Правильная сказка

«Если в канун Нового Года вы попали в сказочное царство, значит, кто-то ошибся, собирая осенью грибы». – эта мысль возникла в голове Николая, когда на его глазах открылся деревянный люк в подполье и в квадратном отверстии показалась чья-то голова. Хозяин дома дернул себя  за ухо, похлопал по щекам, зажмурился, потом резко распахнул глаза, прикусил язык… За это время некто выбрался из подполья и опустил люк на место, не забыв прикрыть его лоскутным половиком. Визитер был небольшого роста, но коренастый, одет в некогда белую рубаху и почти синие шаровары, обут в короткие сапоги. Одежда человечка, как и седая шевелюра заодно с бородой были покрыты толстым слоем пыли и паутины. Из-за буйной растительности на его лице можно было разглядеть нос-пуговку и глаза, необычайно яркие, горящие, словно у кошки.
Николай выскользнул из-за стола, метнулся к старому шкафу. Из нафталинового нутра  выдернул фамильную гордость – прадедовскую шашку. Человечек тем временем просеменил к столу и забрался на стул. По-хозяйски придвинул тарелку и, не торопясь, принялся накладывать салаты. Когда кучка на тарелке приблизилась к состоянию обвала, гость оставил закуски в покое и посмотрел на Николая, который замер от возмущения. В голове хозяина пузырились мысли: «Плашмя по спине… Что за ерунда… Бродяга? А если вдруг покалечишь? Он вроде безобидный… Статья 37 уголовного кодекса… Выгнать или пусть перекусит сначала? Ведь скоро придет… » – человечек не дал ему додумать.
– Ну чего ты, Коля, как не родной прямо, будто и не у себя дома? И ножик в руках здоровый – огурцы крошить собрался? – Старичок захихикал.
– Вы кто такой? Что вы здесь делаете? – Гость радостно подпрыгнул на стуле.
– Хозяюшко, дворовушко, он же доможил, он же – домовой, он же… –Больной или издевается  – подумал Николай.
– А будешь обижать, не скажу, где прабабушкин браслет хранится. Вот он, под камешком лежал. – Старичок вынул из кармана шаровар ветхую тряпочку, развернул, и электрический свет заиграл на золотых боках и гранях рубинов. – Держи. Внукам хранила старая, да не успела батьке твоему передать. – Николай ошалело посмотрел на гостя, осторожно дотронулся до украшения. Холодная тяжесть подсказала ему, что внезапное наследство – не галлюцинация.
– Как вы… Паччему…
– Ты ж вроде не заикался в детстве? А, это от радости. Но пришел я к тебе по делу более важному, только об этом пожже поговорим. – Домовой протянул руку, взял (ВЫРЕЗАНО ЦЕНЗУРОЙ), крякнул, поставил стопку на стол и захрустел салатом. Опустошил тарелку, аккуратно промокнул губы хлебным мякишем и отправил его в рот. – Ну все, собирайся. Пора нам.
– Куда? На ночь глядя… Я между прочим, жду… – Николай замялся.
– А-а-а. Не беспокойся. Она не придет. И не собиралась. Чего пригорюнился-то? Собирааааайся, говорю, а то зря  год пропадет! – Николай послушно натянул куртку. – И я с тобой. – Раздался хлопок, гость исчез. И тут же над ухом раздался его голос. – Давай, бегом, на улицу!
Зимняя ночь встретила их серебристым светом луны и стерильным холодом. Повинуясь инструкциям своего невидимого спутника. Николай галопом преодолел несколько кварталов и вырвался на свет центрального проспекта. Несколько минут ходьбы и они оказались в каком-то переулке. Вдалеке маячила женская фигура.
– За ней… хотя, нет притормози... – От стены отделились две тени. Метнулись к идущей. – Коля, спасай девчину от варнаков! – Заверещал домовой. (ПОСКОЛЬКУ ОПИСАНИЕ СПАСЕНИЯ ДЕВУШКИ ИЗОБИЛУЕТ СЦЕНАМИ НАСИЛИЯ, НЕСОВМЕСТИМЫМИ С ДОБРОЙ СКАЗКОЙ, ТЕКСТ ВЫРЕЗАН ЦЕНЗУРОЙ).
…Они шли по улице, обоих била дрожь от пережитого. Николай прижимал к рассеченной брови носовой платок, мягко пресекал попытки спутницы поддерживать его, как тяжелораненого. Но ее прикосновения… (ПЕРЕЖИВАНИЯ ГЕРОЯ ВЫРЕЗАНЫ ЦЕНЗУРОЙ, КАК НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕ МОРАЛЬНОМУ ОБЛИКУ ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО ПЕРСОНАЖА).
… Часы пробили двенадцать. За праздничным столом сидел хозяин старого дома и его жданная, гостья, чей вечер в шумной компании не состоялся из-за двух грабителей. А в подполье сидел старый Домовой, пухлый золотоволосый мальчишка с луком и стрелами, а еще двое чертовской наружности, со свежими синяками на рыльцах. Нечисть весело хихикала, радуясь роли, которую они сыграли и не замечала, как пропадала черная шерсть и пробивались белые крылышки.