34 Камерные пьесы для уставшего одиночества и невнятной боли

34

                КАМЕРНЫЕ ПЬЕСЫ ДЛЯ УСТАВШЕГО ОДИНОЧЕСТВА И НЕВНЯТНОЙ БОЛИ
                I
                В городе витает запах легкомысленной смерти. Угасла твёрдость
                вечной толпы, и только ночь неумело убаюкивает боль тревожной
                опухоли беспокойства. Дождь – волна за волною едких капель,
                шипит прохладой бесцеремонности. Трагически пересекают улицы
                невнятные силуэты то ли людей, то ли покинутых чудовищ. Герой
                дня, что выпил и забыл этот день, жарко требовал любви или
                тотального опустошения. Теребил свою худосочную плоть и плакал
                последними вздохами оргазма. Чахлой тряпочкой вытирал слёзы и
                сперму, жался в тёплый уголок постели и трепетно рыдал и
                рыдал. Где-то в чёрно-белых сказках скрипела эта
                фантомка-любовь. Где-то происходило чудо, а мечтал о священном
                харакири. Когда твой беспощадный любовник, в момент вспоротых
                кишек, острым мечом обезглавливал тебя. Как хочется пить эту
                кровь ненасытным призракам и хороводить, что есть силы.
                Красота искажений радостно салютует над раскалёнными телами
                жестокого городского страха. И любви, этой вечной любви
                трагические цветы расползлись щипами и ароматами по теням ещё
                оставшимся жить дальше.

                II

                Вот наступило это непререкаемое затишье. Когда спящие иллюзии
                превращаются в пепел сожжённой макулатуры. Серый песочек
                сыпется из открытых глаз. Руки устали искать трепета. А
                впереди ещё долгое расставание с жизнью. Ночью скрипят пружины
                кровати от сонных телодвижений. Убегаешь, бежишь, торопишься
                от глупых и жадных кошмаров в немыслимую и постоянную пустоту.
                Где свет или тьма непонятно. Только состояние невесомости и
                блаженства. Грудь на какое-то мгновение разрывается от потоков
                абстрактной любви. Пробивается невнятный силуэт грубого
                любовника, и тоска рвёт его на части. Цепь взаимопритяжения
                сомкнулась в поцелуе. Сладко отрекаюсь от надуманной черноты и
                весь до последней клеточки отдаюсь на кон бесстыдной
                провокации. Кокетство с картин Буше легкомысленно витало над
                измождёнными телами, забывающих на какое-то мгновение страх.
                Кто-то ты целовал мою кожу, искажённую похотью и временем.
                Любил, хотел, тревожил уставшее жить чудовище. А глаза
                превращались в молочные щелочки, когда ещё только нервные
                обрывки алмазного блаженства, алыми и голубыми точками жгли.
                Самых страстных проникновений требовала съёжившаяся жертва и
                тупо ожидала своей смерти. Почти, почти заклокотал последний
                акт, и фотосессия забытых сновидений разбилась, а потом вообще
                исчезла, самоуничтожилась о нарастающий гул-шёпот немного
                жестковатого и холодного утреннего города.