Осенняя сутра

Сидим двое, ты и я, сидим и смотрим в небо.
А под нами обрыв, а под руками зеленая трава,
Сидим, ногами болтаем, глазами светим, говорим.
А небо зеленое-зеленое, и глаза у тебя светятся.

А по небу летят стаи, летят в края далекие
Чтобы согреть свои перья, каркают о своем.
Они знают много слов, но мудростью не делятся,
Летят и какают на траву, на тебя, на меня.

Сидим. Достаю пачку сигарет из кармана,
Ты достаешь коробок спичек и зажигалку,
Беру зажигалку, закуриваю и любуюсь черным небом,
Облепленным стаями какающих ворон.

Сидим так и думаем. А за спиной у меня
Еще одна бутылка сухого вина. Надо употребить.
Ты достаешь из левого кармана стакан, из правого бокал.
Беру стакан, наливаю тебе и мне. Пьем.

Ты куришь. Пускаем вместе кольца дыма над обрывом,
Любуемся небом в крапинку и воронье крыло.
А вороны уже какают в речку. Они летят. Они мудры.
А поделиться не хотят, сказать ничего не могут.

Говорим о погоде, о вине и о моде. Надоело.
Бутылка сухого вина за моей спиной. Наливаю.
Бокал полон, стакан на половину, ничего, поправимо.
Большой глоток и гармония вновь достижима.

А небо в воронах. Они летят и срут, а мы сидим и смотрим.
А небо все чище и чище становится.
Это мы ворон разогнали дымом сигаретным.
А вороны мудры, но они не умеют говорить!

А мы сидим, свесив ноги с обрыва, глупо молчим.
Тянем сухое вино и лепим задумчивые лица.
Говорим о высоком, о погоде, о моде… надоело,
Выпьем, еще немного посидим. Ворон уже нет. Улетели.

Костер развели. Вспомнил, есть еще одна канистра сухого.
Стакан, бокал, тепло костра, черное небо без ворон.
Достаю сигарету, прикуриваю головешкой, затягиваюсь.
Сидим и греемся, вороны только утром полетят, время есть.

Летят. Черные, в крапинку, уже родные и узнаваемые.
Летят обратно, срут на голову, на траву.
Летят и каркают о своем, о мудром, о вечном.
А мы сидим, вино никогда не закончится. Глаза твои тоже.