Сентиментальный рассказ

N

Иногда мне кажется, что не стоило писать этот рассказ. Что те дни должны остаться только в моей и Аниной памяти, потому что они принадлежат только нам одним и никому больше. Но ведь я обещал…
Иногда я думаю, что это рассказ вовсе не обо мне и Ане, а реквием несостоявшейся дружбе, которая никогда уже не случится. На все воля Божья…
А может, я просто хотел написать о конце одного славного, давно ушедшего лета.

* * *

Виртуальная дружба существует, я это знаю точно. Поначалу вы с другом болтаете ни о чем, шлете письма с описанием прошедшего дня, недели, месяца, поздравляете с праздниками. Такая переписка не может продолжаться долго, уж слишком похожи один на другой все эти дни, недели, месяцы. И отношения либо умирают своей смертью, когда кто-то первым не отвечает на письмо к облегчению второго, либо переходят в другое качество. Вы начинаете делиться тем, что у вас на сердце, писать, что чувствуете, думаете. Вначале несмело, робко, а вскоре уже часто и не стесняясь. И затем, осознав, что стали дороги друг другу, вы хотите встретиться, ощутить реальность вашей дружбы.
В соседней Литве, в городе Висагинасе, жила моя виртуальная подруга Инка. Сперва мы общались только через Интернет, но потом верх взяли бумажные письма. За два с лишним года мы с Инкой стали близки, насколько это вообще возможно никогда не видевшимся людям. И когда я понял, что за окном снова лето, мне не оставалось ничего другого, кроме как собираться в Висагинас.
Естественно, я боялся. Те, кто хотя бы несколько раз выползали из-за своих компьютеров в реальную жизнь, чтобы посмотреть с кем провели столько бессонных ночей, должны понимать, что нужно быть готовыми ко всему. Умнейший красноречивый собеседник частенько оказывался полным мямлей, бледнеющим при каждом слове. Девушки с псевдонимами вызывающими самые положительные эмоции, фиалки и принцессы, в жизни являлись страшными как семь смертных грехов одновременно. Те немногие, кто оказывались умны и красивы, после встречи и знать вас больше не желали, остальные же, напротив, настаивали на продолжении общения. И хотя я видел Инку не на одной фотографии, и даже разговаривал с ней по телефону, все равно мне было страшно. Я с ужасом представлял, как мы глупо улыбаемся в тщетных попытках завязать бессодержательный разговор.
Выход был один – найти в Висагинасе кого-нибудь еще. Из десятка отправленных по разным номерам приветствий ответ пришел только на одно. Девушку, с которой я познакомился, звали Аня. Наши отношения не выходили за рамки серых окошек ICQ, мы встречались в Сети почти каждую ночь, на экране монитора с громким воем распускался зеленый цветок онлайна. Беседовали обо всем на свете, часто ложились спать только с восходом солнца.
Именно Аню, а не Инку я попросил снять мне квартиру в Висагинасе. Это значило, что в любом случае мы должны будем встретиться с ней два раза при передаче ключа. И в то же время, это не обязывало нас видеться больше двух раз, если нам этого не захочется. Я старался предусмотреть как можно больше.
Это оказалось невозможным.

* * *

В ночь перед отъездом я долго не мог заснуть. Ворочался под одеялом до самого рассвета, пока звонок будильника не вытащил меня из беспокойной полудремы.
Днем я уже гулял по Вильнюсу. Побродил немного по магазинам, поменял деньги, и направился к МакДональдсу, возле которого меня должны были ожидать маршрутные такси до Висагинаса. Проезд на них стоил десять литов. Я долго возился с непривычными монетками, отсчитывая нужную сумму.
Через два часа я выполз из микроавтобуса, разминая затекшие после долгого сидения ноги, выволок вещи и взгромоздил их на скамейку рядом с остановкой. Было жарко, дул едва заметный ветерок. Вокруг не было ни души. Позади остановки тянулись в ряд серые дома, с обратной стороны дороги виднелся лес. Озираясь направо и налево, я даже не заметил, как появилась Аня.
Очень часто люди, которые общаются в Интернете, даже примерно не представляют внешности собеседника по ту сторону монитора. Наш случай не являлся исключением. Фотографиями мы не обменивались, поэтому  узнал о том, как выглядит Аня, я только сейчас. Довольно высокая, с длинными темными волосами, красивой доброй улыбкой, она мне очень понравилась. Аня проводила меня до квартиры и оставила одного, пообещав заглянуть часа через полтора.
Первым делом я распаковал вещи. Одежду развесил в шкафу, насколько это позволило количество вешалок, паспорт и деньги забросил на секцию. Еще недавно пустой стол завалил всяческим барахлом, посреди которого водрузил пепельницу. Квартира принимала обжитой вид.
Забравшись на диван, я размышлял о предстоящем вечере. Я понимал одно: так просто Аню сегодня отпускать нельзя. Тем более, что Инка могла со мной встретиться только утром следующего дня. Запихнув кошелек в карман, я отправился на поиски ближайшего магазина. Выйдя на улицу, я вспомнил, что видел один рядом с остановкой. К нему я и направился. После советских гастрономов моей страны европейский ухоженный минимаркет казался фантастическим пришельцем из будущего.
Я абсолютно не догадывался, что предпочитает Аня. С одинаковым успехом она могла любить вино или пиво, ровно как коньяк, виски или самогон. А могла вообще ничего не пить крепче лимонада. Я в растерянности смотрел на ряд блестящих бутылок с яркими этикетками. В конце концов, выбил в кассе две бутылки вина и упаковку пива.
Вернувшись в квартиру, я забросил пиво в холодильник, вино спрятал в шкафчике на кухне. Оставалось только ждать.
Аня появилась через несколько минут с пакетом в руках. Она достала из него упаковку сосисок, пачку пельменей и коробочку с чаем.
-Вы парни не очень то любите готовить, - констатировала Аня. – А так хоть еще какое-то время ноги не протянешь.
-Спасибо, - только и ответил я.
Надвигался вечер, надо было что-то решать. Я немного замялся. Виртуальные встречи такое дело, что не всегда понимаешь, какого мнения о тебе человек, с которым ты какое-то время неплохо общался, но который видит тебя впервые. И вполне возможно, Аня не разделяла моих мыслей по поводу нашего дальнейшего времяпровождения, это мне предстояло узнать.
-Слушай, - ты ведь не торопишься? – спросил я.
-А что, будут предложения?
Я вкратце обрисовал план сегодняшнего вечера – баночка пива или бокальчик вина, гитара, дружеское общение. О том, чем по моему замыслу должно будет закончиться дружеское общение, я на всякий случай умолчал.
Аня согласилась, выбрав пиво.
Я принес из холодильника две банки и сел рядом с ней.
-Давай за встречу, - предложил я, срывая колечки.
Мы торжественно чокнулись. Звук соприкасающихся наполненных жестяных банок не очень похож на звон хрустальных бокалов, но это было не так важно.
Аня откинулась на спинку дивана, я закурил. Наша беседа текла непринужденно. Аня рассказала, что Висагинас так и не достроили, как были должны. Город задумывался в форме бабочки, первое крыло которой выросло из проспекта Taikos, а до второго дело так и не дошло.
-Taikos! – обрадовался я знакомому названию. – Там же Инка живет! Помнишь, рассказывал о ней?
-Подруга твоя, та к которой ты сюда приехал?
- Ага, - подтвердил я. - Хотя когда человека ни разу не видел, сложно понять, кем он тебе приходится. Бывает, люди переписываются долго, потом встречаются – и ерунда выходит. Потому что слишком уж непохожими оказываются на тех, кого они себе навоображали. Ты просто сталкиваешься с незнакомым человеком, и хорошо, если он тебе понравится. С Инкой я вот уже два года общаюсь. Знаю о ней много всего, она обо мне не меньше, столько всего друг другу рассказывали. Вот завтра с ней должен встретиться впервые – и боюсь. Боюсь, что не понравимся друг другу, или все как-нибудь криво выйдет. Когда люди хотят понравиться при первой встрече, они чаще всего ведут себя не совсем естественно.
-А со мной ты не боялся встречаться?
-Ну, во-первых,  с тобой я не переписывался два года…
-Агааа, - протянула Аня.
-А во-вторых, мне сразу  показалось, что мы понравимся друг другу. И, наверное, я не совсем ошибся, раз ты не убежала, отдав мне ключи прямо на остановке.
- Ну, это совсем бы уже никуда не годилось. До двери я тебя в любом случае довела бы.
Аня сделала глоток из банки.
 -Я вот как-то уже один раз встречалась с парнем из Интернета. Мы с ним часто болтали, открытки друг другу слали, смеялись. А потом договорились увидеться, все же учились в одном городе. Я тоже волновалась, когда шла на встречу. Боялась, не понравиться ему. А получилось все наоборот. Полтора часа мы бродили по улицам и все это время я безуспешно пыталась завязать разговор, несла какую-то чушь. Как вспомню…
-Наверное, интеллектом задавила, - пошутил я.
Ай, - махнула Аня рукой, - я вообще не поняла, что это было. Самое интересное, в нете он опять как ни в чем не бывало: «привет, солнышко, как дела?» - тьфу!
-И такое случается, - согласился я. – Вполне нормальные издержки общения в Сети. Со всеми бывает.
Незаметно закончилось пиво.
- Пойдем, прогуляемся? - предложил я. – Заодно и в магазин заскочим.
Выйдя на улицу, мы окунулись в теплые августовские сумерки. Вечер, зарождающийся в таких сумерках, не мог оказаться плохим.
Побродив по улицам, мы зашли все в тот же маркет. Я взял еще пива, сыра и чипсов.
Когда мы вернулись в квартиру, я достал из чехла гитару. Настроив ее, я начал песня за песней выдавать свой репертуар. Пройдясь по русскому року, перешел на белорусский. Прерывался только для того, чтобы глотнуть пива или зажечь очередную сигарету. Аня сидела молча и слушала, только иногда интересуясь, что за песню я спел на этот раз.
-Спасибо, - сказала  Аня, когда я отложил гитару. – Еще никто не пел весь вечер только для меня одной.
Взяв сигареты и зажигалку, я вышел на балкон. Глубоко вдохнув свежий воздух, я посмотрел на небо. И в чужой стране меня встретили знакомые звезды.
Перевалило за полночь. Я чувствовал себя очень уставшим. День оказался необыкновенно длинным. Я боялся, что Аня уйдет спать к себе домой, но она осталась.
Диван в квартире был только один. Аня выбрала место с краю, я лег у стенки. После выпитого комната немного покачивалась, но не вертелась лихорадочно во все стороны. Это радовало.
Мы лежали с Аней в абсолютной тишине. Было поздно, машины по улицам не ездили, а часов, которые могли бы громко тикать, как это им положено по ночам, в квартире не было.
Я осторожно протянул руку и обнял Аню. Она не отстранилась и даже не шевельнулась. Она просто лежала и молчала. Я придвинулся ближе и поцеловал Аню в шею.
-Зачем? – тихо спросила она. Но вопроса в ее голосе я не услышал.
-Я тебе не нравлюсь? – спросил я.
-Не в том дело, - ответила она.
-А в чем тогда?
-Мы совсем не знаем друг друга.
Снимай я самый глупый в мире сериал, я бы все равно никогда не догадался вставить в него настолько банальный диалог. Правду говорят, что жизнь отличается от кино.
-Ну и что? Если люди нравятся друг другу, то это не так важно. Тем более, у нас есть время.
-Сколько? Неделя?
- Девять дней. Целых девять дней. Даже больше чем потребовалось Богу для сотворения мира. Неужели этого мало?
-Но потом ты уедешь, все закончится…
-Все рано или поздно заканчивается.
Как это пошло. На месте Ани я бы встал, оделся и ушел после такого высказывания. Но она только приподнялась на локте и посмотрела на меня.
-Да, но сейчас известно когда именно…
- Я просто знаю, что с тобой мне будет хорошо, - ответил я. -  Я уверен в этом. Ты мне нравишься.
-Ты же не знаешь меня совсем. Тут любая могла лежать.
-Любой бы я не пел весь вечер, - выложил я веский аргумент и улыбнулся.

* * *

Утро выдалось дождливым, а зонта у меня не было. Под тяжелыми струями воды, я медленно брел к Инке. Перед нашей первой встречей я страшно нервничал и, не смотря на это, очень хотел спать. Бог знает, во сколько мы с Аней вчера легли. Наш ночной разговор закончился ничем. Обнимая Аню, нашептывая ей что-то на ухо, я не заметил, как провалился в сон. Усталость и пиво сделали свое дело. Проснувшись, мы с Аней выпили чаю и разошлись, договорившись увидеться вечером.
Найти проспект, так и не ставший центральным, не составило никакого труда. Я уточнил дорогу и пошел вдоль серых зданий, пока не увидел девятиэтажку, где жила Инка. Не сосчитать, сколько раз я выводил латинскими буквами название ее улицы, приписывая к нему через черточку номер дома и квартиры. Но адрес на конверте, обычно, - это не более чем ничего не значащие символы. Указав в правом нижнем углу улицу и дом, невозможно представить, как выглядит эта улица и где стоит на ней этот самый дом. Заполняя конверт, никогда об этом не думаешь – это все так далеко, так нереально. И вот теперь я стоял перед тем самым далеким, нереальным домом, реальнее которого вряд ли бы нашлось что-то в данный момент, и начинал понимать, что реален не только дом, но и сама Инка.
Я вошел в подъезд и прислонился к стене. На лицо стекали ручейки, с одежды лилось на пол. Я достал из пачки сигарету, стараясь касаться ее мокрыми руками как можно меньше. Мне уже приходилось встречаться с девушками, долгое время общаясь с которыми, я ни разу их не видел, но никогда мне еще не было так страшно.
Наконец, я позвонил в дверь. Много раз я разглядывал Инку на фотографиях, но никогда не думал, что в жизни она окажется настолько похожа на них. Зеленые глаза, светлые волосы до плеч, небольшого роста. Несколько секунд мы улыбаясь смотрели друг на друга, а потом она бросилась ко мне на шею.
-Ты промокнешь! – забеспокоился я.
-Ерунда! – засмеялась она. – Проходи, давай.
На кухне мы пили чай с тортом.
-Сама испекла, - похвасталась Инка. – Для тебя специально. Вкусно хоть?
-Ага, еще как!
-То-то же, кушай.
Я не мог поверить, что вижу ту самую Инку, которая так долго незримо присутствовала в моей жизни.
-Классно, что мы наконец-то встретились, - в очередной раз повторил я.
-Конечно!
Я смотрел на счастливую Инкину улыбку, и мне было хорошо. Вот она сидит, смеется, она рада меня видеть, и я ее тоже. Нас ждет дивное время, я только второй день в Висагинасе, все еще впереди и только начинается…
-Как твои рассказы поживают? – спросила Инка.
-Творческий кризис, - ответил я. Совсем ничего не пишется.
-Бывает, - согласилась Инка.
Мы перебрались в зал и, усевшись на длинном диване, стали болтать. Неловкости, часто возникающей при первых встречах, не было и в помине. Казалось, будто мы с Инкой старые друзья, которые просто давно не виделись. Инка расспросила, как и где я устроился. Я рассказал, что мне досталась самая обычная однокомнатная квартира, без особых излишеств, с довольно уютным балкончиком и плохо работающим краном в ванной, недалеко от Инкиного дома
-Будешь в гости бегать, - сказала она, улыбнувшись.
-Конечно, буду!
Я заметил, что дождь за окном прекратился. Выглянуло солнце.
-Что ты сегодня вечером делаешь? – спросила Инка.
-Есть кое-какие планы, - неожиданно для самого себя уклончиво ответил я.
Инка, похоже, расстроилась. Она принадлежала к тому типу людей, у которых по лицу можно понять все. Одновременно, она удивилась:
-Ты же только приехал! Откуда у тебя планы могли взяться? С кем ты можешь встречаться?
-С Аней.
-Которая квартиру тебе искала?
-Да.
Инка поморщилась.
-Жаль, я сегодня тебя еще и вечером собиралась пригласить. Познакомила бы со всеми...  Значит, на день рождения со мной завтра пойдешь!
-К кому? – удивился на этот раз я.
-Да к девчонке одной, ты ее не знаешь.
-Было бы весьма странно, если бы я ее знал, - засмеялся я, Инка только улыбнулась.
-Слушай, - спросил я, - а ты разве не с Димой пойдешь?
Дима был Инкиным парнем, она много мне писала о нем.
-Нету больше никакого Димы, - картинно вздохнула Инка.
-Ничего себе, когда ты успела? В последнем письме он еще был, - покачал я головой.
-А вот так вот. Обязательно еще тебе расскажу. Там своя история.
Мы с Инкой договорились, что я завтра зайду за ней, и в приподнятом настроении я вернулся к себе. Включив погромче магнитофон, я принял душ и переоделся. Прихлебывая горячий чай, устроился у окна и коротал время за книгой, пока не пришла пора собираться.
С Аней мы договорились встретиться у моего подъезда. Когда я спустился, она уже стояла и ждала меня. От ее ночной растерянности не было и следа, у нее был вид человека, который для себя решил что-то весьма непростое и теперь очень рад этому.
-Куда пойдем? -  поинтересовался я.
-Не знаю, - ответила Аня. – Не все ли равно?
Я взял ее за руку, и мы куда-то побрели. Было тепло. Легкий ветерок теребил густую листву, беспокоя неровные тени под ногами. В разговоре чувствовалась натянутость. Мне казалось, что бы я ни сказал, это было не тем, чем надо. Произносил какие-то слова, но за ними кроме слов ничего не было. Я всего лишь ждал удобного момента.
 Гуляя, мы оказались у озера, берег которого огибали зеленые скамейки. Мы нашли свободную и сели. Я обнял Аню и наклонился к ее губам. Она не сопротивлялась, мы долго и с упоением целовались. Мимо пронесся на велосипеде мальчик в синей кепочке, едва не наехав мне на ногу.
Аня отстранилась от меня.
-Только смотри, не влюбляйся, - неожиданно попросила она. – Ни в коем случае не влюбляйся.
-Постараюсь, - ответил я, удивляясь необъяснимой наивности ее просьбы.
Ночью мы впервые занимались любовью. Боб Дилан ласково пел с магнитофона свою «Knockin` on heavens door”. В темноте пульсировала зеленым лампочка Аниного телефона. Двери рая на мгновение приоткрылись.

* * *

За дверью ревела музыка, казалось невероятным, что наш звонок могут услышать, однако дверь открыли практически сразу. Мы с Инкой были далеко не первыми гостями, многие уже сидели за столом. По характерному блеску глаз и улыбкам, я догадался, что пить уже начали, хоть и совсем недавно. Именинницей была Инкина школьная подруга, весьма симпатичная девушка. Интересно, знала ли она, что я нездешний? Наверное, это было ей известно, Инка явно должна была предупредить, что придет не одна и, удовлетворяя естественное любопытство подруги, рассказать с кем.
Висагинское застолье мало чем отличалась от любого минского, поэтому я чувствовал себя вполне нормально, хоть и попал в компанию, где почти все друг друга знали. Мне кажется, в Висагинасе вообще все знакомы максимум через одного человека -  совсем небольшой город.
От водки я отказался, предпочитая ей пиво. Да и выбор был только между первым и вторым. Достаточно странно, особенно если учесть, что день рождения был не у парня, а у девушки. Не было даже вина.
Справа от меня сидела Инка, а слева - темненькая девушка в очках, как я понял – лучшая подруга именинницы. Я по очереди наливал им пиво и старался поддерживать непринужденную беседу.
Дошло дело и до гитары. Играющих оказалось великое множество, поэтому договорились, что «шестистрункис» пойдет по кругу. Начали с чайфовской «Ой-йо», которую орали нестройным, зато очень громким хором. Девушка спела песню на литовском, а парень исполнил что-то из Эрика Клэптона. Я бы и вовсе не брал гитару в руки, если б Инка не сказала всем, что я тоже играю. На ум приходили только белорусские песни. Когда я запел, то почувствовал, что на меня все смотрят. Смутившись, я закрыл глаза.
-Украинский прикольный язык, - похвалила меня одна девчонка, когда я закончил.
-Он из Беларуси, - сказала за меня Инка.
Дознавшись, что я в Висагинасе гость, ко мне полезли с расспросами насчет города.
-Красивый, - сказал я. – Хоть и маленький, но весьма милый. А главное, не выглядит провинциальным. Я всего третий день тут, но мне нравится.
-За это стоить выпить, - предложил кто-то.
За это мы и выпили.
Последней песней в ту ночь была «Ваше благородие». Игравший ее парень с таким надрывным пафосом акцентировал слова «повезет в любви», что было очевидно: в любви бедняге не везет.
 Многие уже заснули, успев найти себе места. Мы с Инкой переместились на кухню, я поставил на огонь вариться кофе. Было темно, через открытое окно еле проникал размытый свет фонарей. Я зажег сигарету и кофейный аромат дополнил сладкий запах дыма.
Кофе начал закипать, и я разлил его по чашкам.
-Вкусный, - оценила Инка.
Потом мы просто сидели и молчали. Инкина голова склонилась мне на плечо, ее рука легла на мое колено. Так мы и продолжили сидеть. «А ведь я беспрепятственно могу прямо сейчас поцеловать ее, она не будет против», - мелькнула мысль. «Более того, она скорее всего именно этого и ждет». Мне стало не по себе, что-то вышло из-под моего контроля, я не знал, как себя вести. По законам жанра, мы должны были поцеловаться со всеми вытекающими из этого последствиями, парень и девушка, сидящие вместе, на опасно близком расстоянии после совместной вечеринки. Но Инке неизвестно о моих отношениях с Аней, поэтому она, скорее всего, думает, что либо я стесняюсь, либо, что гораздо хуже, она мне не нравится. На самом деле, я еле себя сдерживал. Инкино дыхание рядом с моим ухом, ощущение ее волос на шее – я больно укусил себя за язык. Не хотелось никого обманывать.
Начинало светлеть.
-Пойдешь со мной на кантри? - вдруг приподняла голову Инка.
Висагино-кантри. Ежегодный двухдневный музыкальный фестиваль, которым так гордится Висагинас. Аня обещала пойти  туда со мной, а не с друзьями, как обычно.
-Я уже договорился, -  тяжело дались мне слова.
Инка окончательно убрала голову с моего плеча, а затем и вовсе отодвинулась. Опустила глаза.
-Знаешь, когда ты говорил, что приедешь – я все это по-другому представляла. Совсем по-другому. Я столько ждала тебя, представляла нашу встречу, культурную программу придумывала…. Мне казалось, ты ко мне едешь…
Я молчал, не знал, что сказать. Потом предложил:
-Может, во второй день сходим?
Инка посмотрела на меня и ничего не ответила. Но что-то в ее взгляде дало мне понять, что вряд ли мы пойдем вместе на фестиваль Висагино-кантри во второй день.

* * *
 
Висагино-Кантри традиционно проходил на стадионе. Мы показали билеты и вошли.
-Странные у вас праздники, - сказал я Ане, - загоняют всех на стадион, как в клетку, еще и за деньги. В Минске совсем по-другому…
Для начала я взял нам пива. Прикидывая, что можно будет привезти друзьям в подарок, я рассматривал глиняные кружки с аистом - эмблемой Висагинаса, всяческое миниатюрное зверье и прочую дребедень, которая продается в каждом городе и выглядит всегда одинаково.
Обойдя все палатки и лотки, кольцом захватившие стадион, мы двинулись к сцене. Протискиваясь сквозь толпу, Аня посматривала по сторонам, вдруг да мелькнет знакомое лицо. Таковых оказывалось предостаточно, мы постоянно останавливались и с кем-то здоровались. Позже я узнал, что для висагинцев удовольствие от фестиваля состоит также в том, чтобы бродить по кругу, встречая все новых и новых знакомых, с которыми давно не виделись. Мне же ничего не оставалось, как прислушиваться к музыке. Заводные песни в стиле кантри чередовались красивейшими балладами. Я постепенно окунался в фестивальную атмосферу. Перед подсвеченной сценой танцевали люди. Две девчонки кружились взявшись за руки, лихо отплясывал без майки парень в ковбойской шляпе. Многие держали в руках пластиковые стаканы с пивом. Я достал сигарету.
Аня, перекрикивая музыку, что-то говорила очередной знакомой девчонке. Я смотрел на сцену.
-Мы скоро-скоро вернемся, - сообщила мне Аня. – Не скучай тут.
-И не подумаю, - ответил я. - Возвращайся.
Девчонки удалились, я решил взять себе еще пива. Не дойдя до места, я встретил Инку. Она улыбалась, ее глаза блестели. На голове подмигивали синими лампочками изящные пластмассовые рожки. Инка выглядела умилительно.
-Привет! - схватила она меня за руку. – Ты один?
-С Аней, - ответил я, - но она куда-то убежала.
-Я тоже свою мелкую потеряла. Ты не к пиву часом направляешься?
-Именно туда.
-Так пошли, - мягко качнула Инка рожками в сторону палаток.
-Пошли, - согласился я.
В первом попавшемся месте нам предлагали Kalnapilis. Я не особо сопротивлялся.
-Будешь? – спросил я Инку.
-Лучше сидр, - попросила она.
-Без проблем.
Парень за стойкой наполнил мой стакан пивом и откупорил бутылку для Инки. Мы пошли назад.
-Здорово, что встретила тебя, - сказала Инка. Почему-то мне очень хотелось тебя сегодня встретить.
-Я тоже очень рад.
Внезапно улыбка сошла с ее лица, оно стало задумчивым и каким-то несчастным.
-Странно так все вышло. После того, как я узнала, что ты собираешься приехать, я много раз представляла, как мы вместе идем на кантри. И если бы мне сказали, что я буду рада случайно тебя встретить тут, то я бы просто не поверила. Ты был моим лучшим другом, хотя я тебя никогда не видела. И вот теперь, когда мы можем общаться столько, как и не мечтали раньше – мы не делаем этого. Думаешь, я смогу тебе писать после этого?
-Не знаю.
На самом деле я знал и очень хорошо понимал, что она имеет в виду. Высшая точка любых виртуальных отношений – переход к реальным. Очень часто это невозможно из-за расстояния или по другим причинам. Но если вдруг появляется возможность, то она должна использоваться по максимуму. После этого возврат в интернет или к письмам означает уже поддержание реальных отношений. А если реальных отношений почти не было или они не сложились, то возврат к виртуальному общению просто бессмысленен.
Внезапно на мои глаза легли сзади чьи-то руки. Я замешался. Аня не так давно ушла, Инка стояла передо мной, а больше никого я не знал. Может, в Висагинасе принято знакомиться таким способом?
-Даже не догадываюсь, - признался я и обернулся. На меня смотрела, улыбаясь, моя одногруппница Светка. Я мысленно обозвал себя идиотом. Я всегда знал, что она из Литвы, а в Минске только учится. Но мне даже и в голову не приходило, спросить из какого она города. А ведь, она и не могла быть кроме как из Висагинаса, мультиславянского городка.
-Что ты тут делаешь? – спросила Светка.
-Отдыхать приехал. А ты тут живешь?
-Догадливый, не могу просто! Странное ты место выбрал для отдыха. Люди в Крым к морю загорать ездят, а не в Висагинас к атомной станции.
-Ну вот так вот я…
-И надолго ты вот так?
-Еще неделю пробуду.
-Слушай, а ты где устроился?
Я назвал адрес.
-Это ведь совсем рядом со мной! – обрадовалась Светка.
-У вас все рядом, - сказал я.
-Не издевайся! Я к тебе забегу! А сейчас мне пора, - протараторила Светка. -  Чао!
Я растерянно смотрел ей в след…
-У тебя, похоже, пол-Висагинаса знакомых, - заметила Инка.
-Что ты, просто одногруппницу встретил…
Зазвучала медленная песня.
-Потанцуем? - предложил я.
-Давай.
Я поставил свой стакан с пивом на землю рядом с Инкиной бутылкой. Обнявшись, мы закружились под музыку. Под конец песни я заметил Аню. Она стояла в нескольких метрах и смотрела на меня. Я улыбнулся ей.
Через полминуты песня закончилась, я отпустил Инкину талию.
-Мне пора, - сказал я. – Аня ждет.
-Ну давай, - сказала она. – Может быть, еще увидимся.
По Инкиному тону я понял, что было бы даже лучше, если б мы больше никогда не увиделись.
-До встречи, - сказал я.
Инка отвернулась и исчезла в толпе.
-А ты не скучал, - заметила Аня.
-Так ты же просила…
Первый день фестиваля закончился фейерверком. Взявшись за руки, мы с Аней смотрели в небо, где яркие вспышки чередовались россыпями разноцветных огней.
В ту ночь Ане нужно было ночевать дома. Я провел ее до подъезда, и мы остановились под фонарем. Из чьей-то форточки доносилась песня Красок «Ты уже взрослый».
-Вот так вот, - сказал я Ане. – Для попсы не существует ни границ, ни визового режима, это всё придумано исключительно для людей…
Песня Красок неожиданно сменилась кавером «Knockin` on heavens door”  Роджера Уотерса.
Это судьба, подумал я, не иначе она…
Девушка, вы танцуете? – спросил я.
-Конечно, - ответила Аня.
И мы медленно закружились под одиноким фонарем… 
Когда я вернулся домой, то первым делом включил N.R.M. «Халодны блюз». Сходил к холодильнику за пивом и устало опустился на диван. С одной стороны, все так хорошо складывалось с Аней, и с другой, в отношениях с Инкой происходила самая настоящая ерунда. Я оказался в роли отрицательного персонажа, и это меня угнетало.
N.R.M. доиграли, и я растерялся, что слушать дальше. За последние дни, кассеты, которые я привез с собой, успели порядочно надоесть. Я включил приемник и нашел русскоязычную волну. Музыку постоянно прерывал бессмысленный треп ди-джея.
 Я сидел и прихлебывал пиво. С каждым глотком цвета утрачивали резкость, одолевала пьянящая тело легкость. Острые углы бытия, впившиеся в меня, незаметно сглаживались.
В полночь началась передача с участием радиослушателей. Эпиграфом выступила песня Кино «Легенда».

Смерть стоит того, чтобы жить,
А Любовь стоит того, чтобы ждать.

«Стоит любовь того, чтобы ждать?» - предложил тему передачи ди-джей и назвал номер телефона студии. Звонки стали поступать один за другим. Незнакомые мужчины и женщины рассказывали свои истории, большей частью трогательно-сентиментальные. Я лежал в темноте с закрытыми глазами и думал о том, что в моей жизни не было ничего похожего на те глубокие переживания, которыми делились все эти люди.
Но оставалось совсем недолго.

*  * *

Второй день фестиваля запомнился гораздо меньше. Пиво, медленные танцы – вот и все, что можно припомнить. Но и этого было достаточно для того, чтобы я чувствовал себя по-настоящему счастливым.
Мало помалу, моя жизнь в Висагинасе окончательно вошла в колею и обрела размеренный темп.
Аня не всегда могла быть со мной. Все же я был лишь частью ее жизни в Висагинасе, в то время как вся моя жизнь осталась в Минске. Оставаясь один, я чаще всего гулял по городу вдоль Тайкоса и обратно. Иногда я выходил к озеру, садился на одну из скамеек и курил. Если не было ветра, асфальт у моих ног покрывался серыми хлопьями пепла.
Несколько раз я встречал Инку, она неизменно была с подругой, всегда одной и той же. Мы здоровались и проходили мимо. Но я знал, что каждый раз осадок от таких встреч остается не только у меня, но и у нее. Иногда, я никуда не шел, оставался дома. Сидел на диване с банкой пива и что-нибудь читал. В квартире обнаружилась неплохая библиотека. За неделю я одолел  «Город и псы» Льосы и «Триумфальную арку» Ремарка.
В Вильнюсе я купил себе несколько пачек ароматического табака, заворачивающегося специальной машинкой в тоненькие бумажки. Во время курения квартира наполнялась сладким дымом, какого не бывает от обычных сигарет. На балкон я выходил редко, курил в комнате.
Но все же чаще всего я проводил время с Аней. Мы ходили к озеру загорать, лежали под теплым августовским солнцем, купались, иногда просто сидели на берегу с холодным пивом. Вечерами, чаще всего, мы собирались у меня и снова пили пиво. Развалившись на диване, под музыку, с банками в руках, мы беседовали обо всем на свете. Я рассказывал Ане о своей жизни в Минске, и каждый раз мне казалось, что я говорю не о себе. Минск остался на другой на планете, вся моя жизнь теперь была здесь, в Висагинасе. Один раз к нам зашла Светка, мы сидели до полуночи, вспоминали наши совместные университетские будни, крепко веселя при этом Аню, которая училась в Вильнюсе, среди литовцев, не самого юморного народа на свете. В тот вечер дело дошло и до гитары. Мы орали песни до тех пор, пока соседи не постучали предупредительно в стенку. Светка ушла, а мы с Аней открыли еще по банке.
Аня не могла постоянно ночевать у меня, правила приличия требовали от нее хоть изредка появляться дома. Поскольку с ее родителями мне познакомиться не довелось, им оставалось только недоумевать где и с кем проводит время их дочь. Но все же мы чаще просыпались рядом. Готовили скромный завтрак и решали, чем будем заниматься в течение дня. Продуктами и пивом я закупался в близлежащем Т-маркете, в котором было все, что я мог пожелать. Даже вылазки за едой доставляли мне удовольствие. Никто не хамил как в Минске, не швырял колбасой через прилавок. Девушки на кассах здоровались, что первое время казалось просто диким. Я ходил вдоль пестрых стеллажей, и клал в свою корзинку продукты в аккуратных обертках. Не сказать, чтобы я сильно шиковал, но голодным и без пива не оставался. Так, постепенно, за несколько дней, моя жизнь вошла в русло и потекла по проторенным будням. Ощущение счастья не оставляло меня ни на мгновение, с ним я засыпал и просыпался, оно было в каждом моем движении. Аня это чувствовала. Это не было ярким буйным счастьем, которое находит приступами. Оно было тихим, не выделяющимся, а главное – устойчивым.
Позже я не раз проклинал себя за то, что в анкете на получение визы указал срок пребывания в Литве -  десять дней. Почему-то мне тогда казалось, что полторы недели для незнакомого города - это выше крыши. И только на девятый день я понял, насколько ошибался, когда проснулся утром и понял -  завтра уезжать.

* * *

Подняться на крышу четырнадцатиэтажного дома, самого высокого в Висагинасе, напоследок предложила Аня.
-Хоть на город посмотришь, я не очень-то тебя по нему гулять водила...
Лифт не работал, четырнадцать этажей нам пришлось подниматься пешком. Мы шли, минуя заплеванные лестничные площадки, на которых скопились батареи пустых бутылок. В основном это была пивная и водочная посуда, но порой мелькали и винные этикетки. На одном из верхних этажей я придержал Аню за руку. Что-то показалось знакомым в очертаниях и окрасе одной из бутылок. «Беловежская - прочитал я вслух, - настойка горькая, завод «Кристалл», Минск, РБ».
-Вот так вот, - сказал я Ане, - знай наших!
Удивил еще и последний этаж. Окруженная свитой водочных поллитровок, гордо возвышалась бутылка из-под «Black Label». Я попытался представить человека, который глушит на лестничной площадке дорогущий виски, но у меня это получилось слабо.
Мы открыли тяжелую металлическую дверь и оказались на крыше, заваленной обломками кирпича. Облокотившись на высокий парапет, смотрели на лежащий внизу город. Где-то вдали расплывались серые очертания Игналинской АЭС. Немного кружилась голова.
-Даже не верится, что завтра уезжать, - сказал я.
-А мне вот очень даже верится, - повернулась ко мне Аня. – Несправедливость какая-то. Только узнаешь человека, он войдет в твою жизнь – и на тебе, пора уезжать. Вот ты вернешься в Минск к своей привычной жизни, тебе будет легче, все твое – там. А мне тут будет о тебе напоминать теперь вот даже этот дом…
-Возвращаться к обыденности тоже не очень приятно. Особенно после того, как мне хорошо было здесь…. Этого так просто не забудешь…. И знаешь, - зажег я сигарету, - я уже думал об этом. Я напишу рассказ о времени проведенном здесь. Он будет о тебе и обо мне. Этакий сентиментальный рассказ…. У меня уже давно ничего не пишется, но мне кажется, что сейчас должно будет обязательно получиться.
Аня смотрела куда-то вдаль.
-Было бы очень интересно почитать, надеюсь, ты его в самом деле напишешь…
-Обещаю.
Нижний край солнца повис над  горизонтом. Наступал вечер.
-А как ты опишешь меня? – спросила Аня.
-Я не мастер описаний, к сожалению, - ответил я. – Но думаю, напишу, что ты была довольно высокая, с длинными темными волосами, красивой доброй улыбкой… и что сразу же мне понравилась.
-Сразу?
-Как только тебя увидел. Но влюбился я позже…
-Влюбился все-таки, бестолковый? – с какой-то безысходной нежностью спросила Аня.
Я швырнул окурок за парапет и подождал, пока тот не ударился об асфальт. Только после этого ответил:
-Кажется, да…

* * *

В этот последний вечер мы сидели у меня дома и пили вино. Дело было не только в том, что пиво нам уже приелось, а вино ждало своей очереди еще с первого дня. Перемены требовала особенность момента. Вместо ежедневного пива – благородное вино. Даже вытягивание пробки из бутылки несло оттенок магического ритуала.
Мы подняли бокалы.
-За что? – спросила Аня.
-Не знаю, как у вас принято, а в Беларуси сейчас взлетают тысячи тостов за уходящее лето.
-Давай тогда в самом деле за лето…. Ведь это маленькая жизнь…
-В которой не было ни дня фальши…
-Точно, - рассмеялась Аня, – за лето!
Мы сидели на диване обнявшись, пили красное вино, и я понимал, что вот оно счастье, то самое, которое запомнится навсегда. Мое счастье в этом летнем вечере, в Ане, в бокале с вином, в конце концов... Я крепче обнял Аню и поднес бокал к губам. Ничего больше сделать я не мог. 
-А вообще странно, - сказал я. – Все поминают уходящее лето, скорбят по нему, и никто не думает, что на смену является осень.… что приходит сентябрь – лучший месяц года…
-Предлагаешь выпить и за сентябрь?
-Угадала! Выпьем за сентябрь, а потом за одиннадцать оставшихся месяцев, чтобы никому обидно не было…
Когда закончилось вино, меня сдавила дикая безысходность. Неужели все? Я посмотрел на часы – было еще не поздно.
-Посиди здесь, - попросил я Аню. – Сейчас вернусь.
Я бросился бегом в магазин и купил еще две бутылки вина. Аню я застал лежащей на диване.
-Просыпайся, - страна иноземная! – сказал я довольно бодро, - грядет продолжение банкета!
Аня как-то грустно улыбнулась и молча поднялась.
Выпив немного вина, я взялся за гитару. На ум приходили только самые мрачные песни. Не было радостного вдохновения первого вечера, да и счастье все куда-то улетучилось. Пришла тоска.

Если лето пройдет, не плачь о нем и не беги за солнцем,
Не целуй без любви, зачем искать живого среди мертвых?
Не верь мне, когда я скажу тебе: солнце светит напрасно, солнце горит зря. 


Наконец, я разложил диван. Мы понимали, что эта ночь последняя, мы старались, ее запомнить. Мои руки гладили Анино тело, будто тоже хотели запечатлеть его наощупь. Если мы не могли вырвать столбы и отменить границы, то что нам еще оставалось делать?

* * *

Проснулся я абсолютно опустошенным, долго лежал и смотрел, как спит Аня. Я не мог представить, что вижу ее последние часы. Трагедия нашего наполовину курортного романа приближалась к развязке. Я уезжал, Аня оставалась.
Позавтракав, мы очень быстро собрали вещи. Я смотрел на квартиру, в которой прожил полторы недели, и она казалась мне абсолютно чужой, лишившаяся всех следов моего пребывания. Пустая, блестящая каплями вымытая пепельница своим стерильным видом нагоняла тоску.
Нужно было попрощаться с Инкой. Я взял у Ани мобилку и набрал номер, мучительно подбирая слова. Но Инка мне не ответила. Дежурный женский голос отправил меня подальше, и я понял, что именно сейчас закончилось все, что только могло закончиться.
В маршрутке мне досталось место на переднем сидении рядом с водителем. Я вспомнил, что по дороге в Висагинас ехал сзади, в самом углу.
Машина тронулась. Я последний раз взглянул на Аню и отвернулся. Из открытого окна повеяло ветром, я застегнул молнию на байке. На глаза упорно наворачивались слезы - не думать, только не думать. Замелькали в обратном порядке синие указатели населенных пунктов. Я полез в рюкзак за плэйером. Только не думать.

Дык хутчэй жа, вандроўнік, зьбірайся ў дарогу хутчэй.
На пагорках Эўропы зваяваныя сьпяць каралі.
Праз халодныя ночы мы пройдзем пад канвоем вачэй
І аднойчы на золку мы вярнемся да гэтай зямлі. 
 
 
...Маршрутка неслась по петляющей дороге, оставляя Висагинас все дальше за спиной.  А за окнами молча смотрело мне вслед Уходящее Лето.

28.07.2003 - 14.01.2005,
оз. Валабо,
сан. “Звёздный”,
Минск.