***

Лежать было неудобно. Под спиной ощущались три камешка. Я открыл глаза, и решил приподняться. Оказывается, я проснулся на чем-то белом, с голубыми проплешинами. Те камешки, на которых я лежал, оказались пулями. На груди обнаружились три дырки. Две рядом, у шеи. Третья у сердца. Сердце не билось. А я не дышал. Странно. Даже очень.
Я решил осмотреться. Достаточно далеко от меня стояла колонна людей. Был виден только её конец. Начала видно не было. Я решил идти туда. Шел долго, и поэтому у меня было время поразмышлять. В результате недолгих размышлений я понял, что скорее всего я помер. Ещё бы, три пули, три дырки. К тому же, я не дышу.
Начал вспоминать, как я умер. Помню, что пошел на демонстрацию. Против чего протестовал, не помню. Припоминаю, как кто-то кинул коктейль Молотова, а кто-то начал стрелять из автомата. А потом было больно.
Я все шел, шел. А дойти никак не мог. Посмотрел на часы: они стояли. Когда-нибудь видели электронные часы, которые показывают только 14:38? Я лично в первый раз. Попробовал позвонить по мобильнику. Он даже включаться не стал. Досадно.
До колонны я дойти никак не мог. Расстояние вообще не сокращалось. Тогда я просто захотел оказаться рядом с людьми. И оказался. Мгновенно перенесся, почти незаметно.
Я подошел к последнему человеку, и спросил, где я и что тут происходит. Человек ответил, что я перед воротами рая. И что никого внутрь не пускают. Потому что перерыв на обед. Уже двести лет. А всё это скопление людей - очередь. В глобальных масштабах.
Захотел посмотреть на ворота в рай. Посмотрел: серенькая калитка. Без забора. На двери висела табличка: «Вытирайте ноги». Калитка не открывалась, перелезть через нее не получилось. Обойти тоже. Меня постоянно выталкивала какая-то сила.
Очень хотелось посмотреть на знакомую личность. Перенесся к Курту Кобейну, Махатме Ганди, Ленину, Николаю Второму и моему другу Жорику. Он умер в прошлом году. Самосожжение.
Поначалу было очень интересно. Везде есть люди, с которыми можно поговорить. Мне случалось разговаривать с полководцами, генсеками, актерами, президентами. Но потом мне стало нехорошо. Не физически, а душевно. Неприятно общаться с мертвыми людьми.
Я страдал от одиночества: Жора был немногословен (отсутствовал рот), Ганди выдавал только маразмы, Ленина я не понимал. А у Курта не была отдела мозга, отвечающего за разговоры. Выстрелом снесло.
Мне стало совсем плохо. Я хотел в Рай. Даже переносился, но натыкался на невидимую стену. Хотел развлечений. К комплекту услуг они не прилагались.
Захотел быть живым. А нельзя. Я уже умер. Поздно пить боржоми.
Через год я совсем отчаялся. Я бегал как дурной и орал: «Выпустите меня отсюда!» Наверное, кому-то это надоело. В голове у меня раздался голос: «Куда ты хочешь?» «Да хоть в ад!» - ответил я.
И я попал в ад.
Я проснулся в своей постели. Единственное, что у меня осталось на память от Рая, это три пули и неработающее сердце.