Судьба перевод корейского рассказа

В апреле я хотел съездить в Чхунчхон, но в итоге так и не съездил. Хотелось посетить  женский университет Сонсим, в котором мне доводилось читать лекции в один из осенних семестров, что и послужило поводом для этой истории.
Однажды, много лет назад, когда мне было 17, мне довелось побывать в Токио, где я остановился в доме профессора Маори, преподающего социологию, по приглашению которого, собственно, и приехал. В их доме, расположенном в районе Сибаку Сирогана жило три человека: сам хозяин, его жена и их дочь. Слуг в доме не было. Красивая и постоянно улыбающаяся Асако родилась утром, поэтому и получила имя «Утреннее дитя». С самого начала она обращалась со мной, как со старшим братом.
Во дворе дома росло много деревьев и однолетних цветов. На следующее же утро после моего приезда Асако сорвала один цветок и поставила его в вазу на мой письменный стол. Такой же юный и красивый, он напоминал мне саму девушку.
Училась она на первом курсе младшей школы при университете Сонсим, и частенько по субботам после полудня, прогуливаясь, мы доходили до этой школы. Университет Сонсим был известен как заведение, в котором велось католическое образование, начиная с детского сада и заканчивая учебой в самом университете. Находился он в центре города, и впридачу имел  свое довольно большое пастбище. Пригласив меня как-то внутрь, Асако открыла свой шкафчик и показала мне свои белые кроссовки, которые она надевала только в аудитории.
В день, когда мне предстояло покинуть Токио, Асако бросилась мне на шею, поцеловала в щеку, и подарила на память платок и кольцо. Стоявшая рядом и наблюдавшая за этой картиной жена профессора засмеялась и  сказала:
- Лет через десять вы бы стали хорошей парой!
От этих слов я покраснел. В свою очередь я подарил ей книгу Андерсена.
С тех пор прошло лет пятнадцать, и каждый раз, когда я видел красивую школьницу-первокурсницу, на ум приходила Асако.
Второй раз в Токио я поехал тоже в апреле, остановился  в небольшой гостинице недалеко от Токийского вокзала, и сразу же отправился в дом профессора Маори. Асако превратилась в элегантную и красивую девушку, похожей на цветок магнолии, цветущей в саду. К этому времени она уже была на третьем курсе английской филологии университета Сонсим. Я чувствовал себя несколько скованно, но Асако, похоже, была рада вновь увидеть меня. Наверное, ее родители частенько вспоминали обо мне.
Мы отправились на небольшую прогулку перед ужином, и снова оказались около здания университета. Когда мы обошли кругом весь кампус, и настала пора возвращаться домой, я спросил у Асако, где ее шкафчик. Посмотрев на меня непонимающим взглядом, она ответила, что они не снимают обувь в аудитории, а проходят в уличной. И неожиданно она бросилась внутрь, и вскоре вернулась, держа в руках забытый в тот день в университете зонтик.  Поэтому теперь любой женский зонтик у меня ассоциируется с ее золотистым зонтом; наверное, еще и потому, что я очень люблю фильм «Шербурские зонтики». В тот день мы допоздна разговаривали о литературе, обсуждали новый роман Вирджинии Вульф «Времена», и расстались, обменявшись легким рукопожатием.
Прошло еще десять лет. Началась и окончилась Вторая Мировая война, Корея освободилась из-под колониального гнета Японии, завершилась Корейская война. Все это время я не прекращал думать об Асако: вышла ли она замуж? Как она пережила войну? Сражался ли ее муж на фронте? В 1954 году по пути в Америку я снова оказался в Токио и заглянул к профессору Маори. К моему удивлению, там все осталось по-прежнему, и профессор с семьей все так же жил в своем доме. Они встретили меня с радостными лицами, и, прежде всего, поздравили с обретением Кореей независимости. Как выяснилось, Асако после окончания войны работала переводчиком в адмиралтействе, встретила там американского японца, вышла за него замуж и теперь живет отдельно. Было счастьем, что она не овдовела во время войны, однако то, что она вышла замуж за американского японца, волновало ее домашних. Уверяя, что Асако захочет меня увидеть, жена профессора  проводила меня к дому ее дочери.
Это оказался дом с высокой крышей и высокими окнами, совсем как тот, что был изображен на обложке книги, которую я подарил Асако много лет назад. «Какой красивый дом! Я хочу, чтобы мы там жили вместе!»- вспомнились мне слова девушки.
У меня мелькнула мысль, что вряд ли  мы смогли бы жить с ней вместе, как она того хотела, из-за войны и последовавшего освобождения Кореи. По крайней мере, не в таком: с высокой крышей и высокими окнами…
Первое, что я увидел, войдя в дом, - это повзрослевшая Асако. Прошло уже десять лет с тех пор, как мы с ней обсуждали роман «Времена»,  однако она все еще была довольно привлекательна. Ее муж, как я и представлял себе, не был до конца ни японцем, ни американцем; он постоянно хвастался тем, что служил офицером в армии Чинчжу. С Асако мы расстались просто раскланявшись несколько раз и даже не пожав друг другу рук. Лучше бы не было нашей третьей встречи.
Так и прошла вся оставшаяся жизнь: я скучал и не мог ее забыть, но больше мы не виделись.
В эти выходные, осенью, я решил съездить в Чхунчхон, река Соянган очень красива в это время года.


Рецензии