Завихрения пубертатного возраста

Ученик 10 класса Георгий Самвелов не понимал, зачем нужно принимать душ два раза в день. Пытливый ум Георгия мог понять работу двигателя внутреннего сгорания, но никак не мог найти объяснения купанию два раза в день. Пытливый ум Георгия мог объяснить себе лишь одно купание в день – утреннее. Чтобы проснуться. Аргументы матери за вечерний душ – смыть с себя всю дневную грязь, Георгию казались несостоятельными. По его глубокому убеждению дневная грязь к нему не прилипала, а если и прилипала то не к нему, то есть не к его телу, а к его верхней одежде. Нет, случалось, конечно, что прилипала к нему, но не грязь, а потовое выделение во время вечерней тренировки по каратэ. И пот этот Георгий добросовестно смывал, но в таком случае, по вторникам и четвергам, когда были тренировки, он исключал утренний душ, а собственное пробуждение вызывал не водными процедурами, а крепким черным чаем.

Как раз в среду Георгий Самвелов вернулся домой с подготовительных курсов по истории родного отечества и по привычке быстро проследовал в свою комнату, низко опустив голову, чтобы мать не унюхала запах табака, которым Георгий иногда баловался. Он собирался поиграть немного на компьютере в Симов, но тут к нему в дверь постучала родительница.

- Гера, мне надо с тобой серьезно поговорить.
- Слушаю, - благосклонно согласился Самвелов - младший.
- Я сегодня постелила новую постель.
- Наконец-то! Спасибо, ма! – Георгий ринулся было чмокнуть мать в щеку, но, вспомнив про табачный запах, резко сменил направление от мамы к книжной полке, как бы невзначай протягивая руку к англо-русскому словарю.
- А ты мне ничего не хочешь сказать? – настойчиво продолжила мама.
- На счет чего? – Георгий сморщил лоб и попытался вспомнить все свои последние вольные и невольные прегрешения, о которых добрые люди (в основном, соседи, учителя и мамаши одноклассниц) могли донести матери.
- На счет душа.
- Какого душа, ма? Не понимаю.
- Сходи сегодня вечером в душ, сына. Я постель сменила. Да даже не из-за этого. Ты весь день мотался, черт знает где, вся дневная грязь к тебе прилипла, - мама Самвелова начала всхлиповать и говорить навзрыд, - Ведь когда моешься, то тогда и кожа дышит, поры открываются. Уже и ученые доказали, что вечерний душ очень полезен для здоровья, что он просто необходим как воздух. А ты…
- Ма, все нормально. Я не пачкаюсь просто. И все. И потом, сегодня не вторник, не четверг, а когда я в душ хожу, то на следующее утро мне фигово просыпаться – тяжесть на глазах. Серьезно.
- Гера! – строго, но уже сквозь слезы, а потому строго-жалостливо призвала мама.
- Ну, хорошо, хорошо. Ради тебя, и ради того, что ты постель сегодня сменила. Схожу я в этот чертов душ.

Всем своим видом давая матери понять, что он, пересиливая себя, через «не хочу», но все же выполняет родительские поручения, ученик 10 класса Георгий Самвелов прошел в ванную комнату. Душ Гера принял с удовольствием, он даже просвистел какую-то мелодию. Чистил зубы он с довольной улыбкой на лице – и мать не обидел, и показал ей, что просто так им, пятнадцатилетним, командовать уже нельзя, и, в конце концов, удовольствие от душа получил. Заснул Георгий быстро, спал крепко, проснулся свежим. Быстро отжавшись от пола двадцать раз, помахав руками туда-сюда, Гера пошел на кухню готовить себе завтрак.

На кухне сидела мама. Гера ужаснулся – такое впечатление, будто мама постарела за одну ночь на несколько десятков лет сразу. Седина проступила на волосы даже через стойкую крем-краску, глаза были красные, воспаленные, со слезной пленкой.
- Ма, ты чего? – осторожно спросил Гера.
- Ничего! – огрызнулась мама.
- Ну, ничего, так ничего,   Гера пожал плечами и включил конфорку на плите.
- Ничего,   всхлипнула мама,   просто всю ночь из-за тебя не спала. А так – ничего.
- В смысле, не спала всю ночь из-за меня?
- Тебе зачем надо было весь этот спектакль затевать?
- Какой? – осторожно спросил ученик 10 класса Георгий Самвелов, опять пытаясь вспомнить все свои последние вольные и невольные прегрешения.
- А то не знаешь? Ой, правду пишут во всех журналах…
- В каких? – поинтересовался Гера.
- Про пубертатный возраст, всхлипнула мать, но название журналов не уточнила.
- Ма, я чего-то не пойму. У меня, вообще-то от тебя никаких секретов нет, а вот ты загадками говоришь, что не есть хорошо. Расстроишь меня сейчас, я в школе из-за этого плохо учиться буду. Оно тебе надо?
- Какие могут быть загадки! – взвизгнула старшая Самвелова, - Вы посмотрите на него, - обратилась она не понятно к кому, - Вы только посмотрите на этого … на этого … неблагодарного пижона! На этого … самовлюбленного павлина! На этого негодяя, на которого…
- … я потратила лучшие годы своей жизни, - закончил за мать Гера.
- У, глаза твои бесстыжие! – мама Георгия начала реветь с теми особыми всхлипом и рвением, которые свойственны исключительно потомственным россиянкам, - Вот приедет отец, все ему расскажу!
- Мама! Ау! Отец уже пять лет едет, никак не доедет! Ты мне можешь, в конце концов, объяснить, что это за спектакль!
- Вот те на! Это я, твоя мать, должна объяснять тебе твои спектакли! Нет, ну Вы посмотрите на него! Ты скажи мне, зачем ТЫ вчера спектакль, это шоу устроил?
- Ма, мне это все надоело, я тебя не понимаю. Какое шоу?
- А такое! Мне все эти завихрения пубертатного периода не нужны! Ты зачем вчера зашел в душ, включил воду, как будто бы моешься, а сам просто двадцать минут в ванной простоял?! – грозно, без плача и всхлипов и совершенно неожиданно для Георгия спросила нервная женщина.
- Что-о-о-о-о-о-о-о? Паноптикум! – резюмировал Гера, - Ма, ты сошла с ума! Ты как вообще могла до такого додуматься?
- Скажи мне, ты принимаешь наркотики?
- Мама!
- Отвечай, когда тебя родная мать спрашивает! – опять взвизгнула Самвелова, - Ты принимаешь наркотики? – Гера молчал, - Да или нет? – Гера думал, под каким предлогом прогулять сегодня школу, - Ага! Молчишь… - Гера и в правду молчал, - Значит принимаешь… Давно?
- Мама! Мне это действительно надоело! Объясни мне, пожалуйста, спокойно только, почему ты решила, что я вчера не принимал душ, а просто заперся в ванной?
- Ха! Да ты вышел из ванной в тех же черных трусах, в которых и вошел!
- Ма! У меня трое черных трусов, - Гера покраснел от сказанной полуправды, черных трусов у него действительно было три действующих пары, но после душа он вчера их не менял.

Но маму Георгия, видимо, сказанная полуправда успокоила. Она опять заплакала, но теперь уже радостными слезами, что было подчеркнуто морщинками у кончиков глаз. Мать подошла к сыну, обняла его и поцеловала в лоб, произнеся: «Прости меня, сына!» Ее прощение было для ученика 10 класса Георгия Самвелова таким же неожиданным, как и предшествующий скандал. Он буркнул: «Ма, да чего ты, вообще, завелась-то» и вышел из кухни в свою комнату.

Начиная с этого дня ученик 10 класса Георгий Самвелов ходил в душ два раза в день – утром и вечером.