  Лиза  не догадывается, что это будоражащее и волнующее предвкушение встречи, которая как ей кажется, вот-вот случится и изменит ее неуверенное положение, что это ожидание продлится долгие годы, упорно просыпаясь каждый вечер, превратится в вампира, опустошающего сердце, питающегося болью отчаяния. Не так быстро, через несколько лет, но она сможет стать сильной и независимой. Сама постигая мир, выбирая повороты и определяя любимые краски, с каждым кирпичиком познания, укрепляя себя, она будет укреплять и стену, ограждение от  возможного прикосновения к своей душе.
Сейчас же она с трепетом вспоминает вчерашнюю беседу с молодым музыкантом, обаятельным и отчаянным, песни которого переворачивают душу, а некоторая, по большей части напускная усталость от внимания женского пола придает волнующую воображение значительность каждому движению в ее сторону.
Музыка – лучшее проявление эмоций – бесконечное число вариаций и отсутствие ограниченности, свойственной словарному запасу большинства потребителей (слушателей). На первый взгляд уличные музыканты могут показаться попрошайками или халявщиками. Но сколько сил и разбитых в кровь пальцев, сколько ожесточения и боли включает каждая нота. Как просто казалось бы остановиться и поболтать пару минут под незатейливую мелодию - да, только перед этим маленький непонятно одетый мальчик разобьет ваш панцирь, врезаясь в стену отторжения своим хрипловатым существованием.
Но вот накинул на проспект сумеречные покрывала вечер, один из многих, и уже стираются следы поблекших вчерашних полу-взглядов, уступая место новым, более соблазнительным и волнующим. Каждый разговор претендует на вечность, но едва ли удержится на поверхности столь изменчивой и подвижной молодости.
Неожиданно Лиза замечает среди музыкантов нового молодого человека. Выглядит он совершенно независимым и очень оживленно общается с ее знакомыми музыкантами. Значит, не новичок. Да и внешность не оставляет сомнений – за плечами у него не один год жизни в Системе.
И тут Лиза узнает в парне того, которого она встретила зимой в мрачноватом клубе на обводном канале. Он еще был тогда с Полиной. Лизе становиться интересно, она даже вспомнила еще несколько подробностей, услышав как его назвали Мяфой, но в переходе уже собралось довольно много народа, и она вскоре потеряла его их вида. Тем более, что ребята уже собирались ехать в клуб.
Начало нового  лета, воздух свободы сгустился вокруг нашей героини. Она стала раскованнее, за год успела определить свои приоритеты в разношерстной и переменчивой городской тусовке. Вкусы ее стали жестче, друзья серьезнее и авторитетнее, а ожидание встречи со своей судьбой ярче  и уверенней. Жизнь неслась, словно весенний ручей, стремительно меняя направление, кружа голову в водоворотах, иногда,  приостанавливаясь, делала передышку, но совсем небольшую, и снова, убегая от скуки, устремлялась навстречу приключениям. Свойственная молодости нетерпеливость несколько раз завлекала Лизу в неглубокие романтические фантазии. Каждый раз она честно признавала, что встретила, наконец, того самого долгожданного принца, но, конечно же, ошибалась.
Время, непредсказуемое и капризное, очень склонно придерживаться определенной периодичности. Причем в самых разнообразный и затейливых сочетаниях математического и хаотичного. Одним из проявлений периода можно считать разделение дня, наполненного делами и суетой, телесными деяниями, и вечера – отрады души. Каждый раз, когда Лиза решала, находясь во власти телесного дня, что вечер должен быть проведен достойно, в кругу семьи, у телевизора, она успокаивалась, приведя достаточно вполне логичных доводов в защиту обывательского кайфа. И даже не встречала сопротивления. Но стоило часам пересилить отметку окончания рабочего времени, как внутри срабатывал какой-то сумасшедший будильник, и непреодолимая сила, тянущая ее к невероятному и запретному, сминая все скопление идеальных доводов, подхватывала ее и увлекала прочь от домашнего уюта и голубого экрана, в прокуренную толпу Там-Тамовских завсегдатаев, в шумную, пропахшую парами портвейна, пронизанную насквозь безостановочными искрами  любви компанию уличных музыкантов.
     Улица, как река, наполненная тайнами, капризная и изменчивая, приняла Лизу в свой поток, намекая в этот солнечный июньский вечер на что-то невероятно насыщенное романтикой, как будто оживляя недавно прочитанные страницы Сент-Экзюпери. Даже Васильевский остров спрятал свою желтовато-унылую вуаль и улыбался неумелыми бликами - отражениями заката.