Точка отсчета

Тьма, тьма во круг… И тишина… Нет, где-то раздаются голоса. Много голосов. Они становятся все яснее, все отчетливее, все громче, все ближе.
Где я? Кто я? Когда я? Ничего не помню, или не знаю… Открываю глаза. Небо, чистое голубое небо надо мной. В него хочется глядеть долго и ни о чем не думать, но это не возможно – голоса уже где-то совсем рядом. Крик, брань лязг железа! Все звуки смешались и рвут на части мой слух. Все тело ломит и ноет. Боль везде, как будто меня били, долго и сильно. А голова – просто раскалывается от боли.
Кое-как встаю. Оглядываюсь – я посреди поля боя! Вокруг меня толпа людей в средневековых доспехах. Они дерутся. Дерутся яростно и отчаянно, рубят друг друга мечами, топорами и еще черт знает чем. Кровь попадает мне на лицо – кому-то совсем рядом, рассекли голову. Он с воплем падает на землю. Чей-то меч свистит над моей головой, потом кто-то больно бьет меня по голове тяжелым, обитым железом щитом, я вижу его в последний момент и ничего не успеваю сделать. Пелена застилает мне глаза. Я вытираю глаза и вижу на своих руках кровь, на этот раз уже свою. От всего этого голова идет кругом, но одно понимаю наверняка – надо от сюда выбираться, иначе кто-нибудь меня прикончит.
Одной рукой держась за кровоточащую рану на голове, хватаю второй парня, что пониже меня ростом за голову, резко наклоняю его вниз и бью его коленом в лицо. Наверное, удар получается довольно сильным – парень падает на колени и из его рук выпадает внушительного вида меч и щит. Я поднимаю меч и едва успеваю увернутся – пролетавший мимо чей-то кистень едва не разнес мне голову. В который раз она избегает печальной участи за последние несколько минут! Надо быть на чеку!
Прямо над ухом кто-то махнул топором. Удар был адресован мне, поэтому сразу за ним последовал другой. Не отскочи я в сторону, он достиг бы своей цели. В ответ, я что было силы, рубанул мечом по плечу нападающего – тот застонал и поник. Добивать его я не стал. Гораздо важнее было выбраться из этого ада. Но не успел я перевести дух, как на меня набросился молодой воин с двумя мечами. Да что же я вам всем сделал, что вы все смерти моей хотите? Он управлялся со своими двумя блестящими друзьями очень ловко – фехтовал, перебрасывал из руки в руку, жонглировал ими. Это было красивое зрелище. Несколько раз при этом он меня чуть не зарубил, и я перепугался не на шутку. Но когда в очередной раз он зашелся в своем смертоносном танце, я, выбрав момент, пырнул его в живот. Он побледнел и распластался на поле боя. Я вытер пучком травы окровавленный меч. Устал, запыхался, все лицо в крови – так меня на долго не хватит!
Пробиваясь сквозь толпу дерущихся, я пытаюсь вспомнить, как я здесь оказался, и вообще, кто я такой! Ни черта не помню! Даже имени своего… Кто свои, кто враги – тоже не могу сказать. По доспехам не определить кто за кого, или я за кого. Единственное что знаю точно – что умирать здесь я не собираюсь, поэтому надо пробиваться дальше!
Пока я размышлял и вспоминал, прорваться удалось недалеко. Даже скорее наоборот от моего продвижения становилось только хуже. В чем дело понять было тяжело - то ли центр боя смещался, то ли меня понесло не в том направлении. Но отбиваться от многочисленных ударов стало гораздо сложнее, чем раньше. Я уже в серьез подумывал о том, чтобы просто побежать напролом, куда глаза глядят. Но тут прямо передо мной как из под земли вырастает огромный самурай. Он взмахивает своим длинным мечем, и я с трудом успеваю парировать удар. Пока он замахивается второй раз, я перехватываю его руку, и бью его лбом в лицо. Он стонет, но в ответ так сильно толкает меня в сторону, что пока я летел, задел рукояткой меча чье-то колено и этот кто-то рухнул прямо на меня. Сбросив с себя ревущее тело, я быстро вскакиваю на ноги. Этот узкоглазый детина меня не на шутку разозлил! Я подбегаю к нему и начинаю наносить удар за ударом. Он опешил, и явно такой прыти от меня не ожидал – это видно по его удивленной роже. Но мои удары он отбивает с такой легкостью, что меня это начинает бесить. Я в ярости! Самурай спокоен как удав и уверен в себе. Умело отбив мою очередную попытку срубить ему голову, здоровяк наносит мне сильнейший удар рукояткой меча в грудь. Дышать становится тяжело. Воспользовавшись этим преимуществом, он тут же проводит целую серию рубящих ударов, последний из которых я не успеваю отбить. Кровь сочится из моего плеча. Рана была глубокая, и мало того я больше почти не могу шевелить левой рукой. Это еще больше снизило мои шансы на победу. И честно говоря, я уже не думал о победе, а больше о том, чтобы просто остаться в живых, хотя судя по искривившейся гримасе, мой противник был явно с этим не согласен и в случае победы жизнь дарить мне совсем не собирался.
Улучив момент, я сильно рубанул ему по ноге. Кровь брызнула на землю, и самурай упал на одно колено. Выбиваю меч из его рук и он становится совсем беззащитным. В его глазах я читаю страх – он меня боится! А-а-а! Где же твоя хваленая честь перед смертью? Где та гордость, с которой ты должен ее принять? Он пытается что-то сказать, закрывает лицо рукой и отворачивается от меня. В чем дело? Десять секунд назад ты был готов мне башку срубить? Что случилось? Ты просишь пощады?
Когда стоишь, с занесенным мечем, над человеком, который только что хотел твоей смерти, соблазн взять смертельный грех на душу увеличивается во сто крат. И мне очень хотелось полоснуть по его шее мечом, и увидеть багровый фонтан, бьющий из его тела. Я держу меч над его головой, а он – дрожит, плачет, что-то кричит мне. И я резко опускаю меч. Дальше все как в тумане.
Я падаю на землю лицом в низ. Чей-то сильный удар пришелся мне прямо в затылок. Все кружится перед глазами – сидящий на земле обезглавленный самурай, толпа застывших воинов с мечами наизготовку, человек в шортах и бейсболке, синий «запорожец», голубое небо.
Опять тьма. Ужасно болит голова. Стоп! От куда человек в бейсболке и синий «запорожец». Что-то тут не вяжется. Я чувствую боль. Открываю глаза. Кто-то бьет меня по щекам. Я прихожу в себя.
- Ты что натворил, черт тебя дери? Ты понимаешь, что тебя за это ждет? Ты вообще хоть что-нибудь понимаешь?
Я не знаю этого человека, не знаю что он хочет от меня, да какой там! Я не знаю кто я сам! Но человек не унимается:
- Ты попадешь за решетку! Идиот! Ты убил несколько человек!
Я окончательно прихожу в себя и пытаюсь оправдываться:
- Да ты что приятель! Сам посмотри вокруг! Посмотри сколько мертвых лежит на земле! Ты стоишь на поле боя! И обвиняешь меня в убийстве! А как же все эти трупы!
Я сам не очень понимаю что говорю. Опять ужасно болит голова, то ли от неимоверного количества ударов, доставшихся ей сегодня, то ли еще черт знает от чего. Но краем глаза замечаю, что «трупы» начинают шевелится. Они медленно, кряхтя и охая, поднимаются на ноги. Я оглядываюсь, окидываю взглядом всю лужайку, на которой несколькими минутами раньше кипел бой. Почти все, кто лежал, встали! Почти… Остались лежать только несколько тел. Я подхожу ко всем по очереди – это мои соперники. Возле того парня, который махал перед моим носом топором, столпилось много народу. Он был жив, но на плече зияла глубокая рана, оставленная моим мечом. Боец с двумя мечами лежал лицом вниз и не шевелился, земля под ним стала темно-багровой. Потом я подхожу к обезглавленному телу самурая. Лысина его сверкает на солнце чуть в стороне.
Снова появляется человек в шортах. Он опять капает мне на больные мозги. Этот незнакомец начинает мне порядком надоедать. Я даже подумываю срубить ему голову и только в этот момент замечаю, что меча у меня в руке нет. Я закрываю ему рот рукой, чтобы прекратить это словарный поток, и угрожающе шепчу ему в лицо:
- Кто ты такой?
- Серега, ты что, не узнаешь меня, я же твой друг! Дима! Эй да мы с самого детства вместе! Ну!
- Серега…
- Ты что не помнишь ничего? Я же вроде по голове тебя не сильно… Но ведь тебя должен был кто-то остановить, иначе ты бы еще столько народу положил!
- Я не помню, как я на поле боя очутился… - потеряно шепчу я себе под нос.
Дима похоже, хоть и туго, но начал соображать что к чему. Он кладет руку мне на плечо и начинает меня расспрашивать:
- А как мы сюда приехали, помнишь? На «зэпере» на нашем…
Он стал рассказывать мне что происходило вчера. Время от времени подходили незнакомые мне люди, здоровались со мной, кое-кто добавлял мелкие детали в события прошлой ночи. Постепенно в моей голове вспышками памяти восстанавливалась картина происходившего.
Вся наша компания живет в соседнем городе. Сюда мы приехали, для того чтобы потусоваться с пацанами из клуба толкиенистов. По дороге, в одной из соседних деревень мы скосили солидный плантарь канапли. Сварив из этого всего этого добра молока мы врезали по грамм по 50 и улетели на прочь. Мы оттягивались своей кампанией, а толкиенисты своей. Их основные мероприятия были запланированы на завтрашнее утро, поэтому этим вечером они дурели, кто как мог. Мы с Димой под постоянным и тяжелым прессом чудодейственного зелья пошли искать приключений на свои задницы. Среди толкиенистов оказалось очень много наших друзей и это не стало для нас новостью, мы точно знали, что они будут здесь, потому и пошли. С ними мы выпили не мало огненной воды. Потом появился какой-то пацан с коробком отменной травы. После этого Димос отключился и эти события ему уже рассказывали другие эльфы и паладины с которыми мы висели в тот вечер. Оставив отрубившееся тело свого друга, я поплелся в шатер к эльфам. Чем они накормили меня там – неизвестно, но судя по тому, что потом они голые танцевали вокруг костра, допинги у них были что надо. Как на мне оказался костюм эльфа никто объяснить не смог. Некоторые утверждали, что видели, как я еще с какими-то мужиками, похоже местными пил самогон и закусывал солеными огурцами. В общем, я ел и пил все, от чего могло зацепить.
На утро отрезвевшие и не совсем, мастера фехтования сошлись, как и было намечено, в честном поединке на том самом месте, где я пил самогон, и скорее всего, вырубился. Так я, судя по рассказам, очутился в центре битвы. Дальше я все помнил сам, хотя лучше было бы наоборот.
Теперь я знаю, что все зависит от точки отсчета. В своей повседневной жизни я никогда не дерусь и вообще презираю насилие в принципе. Однако стоило стереть все мои воспоминания, все принципы, все, до чего я с таким трудом дошел своими мозгами и поместить меня в нестандартную обстановку и вот что из этого вышло. Одуревший торчок, полностью потерявшийся в реальности, окончательно заблудившийся в коридорах своего сознания с мечом в руках – вот мой финал. Мои животные инстинкты взяли верх – страх перед смертью породил смерть моими руками. Две жизни я оборвал на фоне всеобщей бутафорского сражения. Теперь мне будет над чем подумать, и где подумать.
НЕ ТЕРЯЙТЕ ТОЧКУ ОТСЧЕТА…