Если танцы

  Научи меня танцевать жизнью и жить танцем,
научи меня танцевать...

Все слезы – в клавиатуру: сбережет и никому не скажет, что было на самом деле. (На самом деле был потоп. Только это все – шепотом.)
Если верить коже, то на ощупь – среда, не иначе. Середина недели, седина – в висок – суток, по коже капельками дрожь неподдельная – явно от понедельника в наследство досталась.
В кармане – остатки росы и осколки стекла, что резали ткани дугообразными движениями. Мало резали. Резали щадя. Стекло зеленое, чуть ли не бутылочное, не поддавалось. Скорее, оно неохотно сдавалось, соблазнялось уговорами – маленькими шариками сладких слов. Катали по ладоням слова, ласкали друг друга улыбками, не касаясь губ.
Если приведений – то прошу только слабеньких: они двигаются плавно. Практически неслышно, практически идеально. Кусайте руки, к черту условности! Я хочу любви с физической точки зрения в эту ночь! Пускай ветер затанцует в кромешной тьме все мое нечетное скопление лет до головокружения! Ааааааааааааааа! Сколько танца мне еще осталось? Так еще никто никого не кружил, как меня они этой ночью! Воры! Украли меня! Украли!
За окном кто-то едет к кому-то. Замыкаются круги, закрываются все книги, вместе с ними – глаза. Плоскости раскалываются на многочисленные миры со своими заключенными и вольноотпущенниками. Не сбивайся с ритма. Почувствуй, что хочешь его всей кожей и водянистой поверхностью зрачков. Танцы! Аааааааааааааааа! Двигается, замирает, замерзает.
Изредка умудряюсь совершить несколько оборотов вокруг чужой оси, за что приходится щедро расплачиваться со швейцаром, пропустившим на эти танцы под открытым небом. Боюсь его рук, влитых в белые перчатки. Боюсь его рук.
Утром просочилась через стены и писала на них артериальной яркой, что ухожу навсегда – спать вечно. Вечноооооо! Выбрав черный танец со своей тенью. Если она не откажет…
2005-02-09