Lonely wolf - Одинокий Волк

       Страх.
       Страх толчками гнал кровь по жилам.
       Страх помог не замечать красные флажки.
       Страх бросил вперёд, навстречу растерявшемуся от неожиданности человеку.
       Страх придал новых сил, помогая скрыться в заснеженной степи.
       Страх отсёк жгучую боль в бедре, когда жакан разорвал плоть. Бросил кубарем на снег.
       Страх за последнего щенка, жизнь которого, зависела только от неё.

* * *
       - Всё. Бувайте ребята. Спасибо, что помогли.
       - Да ладно. Кто ж ещё поможет, как не друзья.
       Витю ощутимо шатало. Чтобы не упасть, он ухватился за дверную фрамугу.
       - Может всё-таки останешься ? А, Вить ?
       - Неа, - Витя, икнув, замотал головой, - Меня дома ждут. Я пойду. Сашка доставит в лучшем виде. Не колотись.
       - Ну, как знаешь, - внутренне радуясь, согласился Денис.
       - Я побрёл догонять, - отпустив дверь, сильно качнувшись вперёд, Витя успел поймать перила и, заплетаясь подгибающимися ногами, начал сползать по лестничному пролёту.
       - Э !!! Мужуки ! Меня забыли !! - крикнул куда-то вниз.
       - Догоняй ! Ждём. Чего Ты там застрял? - сквозь скип пружины донеслось снизу.
       Проводив взглядом Витину спину, Денис закрыл дверь. Постоял немного в прихожей, прислушиваясь к шуму в подъезде.
       Когда входная металлическая дверь подъезда громко бахнула, удовлетворённо улыбнулся и прошел в единственную комнату, окидывая взглядом своё новое жилище.
       Ничего особенного. Панельный "курятник" в спальном районе на окраине. Пятый этаж из двенадцати возможных. Хотя было и неоспоримое для него преимущество. Дом стаял самым последним и всеми окнами смотрел на степь.
       - Ладно. Завтра всё разгребу-расставлю.
       Подхватив на руки ящик с кухонной утварью, ногой открыл дверь и поставил ящик на стол, оставшийся от прежних хозяев.
       Прикурил и, не гася зажигалку, зажег газ под чайником.
       Пока чайник шумно закипал, насыпал себе кофе и, подойдя к окну, распахнул створки.
       Тёмно-малиновый шар спускался за близкие курганы, утаскивая за собой день и наполняя небо на востоке первыми, ещё робко бледными, звёздочками.
       Темнело быстро. Кипяток в кружку наливал почти "на ощупь".
       Немного постучав ложкой, размешал сахар и с кружкой вернулся к окну.
       Запивая затяжки горячим крепким кофе, смотрел в ночную степь, прислушиваясь к затихающему городскому шуму и шуршанию ночи.
       В душе было тихо и покойно. Он снова один, и ему от этого хорошо.

* * *
       Выжил чудом.
       Раненая мать-волчица донесла его до ближайшей балки, и, забившись поглубже в терновые кусты, согревала, истекая кровью.
       Утром, выбравшись из под остывшего трупа, волчонок жалобно заскулил от холода и голода. Дрожа всем тщедушным тельцем, по проторенной ползшей волчицей тропе выбрался из балки.
       Ледяной ветер чуть не сбросил его обратно, вниз, на дно.
       Щурясь от снежной пыли, задрал голову, принюхиваясь.
       Едва уловимый запах указал ему путь. Проваливаясь в глубокий снег, пустился в сторону, откуда пахло едой.
       Когда уже почти стемнело и силы практически иссякли, из разыгравшейся метели выступил плетень. Найдя в нём дыру, протиснулся во двор.
       Немного постоял, озираясь, уткнулся носом в плотно утоптанный снег и, двигаясь зигзагами, двинулся по двору.
       Где-то на середине открытого пространства его застал скрип открываемой двери. Волчонок распластался почти в центре освещённого прямоугольника, но, быстро придя в себя, шарахнулся подальше, в темноту двора.
       Забившись в щель между плетнём и задней стенкой сарая, несмело выглянул.
       Человек, с парующим ведром, направлялся в его сторону. Он снова  заполз за спасительный угол, прислушиваясь к скрипу открываемой двери, шуму, который донёсся до него из глубины сарая, и звукам голоса.
       Облачко пара, вырвавшись в приоткрытую дверь, клубясь докатилось до его носа. Запах еды манил. Отметая остатки страха, выполз из-за угла, и юркнул в сарай.
       Внутри было тепло. Внутри была еда.
       Сразу за дверью волчонок, прижимаясь к стенке, рванул в дальний угол, и забившись под сено, наблюдал, как Человек раздаёт варево.
       Когда раздача кончилась и дверь закрылась, выбрался на свет. Пугаясь незнакомых звуков, подкрался к корыту. ЕДА.
       Набросившись, насыщался, не обращая внимания на розовые пятаки, принюхивающиеся к незнакомому запаху. Ел, чувствуя, как тяжелеет. Ел, сколько мог съесть. Так велел инстинкт - наедаться впрок.
       Маленький живот быстро превратился почти в шар с туго натянутой кожей. С трудом доковыляв до облюбованного угла, из последних сил заполз под сено, и просто провалился в сон.

* * *
       Выстрелив в темноту за окном очередным окурком, допил одним махом почти остывший кофе и вернулся в комнату.
       Постояв на пороге заставленной коробками и разобранной мебелью комнаты, махнул рукой,  принимаясь за благоустройство "берлоги".
       Собрав стеллажи, расставил на них книги и стопками журналы.
       С усилием подтащил письменный стол к окну, чем вызвал недовольный грохот по батарее.
       Чтоб не сидеть в тишине, водрузил на тумбочку телевизор. Диктор что-то забубнил, разгоняя тишину.
       Не обращая внимания на это бубонение, с нескрываемой любовью извлёк из пенопластовой засыпки компьютер и поставил на письменный стол.
       Подсоединить монитор и "воткнуть" интернет было секундным дело.
       "Чуть позже," - подумал, немного помедлив.


* * *
       В сарае волчонок отъедался больше недели. Столько и так сытно, он не ел с рождения.
       За сеном, в углу, он нашел довольно широкую щель между досок. Немного поработав зубами и когтями, расширил её. Сытость и тепло вернули интерес к окружающему. Он осмелел настолько, что решился выбраться через эту щель во двор.
       И тутже пожалел об этом.
       Как из-под земли, перед ним выросла Собака.
       Присев, с перепугу обмочившись, попытался юркнуть обратно. Не вышло.
       Псина схватила его за шкирку и трусцой припустилась через двор к конуре.
       Опустив на землю, лизнула в нос и подтолкнула в глубь.
       Внутри, на подстилке, копошился такой же, как волчонок, щенок. Сука заползла следом. Улегшись, поскуливая, принялась вылизывать.
       Волчонок успокоился. От Собаки пахло молоком. Мамой. Радостно ткнувшись в сосок зачмокал, жмурясь от удовольствия и шершавого языка.

* * *
       Изредка поглядывая на экран телевизора, закончил распихивание теперь холостяцкого скарба по отведённым местам.
       Разложив диван, накрыл пледом и удовлетворённо уселся. Щурясь от дыма, осмотрел преобразившуюся "берлогу".
       Всё было вполне пристойно. Большего ему и не нужно было.
       Вернулся на кухню и, долив воды, поставил чайник на огонь.
       Пока он закипал, навёл порядок в кухонном хозяйстве.
       С ванной справился почти мгновенной. Пена, помазок, паста и зубные щётки с мыльницей заняли своё место на подзеркальной полочке.
       Выглянув на чайник, решил принять душ, пока суть да дело.
       С наслаждением отфыркиваясь, смыл пот и пыль прохладной водой. Выбравшись из под душа и чувствуя себя новорожденным, не стал вытираться. Обернувшись вокруг талии полотенцем, зашлёпал на кухню, чувствуя приятное щекотание скатывающихся и сохнущих капелек воды.
       "Намутив" свою дозу, прихватив с собой чайник, вернулся на диван.
       Пощелкал по каналам в поисках чего нибудь интересного.
       Наткнулся на какой-то познавательный фильм и уже собрался расслабленно откинутся на подушку, когда, непривычно громко, зазвонил телефон.
       С досадой поморщился, снимая трубку.
       Тишина. Только потрескивание помех.
       - Ало. Говорите громче. Вас не слышно, - и зачем-то дунул.
       - Ну и ладно. Не очень-то, видать, хотелось, - не дождавшись ответа, опустил трубку на рычаги.
       Откинувшись на подушку, попытался вникнуть в суть происходящего в "ящике".
       Но усталость и некоторая стрессовость переезда победили даже кофе.
       Глаза стали закрываться и не заметил, как уснул.

* * *
       Сильная, заскорузла пятерня, схватила за шиворот и вытащила на солнечный свет.
       - Галю ! Андрийко ! Йды-но сюды. Що цэ воно такэ ?! - держа высоко над землёй, Человек рассматривал волчонка с нескрываемым интересом.
       - Тю. Так то цуцэня Жучки.
       - Та ни. Он воно бигае. А цэ нэ вид нэи. Я ж втопыв усих. Схожэ на вовченя.
       - Та звидкиля вовченя визмэться?
       - А помьятаещь, кум Пэтро казав, що бачыв як вовчыця, дэсь тыждэнь тому, бигла з вовченям.
       - Ну як що тикы так. Алэ як воно туточкы зьявылось ?
       Дородная Галя и вертлявый Андрейка, подойдя поближе, уставились на диковинку.
       - Ну що з ным робыты ? Втопыты ?
       - Нэ трэба, тату, - Андрейка аж запрыгал, - Виддай його мэни. Ну виддай!
       - Та навищо воно тоби ?
       - Та ни в кого нэмае вовка, а в мэне будэ.
       - Ну трымай, якшо так. Алэ, якщо вин почнэ бэшкэтуваты, - отец угрожающе нахмурился, - вбью !
       Андрейка согласно закивал, принимая на руки волчонка.
       - Як назвэшь ?
       - Lonely wolf.
       - Як ?
       - Lonely wolf. Одинокий Волк.
       - Тю. Цэ як ?
       - Цэ английскою мовою, Тату.
       - Ну хиба що английскою, - прикуривая, согласился папа.
       - Волф. Волф, - как бы пробуя на язык, несколько раз произнёс вслух, выдыхая дым через нос. - Як лай ни бы то.
       Андрейка вернулся к конуре. Опустив на землю, слегка прижал, надевая ошейник на короткой цепи.

* * *
       Яркие круги посреди туманна.
       Люди-силуэты.
       Серая радуга над заснеженной степью. Плетень и сельский двор.
       Волчонок на цепи у собачей конуры. Мальчишка.
       Призывно манит волчонка. Волчонок радостно бежит к Мальчишка.
       Прыгает в протянутые навстречу руки.
       Рывок короткой цепи, и удивлённый волчонок кубарем катится в пыль.
       Мальчишка смеётся, широко разинув рот, и снова приманивает вдруг подросшего волчонка.
       И снова: разбег, прыжок. И снова рывок короткой цепи. И облако пыли. Снова смех.
       А из пыли уже не волчонок. Волк. Рывок. Старый ошейник не выдержал. Лопнул.
       Волк и Мальчик. Стоят друг против друга.
       Мальчик в испуге. Волк - горд силой и свободой.
       Разбег, и плетень далеко позади.
       Впереди - ковыльные волны. Ночь. Полная луна.
       И силуэт волка, на фоне полной луны.
       Гордый. Сильный. Одинокий. Свободный.
       Об этом должны знать все.
       Высоко задрав морду завыл - СВОБОДЕН !!
       Снова и снова.
       Об этом должны знать все !!
       Волчий вон набирает высоту. Всё выше и выше.
       Разгоняя туман и тьму несвободы.
       Окрашивая алым горизонт на востоке и пробуждая к жизни.

* * *
       Денис заворочался во сне.
       Дверной звонок силой вырвал его из степной вольницы в реальность "берлоги".
       Снова позвонили. Долго и настойчиво. С раздражением терзая кнопку.
       03:08 - светились зелёные цифры.
       - Ну, кого ещё черт принёс?
       Шлёпая босыми ногами, потирая на ходу глаза и поправляя съезжающее полотенце, направился в прихожую.
       - Привет. - Влада стояла на освещённой желто-подмигивающей лампочкой площадке. Стояла и, поджав губы, смотрела не него.
       - О как, - всё ещё потирая заспанный глаз удивился Денис. - Ты откуда ? Как узнала ? Я ж вроде не говорил ?
       - Сашка.
       - Гадёныш. Просил. Никому. Трепло, - впрочем, без всякого раздражения среагировал Денис, - Ну проходи. Правда, я ещё не совсем устроился.
       - Да ладно. А на Сашку не обижайся. Это я его в угол зажала, - Влада улыбнулась, рассматривая просыпающегося на ходу Дениса.
       - Ну, пусть живёт, - Денис усмехнулся, - Кофе будешь ?
       - Буду.
       - Ну тогда проходи в комнату, а я сейчас.
       Прихватив чайник и направляясь на кухню, столкнулся в дверях с Владой.
       Подняв руки повыше, пропуская, прижался к косяку. Влада, хитро прищурившись, провела по груди длинным, ухоженным ногтем, оставляя белый след на загорелой коже.
       - Ух ! - выдохнул, протискиваясь дальше, провожаемый "бесенятами" в глазах.
       В комнате осмотрелась по сторонам. Ещё не жильё, в полном понимании, но уже и не "голые стены".
       Подойдя к дивану, взбила подушки и, повернувшись спиной, раскинув руки, повалилась. Немного не рассчитав, слегка стукнулась. Потирая затылок, выпрямилась, умащиваясь на краю. Больно не было. Так, чуть чуть неприятно.
       Опустив руки, упираясь в диван, стала рассматривать ранние, черно белую графику Фоменко, висевшую на стенах.
       Особенно ей нравилась "Антоний". Да и Денис всегда подолгу рассматривал эту репродукцию. Особенно когда у него что-то не получалось, а настроение было философски-мрачное.
       - А вот и кофе, - Денис держал в одной руке поднос, а другой, за ножку, табурет.
       Увидев вздувшиеся мускулы, Влада вся напружинилась, невольно облизывая губы, наблюдала, как устанавливается перед ней табурет, и поднос с тихим металлическим звоном поворачивается к ней.
       - Тебе как обычно ? - открыв банку и набрав кофе, ждал, когда кивнёт в знак согласия.
       Она кивнула, ерзая, подвинулась к Денису.
       - А тебе идёт. Полотенце как юбка. И ноги стройные. Даже немного завидно.
       - Ты куда ? - Денис слегка вздрогнул, почувствовав, нежно-прохладное косание пальцев, на бедре. - Я же с чайником в руке !
       - Да брось ты его, - всё больше щурилась, придвигаясь к Денису, - Брось. Иди ко мне !
       - Ну подожди, - поставив чайник на поднос, перехватил руки за запястья.
       Присев перед ней на корточки, посмотрел, чуть снизу, в лицо.
       - Влада. Понимаешь в чем дело, - опустив голову, подбирал слова, - Я теперь один. Я Свободен.
       Найдя нужное слово, снова смотрел в глаза.
       - Я всё понимаю, - хотя по взгляду было понятно, что нет, не понимает. Не хочет понимать. Просто соглашается. Потому что это было не важно.
       - Я всё понимаю. И это хорошо. Значит Ты теперь можешь быть моим, - склонив голову и чуть-чуть высунув язычок гладила по щеке, - Теперь ты будешь моим !
       - Да погоди. Ты не понимаешь. Я ничей. Я свой. Свободен. Я - Lonely wolf! - перехватывая опять руку, сказал Денис.
       - А мне - всё равно ! - потихоньку высвобождая руку, чтобы снова коснуться его щеки.
       Страстно выпрямляясь и едва заметно начиная дрожать, смотрела прямо в глаза.
       - Мне всё равно. Я Тебя не отпущу. И никому теперь не отдам.
       - Ну Владочка. Не надо. Ты мне нравишься. Очень. Но не сейчас. Я ещё не до конца насладился свободой.
       - А я помогу. Насладиться !!
       Теперь её глаза широко открылись, вспыхнув желанием и страстью.
       Наклонившись к нему поближе, скользнула по голым ногам от колен и выше.
       - Я хочу тебя. - и, пока не опомнился, поцеловала, обхватив его за шею, заваливаясь на диван.
       Расцепив её руки, Денис чуть приподнялся над ней, внимательно посмотрв в глаза.
       Страсть и покорность. И желание. Жгуче-неудержимое. Вот что он увидел в них.
       - Господи, Владка ! Что Ты со мной делаешь ?!
       - Я делаю нас счастливыми...
       Скользила взглядом по его лицу. По тонким приоткрытым губам. Тонула в серо-голубой глубине глаз. Опустив руки, пуговицу за пуговицей расстёгивала ставшую вдруг тесной блузку.
       - Я делаю нас счастливыми, - расстегнув последнюю, чуть приподнявшись, запустила пальцы в русые волосы и нетерпеливо притянула к себе.

* * *
       Потёртости на загривке быстро заживали на вольном степном воздухе.
       Lonely wolf, "вчерашний" волк на цепи, теперь был свободен. И упивался этой свободой.
       Даже когда он встретил волчью стаю и был в неё принят, всё равно он оставался свободным.
       Даже когда молодая волчица начала выказывать ему знаки внимательной податливости, оставался свободным.
       Теперь к его "свободному" вою добавились нотки радостного понимания своей нужности кому то. Понимания, что истинная свобода - не в одиночестве.

* * *
       Волчий радостно-свободный вой. Далеко. Где-то на краю слышимости.
       Он проник в комнату через распахнутую в ночную степь балконную дверь.
       Как точка над "i", этот вой объяснил Денису, что истинная свобода пришла только теперь.
       Когда он уже не один. Когда он рядом с любимой и когда он любим.

* * *
       Свобода - это когда тебя понимают.
       Свобода - это когда ты кому-то нужен.
       Свобода - это когда тебе кто-то нужен.
       Даже если по жизни ты - Lonely wolf.