Слепец

Он слеп, и глаза его перестали быть глазами. Всмотритесь в эти зрачки. Их могло бы и не быть,  но они есть, и нужно их прятать, прятать глубоко под очками. Эти глаза отвратительно - неотразимы, но рамки есть рамки, чтобы они в себе не хранили. Белый воск и кляксы горя, покрыли чело этого слепца. Что должен вызывать этот старик? Сочувствие, но мы себе не можем этого вообразить, не можем! Скорбь? Да, скорбь, а чем я могу помочь? Он не примет ее, он ведь живет. Но как?! Как я могу укрепить этого…калеку? Золотом? Душой? Я должен ему помочь, понимаете? Это есть долг! Ничто не возвратит человеку былое благородство, кроме как долг, это его право и он имеет его на нас, ведь он слеп! Он человек, человек и он нам нужен! Но он иной, не такой, как мы.
Он и есть наша модель. Модель жизни нашей, вашей, твоей. И все те же рамки уводят нас от истины, истины благородства и благодарности! И перекрываемся ими, словно щитом! Он расстукивает землю и он видит… Да! Он видит…но не в его силах заглянуть в ваше зеркало, и движется дальше, как и мы вдоль времени. Слух определяет стены, видит нас и мерит объемы, фрагменты силы. Он даже дышит тем же, что и мы, но в его легких небеса, он видит, он знает, он просит. Он просит прощенья всего лишь за то, что нечаянно коснулся нашего ботинка своей палочкой, своей верой… ну а мы лишь раздраженно фыркаем, через плечо и продолжаем путь. Мгновение и забыто. Он медленно продвигается вперед, и так опасно близко от линии, но вагон близок. Нет помощи, помимо стекла и резиновых ступ. Руки грубо пихают наружу следя за другими руками , что ревут в тоскливом нетерпении… Как он спокоен!