А в мороз мне снится лето

                «Время, проведенное на рыбалке,
в счет жизни не идет».
Народная рыбацкая поговорка.

Хороший мой знакомый, Слава, будучи несколько лет назад приглашенным на летнюю рыбалку с ночевкой, стал истинным любителем спиннинга и поплавочной удочки. Ночь на берегу одного из многочисленных озер Коченево с наваристой карасёвой ухой раз и навсегда забрала день из воскресных выходных Вячеслава, а то и два.
Жена его с пониманием относилась к увлечению мужа, даже на день рождения подарила добрый ящик рыболова со всеми прибомбасами. Так или иначе, но в нашем полку рыболовов любителей прибыло! Последние два года мы со Славкой на старенькой «копейке» околесили окраины Новосибирска во всех направлениях, начиная с лицензионного предплотинного участка, где гоняли судака на спиннинг, до дальних плёсов озера Яркуль, где окунь практически не позволял блесне касаться поверхности воды. А в этом году, когда весенний запрет на Оби, на рыбную ловлю ещё только вступил в силу, Слава предложил мне поехать в сторону Колывани, на добрые Чауские протоки, где, по слухам, щука до того обнаглела, что карась от неё даже за края лодки цепляется. Поскольку я на пенсии, то все заботы о добычи наживки и прикормки легли на меня, червей и кашу со жмыхом приготовить было не проблема.
«Жигуленок» на ходу и ранним майским утром мы покатили в Колывань. Село открылось из зелени бора полным великолепием. В свете начинающего дня золотом брызнул прекрасный православный храм! Его купола подчеркивали всю красоту села у реки. Самой Оби не было видно, но удобная дорога среди Кудряшовского бора и золотые купола в лучах раннего утреннего солнца – это было все! Считай, треть рыбалки уже получилась! Поскольку Чаус в эту весну разлился по всей пойме, то эта треть так и остались на нашей памяти лишь куполами замечательного храма. Подвижек в улове рыбы не было.
Все лето у нас проскочило как то незаметно, были пруды Берегового, заливы Верх-Алеуса, плотина ОбьГЭСа, ночевки на Ине, Томский сплав на плоту по нашей Оби, общем, лето было не скучным.
Но курьи Колывани не давали нам покоя. Сидя на дачном участке, после бани с кружкой пива, мы досконально разбирали местность на карте Колыванского района, но что могла дать бумага?
Всё! Решено! С ночевкой на два дня! Выезжаем в пятницу вечером, успеваем на берег, разбиваем палатку и, наловив рыбы, ночуем под открытым небом. Все получилось как желали, даже работники ДПС на Кудряшовском кольце, остановив автомобиль для проверки, пожелали через пару дней посмотреть наш улов. Тем более это будет их дежурство.
На дороге все было прекрасно, перед мостом через Чаус, у села, стояли местные жители, предлагавшие молоко, огурцы, молодую картошку и помидоры. Взяв, на всякий случай, молока и помидоров, мы повернули с шоссе. Слева остался Чаус, а справа потянулся не широкий, метров тридцать-сорок, ерик. Вся его начальная сторона от дороги была затянута крупной листвой кувшинки, берега заросли рогозом и осокой. Проехав по грунтовке ещё полкилометра, мы остановились на открытой травяной площадке. Внизу, у воды, стояли рогульки под удочки, берег был вытоптан, значит, рыбачили. Разбив палатку, мы начали проверять водоем спиннингом. Слава ушел вправо. Ближе к кувшинкам. Я же со своей «палкой» обстреливал чистое зеркало ерика слева. Увы…
Под вечерний звон колоколов Колыванской церкви, мы разожгли костер из привезенных с собой березовых поленьев, сварили картофельную похлебку. Чай же заварили из листьев смородины и плодов шиповника. А в палатку не полезли. Забравшись в спальники, долго разговаривали на отвлеченные темы, старались не касаться неудачной вечерней рыбалки. Небо до удивления чистое, звездное, значит, утро обещало быть ясным. С такими мыслями я и уснул. Где-то часов в пять утра вскочил, раздул затухший костер, подтянул на центр, в жар, чайник. Рассвет еще не наступил, но сквозь сумрак уходящей ночи уже блестело зеркало протоки. Я услышал какой-то шум на дороге. Это, подсвечивая себя фонариком, кто-то ехал на велосипеде. Подъехав к костерку, с него слез около восьмидесяти лет старик. Он положил велосипед около машины, аккуратно снял бидончик с руля, поставил на землю.
-Смотрю, на мое место приземлились. Да ладно, кто раньше встал, того и мыло. – Дед прошел вдоль берега, размотал удочки и пристроил на какие – то палки. Я проверил свои - черви были не тронуты. Старик тем временем из сумки достал горсти три прикорма и разбросал около поплавков своих удочек. Удивительно, но минут через пять у деда на крайней удочке крупный поплавок резко пошел в сторону, потом нырнул. Не успел я еще оглядеться, как у ног рыбака трепыхалась щучка грамм под триста. Чистая «травянка».
Вячеслав ко мне подошел, попив чая:
-Ну и как? На уху поймал? Смотрю, дед уже пятую щуку отцепляет!
Я только сплюнул:
-Ничего не понимаю. Прикорм бросает карасю, а дергает щуку на живца. Я выпросил у него несколько сазанчиков, но поплавки даже не шевелятся.
Мы еще покидали блесёнки, воблеры – все было бесполезно. Однажды, у кустов, на «колебалку» ударила рыба, но произошел сход. И всё.
Тогда пошли мы на поклон к местному рыбаку. Он угостил нас самосадом, предложил сала с хлебом. От нашего чая не отказался. В мешке из-под сахара у него прыгало уже около трех - четырех десятков щурят.
-Килограммов пять поймал, пора домой ехать, - дед выплеснул остатки чая в осоку у берега. – А вы чьих будете? – Узнав, что мы Толмачевские, только ахнул. - Да вы бы на эти деньги, что потратили на поездку, могли рыбы купить целую кучу. Впрочем, какой хрен меня носит каждое утро пять километров крутить педели. Рыбаки мы! А мальков я ловлю вон на той болотине, что за дамбой. Весной сазан там икру мечет и уходит в Обь по протоке, в Чаус. Мальки все лето растут, что бы зимой подохнуть – все болото вымерзает. Раньше дамбы не было, малек в Чаус скатывался. А сейчас тысячи, десятки тысяч сазанят в этой ванне живут, и дела никакого у рыбоохраны к ним нет. С сетью здесь, на ерике, поймать кого – это мы сейчас, а молодь рыбью спасти – денег нет! – Дед пыхнул самосадом. – Я домой покатил, а вы на мое место садитесь, оно для щуки прикормлено.
Я недоверчиво покосился на современного Щукаря.
-Чё, не веришь? – Он зацепил из мешочка горсть комбикорма и разбросал вдоль прибрежной осоки. – Сейчас малек подойдет, а за ним и шурагайки.
-Господи! До чего же все просто! – Славка только хохотнул над моей скривленной физиономией.
Дед уехал, а мы, взяв банку с червями, пошли на сазанье болото. За четверть часа, поймав на поплавочные удочки более шести десятков пятисантиметровых сазанов мы вернулись к своему лагерю. Я больше не стал мучить спиннинг, на две удочки нацепил малька – сазанчика и закинул в окно меж кувшинок. Не зря, видимо, дед бросал комбикорм, - через минуту поплавок пошел в сторону, потом нырнул, всплыл и вновь пополз через кувшинки. Уже пользуясь подсказкой деда, я, подождав мгновение, подсек. В воздухе блеснуло тело хищной рыбы, и почти килограммовая щука оказалась в моем садке. Слава сделал проще – он из спиннинга соорудил прекрасную поплавочную удочку, перед приманкой прицепил поплавок. Используя спиннинг по назначению, он сумел закидывать живца более удобно, в глубь кувшинок, в хорошие травяные окна. Перед тяжелым поплавком было несколько грузил, далее, по шнуру, еще несколько дробинок, а ближе к двойничку, на поводке, была третья часть грузила. Выходило, что при забросе точность попадания была обеспечена мощной кучкой грузил и живцом. И успех имел место. На вторую ночевку мы уже готовили пятилитровый котелок сладкой щучьей ухи. И уехали мы на следующий день с уловом, о чем не применули похвалиться на посту ДПС.
Нам был дан урок- со своим самоваром не стоит в Тулу соваться. Дед просто и ясно показал, где на что клюет и у кого.

P.S. На днях, после Нового года, мы на двух машинах вновь появились в Колывани. Вернее, мы ехали на почту, что бы в устье Чауса половить ершей. Заехали и на щучью протоку. Ерик уже был занесен снегом, кроме заячьих следов ничьих больше не было видно. Протока спалá.
- Все, один карась весну ждать будет. А щука где-нибудь в яме выживет. А может и издохла, - бывший с нами местный житель пояснил,- Трава гниет - горит, кислорода нет.
Мы перешли через грунтовку на сазаний прудок. Слава ради интереса, пробурил в прудке лунку. Вместе с черной водой и илом на очищенный от снега лед хлынули и мертвые рыбки. С зимой жизнь сазанчиков кончилась, не начавшись. Мы постояли молча у лунки, развернулись и пошли к автомобилям. И представились мне мечущие здесь икру огромные красавцы- сазаны. Их будет все меньше и меньше, потому что потомство так и не найдет из болота выход. Если человек не поможет.

2004- 2005 г.г.