Без снов

 Я не умею забывать и просто тихо проклинаю,
И нас с тобою покарать, прости меня, не забываю,
Тебя люблю и убиваю, в мечтах почти, что каждый день
Тобой живу, тобой страдаю, и может так и надо мне…



Сквозь веки я видела, как за окном мелькали длинные молнии, рассекая черное небо изогнутыми линиями. Я приподнялась на кровати и посмотрела на сестру – она свернулась в клубочек и,  тихонько посапывая, спала. Я встала с кровати и заправила под ней тонкое одеяло. Раздался стук в дверь, я на цыпочках подошла и, лишь бы не разбудить Мэри-Энн, аккуратно открыла дверь. На пороге стоял мой брат, он держал в руке фонарь и молча смотрел на меня.
- Я не разбудил Мэри-Энн?
- Нет, но что ты ходишь среди ночи? – сонно протирая глаза, спросила я, - неужели опять придумал нам работу?
- Да, я думаю, а что если…- но я не дала ему договорить.
- Нет, не сейчас – она недавно уснула, мне еле удалось снять жар, - Завтра утром в столовой.
- Хорошо, как скажешь, но план действительно хорош, - Эрик притушил свет, поцеловал Мэри-Энн и направился в свою комнату.
Я легла  под одеяло, но меня никак не могла отпустить  мысль – где же нам найти деньги? Мы жили в монастыре Святой Катарины уже восемь лет, как только родители бросили нас у его дверей, чтобы иммигрировать на запад. Мы никогда о них не слышали, только Мэри-Энн часто говорила о маме во сне, она не знала, что нам с Эриком пришлось работать с девяти лет, лишь бы монастырь Святой Катарины не  откупили олигархи. Монастырь платил дань правительству, но из-за войны между крестьянами и арендаторами,  денег практически не было. Монахини не получали  денег на еду, а дети из приюта работали с самых ранних лет.
Я повернулась на бок и поняла, что плачу – за все шесть лет, что я нахожусь в этом приюте, я никак не могла понять – зачем они бросили нас? Легкая слезинка скатилась по моей щеке, и я вспомнила, как нам было хорошо всем вместе, как мы встречали Рождество, как просыпались утром, как мама готовила мне оладьи, а папа вырезал деревянные игрушки, мы никак не могли понять, ради чего они не взяли нас с собой?
Когда над городом Ворн появилось зарево рассвета, я погрузилась в нервный, пустой сон. Мне как всегда приснился наш дом, моя спальня, мои игрушки. Сквозь сон слышались постанывания и посапывания Мэри-Энн, наверное, ей тоже снился дом.
Мэри-Энн было всего  два годика, когда мы оказались в приюте, мне было восемь, а Эрику  девять. В монастыре нас взяли под опеку две сестры-монахини -  Ребекка и София, и если бы не они, то неизвестно чем бы обернулась наша судьба.
Самый зверский способ разбудить – это прыгнуть на кровать и громко заорать в ухо любимой старшей сестры. Мэри-Энн, совершенно счастливая, нещадно прыгала по мне и  кричала на весь монастырь.
- Вставай, вставай! Вставай, соня! – она упала на меня и начала щекотать. Я завизжала, и мы стали бороться и щипаться. Кончилось тем, что в комнату постучали.
- Что вы так кричите, всех  разбудили! – в дверной проем  просунулась сонная голова Эмили, тоже девочки-сиротки, которая убежала от своей матери-пьяницы и жила вместе с нами уже около пяти лет.
- Кидай в нее! – и вместе с одеялом в Эмили полетели подушки, она завизжала и бросилась на нас, пытаясь до смерти защекотать. Сначала мы боролись в полной тишине, а потом Мэри-Энн начала громко подвывать, когда мы вместе с Эмили бросились на нее.
- Катрин! Мэри-Энн! Эмили! Что вы творите? – приоткрытая дверь настежь распахнулась, и в комнату вошла Ребекка в ночной рубашке, - девять утра! Все спят! А вы тут…!
Возмущению нашей настоятельницы не было предела, мы стояли вдоль окна, как тихие мышки.
- Простите нас, пожалуйста, - по личику моей младшей сестренки прокатилась прозрачная слезинка. Каждый раз именно так Мэри-Энн растапливала сердце Ребекки, и она прощала нас.
- Девочки, ну так ведь нельзя – то вы воруете варенье, то тащите в приют всяких кошек и собак,  то будите в такую рань весь монастырь! – Ребекка сделала очень недовольное лицо, - но так  и быть, я вас прощаю. Последний раз, - она погрозила пальцем и почти вышла из комнаты, вдруг остановилась на пороге, - И не забудьте прибрать то, что вы натворили.
Мы молча обвели взглядом все помещение  и дружно вздохнули.
- И все-таки идея с собаками была хороша, правда? – я вспомнила нашу последнюю попытку заработать деньги - находили бездомных животных, мыли их и продавали на птичьем рынке. Но однажды в плохую погоду, мы решили взять их  к себе в комнату, и тут  план провалился – звери громко пищали и кричали, и на шум прибежала София.
- Ага, ну ладно, я пойду, приберу у себя, - Эмили быстро улизнула от работы.
- Опять мы должны все сами делать, - пробурчала Мэри-Энн.
- Ты себя хорошо чувствуешь? – спросила я, убирая одеяло и заправляя простынь, - вчера у тебя был страшный жар.
-Нет, Кэт, сегодня все хорошо, а что мы будем делать?
- Ты пойдешь в лес вместе с Сабриной и Саймоном собирать ягоды, - я отряхнула подушки и аккуратно положила их на кровать, - Не хочу, чтобы сразу после болезни ты перенапрягалась.
- А ты? – Мэри-Энн  отвернулась к окну, давая мне переодеться.
- Энн, иди сюда, завяжи мне сзади, пожалуйста, - я повернулась к ней спиной, - Эрик хотел предложить мне сегодня что-то, скоро узнаю. Эй! Не так туго!
Я первая умылась, извела на себя почти всю воду и направилась к Эрику  спросить об его плане. Я приоткрыла дверь и захлопнула обратно - Эрик лежал в постели с какой-то девушкой, пробурчав  под нос извинения, я пошла завтракать в столовую. Опять он привел к себе очередную подружку, эх, если бы об этом прознали монахини, Эрику было бы несдобровать.
Я заняла свой привычный столик у окна  и пошла за завтраком. В столовую медленно подтягивались проснувшиеся дети, сев за стол, я начала усердно поглощать холодные черствые оладьи. В приюте кормили плохо, так как денег практически не было. Ко мне подсел Эрик.
- Стучаться не пробовала? – он чрезвычайно сердито посмотрел на меня.
- Скажи спасибо, что не  рассказала Софии, - я засунула в рот еще одну лепешку.
- Кэт, ну ведь мы договорились, если ты никому не расскажешь, то я помогу тебе с планом работы, - он отпил из моего стакана, - это очень не честно с твоей стороны.
- Ладно, говори о работе, я уже не в силах придумать что-нибудь еще.
- Значит, смотри, мы можем взять варенье у монахинь, чтобы ты разносила их по богатым домам.
- Грандиозно! Блестяще! – с нескрываемым сарказмом прошипела я, -  Кто нам даст столько варенья?
- Мы украдем его сейчас, - с этими словами Эрик схватил меня за руку и потащил по коридорам.
- Ты что с ума сошел? –  едва отдышавшись, проворчала я, но Эрик зажал мне рот.
Из-за угла показалось три монахини, как только они прошли, мы мигом спустились в подвал.
- Бери тележку и вот эту тряпку, - братец ловко перекладывал банки с полок прямо мне в повозку. Я схватила накидку со скамьи и прикрыла варенье. Пока Эрик стоял на страже, я быстро вышла с другого конца подвала. Показав ему большой палец, скрылась за дверью. За  поворотом выкинула тряпку и покрасивее уложила варенье.
В глаза ударил яркий солнечный свет, а я уже везла свою тележку в сторону особняков. Дорога была весьма длинная, потому что город делился на кварталы. Скептически осмотрев свое кремовое платье, я поправила  волосы, раскинула их по плечам, и с уверенностью близкой нулю,  постучала в первый дом.
Мне открыла пожилая женщина, и, посмотрев сначала на  меня, потом на  аппетитно лежавшее  варенье, протянула десять долларов.
- Сколько, мэм?  - от вида столь больших денег, у меня перехватило дыхание.
- Я возьму две баночки, вон те, с малиной.
- Приятного аппетита! – и я, полная счастья, с трудом перекатывая тяжелую тележку, направилась к следующему поместью.
В этот раз дверь открыла совсем молодая девушка, возможно, даже младше меня, посмотрев надменным взглядом сначала на варенье, потом на меня,  ни слова не говоря, захлопнула тяжелую дверь прямо перед моим носом. Сплюнув от разочарованья ей на ограду, я быстро пошла к следующим домам. Было очень обидно, но с другой стороны, ни за что на свете не хотела бы превратиться в такое чудовище, думающее только о деньгах.
Полная возмущения, на подходе к еще одному имению, я не заметила маленькой рытвины, в которую с треском въехала тележка, и начала медленно заваливаться на бок. Я встала в причудливую позу, пытаясь удержать эту повозку, но она была такой тяжелой, что в итоге я упала вместе с ней, к  тому же оказалась придавленной сверху.  Я лежала на теплой земле и … смеялась. Просто представив себе этот пейзаж со стороны, мне стало очень весело.
- Ты не ушиблась? –  надо мной раздался чей-то голос. Не в силах посмотреть, кто это, так как эта проклятая тележка заслонила мне практически все, я попросила снять ее с меня.
Тележка отъехала в сторону, и я встала на ноги. Передо мной стоял высокий темноволосый парень, и, улыбаясь, смотрел на меня. Через долю секунду мы вместе громко рассмеялись.
- Как тебя зовут? – он опустился на корточки и стал помогать мне собирать банки варенья, к счастью ни одна не раскололась.
- Катрин, а тебя? – я посмотрела на него, прикрыв глаза рукой от яркого солнца.
- Кристофер, можно просто Крис, -  он открыто улыбнулся и помог мне встать, - ты из монастыря?
- Да, - в его глазах читался вопрос, - всем детям и монахиням приходиться работать, чтобы приют Святой Катарины продолжал существовать.
- Я помогу тебе развозить варенье! – он с уверенностью схватил ручку тележки.
- Да нет, что ты, у тебя, наверное, есть дела… - я попыталась отобрать у него  повозку.
- Поверь, мне абсолютно нечего делать, и я очень рад, что встретил тебя, - Крис упорно катил тележку к еще одному  особняку. Я решила, что он сын богатых родителей. А мы всегда старались держаться подальше от этих задавак.
- А … если твои родители увидят тебя за этим занятием? – я еле успевала за его размашистыми шагами.
-  Мне все равно, - я действительно хочу помочь тебе и приюту!
- Но твои друзья, что они скажут? – Крис резко встал и остановил тележку.
- Здесь у меня нет друзей – кругом одни пижоны и слюнтяи, - не волнуйся, я делаю это от чистого сердца, - новый знакомый посмотрел мне в глаза, и я перестала его отговаривать.
К моему удивлению, мы продали все шесть банок варенья меньше чем за два часа, и получили тридцать восемь долларов. На эти деньги приюту хватило бы еды на две недели – я была так счастлива, что подпрыгивала на каждом шагу.
Всю дорогу мы шли и разговаривали, мы говорили одновременно обо всем и ни о чем. И вот оказались у дверей приюта.
- Крис, спасибо тебе…
- Нет, не благодари – я всегда буду рад помочь, до завтра!
- До завтра…
Я как завороженная зашла в монастырь, оставила повозку и у входа и побежала к Ребекке. Она стояла и разговаривала с матерью Сильвией. Я подошла к своей настоятельнице и, лучезарно улыбаясь, протянула деньги, все тридцать восемь долларов. Мать Сильвия закрыла  рот руками, и молча смотрела на деньги.
- Но, … но… откуда? – заикаясь, спросила Ребекка.
- Ну,…это секрет, - я подумала, что за воровство варенья, меня по головке не погладят.
- Надеюсь, ты их не украла? – я так посмотрела на настоятельницу, что этот вопрос отпал сам собой.
Было около полудня, когда я вышла из дверей монастыря, решив пойти прогуляться. И каково же было мое удивление, когда на траве перед входом сидел Крис. И сидел, видимо уже очень давно, пока я отнесла деньги, пока меня хвалили, пока я пообедала, пока…
- Кэт! Кэт! – мои мысли были прерваны его криком, - Кэт, может, сходим погулять?
Я подбежала к нему и оттащила подальше от приюта.
- Что же ты кричишь на весь двор?
- А что?
- Ну,…ты больше так не делай, хорошо? – я сама не знала причину своей грубости.
- Ты пойдешь со мной гулять? – и без лишних слов он взял меня за руку и повел по направлению к парку. По дороге он рассказывал мне о себе, о своих родителях, мы болтали о приюте, о проблемах нашего города, обо всем. Потом пошли к озеру, там никого не оказалось, и мы решили подойти к воде.
- А у тебя есть братья? – я наклонилась к воде и провела рукой по ровной глади.
- Да, младший, ему двенадцать, - без особой радости отозвался Крис.
- У вас плохие отношения?
- Да не знаю, он не такой как я, мне с ним совершенно неинтересно… - он набрал в руку воды и  случайно обрызгал себе ботинок. Подняв голову, он увидел, что я улыбаюсь.
- Смешно, да? – он расхохотался и облил меня водой.
- Ах ты…! – я опустилась на колени, чтобы зачерпнуть побольше воды, но берег оказался скользким, и я упала прямо на мелководье. Рядом раздался громкий хохот Криса.
-  Извини, но это очень весело! – он  подошел ко мне, чтобы подать руку, но  я схватила  протянутую ладонь и рывком дернула в воду, так как под ним тоже был скользкий песок, он упал рядом со мной, подняв тучу брызг. Мы брызгались и смеялись на всю округу, пугая птиц и разгоняя несчастных рыб в пруду.
Около шести вечера мы возвращались с пруда. Так как было очень тепло, то наша одежда наполовину высохла, и снова становилось нестерпимо жарко.
- Давай зайдем к Эрни? – это была одна из приличных забегаловок около рынка. Мы с братом иногда коротали там вечера, но так как денег обычно не было, то просто сидели.
- Но у меня совсем нет денег, - меня посетила мысль, что надо было взять себе пару центов из заработанных сегодня.
- Я угощаю! И без возражений, -  с этими словами он достал мятые  влажные  бумажки, в сумме получилось почти два доллара. На эти деньги можно было наесться до потери пульса или сознания.
Скептически осмотрев  помятые бумажки, Эрни позвал девушку, чтобы она приняла наш заказ, я попросила пирожок с мясом, но Крис заказал нам обоим по стакану компота и большой яблочный пирог.
- Мы его не съедим, - проворчала я, когда мы сели за столик в углу у самого окна.
- Съедим.
Мы просидели в кафе до восьми вечера, и пирог действительно был съеден. На улице уже темнело, и Кристофер предложил проводить меня до приюта.
- Я отлично провела время и не знаю, как тебя отблагодарить…
- Пойдем завтра вместе? Придумаем что-нибудь еще?
- Ты действительно хочешь мне помочь?
- Да.
- Ну, хорошо, давай в десять встретимся у пруда?
- До завтра!
Я прошла к себе в комнату и упала на кровать, так как Мэри-Энн в комнате не было, можно было немножко помечтать. Я лежала и думала о своем новом знакомом. Мы познакомились только сегодня утром, а мне казалось, что мы общаемся уже очень долгое время.… Кристофер был таким открытым и добрым, что сразу проник ко мне в сердце. Я вспоминала его широкую улыбку и доверчивые глаза, как мы барахтались в воде и сидели в харчевне…
Раздался стук в дверь, и в комнату просунулась голова Эмили, я кивнула ей, чтобы она зашла.
- О тебе весь монастырь говорит, подружка, – она села на край кровати и, улыбаясь,  посмотрела на меня.
- И о чем же он говорит?
- О том, что ты сегодня принесла деньги, которые мы обычно собираем месяц, а ты  заработала их за один день, как умудрилась, выкладывай.
- Честно?
- Ну?
- Ты никому не расскажешь?
- Ну, мы же лучшие подруги, тем более что между нами  никогда не было тайн, - она обиженно посмотрела на меня.
- Я продавала варенье, - заговорщицким шепотом сообщила Эмили на ухо, - Я и Эрик  украли его из подвала.
- Мы это делали не раз и не два, но все равно никогда не зарабатывали столько денег.
- Потому что продавали банки на рынке, а я в другом месте. В имениях! – после эффектной паузы с гордостью возвестила я.
- Мы раньше тоже ходили, но там все такие надменные и гордые, что больше мы не совали туда свой нос.
- Сегодня мне повезло! Тем более что мне помогали.
- Ты… ты влюбилась? Да? – улыбаясь, спросила Эмили, - расскажи мне о нем.
- С чего ты вообще взяла? – но меня выдал яркий румянец на щеках, - Ладно, так и быть, его зовут Кристофер.
- И? Кэт, я тебе все рассказываю! А откуда он? Ладно, дай, угадаю, - он из приюта по ту сторону рынка? – я отрицательно покачала головой, - он из поместья, что  живет около церкви?
- Он из особняка МакКефри. Он сын Арнольда МакКефри, - гордо  улыбаясь, сказала я.
- Так он… из тех? – улыбка сползла с лица Эмили, и теперь она смотрела на меня несколько  ошарашено.
- Он совсем не похож на других…
- Кэт, я бы на твоем месте не общалась с ним.
- Эм, давай я сама буду решать, хорошо? – я встала с кровати, поправила платье и, взяв Эмили за руку, повела в столовую, - Не обижайся, просто я сама еще ничего не понимаю, он мне как друг.
- Ладно, в конце концов, действительно, удача улыбнулась тебе, а не мне, - мы вошли в столовую, и на нас обрушился шквал аплодисментов и криков.  Все поздравляли меня с заработанными деньгами, хлопали по спине, пожимали руки. Ко мне подошла мать Сильвия и обняла меня.
- Девочка, благодаря тебе, мы теперь можем полгода не платить дань! – она еще раз сжала меня в объятиях, потом направилась к себе.
А столы были накрыты всевозможной едой и вкусностями! Я почувствовала, как у меня потекли слюнки, и вместе со всеми бегом кинулась к столам. Так вкусно мы не ели уже довольно давно, последний раз нас порадовала Эмили – она заработала пятьдесят с лишним долларов, но откуда она их взяла, Эм мне так и не сказала.
- План с вареньем удался? – к нам подсели Эрик и Мэри-Энн. Чувствовалось, что Эрика переполняло чувство гордости за свою идею.
- Как видишь! – пережевывая вкусное  куриное мясо, прочавкала я.  Времени около девяти вечера, обычно по вечерам каждый занимался своим делом в пределах монастыря.
 Я настолько устала от впечатлений, что  упала на кровать и моментально уснула. Мне снился сладкий сон про меня и … Криса. Он настолько очаровал меня своей простотой и бескорыстностью, что снился мне всю ночь. Сны сменяли друг друга, оставляя за собой тонкий след из розовой туманности фантазий.
Солнце светило мне прямо в лицо, и  я прикрыла глаза тыльной стороной руки, времени было около половины одиннадцатого, из-за Мэри-Энн, попавшей в передрягу, я сильно опаздывала. Я уверенно направлялась на место встречи, вспомнив свой сон, я сладко улыбнулась.  Оглядевшись на подходе к озеру, немного расстроилась  – Криса нигде не было.  Спустившись в низ, я почувствовала легкий порыв ветра, резко обернулась, и мой нос оказался в нежных лепестках  лилий  и незабудок.
- Привет, это тебе, - из-за цветов  появилось радостное лицо Криса.
- Спасибо, - я улыбнулась, и благоухающий  букет оказался у меня в руках.
- Вчера я не смог придумать ничего путного, на чем можно было бы заработать.
- Теперь в этом нет нужды, по крайней мере пока, вчера мы заплатили дань на полгода вперед, и все благодаря тебе…
- Ты не права, я просто встретил тебя и помог довести тележку! И не спорь.
- Но… - Крис погрозил мне кулаком, -  Хорошо, хорошо, больше не буду! Куда пойдем сегодня?
- Мы пойдем туда, - он махнул рукой в непонятном направлении, - Надеюсь, ты не против?
- А что там?
- Не знаю! – он пожал плечами, и мы зашагали вперед по узенькой тропинке. Когда мы шли, вокруг пели птицы и щебетали кузнечики, а  по ярким цветам порхали хрупкие бабочки,  неожиданно я поняла, что мы идем за руку. Я немного напряглась, но, увидев спокойное лицо Криса, который рассказывал мне о способах приготовления мясного пирога, я успокоилась.
- Откуда ты так много знаешь? – за последние четыре с половиной часа прогулки, он рассказал мне все.
- До вчерашнего дня я сидел дома и читал, читал, читал! Но вчера я встретил тебя и еще раз убедился в серости и пустоты и моей скучно протекающей жизни,  – он сорвал цветок и протянул мне.
- Я очень рада, что ты согласился со мной погулять, - я повертела в руке цветок и вдела его себе в волосы.
- Хочешь, я расскажу тебе о драконах?
Мы гуляли так долго, что я потеряла счет времени.  Я даже не подозревала, что можно так много знать – Крис рассказывал мне обо всем на свете.  Вдруг, когда он рассказывал мне о  пчелах, Крис резко остановился и взволнованно посмотрел по сторонам.
- Слушай, я так заболтался, что теперь не знаю, где мы находимся… - я испуганно схватила его за руку и, щурясь в темноте, попыталась увидеть хоть что-нибудь. На небе начали стягиваться темные тучи, и теперь вообще ничего нельзя было разглядеть.
Крис развернулся и, держа меня за руку, пошел в обратном направлении. Нас остановил  сильный дождь, мы промокли за долю секунды.
- Смотри – там какой-то дом, давай добежим до него, - не говоря лишних слов, мы, держась за руки, мы во весь опор побежали к серому огромному зданию.  Перепрыгнув через маленькую ограду, мы с шумом ввалились в дом. Я села на пол прямо в коридоре, и с трудом переводила дыхание.
- У меня две новости, плохая и хорошая, с какой начать? – едва отдышавшись, проговорил Крис.
- Давай с хорошей.
- Здесь мы не промокнем, а плохая – нам придется здесь переночевать.
Следующий час мы рыскали по дому и искали подходящие предметы для ночевки. На первом этаже в огромном зале оказался большой камин, и Кристофер отправился искать  сухое дерево, чтобы разжечь камин, ему пришлось поломать  покосившийся шкаф и два сломанных кресла.
Пока он трудился, чтобы распалить искры, я поднялась на второй этаж и нашла там большой матрас, он был настолько огромен, что мне пришлось тянуть его на себя, лишь бы сдвинуть с места. 
Красная от натуги я чуть ли не ползком выволокла его на лестницу, опустила его на ступени и поняла, что падаю вниз. Этот огромный матрац потащил меня за собой, и у меня не было никакой возможности сопротивляться падению, если бы я ухватилась за перила, то поломала бы руки, а так упала на пол и была придавлена сверху злосчастным матрацем.
Он придавил меня полностью, я почти ничего не видела, если учесть, что он, само собой, не очень приятно пах, то вы поймете мои страдания. Я пыхтела, пищала и толкалась – но не могла сдвинуть его с себя, и опять мне на помощь пришел Крис.
- Что ты там делаешь? – он приподнял матрац и удивленно смотрел на меня.
- Отдыхаю! – он с улыбкой наблюдал, как я, кряхтя и ворча, поднималась на ноги.
- Пойду его просушу, - Кристофер потащил матрац к камину, а я опять поднялась на второй этаж, чтобы найти второй такой же.
Второго матраца не оказалось. Я перевернула вверх дном почти весь дом, но  нашла лишь более-менее приличное одеяло и дурно пахнущую подушку, которую предусмотрительно оставила лежать на своем прежнем месте.
Когда я вошла в гостиную, камин уже во всю горел – на матраце сидел Крис и задумчиво бросал всякие деревяшки в пылающий огонь.
- Я лягу у камина, а ты ложись на кровать, - он взял одеяло, постелил у огня и лег.
Мы не спали – лежали и разговаривали, ближе к двум часам ночи Крис перебрался ко мне на матрац, потому что он на самом деле замерз на холодном бетонном полу.
- Ты любишь огонь? – подбросив маленькое поленце в камин, спросил Крис. Неожиданно для себя я поняла, что моя голова лежит у него на плече.
- Мне нравится, как трещит дерево. Слушай, а что подумают твои родители?
- Если повезет, то ничего, а если нет, то с утра сюда нагрянет строй конногвардейцев в поиске меня, - он скорчил кислую мину, - А ты? В монастыре не будут волноваться?
- Наверное, будут. Такого со мной еще ни разу не было, то есть я никогда на ночь не уходила.
От огня исходило приятное тепло, было так спокойно и уютно, что я придвинулась поближе к Крису и уснула, положив голову ему на грудь. В эту ночь снов не было, я просто крепко спала.
Но любой, даже самый крепкий сон может прогнать дикий вопль над ухом.
- Сын! Ты что здесь делаешь? А это что за …? – дальше фраза оборвалась непонятным бульканьем.
Я резко открыла глаза и поняла, что мы спали в обнимку, и проснулись тоже. Крис встал с кровати и посмотрел на высокую, женщину, стоящую в проходе.
- Мы заблудились, и нам пришлось переночевать здесь, а что, мам? – с издевкой сказал Крис.
- «Что»? Ты еще смеешь спрашивать «что»?! – на лице этой красивой женщины  ясно выразился гнев, - Ты не приходишь домой, грубишь родителям, а теперь еще и ночуешь в каком-то склепе с какой-то оборванкой! – она повысила голос и надменно посмотрела на меня.
- Она не оборванка, - в голосе Криса прозвучали металлические нотки.
- И кто тогда же?
- Моя девушка, - Крис взял меня за руку и холодно посмотрел на мать.
- В таком случае, скажи это своему отцу сегодня вечером! Он будет очень рад! – она махнула рукой гвардейцам и гордо вышла из зала.
- Знаешь, я, наверное, пойду  - в приюте уже волнуются, - я избегала смотреть ему в глаза. В голове с бешеной скоростью вновь и вновь звучали его слова: «Моя девушка».
Крис не стал меня  удерживать, и я бегом, словно за мной гнались все черти преисподней, помчалась в монастырь.  Когда я заходила в двери приюта, даже затаила дыхание – думала, что в каждую секунду на меня нападет Ребекка или София, но, к моему великому счастью, никто с криком: «Где ты пропадала всю ночь?!», на меня не напал. Возможно потому, что все спали.  Я, все еще внутренне содрогаясь при каждом шорохе, добралась до нашей с Мэри-Энн спальней, осторожно приоткрыла дверь и …
- Кэт!!! – на меня с разных сторон набросились Мэри-Энн, Эмили и Эрик.
- Где ты была?!
- Мы с ног сбились!
- Неужели с твоим новым знакомым?!
- ТИХО! – я рыкнула на них страшным голосом – их крики могли разбудить весь город, не то, что монастырь.
- И это мы еще тихо?! – разгневанно прошипел мне на ухо Эрик, - Я с ног сбился, искал тебя по всей округе. Где ты была?
- Там, - я неопределенно махнула рукой и легла на кровать.
- Что значит «там»? Кэт, что вы там делали? – настороженно спросила Эмили и в упор посмотрела на меня.
- Спали… - я поперхнулась на полуслове, увидев глаза Эм, полные ужаса, - Мы заблудились вчера, - поспешно начала объяснять я, чтобы они не подумали всякого, - Потом пошел дождь, и нам пришлось переночевать в старом замке.
- И все? – хором спросили все стоящие вокруг меня.
- Все. Честно.
- Ладно, у нас тут тоже новость, хочешь, расскажу? – успокоившаяся подруга присела на край кровати.
- Конечно!
- Вчера, когда ты неизвестно где пропадала, вечером в приют нагрянул отряд конногвардейцев и какая-то противная дама в дорогой мантии, - увидев мое перекосившееся лицо, она спросила – Ты ее знаешь?
- Это мама Кристофера, утром она со своими слугами нашла нас в замке.
- М-да… - она хотела добавить что-то еще, но тут раздался гонг на подъем.
- Ладно, пошли завтракать – есть хочу безумно! – и мы веселой компанией спустились  вниз.
Следующие четыре дня прошли обычно – мы ходили на пруд, но покупаться не могли, погода нещадно портилась, и время от времени  нагоняла тучи. Вечерами я пряталась в библиотеке ото всех и читала, тихо шурша старыми пожелтевшими страницами. Делала я это редко, но на улицу было носа не высунуть, а слушать лекции Ребекки и Софии мне совершенно не хотелось, испытывая  некоторую отрешенность, я забиралась в самый дальний угол и наслаждалась тишиной.
Как всегда, в этот вечер я в одиночестве сидела в библиотеке и читала найденную книгу. «Я не умею забывать и просто тихо проклинаю, и нас с тобою покарать, прости меня, не забываю, тебя люблю и убиваю, в мечтах почти, что каждый день, тобой живу, тобой страдаю, и может так и надо мне…», среди высоких полок, я нашла старый сборник со стихами, вчитываясь в строки, я чувствовала, как по щекам текут слезы. Я перевернула книгу и посмотрела на обложку, серую от времени. Углы обрамляли витиеватые красные розы в переплетенье с белыми тюльпанами. Смахнув с обложки пыль, я попыталась прочитать автора этих грустных стихотворений, но там ничего не было указано. Внезапно, я поняла, что не видела Криса уже почти пять дней, и именно сейчас, во что бы то ни стало, я должна посмотреть в его глаза, я должна взять его за руку и никуда не отпускать.
Спрятав книжку под подол платья, я вышла из библиотеки. Мне навстречу шли молодые люди с первого этажа, дружно мне улыбнулись, но, увидев мой траурный вид, улыбаться престали. Я спрятала книгу под подушку и, взяв накидку, вышла на улицу. 
Дождь лил как из ведра, но я, не останавливаясь, шла вперед, по щекам бежали ручейки слез, плащ промерз, я промокла до нитки, но я шла, шла, шла. Ливень был таким сильным, что я видела только на расстоянии вытянутой руки, с трудом вспоминая дорогу, я как можно скорее стремилась попасть в замок. Да, в тот самый заброшенный замок, к тому самому камину, к Нему. Я понимала, что это все лишь мои мечты, но ноги сопротивлялись здравому смыслу и упрямо несли меня на встречу показавшемуся  вдалеке огромному серому силуэту замка.
Подходя все ближе и ближе, я увидела, что на первом этаже кто-то есть, в здании горел камин. Подлый червячок сомнения попытался прогрызть во мне дырочку, достучаться до разума, но  я распахнула двери  и, совершенно промокшая и дрожавшая от холода, ворвалась в теплое помещение замка. 
Он поднялся с кровати и подошел ко мне, руки легли мне на плечи, и я поняла, что я люблю его.
- Я люблю тебя… - Крис прошептал мне на ухо эти слова, как будто заклинания, и , вместо ответа, наши губы слились в поцелуе. Мы утонули в объятиях, как будто это было наше последнее свидание,  и с головой оказались в океане любви, которую щедро дарили друг другу. Не было слов, не было лишних мыслей и движений. Мы просто любили.
Я лежала на плече у самого любимого человека на свете и понимала, что совершенно не жалею о том, что здесь произошло. Я любила. Я научилась любить. 
- Давай убежим из этого города, скроемся, останемся только вдвоем? – шептал мне Крис. Я прикрыла глаза и погрузилась в сладкий сон. Сон без снов.
Я проснулась ранним утром, за окном еще было темно. Протянув руку, чтобы обнять Криса, я поняла, что лежу на кровати одна. Крис сидел около камина и подбрасывал в огонь мелкие деревяшки. Я подошла сзади, завернувшись в покрывало, и обняла его.
- Ты уедешь со мной? – я по-другому посмотрела на него, и поняла, что он говорит совершенно всерьез.
- Крис.… Но.… У меня сестра… - меня переполняло двоякое чувство – разум и любовь, здравый смысл и яркие чувства.
Я вернулась в монастырь к завтраку, Эмили не задавала вопросов, увидев мой взгляд. Я разрывалась. Я любила и была должна. Крис дал мне время до конца недели, чтобы я приняла твердое решение.
И тут я увидела взгляд Эмили. У нее в глазах стояли слезы. Подружка повела меня к себе в комнату и усадила на кровать.
- Кэт, … Мэри-Энн нашли приемных родителей… - из ее глаз ручьем полились хрустальные слезы. Мы обняли друг друга и, не стесняясь, разрыдались, сидя на полу.
- Я… Я не хочу, почему так? – сквозь слезы, текущие по моим щекам, я шептала, как молитву эти слова.
- Ребекка сказала, что у тебя есть выбор – остаться здесь, или уехать вместе с Мэри-Энн, - У тебя будет время до сегодняшнего вечера.
После этих слов я до шести вечера сидела в комнате и смотрела в окно. За мокрым стеклом опять лил дождь, и промерзшие прохожие наступали ногами в глубокие грязные лужи. То же самое творилось в моей душе.
В дверь постучали, и в комнату вошла Мать Сильвия. Она подошла ко мне и села рядом.
- Ты не обязана ехать, - она погладила меня по спине.
- А Мэри-Энн сможет мне писать?
- Конечно, ее новые родители очень приличные люди. Не волнуйся за нее, - она поднялась с кровати и направилась к выходу.
- Поезд отходит завтра в четыре. А пока помоги сестре собрать вещи, хорошо?
Я кивнула и пошла упаковывать скромный багаж Мэри-Энн, через полчаса в комнату вошла сестра.
- Кэт, я не хочу. Я хочу всегда быть с тобой, - она села мне на колени и обняла меня за шею. Так мы сидели весь вечер, плакали, смеялись и разговаривали, разговаривали, разговаривали…
В четыре часа мы собрались на перроне, рядом со мной стояли Эрик, Эмили и Крис, которого я попросила поддержать меня. В стороне разговаривали Ребекка, София и Мать Сильвия. Я крепко держала за руку Мэри-Энн.
Когда приехал поезд, из него вышли двое пожилых людей и направились в нашу сторону. Нет, не такого будущего я хотела своей сестре. Я и Эрик посмотрели друг на друга, как бы говоря: «Пора».
Миссис Нетбург подошла к настоятельницам и спросила, кто из этих молодых  людей ее «дочь». Я почувствовала, как Мэри-Энн прижалась ко мне всем телом. Ее била нервная дрожь.
Вдалеке показался товарный состав, который шел не останавливаясь. Мистер Нетбург подошел к нам и с силой дернул  на себя мою сестру. Он не заметил, как  за его спиной выросли Крис и Эрик. Двумя ударами повалив «папочку» на холодный пол, они схватили тяжелые сумки и забросили их в подошедший состав.
- Прощайте! Мы всегда будем скучать по вам! – кричали мы с Эмили, забираясь  в вагон поезда. По моим щекам опять текли слезы, я смотрела  в глаза Ребекки и Сильвии и понимала, что так нельзя. Но я любила Мэри-Энн, и любила Криса.
Вчера ночью мы придумали этот план, потому что Эрик тоже не мог бросить сестру, но и Эмили оставить одну не решался. Оказалось, за те две недели, что я провела с Крисом, они начали встречаться. Это был лучший выход для нас всех. Следующим городом был Стаунбург -  спокойная столица. Мы решили провести там два месяца и заработать деньги. А это делать мы уже умели.
Я лежала на груди у Криса и думала о том, что с нами будет.… И что с нами могло бы быть…
Я покрепче прижала к себе сестру, положила на колени книгу со стихами  и, слушая, как стучат колеса состава, погрузилась в мягкий сон. Без снов.



24.12.2004. – 26.01.2005.