Лепесток солнца фантастическая сказка

Хочется остановить время. Вжать секунды в один удар сердца. Стучат колёса, и ритм световых пятен мелькает перед глазами.
Одновременно хочу и боюсь, что всё кончится. Не так, как чувствую. Или это самообман? Прочь сомнения, говорю я себе. Если ты поверил, и больше у тебя ничего не осталось, иди до конца. Хотя бы раз сделай это.

Кто мне скажет, что я за человек? Плохой и хороший. Обычный и странный. Просто человек, который много всего успел  увидеть и сделать. Пожить в полный отрыв, узнать других, но так и не научиться понимать самого себя.
За моей спиной много плохих поступков. Из-за которых мне стыдно. Но всё-таки надеюсь, что были и такие, которые с благодарностью вспомнят те, кто на это способен.
И всё. Пустая жизнь, пустые мысли, растраченные на право и на лево осколки души. Пора уходить в пожизненный запой с приправой депрессии, но даже на это не хватает воли и решимости. Кем же я стал? Вот на этот вопрос уже вряд ли кто ответит. Те, кто ещё остался рядом, те, кто со мной уже слишком давно, они следов перемен не увидят. Со стороны эти перемены не очень значительно смотрятся. А другие не знают меня прежнего. И все как один смотрят с осуждением и слабой тенью сочувствия.
Спасибо вам, друзья мои. Видит Бог, не достоин я такого отношения.

Когда-то было так: я просыпался рано-рано утром, ещё до рассвета. И меня наполняло вдохновение. Даже не важно, что становилось его следствием.  Забавные рисунки или смазливые миниатюры, написанные неумелым искренним языком. В последнее время так не происходит.
Вот и сейчас, пробудившись в 5 утра, сидел довольно долго в ступоре болезненного самосозерцания. Потом соорудил себе чаю, включил компьютер и просмотрел почту. Увидел ответы на несколько писем. Ни одно из них не содержало ничего, кроме атрибутики делового общения. Как обычно.
Делать чего-то стоящее не было ни какого желания.
За окном серость предрассветного неба окрасилась розовыми и голубыми тонами. Едва проснувшиеся птицы только-только начали своё робкое щебетание, а прозрачный утренний воздух тихо наполняла тающая дымка. Ни ветерка. Ни облачка на небе. Поймал себя на мысли, что смотрю в синеву неба, будто пытаюсь что-то в ней разглядеть. Что там? Лёгкий озноб во всём теле. Интересно, я один сейчас также смотрю на рассвет, или не один. Да кто же их знает, то ли ухмылка, то ли вздох.
Касаюсь рукой старой, уставшей от пыли и непогоды оконной рамы. Вот мои тёмные пальцы, тёмная, продрогшая в утренней прохладе кровь вокруг белеющих костяшек. С оттенками синего и розового, пойманными отсветами неба. Или это само небо меня поймало? Так странно.
Снова вздрагиваю. Мне показалось, или нет? Наверное, показалось. Солнце ещё не встало из-за спящих крыш, но откуда этот свет?
Я оторвал руку от окна и посмотрел на раскрытую ладонь. Такое впечатление, что рука светится. Что это? Сжимаю руку, из складок кожи продолжает литься едва заметный свет. Что это? Кто это со мной шутки шутит?
В голове раздаётся тихий шёпот. Даже не звук, а какое-то вздрагивание воздуха. Или света.
«Цветок на небе скоро раскроет бутон».
Я сглотнул и встряхнул головой. Вроде не пил вчера. Бред какой-то.
Цветок?
Тихое, молчаливое «да» в ответ.
А ты кто же тогда?
«Лепесток» - вижу-слышу-чувствую я. Без слов и без звука.
Вот это да, думаю и вновь качаю головой. Касаюсь руками сбившихся о подушку волос. Надо бы причесаться, что ли… Правая рука, поймавшая «лепесток», заметно теплее левой. Провожу ею по виску. Точно, почти горячая. Но кожу не обжигает.

Сон сморил меня через пол часа. До того, как выходить на работу, было ещё достаточно времени.

Мне приснилась солнечная дорога. Иначе не скажешь. Над холмистой равниной, покрытой буйной травой, летели облака. Я шёл по этой дороге куда-то вниз. Легко так шёл. Но за спуском мне виделся новый подъём. Крутой и странно неподвижный. Будто в этом месте над холмом не летел ветер, взметая стебли травы и пёстрый бисер цветов. Над замершим холмом вставало солнце. Я не видел его, лишь силуэт холма высветился вереницей золотистых игл, пронзивших густые заросли.
За спиной послышались шаги.
Я обернулся. Кто же мне мешает спускаться к этому холму?
Едва я сосредоточился но том, что было сзади, налетел холодный ветер, и я задрожал, ведь совсем недавно мне было тепло и покойно.
На дороге стоял кто-то. Обычный человек, в самой обычной одежде. Даже понять трудно, что это за одежда. Такая простая-простая.
«Опасайся. Впереди много тяжёлых невзгод. И хранитель…».
Я не дослушал. Отвернулся и пошёл дальше. Вниз. Что мне его слушать? Этого кого-то. Мне предстоит спускаться вниз, к тому холму. И пока ещё путь мой отмечен солнечным светом.

Будильник вырвал меня из странных, непонятных переживаний сна. Солнечная дорога. Приснится же такое. И лепесток этот. Чушь.
Глядя на отражение в зеркале, я снова дотронулся до лица рукой. Нет, ничего нет. Самая обычная правая рука. Не теплее и не холоднее чем левая.

Но солнечная дорога не давала мне покоя. Ни в этот день, ни в последующие. Что-то во всём этом было, не зря же этот образ так навязчиво опечатался у меня в сознании. И прошло много времени, прежде чем я начал хоть что-то понимать…

Никогда не считал себя особым везунчиком. Ну да, были подарки судьбы, у кого их не бывает. А тут вдруг так всё удачно на работе стало складываться.
- И как ты всё успеваешь? – интересовались коллеги.
Пожимал плечами в ответ и виновато улыбался.
Успех. Я плавал в его волнах, глядя на себя со стороны, смеялся и радовался жизни. Разве странно, что кое-кто из сотрудниц называл меня «солнце»?
- Почему вы так меня называете? – спросил я однажды.
- Да потому, что ты светишься. Есть в тебе что-то такое. Тёплое.
Хм… задумался я. Неужели?
А потом вспомнил про лепесток. Это всё он. Спасибо ему.

Но удача имеет зловредное свойство менять своё настроение. У меня возникло ощущение, что отмеренный срок везения кончился. Как-то сразу и резко.
- Может, тебе просто отдохнуть? – советовал кое-кто на работе.
- Да, наверное, - нехотя соглашался я и думал, что не в этом дело. Что-то точит меня изнутри, будто приговаривая: «ты слишком возгордился». Разве это так? Не знаю. Только сильнее и сильнее внутри зрело ощущение: что бы я не делал, становится только хуже.
«Ну что же ты, лепесток, - думал я, - Почему ты не сделаешь так, как раньше?».
Лепесток молчал. Он не умел говорить.

Ладно, шут с ней с работой, думал я. Прорвёмся. У меня же есть любимый человек. Да, такой вот, любимый. Пойманный, так сказать, на излёте успеха.
«Я пойду за тобой и вместе с тобой по солнечной дороге», - говорил я ей, а она смеялась в ответ.
И лишь со стороны было видно, что всё не так, как мне кажется. Хотя и это стало очевидным не сразу.
- Знаешь, я так счастлив, - признался я своему лучшему другу.
- Ну-ну…, - последовал сдержанный ответ.
Это всё лепесток, думал я. А друг отводил глаза.

Когда я заболел, она собралась уезжать из города. На неделю, может больше. В последний вечер, едва волоча ноги и изнывая от жара, я попросил её поскорее вернуться с работы домой.
- Конечно, - прошептала она, - Я тебе подарю перед отъездом такую ночь. Никогда не забудешь!
Но мне было не до любовных утех. Я попросил её купить мне лекарств, но… Она забыла. Или не сочла нужным их покупать. Ведь ей нужно было собраться перед отъездом.
За все последующие дни я не слышал её ни разу. Она не звонила и не давала о себе знать. А потом приехала. Рано утром, на рассвете.
- Что случилось? – спросил я, глядя на её растерянный вид, глядя в полные слёз глаза.
- Ты знаешь… Ты знаешь, как это тяжело? Знать, что любишь человека, но не можешь с ним быть. И тут уже не важно, рядом он или нет, главное, чтобы он был счастлив…
- Не понял….
И тогда она рассказала. Про другого. Про поездку к нему, про причину своего молчания. Про всё.
- И что делать будем? – спросил я. Скорее себя, чем её.
- Ну… я же тебя люблю всё-таки!
Как же мне больно было слышать это «всё-таки». И вот тогда я понял, что ничего не было и уж точно больше ничего не будет. А ведь я этому человеку отдал всю свою душу. Все свои мысли, мечты и вдохновение. Расстелил перед ней и сказал – твоё! Оказалось, спасибо, ой как здорово, но не нужно. Слишком поздно оказалось. Внутри не осталось ничего. Только лепесток.
Что же ты, солнечный? Молчание.

Ну что же, это жизнь, сказал я себе. То же самое сказали мне мои друзья. В их обществе я искал и нашёл утешенье.
- Неудачник, - сказал один из них, ехидно улыбаясь.
- Да пошёл ты, - беззлобно отмахнулся я.
- Ну что ты, шутка, - хлопнул он меня по плечу, - Не обижайся ради Бога, это всё чушь. Мы все тебя любим! Таким, какой ты есть.
«А я и не обижаюсь, - мелькнула мысль, - У меня всё ещё есть лепесток солнца!»

Абсолютно не могу понять, что происходит. Видимо, это не лечится. Возможно ли, что отдав столь многое той женщине, я растерял всё то, что ещё оставалось во мне хорошего? А иначе как объяснить то, что даже с друзьями в отношениях началась какая-то холодность. Как будто они знали меня другим, и видели во мне другого человека, которого больше нет.
- Как дела?
- Нормально.
- Ну и славно.
- Звони.
- Ты тоже звони.
Вот к чему всё чаще и чаще сводились любые разговоры. Один за другим они переставали звонить. А я не мог предпринять даже попытки восстановить отношения. Почему? Просто внутри была такая пустота, что хотелось грызть стены. Было такое чувство, что я ничего не могу им дать, потому, что ничего у меня нет. Какая тут может быть дружба, спрашивал я себя.
А лепесток внутри? Что он? Ничего. Тишина. Будто и нет его. Но я то чувствую, он там.

Тянется и рвётся время. Его всё меньше хватает. Почему так? Странно. Раньше так много всего успевал. Даже несмотря на депрессивное состояние в период, когда просыпался ни свет ни заря. Тем, кто ещё остался подле меня, пытаюсь помогать и делать добро. Но как-то неуклюже выходит. Неумело. Не то, что раньше.

Наверное, вот в чём всё дело, решил я. Слишком давно не говорил с Богом. Или не слышал его внутри себя. Стыдно. Ведь он даёт мне знаки, а я не реагирую. Надо пойти в храм. Обязательно. Вот завтра же и пойду.
Но стоя на пороге, глядя внутрь и желая туда войти, я не смог. Почему? Опят же, меня как будто сжало тисками пустоты. И смущения. Господи, прости меня, пожалуйста. Не в этот раз. Прошептав это, я развернулся и пошёл прочь, смутно понимая, что «другой раз» будет не известно когда. Вряд ли скоро.

Что же ты, лепесток? Что ты со мной делаешь? Почему?

День за днём.
Неделя за неделей.
Месяц за месяцем.

Бывало, я чувствовал внутри его тепло, но это было всё реже и реже. Может быть, он остывает?

Сегодня такой же день, как и вчера. Был в гостях. Странно, кому-то я ещё нужен, кому-то я ещё не противен. Вот и возвращаюсь домой под утро.

Как же хочется спать… На коленях раскрытая книга. О чём-то интересном. Не получается сосредоточиться. Поднимаю глаза.

Лепесток. Он вздрогнул. Я почувствовал, как его пульс влился в ритм моего сердца.
Где? Спросил я его. Он не ответил, но этого и не требовалось. За пыльными стёклами моего вагона видно, что внутри соседнего.
Белые волосы, опущенные плечи и внимание сосредоточено на чём-то внизу. Тоже книга в руках, не иначе. Хм… Надо бы выйти, перейти в другой вагон. Подойти и сказать. Только что сказать, я не знаю. Глупо до невозможности. Бросаю последний взгляд в ту сторону и поднимаюсь с сидения. Моя станция. Молния на рюкзаке не хочет открываться. Двери уже открылись. Сейчас закроются… Нет. Стоп! Молния поддалась. Я бросаю книгу внутрь и покидаю вагон. Двери сзади едва не прихватывают мою куртку.
«Следующая станция…».
Где ты, обладательница белых волос?
Судорожно смотрю по сторонам. Да вот же она, в том вагоне. Осталась сидеть над книгой. И…
Она поднимает взгляд.
Наши глаза встречаются.
«Прекрати, - говорю я себе, - Ты же не мальчишка, это всё полная чушь. Бред. Немедленно прекрати».
Рокот уезжающего поезда исчезает во тьме тоннеля и растворяется эхом в светлом пространстве станции.
А что лепесток? Он пульсирует, он мечется. Нет, это мне только кажется, говорю я себе. Но лепесток не унимается.
«Что ты хочешь?» - спрашиваю я его. Но он, естественно, молчит. Да так молчит, что мне не остаётся ничего делать, кроме как секунда за секундой… Ждать следующего поезда.
И в эти секунды я начинаю понимать.
Столько всего, что и не перечесть. И то, что не стоит на него надеяться, и то, что надо самому учиться растить внутри себя что-то похожее на этот солнечный лепесток, и то, что больше никогда такого не произойдёт. И так далее, и так далее. Не будет больше ни лепестка, ни…
Поезд останавливается, и я пулей влетаю внутрь. Лепесток пульсирует и рвётся наружу.
Мелькают световые пятна. Стучат колёса. Я самому себе кажусь сумасшедшим. Ведь остаётся всего несколько секунд. Поезд приедет и что-то случится. Чем-то всё кончится. Знать бы, чем.
Может и правда, нужно всего лишь поверить в чудеса. Однажды один раз. Поверить себе. Поверить в себя. Лепесток, ты это мне хочешь сказать, да?
«Станция….».
Открываются двери. Я ничего не вижу перед собой. Не хочу видеть, не могу смотреть. Мне, кажется, немного страшно.
И вдруг я чувствую, что лепесток вырывается из моей руки. И летит куда-то вперёд. Туда, куда я поднимаю глаза. И краем глаза замечаю, что на перроне стоит ОНА, смотрит… Не на меня а туда, где в воздухе, не видимый для других, летит солнечный лепесток.

Вернее, два лепестка.
Кружатся, как бабочки. Как маленькие, волшебные звёзды. В нелепой подземной темнице. Но оказавшиеся рядом.

Не говоря друг другу ни слова, мы идём к эскалатору. Вокруг никого. Станция будто замерла, заснула. И весь мир притих, опасливо наблюдая, что же будет.
Пока эскалатор ехал вверх, я думал, как, почему? Откуда у неё лепесток? Может быть, я никогда не узнаю этого. Может быть, ни я, ни она никогда не получим ответы на все вопросы, которые захотим задать друг другу. Если вообще решим задавать, к тому же. Но пока не стоит об этом думать. Не стоит вспоминать прошлое и терзаться сомнениями. Стоит просто смотреть на два лепестка, кружащиеся в тишине спящего метро.

Кажется, перед нами раскрываются двери. Да нет, просто мы одновременно касаемся их, выпуская летящие солнечные штришинки на волю. Они вырываются из подземного перехода, устремляясь в мягкое утреннее небо, навстречу солнцу.
У меня такое чувство, что отдав последнее тепло, жившее внутри меня, я обрёл всё то, чего, казалось, уже никогда не вернуть. Да, лепесток я больше не увижу, не почувствую, это мне известно. Но… Интересно, что думает и чувствует она?
Мы выходим на свежесть рассветной прохлады и впервые пристально смотрим друг на друга.
- Здравствуй, - говорим мы друг другу.
А в небе расцветает солнце, искрясь и наполняя воздух живительным трепетом своих лепестков.

15-24 февраля 2005.