Рассказ свободного человека

У меня чрезвычайно интересная работа. Кто не испробовал ее на себе, никогда не сможет понять всю романтику и ценность такого рода занятий. Мне приходится очень много путешествовать, общаться с разными людьми, интересными людьми, у которых можно многому научиться. Если уметь слушать. Не каждому дана эта способность – внимательно слушать и делать полезные выводы. Мне дана, и я горжусь этим. Наверное, это и отличает меня от большинства моих коллег, которые зачастую смеются над моей привычкой делать необычные умозаключения из, с их точки зрения, банальных фраз и выражений. Я не такой, я… Особенный.
Если судить с точки зрения рядовых обывателей, работа моя достаточно однообразная и, по их же понятиям, не заслуживающая уважения. Но это смотря как смотреть на вещи. По сути, я намного счастливей большинства из них, по одной простой причине: мне нравятся и моя работа, и образ жизни, который я веду. В отличие от большинства якобы привилегированных сограждан, для которых работа – лишь средство соответствовать общепринятым нормам общества, в котором они вращаются. Для них работа – каторга, даже если  течение всего рабочего дня они отрывают от кресел свои ухоженные задницы раз пять-шесть, и то только для того, чтобы покурить хороших сигарет в кругу таких же каторжных «счастливчиков» и обменяться парой-тройкой банальных монологов на тему «хочется большого и светлого». Или пожаловаться на боли в спине или мозоли на заднице от постоянного сидения на одном месте. По мне, нет ничего более унизительного, чем быть рабом корпоративного этикета и всяких таких прочих вещей.
В отличие от этих офисных рабов, зацикленных на уровнях месячного дохода и перспективах профессионального роста – Господи, как это банально! – в отличие от них, я свободен. Абсолютно свободен. Вы думаете, это невозможно? Ошибаетесь, друзья мои, это более чем реально. Достаточно лишь отбросить распространенные предрассудки, отбросить страх перед сменой образа жизни, отрешиться от плена замкнутого круга псевдодрузей, называемых коллегами, соседями, или бог знает еще какими эпитетами, которые суть одно и то же. Вы нужны им, пока у вас есть общие интересы, пока есть общие темы для разговоров, пока вы варитесь в одном котле. Стоит выйти из этого котла, и вы становитесь чужды друг другу, как бы ни старались поддерживать дружеские отношения и ни клялись всеми святыми сохранять преданность друг другу. Все это проходит, незаметно, неуловимо, но со временем это отдаление становится все более ощутимым, пока наконец ты понимаешь, что вас по сути уже ничего не связывает, кроме воспоминай о совместно проведенном времени. Но воспоминания имеют обыкновения накапливаться с опытом, а за их количеством теряется ценность каждого в отдельности.
Я свободен от этого. И мои собратья так же свободны, как и я, хотя не все до конца осознают этого. Но, несомненно, чувствует это каждый из нас, и это объединяет нас на более высоком, метафизическом уровне, независимым от привязки к какому-то общему месту пребывания, спецификации деятельности или общих воспоминаний. Мы – братья. Мы видим друг друга за версту, и если наши интересы не пересекаются, мы проходим мимо, не трогая друг друга. В противном случае могут возникнуть конфликты, результат которых зависит от степени правоты одной из сторон, или же физического превосходства одного из участников. Хотя, если человек неправ, он рано или поздно будет поставлен на место, поэтому опытные работники не вступают в конфликты, если чувствуют, что неправы. Новичков же, нарушивших кодекс чести, наказывают, и наказывают жестоко: на все есть Закон. Не тот закон, который написан на бумаге – подобные законы не имеют истинной силы над Свободными – а Закон неписанный, который соблюдается строго, и горе тому, кто нарушит его: неписанные законы обычно исполняются неукоснительно, а неисполнение их карается сурово и беспощадно.
Я – Свободный. Зависимые называют нас презрительной, безликой аббревиатурой – БОМЖ. Существами (даже не людьми) без определенного места жительства. Мы не обижаемся: грех судить этих несчастных, ограниченных со всех сторон мнимыми границами – морально-этическими, гражданскими, прочими границами дозволенного в «приличном обществе». Знаю я их приличное общество. Основная идеология этого общества накопление-потребление материальных ценностей, а все напускные приличия созданы для того, чтобы не слишком нагло накапливали и не так беспардонно потребляли. В общем, идеология животная и абсолютно безнравственная с точки зрения общечеловеческих ценностей.
Вас не смущают мои витиеватые рассуждения? Предполагаю, что многим удивительно слышать подобное от человека (позволю все же называть себя своим настоящим именем) с моим родом занятий.
Дело в том, что я – Умный. Не самая почетная каста в иерархии Свободных. Умных мало где любят. Многие, наиболее образованные из нас, называют меня Интеллигентом – те, кто может выговорить такое сложное слово. Я, между прочим, кандидат философских наук. То есть был когда-то, в прошлой (читай - пошлой) жизни, и сознательно пришел к необходимости отрешиться от служения материальным благам. Именно философия привела меня к этому пути, и я нисколько не жалею о сделанном выборе, а наоборот – горжусь им. Конечно, я не сравниваю себя с Диогеном, но пока я занимался наукой, я попутно изучал свое генеологическое дерево, и – что бы вы думали? – докопался до греческих корней, так что вполне вероятно, что сей почтенный муж был одним из моих предков. Но я не особо кичусь этим фактом. Гордиться деяниями предков – дело похвальное, однако не красит человека ни с какой стороны, ни спереди ни сзади, если хотите. Человек ценен собственными достижениями, и если их нет, то подвиги, например, Геракла, нисколько не приукрасят достоинства его современного потомка, некоего, скажем, Ираклия Дракохероса, если он по натуре – подонок, а по природе своей – безнадежная бездарность. Но во все века считалось все совершенно наоборот. Вероятно цивилизация в один прекрасный момент свернула не в ту подворотню, чтобы попить пивка, а когда вышла, перепутала направление и пошла немного не в ту сторону.
Впрочем, меня самого понесло не в ту степь, простите. Сейчас, сделаю глоточек, а то в горло пересохло, прошу меня извинить……………….. Ну вот, совсем другое дело.

Нет, я не алкаш, как многие мои собратья по убеждениям. Если и пью горькую, и то не чаще раза в неделю и не дольше трех дней подряд. А то так можно совсем опуститься. А Опущенных у нас не любят. Их нигде не любят. Опущенные – это те, от которых воняет сверх положенной нормы, которые одеваются кое-как и порой забивают на Закон. А что вы думаете, у нас тоже есть дресс-код и фэйс-контроль. Правда критерии немного другие, но понятия абсолютно идентичные.
Признаться, от меня тоже немного попахивает. Естественно, я не хожу себе в штаны, даже когда хвачу лишнего, однако неделями не стиранная одежда дает о себе знать в виде специфического запаха, впрочем, не особенно сильного. Когда я вхожу в вагон метро (если удастся пройти турникеты), люди не освобождают половину вагона, в крайнем случае пересядут на противоположную лавку. Я не обижаюсь не них, нет, я их прекрасно понимаю, поскольку в свое время так же педантично относился к собственному обонянию. Но к себе со временем принюхиваешься, и этот факт смущает все меньше. К тому же иногда просто нет никакой возможности постираться или найти какую-нибудь обновку, даже если регулярно инспектировать содержимое помойных баков в элитных районах, а я этим не занимаюсь.
Я – бутылочник. Я собираю пустую тару, сдаю ее и этим кормлюсь. Волка ноги кормят. Чем больше бутылок насобираю, тем больше барыш, тем шикарнее можно провести вечер – не с одной буханкой хлеба и чекушкой, а в придачу можно взять еще баночку тушенки или даже шпрот. Шпроты! Вы знаете, как я их люблю! Ммммм… Это наслаждение не только чревоугодное, но и ностальгическое. Эстетическое, я бы даже сказал. Я раньше всегда на праздники ел шпроты, когда еще жил в собственной квартире и у меня были такие же праздники, как и у всех. Представляете, когда  достаешь из банки тонкую аппетитную рыбешку, держа ее за хвост двумя пальцами, а с нее капает ароматное, золотисто-тягучее масло, подносишь к ней ломоть хлеба, чтобы не потерять ни одной капли драгоценной маслянистой жидкости, кладешь рыбку на хлеб и, вдоволь налюбовавшись завораживающим зрелищем деликатеса, медленно отправляешь его себе в рот! Это высочайшее наслаждение. Я всегда медленно ем вкусные вещи. Терпеть не могу, когда хватают пищу кусками, как животные, полупрожевывая и даже не глядя на нее. И еще у меня есть один пунктик, весьма странный, наверное, на ваш взгляд. За четыре года моего свободного существования я приучился есть грязными руками, нисколько не заботясь о заразе и прочей фигне, о которой столько твердят, и которой на самом деле не существует: поколения подобных мне доказало это собственным примером. Но вот шпроты… Есть их грязными руками у меня руки не поднимаются, простите за каламбур. Поэтому перед принятием сего кушанья я всегда мою руки, что вызывает смех моих сотрапезников, а иной раз и негативные высказывания (не буду их воспроизводить). Зимой с этим проще – снегу кругом полно, и мытье рук – дело незатейливое. А летом бывает сложнее. Один раз я даже сломал пожарный кран в подъезде, в надежде добыть свежей воды. Правда, я тогда был не совсем трезвый, а если честно, то вообще еле держался на ногах, но это все детали. Впрочем, я опять отвлекся…. Можно еще глоточек? А то мысли путаются…. Ой, спасибо. Покорнейше благодарю.

Вот такие у меня бывают праздники, и я сам их себе устраиваю, когда мне этого хочется (если мне позволяют средства). В отличие от рядовых обывателей, отмечающих, в большинстве своем, лишь стандартные праздники – гражданские, военные или религиозные – кто во что верит. Мне эти праздники безразличны: я философ, а философия вне религии, выше нее, поэтому Пасха с Рождеством – не для меня; в гражданском обществе я давно не живу и не тружусь на его благо, так что праздники наподобие Дня Всех Трудящихся меня в принципе не касаются; на войне я не был и в армии не служил, а посему и военные годовщины ко мне никакого отношения не имеют. Как почему не служил? Ну вот так, Бог миловал. Сначала институт, потом аспирантура, там и кандидатская. Защитился, работал в науке. Женился, двое детишек у меня, уже почти совсем взрослые. Только они меня и знать не хотят, да и я не хочу им глаза мозолить, позорить перед знакомыми. Не поймут они меня, да и Бог с ними. Помочь я им ничем не смогу, только зря память ворошить...
Вот, отвлекся опять, извините. Работал в науке, даже за докторскую уже принялся, но не успел: с женой поругались насмерть. То есть даже не поругались, а, знаете как это бывает… стали друг для друга совершенно чужими людьми. Постоянные склоки, ссоры из-за мелочей и полное непонимание друг друга. В один прекрасный момент мы поняли, что дальше вместе жить невозможно. К тому же все это на глазах у детей, а какой это для них пример? Ну я и ушел от них. Как куда? На волю. Это ж моя квартира была, не мог же я выгнать жену с двумя детьми на улицу. Вот и ушел. Но я не жалею, нет, нисколько не жалею… Вы позволите еще глоточек……… Простите….

Мы с женой не любили друг друга, никогда не любили. Ни я ее, ни она меня. Бог его знает, почему мы вообще поженились. Скорее всего, она – потому что ей уже пора было, по возрасту, а я… от одиночества, наверное. Но она была замечательная женщина, такой и осталась, и я ее нисколько не виню. Она чудесная женщина, дай Бог ей здоровья, и ей, и детям ее. Ну да, ее детям. Я ведь взял ее, когда она первым уже беременна была, не от меня, конечно. Пожалел дурочку, подумал – с кем ошибок не случается. Ну а второй… уж больно черноват, и были у меня по его поводу большие сомнения, да и сейчас есть. Говорю же, не любили мы друг друга. А что за жизнь такая – с нелюбимым всю жизнь спать и ребенка от него вынашивать. Да все мы грешные, я тоже не без греха, так что чего уж там. Анализов мы не делали – я всегда ко всему старался относиться философски, но… в общем, не мой это ребенок. Но я обоих ее детей любил как родных, и жене никогда не напоминал об этом. Я же говорю, она неплохая женщина была, хоть и взбалмошная порой. А с возрастом стала раздражительная, желчная. Понял я, что во мне все дело, ну и ушел на все четыре.
Так я и стал Свободным. Однажды вечером наскоро собрался, надел куртку потеплее – в марте дело было – и ушел. Денег с собой не взял (все равно надолго не хватило бы), с детьми попрощался, жене сказал, что у знакомых поживу пока, а за вещами позже приду. Хотя знал, что уже никогда не вернусь – я тогда твердо решил вести жизнь истинного философа, отрешиться от материальных ценностей. Поначалу непривычно было, даже стыдно порой, но это только сначала, потом привык. Все привыкают. Многие даже не замечают перемены – все ведь к этой жизни по разному приходят, вы сами знаете.
Так что я доволен своей судьбой, ведь это – мой выбор, я сам его сделал, сознательно. Поэтому сожалений никаких нет. Единственно, чего не хватает, это обычного человеческого тепла. У нас ведь все особняком, даже когда живут вместе – из-за стакана водки могут глотку друг другу перегрызть. Обычные люди, правда, иногда смотрят на меня с жалостью, смешанной с брезгливостью, а это унижает даже такого философа, как я. Не жалости хочется, даже не сострадания, а тепла, обыкновенной душевной теплоты. Но такую я, верно, выбрал долю, на которую теплота не предусмотрена. Надо ко всему относиться философски. Ведь каждый мечтает о том, чего ему больше всего не хватает. Было бы это, не хватало бы чего-нибудь другого. Такова ненасытная человеческая природа. Я ведь философ, Умный, по-нашему. Так что к подобным вещам отношусь спокойно.
Тут вот еще какая ху… простите, канитель намечается. Говорят, с апреля запретят распитие спиртных напитков в общественных местах. А что вы думаете, мы газеты тоже читаем. Вы выбрасываете, а мы читаем. Газетам, им знаете сколько применений можно найти, в жизни не догадаетесь! Но не суть. Новость, на самом деле, неутешительная. Нет, мы то найдем, где распивать, это не проблема, а вот люди перестанут пить пиво на улицах, поэтому с бутылками настанет кризис. Так что половине моих собратьев, и мне в том числе, придется переквалифицироваться на что-нибудь другое. Способов, конечно, много, но в этом бизнесе уже все давно поделено по специализациям и по территории, так что предстоит нешуточный передел. Возможно даже с кровопролитием и летальными исходами. Но ничего, мы и это переживем. Где наша не пропадала.

Ладно, приятно было с вами поделиться, а то у нас мало понимающих людей, с кем можно поговорить, как с равным. Пойду я, надо сегодня поработать хорошенько – охота шпротов покушать. Ну бывайте, не поминайте лихом. Даст Бог, еще встретимся… Не встретимся? Ну тогда прощайте….. Бутылочку только не бросайте. Ага, спасибо. Дай Бог вам здоровья…