ОНО

С неимоверной быстротой космические тела проносились мимо. Ловко лавируя между ними, ОНО летело вперед - к огромной кольцевидной туманности, возникшей на пути как спасение. Оно не знало ее названия. Оно не знало ничего. Скитаясь по безграничным просторам вселенной, ОНО просто искало Жизнь...

За дверью послышались гулкие шаги. Приблизившись, они затихли, а затем в звенящей тишине раздался щелчок автоматического замка. Створки двери бесшумно раздвинулись.
Человек вошел в квартиру. Он был весь мокрый - на улице шел дождь. Открыв термошкаф, мужчина зажег спичку. Пламя тут же взметнулось тонкой струйкой кверху - тяга была хорошая. Где-то над головой тихо журчал вентилятор. Пришедший снял плащ и повесил его в термошкаф, плотно закрыв дверцу. Шляпу положил рядом, на стул. Возможно, они промокли в разной степени, поэтому рисковать не хотелось. Иначе одной из двух вещей он мог лишиться. Повернув тумблер терморегулятора до отметки 1ОО градусов, мужчина взглянул на электронный счетчик. Автоматика, оценив уровень содержания влаги в плаще, выдала: 180. Это означало, что вещь будет сохнуть три часа. Мужчина удовлетворенно кивнул самому себе и улыбнулся. За это время он вспомнит о плаще не единожды, и тот не сгорит, как в прошлый раз носки.
Мужчина прошел в гостиную. Его жена сидела на софе и смотрела телевизор.
- Привет, Галь, - сказал он.
- Привет, Андрюш. Сильный дождь?
- Льет как из ведра.
Она выключила звук.
- Что ты узнал?
- Подожди секунду, - проговорил он устало. - Дай мне сначала переодеться.
- Хорошо.
Люди на экране снова заговорили. Андрей Северский ушел в комнату и через несколько минут вернулся в красном махровом халате. Сев рядом с женой, он обнял ее и поцеловал в щеку. Галина выключила телевизор.
- Рассказывай, - попросила она.
Андрей состроил плаксивую гримасу.
- Ничего хорошего, - сказал он. - Афиши все те же: Луна, Марс, Юпитер... Никаких новых полетов.
- Это все?
- Версек, Глыба, Антор... Глупости, а не планеты.
- Понятно.
Они замолчали. Андрей заметил, что Галина приуныла. Он понимал ее. В его тяжелой профессии звездолетчика выдался, наконец, долгожданный отпуск, и они хотели использовать его для полета на какую-либо вновь открытую планету из другой звездной системы. Но таковых на данный момент не оказалось. Перспектива провести целый месяц дома не устраивала их обоих. Однако выбирать не приходилось. Оставалось только покорно ждать и надеяться, что всемогущий Бог сотворит из пыли и газа хотя бы самый маленький астероид с силой притяжения, куда можно будет слетать. Пусть даже за большие деньги. У них имелась такая возможность - Андрей зарабатывал хорошо. Он был одним из лучших пилотов.
- Хочешь есть? - спросила Галина.
- Сиди, я сам приготовлю, - отозвался Андрей, поднимаясь. - Когда начнутся "Космические новости", позовешь меня.
- Ладно, - проговорила женщина и взяла в руки пульт.
Андрей отправился на кухню. Он достал из холодильника три яйца, два небольших помидора, болгарский перец, а из баночки - щепотку соли. Разложив продукты по определенным секциям в микроволновую печь, Андрей нажал кнопку. Раздался треск разбиваемых скорлупок. Помидоры и перец резались бесшумно...
Прошло десять минут. Автомат щелкнул и выключился. Открылось окошко, и из печи выдвинулась фаянсовая тарелка с овощной яичницей. Андрей сел за стол и начал есть…
- Андрей! - услышал он голос жены. - Иди, "новости".
Он прикончил остатки яичницы и прошел в гостиную. Сел на софу. Ведущая "Космических новостей" Алла Волкова уже мелькала на экране, анонсируя последние события из космоса и связанные с ними события на Земле. Потом она стала рассказывать подробнее: американский космический корабль "Бессмертный" с пятью учеными на борту потерпел аварию на Анторе. Среди них был один из России. На планету направлена спасательная команда.
Солнце остынет еще не скоро. Наоборот, в ближайшее время на нем ожидаются весьма мощные вспышки, так что на Земле станет жарче, а многие радиоприборы из-за сильных магнитных бурь выйдут из строя. Различного рода летательным аппаратам следует быть при этом предельно осторожными. Особенно космическим кораблям, которым постоянно будут досаждать потоки протуберанцев. Из-за большого количества солнечной энергии заводы и научные лаборатории начнут работать дни и ночи, пуская ее на хозяйственные и промышленные нужды. В связи с этим предполагается резкое снижение цен на электроэнергию. Но зато ее многочисленные запасы позволят вводить в производство и бытовую жизнь более модернизированные средства труда и частного пользования...
- А теперь специальное сообщение для тех, - сказала ведущая программы, чуть улыбнувшись, - кто интересуется новыми открытиями.
Андрей поднял вверх указательный палец, призывая жену к молчанию. Оба превратились в слух.
- Двадцать четвертого июня, то есть вчера, в планетарной туманности, расположенной в созвездии Водолея, была обнаружена новая планета. Ей тут же дали название - Блуас. По фамилии ученого, сделавшего открытие - Алексей Блуасов... А теперь об этом немного подробнее.
Открытие вызвало оживленные дискуссии среди ученых разных стран. Позднее они также заметили планету, но и сейчас продолжают утверждать, что еще пару дней назад она там не наблюдалась. Высказываются предположения, что это какой-то блуждающий астероид, случайно залетевший в туманность. Размеры его огромны. Учеными Европы уже выяснены все основные характеристики Блуаса: в данный момент он неподвижен, если не считать того, что вращается вокруг одной из звезд; атмосферы не имеет; сила притяжения, вероятно, также отсутствует. О составе поверхности пока не известно. Зонды уже посланы, но результаты анализов появятся нескоро. Ученые России и других стран продолжают изучать космического странника.
Алла Волкова сделала короткую паузу, а потом продолжила:
- К сведению любителей межпланетных путешествий: Комитет по защите прав космических пассажиров, Управление космической безопасности Москвы и Главный Отдел наблюдения за полетами, проведя закрытое заседание, разрешили полет на планету-астероид Блуас, не смотря на его недостаточную изученность. А Международная Комиссия по межпланетным сообщениям постановила: в полет отправить только граждан Российской федерации (ввиду того, что открытие было сделано в России; иначе желающих стать первопроходцами набралось бы слишком много). При этом предпочтение отдать тем, кто напрямую связан с космическими полетами - пилотам, так как они более подготовлены к экстремальным ситуациям. В сопровождение им предоставлены пятеро сотрудников безопасности, вооруженных по самым последним технологиям. Всего набирается десять пассажиров. Им следует подать заявки до двадцать восьмого июня. Из всех будут отобраны лучшие, которые и отправятся в полет на Блуас первого июля.
Ведущая очаровательно улыбнулась и закончила:
- Гипперскоростной космобус "Первооткрыватель" будет рад приветствовать достойных пилотов на своем борту. Всего хорошего. В студии была Алла Волкова.
Галина выключила телевизор и посмотрела на мужа. В его глазах светилась радость. Она же, напротив, - погрустнела еще больше.
- Значит, полетят только пилоты?
Андрей, улыбаясь, гладил ее волосы.
- Ты тоже полетишь, я в этом уверен. Они разрешают нам брать с собой жен. Так было всегда.
- Получается всего пять пилотов?
- Лучших не так много.
Галина, заметно повеселев, села к нему на колени и обняла за шею.
- Да, Андрюш, скромности тебе не занимать.
Он вдыхал запах ее волос. Целовал шею, щеки. Она блаженно улыбалась и прижималась к мужу сильнее. Руки Андрея нежно ласкали самые интимные уголки женского тела. Когда их губы соприкоснулись, он мягко положил ее на софу...

...Огненный шар. Это звезда. Опять звезда. Уже третья. Но никаких планет. Никакой Жизни. Только Пустота. Нужно уходить отсюда. Немедленно. Это Мертвая туманность. Здесь нет даже самой примитивной Жизни…. Но ОНО не хотело. Оно устало. ОНО верило, что Жизнь придет...

Все получилось так, как говорил Андрей. Ему разрешили взять с собой Галину. Но предварительно ей необходимо было пройти медицинское обследование. Никаких отклонений не обнаружили. Из остальных пилотов только двое также летели с женами, поэтому набрали еще четверых. Теперь десять человек с нетерпением ожидали первого июля. И вот оно наступило.
Северские собирались в дорогу. Спецодежду им обеспечат на корабле, а все остальное нужно брать с собой. Кроме пищи. Ее там тоже будет достаточно на все время полета.
Так как на улице была яркая солнечная погода (плюс двадцать пять), Андрей и Галина оделись легко. Он надел белые брюки и такую же рубашку с коротким рукавом. Она же долго примеряла платья, не зная, какое лучше подходит к данному случаю. В конце концов, Галина все бросила и надела расклешенные шорты до колен палевого цвета и белую блузку. Собирались как на праздник. Когда все приготовления завершились, Андрей взял две большие сумки в руки, и они вышли на лестничную площадку. Дверь автоматически закрылась. Северские спустились вниз.
У подъезда их ожидал транкос - летательный аппарат, выделяемый Ассоциацией профессиональных пилотов своим членам.
Галина и Андрей забрались с сумками внутрь. Стеклянный колпак накрыл их, и машина поднялась в воздух. Они летели к центру города, где располагался Звездный городок. Через пять минут транкос опустился на посадочную площадку. Здесь уже стояли семь точно таких же летательных аппаратов - Северские прибыли последними. Они выбрались из машины и вошли в здание. Их встретил Юрий Викторович Фомин, отвечающий за подготовку пассажиров к полету. Он провел Галину и Андрея в Комнату Инструктажа. Кроме десяти пассажиров здесь присутствовали пятеро сотрудников безопасности и семеро человек экипажа. Все двадцать два участника межпланетного перелета Земля - Блуас внимательно выслушали последние наставления и инструкции, после чего их по подземному лифту перебросили на космодром.
Космобус "Первооткрыватель" представлял собой космический корабль вытянутой формы, с люком чуть больше человеческого роста и иллюминаторами. Никакого вооружения. Только личное оружие команды и снаряжение охраны. "Мы идем с миром'', - говорили организаторы перелетов. Гордо произнося эти слова, они каждый раз верили, что встретят инопланетян, но надеялись, что те будут более дружелюбными, чем их многолетние прототипы из старых фантастических фильмов.
Все приборы и узлы летательного аппарата были тщательно осмотрены и проверены техническим персоналом. Подготовленный к длительному перелету корабль внушительно возвышался на стартовой площадке.
Экипаж, сотрудников безопасности и пассажиров с вещами подвезли к космобусу. По трапу они поднялись к люку и вошли внутрь. Семь человек в синей форме направились в Командный отсек, где располагалась панель управления кораблем; пятеро сотрудников безопасности - в Охранный, - там находилось их вооружение. А десять любителей путешествовать, войдя в Пассажирский отсек, заняли свои каюты, в которых им предстояло провести не один день.
Через несколько минут по отсекам разнесся зычный голос:
- Командир гипперскоростного космобуса "Первооткрыватель" капитан Лавионов и остальные члены экипажа приветствуют пассажиров на своем борту. Наш корабль... А, к черту эту напыщенность! Переходите все в Отсек взлета и посадки, отчаливаем. Наконец-то появилась возможность хоть на время убраться с этой дерьмовенькой планетки. Нам крупно повезло, как вы считаете, ребятки?.. Ладно, давайте в отсек, взлетаем.
Андрей Северский заулыбался, - этот голос и манеру разговаривать он знал хорошо. Капитан Лавионов не менялся. Его знали и другие пилоты. Если бы они сейчас увидели друг друга, то у каждого на лице заметили б улыбку. Он носил чин капитана, они - лейтенантов. Лавионов был строгим командиром, но справедливым. За это его и уважали. А при случае капитан становился таким дружелюбным, что сам не походил на себя. Однако фамильярничать - ни-ни. Сразу поставит на место. Язык не распускал, но на слова не скупился. Кнут - значит, кнут. Пряник - значит, пряник. Все чин чинарем. За это его уважало и командование.
Северские вышли из каюты. Шлюз Пассажирского отсека открылся, и они направились в Отсек взлета и посадки. Там им предстояло провести первые несколько минут полета, пока корабль не выйдет в открытый космос. Здесь уже сидели четыре человека. Вскоре подошли остальные. Все занимали свои места, готовясь к взлету. Северские сели рядом. Галина повернулась к мужу.
- Андрюш, помнишь, что ты мне обещал? - спросила она лукаво.
Он задумчиво опустил глаза, а  по лицу скользнула едва приметная улыбка.
- Ты еще не оставила этой безумной мысли?
- Не-а. Мечта всей моей жизни.
- И не боишься?
- Почти нет.
Андрей обнял жену и поцеловал в губы.
- Если обстоятельства позволят, твоя мечта исполнится, - сказал он. - Ты будешь носить ребенка, зачатого на чужой планете.
Они пристегнулись ремнями. Другие сделали то же. Из динамиков раздался голос командира корабля:
- Если все готовы, подайте сигнал.
На подлокотнике имелась небольшая кнопка. Каждый нажал на нее, и в ответ снова зазвучал голос Лавионова:
- Пока не включится поле тяготения, никому не вставать. Внимание, взлетаем! Счастливого полета, ребятки!
Корабль мелко завибрировал, и все будто наяву увидели, как он отрывается от земли, постепенно увеличивает скорость, устремляясь в неведомые космические просторы; как толпа людей, собравшихся на космодроме, задирает головы вверх в надежде увидеть хотя бы отблески пламени космобуса десятерых счастливчиков, которым выпала честь стать первопроходцами; как эти люди машут им вслед рукой, открывают бутылки с шампанским и пьют за удачный старт, а заодно - и за счастливое возвращение, чтобы потом, даст Бог, не пить за упокой.

...Сначала образовался эмбрион. Потом - зародыш, который креп с каждой секундой. Он развивался по мере того, как приближалось Мерцание. Это рождалась Радость. ОНО чувствовало ее. Это была Большая Радость, а не Маленькая. Потому что ИХ намечалось аж двадцать две штуки. А Огонек становился все ярче. Нет, это не комета, не звезда - ОНО знало. От туманности Кусочек Света находился еще далеко, но он летел прямо сюда - навстречу Большой Радости. ОНО не сомневалось - оно нашло Жизнь...

Все спали. Бодрствовал только Андрей Северский. Лежа в кровати, он читал книгу. Раздался голос Лавионова:
- Внимание всем пассажирам! Подходим к Блуасу.
Галина открыла глаза и приподнялась с кровати.
- Уже прилетели? - спросила она сонно.
Андрей улыбнулся и, отложив книгу, подошел к жене. Присев на корточки, он взял ее за руку.
- Нет, но подлетаем. Собирайся, Галь. Я схожу в Командный и вернусь. Посмотрю, что у них там. Хорошо?
- Угу, - проговорила Галина и, уронив голову на подушку, потянулась.
Андрей поцеловал ее в лоб и вышел из каюты. Покинув Пассажирский отсек, он миновал Охранный, который располагался рядом, и прошел в Командный.
Семь человек сидели в креслах. Трое из них, включая командира корабля, держали руки на пульте управления. Лишь только Андрей появился, присутствующие повернули головы в его сторону. Лейтенант Северский встал по стойке "смирно".
- Капитан Лавионов, - сказал он, по военному четко и громко произнося каждое слово, - разрешите присутствовать в Командном отсеке.
Командир корабля серьезно посмотрел на него и улыбнулся.
- Отставить, Северский, - сказал он. - Мы не на Земле. Можешь обращаться ко мне - Олег Емельяныч. А присутствовать в Командном отсеке разрешаю. Смотри, вот она.
Лавионов кивнул головой вперед.
Андрей посчитал слова капитана командой "вольно" и приблизился к огромному квадратному иллюминатору.
Там был космос. Бездонная черная пустота, в которой мерцали разбросанные в беспорядке звезды. На фоне этого ярким зеленоватым свечением выделялось неправильной формы космическое тело. Оно было раза в два больше Земли.
- Наконец-то, - прошептал он.
- Что ты сказал? - встрепенулся Лавионов.
- Да так, ничего. Рад, что, наконец, добрались.
- Это верно.
Андрей снова посмотрел на планету.
- Олег Емельяныч, - сказал он, - сколько времени до посадки?
Командир корабля взглянул на панель приборов, потом - в иллюминатор и улыбнулся.
- Минут пятнадцать.
Андрей кивнул.
- Значит, там нет атмосферы? - спросил он.
Капитан покачал головой.
- Нет, этой зеленой гадостью мы дышать не можем. Скоро выяснится, есть ли на Блуасе притяжение, но не думаю, что результаты будут положительными. Придется, видимо, использовать искусственное тяготение. Да, кстати, Северский, ступай в каюту. Через десять минут войдем в гравитационное поле Блуаса. Сомневаюсь, что на границе нас ожидают сильные завихрения и возмущения, но чем черт не шутит. На всякий случай примем меры предосторожности...
В этот момент видимость сильно ухудшилась: планету как будто заволок туман. И тут же сильный толчок потряс корабль. Андрей пошатнулся. Он попытался ухватиться за кресло, но не успел. Взмахнув руками, отлетел в сторону. Напоровшись на металлическую перекладину, он перекувыркнулся через нее, словно гимнаст, и упал на спину. Гримаса боли исказила лицо пилота.
Корабль швыряло из стороны в сторону, как легкий парусник во время шторма. Капитан Лавионов громко отдавал приказы. Команда во главе с ним четко их исполняла. На лежавшего на полу лейтенанта Северского никто не обращал внимания. Лишь когда толчки утихли, а положение космобуса стабилизировалось, к нему подбежал Лавионов.
- Как ты?
Андрей попытался улыбнуться.
- В порядке, - ответил он и, сжав от боли зубы, хотел встать.
- Лежи, - сказал Лавионов, останавливая его движением руки. - Я позову врача. Может, у тебя что серьезное.
- Не надо, я...
- Лежи! - прикрикнул на Андрея капитан. - Это приказ.
Тот повиновался. Лавионов повернул голову назад.
- Болошев! - крикнул он. - Где Котомин?
- В каюте, Олег Емельяныч. Отдыхает.
- Отдыхает? - Лавионов от удивления вскинул брови и не смог подавить улыбки. - Отдыхает??
Команду "Первооткрывателя" разобрал веселый смех. Даже Андрей смеялся. Но вскоре он закашлялся и затих. Командир корабля также стал серьезен.
- Отставить веселье, - скомандовал он.
Смех резко прекратился.
- Болошев, зови врача. Пусть кончает свой отдых и летит на крыльях Гиппократа сюда. Для него, возможно, есть работа. Да, и проконтролируй, как там состояние пассажиров. Оцени обстановочку.
Болошев молча кивнул и покинул Командный отсек. Через несколько минут шлюз открылся, и штурман предстал в сопровождении корабельного врача Евгения Максимовича Котомина. Тот вошел в отсек, держа правую руку с каким-то мешочком у лба. Когда  он опустил ее, все увидели здоровенную шишку.
- Ну что, Максимыч, - сказал Лавионов, - как отдохнул?
Врач глупо улыбнулся, обводя взглядом присутствующих.
- Все шутки шутите, Олег Емельяныч? Вас бы на мое место. Чуть в соседнюю каюту брешь не пробил. Только прилег, и вдруг ка-а-ак п... тряханет! О-о-о...
Котомин снова приложил мешочек со льдом к шишке.
- А что у вас? - спросил он.
- Проверь кости у этого молодца, - Лавионов кивнул на лежавшего Андрея.
Врач подошел к пилоту и ощупал его тело. Во время осмотра тот кряхтел и тяжело вздыхал, переворачиваясь с одного бока на другой.
- Никаких серьезных повреждений, - поставил диагноз Котомин. - Просто сильный ушиб брюшной полости и спины. Позвоночник, голова и конечности в норме. Отлежится и будет как огурчик.
- Спасибо, - проговорил Андрей.
Лавионов кивнул врачу.
- Ему можно вставать?
- Не запрещается. Если боль терпимая, то, пожалуйста. Но лучше, конечно, лежать. Так состояние органов стабилизируется быстрее. Могу дать обезболивающее, если желаешь.
- Да, конечно, - ухватился за эту ниточку Андрей. - Я не хочу валяться в постели, когда другие сойдут на планету. Давайте.
Котомин раскрыл медицинский чемоданчик и достал пузырек, в котором лежали маленькие круглые таблетки.
- Будешь принимать по одной каждый час, - сказал он. - Но учти, лейтенант Северский: это лекарство не так уж безвредно. Как говорят: клин клином вышибают. Пока ты глотаешь их строго через шестьдесят минут, твое тело отдыхает и не чувствует боли. А в это время в организме протекают необратимые реакции, вызывающие боль, которая гораздо сильнее, чем та, что ты чувствуешь сейчас. Просто бовревозин локализует ее действие, не давая проникнуть в нервные окончания. Если ты хоть на пять минут позже примешь таблетку, то боль выйдет наружу, и возможны очень тяжелые последствия. Ты понимаешь риск?
- Да, - Андрей знал, что такие таблетки существуют, но пользоваться ими еще не приходилось. Однако он был уверен в своих силах.
- И что скажешь?
- Я возьму их.
- Хорошо, - Врач отдал пузырек. - В крышке имеется датчик, который будет подавать сигналы каждый час. Но и его можно не услышать или забыть. Есть такие люди. Это первое. Я постараюсь напоминать тебе о времени, но у меня тоже в голове не компьютер. Это второе. И третье: на Бога надейся, а сам не плошай. Понял?
Котомин похлопал Андрея по плечу.
- Да, спасибо, - отозвался тот. - Я все понял.
- Вот и отлично. Дождешься первого сигнала, примешь таблетку и засечешь время.
Андрей кивнул.
- А я должен идти, - продолжал врач. - В Пассажирском отсеке тоже имеются пострадавшие.
- Что там? - спросил Лавионов.
- Лейтенант Гозаев при падении сломал левую руку. Закрытый перелом. Необходимо наложить гипс. Возможно, я ему тоже дам бовревозин.
- Ладно, Максимыч, иди, - сказал командир корабля. - Делай свою работу на совесть.
Котомин кивнул, печально улыбнулся и вышел из отсека.
Сигнал раздался приблизительно через минуту. Андрей открутил крышку, проглотил одну таблетку и закрутил. Посмотрев на часы, он засек время: 12.15. Значит, в следующий раз лекарство нужно принимать в 13.15. Не забыть бы.
Боль ушла. Андрей поднялся и подошел к капитану Лавионову.
- Что это было, Олег Емельяныч? - спросил он. - Метеориты? Астероиды? Или протуберанцы?
- Ни то, ни другое и ни третье, - отозвался командир корабля. - Я не знаю. Скорее всего, мы ошиблись в расчетах и вошли в гравитационное поле Блуаса раньше, чем предполагали. Но в любом случае возмущения на границе были слишком сильными. Неадекватно. Такое может быть только на границе контакта гравитационных полей двух звездных систем. Но это - планета, а не галактика…
Лавионов замолчал. Тем временем видимость улучшилась. Планета-астероид так же ярко светилась зеленым светом и манила к себе, как и до странных толчков.
- Через пять минут будем садиться, - снова заговорил командир космобуса. - Северский, если хочешь остаться, займи кресло.
Андрей согласно кивнул и сел.
Лавионов нажал кнопку и взял в руку микрофон, чтобы предупредить пассажиров о скорой посадке. Но сделать этого он не успел. На панели управления замигала красная лампочка тревоги. Лавионов взглянул на показания приборов, и глаза его расширились.
- Какого черта! - вскричал он. - Кто увеличил скорость? Мы же разобьемся!
Все молчали. Скорости никто не увеличивал. А "Первооткрыватель" тем временем набирал обороты. Планета росла на глазах.
- Пе-ре-груз-ка-пе-ре-груз-ка, - повторял как попугай бортовой компьютер.
- Заткнись! - не выдержал капитан Лавионов. - Без тебя знаю, что пе-ре-груз-ка.
Он тронул рычаг.
- Пе-ре-груззз-зз-з...
- Будем обходить ее, - быстро говорил командир космобуса. - "Первооткрыватель" не выдержит такого удара. Он разлетится на части...
- Мы не сможем, - перебил его второй пилот. - Управление отказывает. Это не технические неполадки. Это - тяготение Блуаса.
- Что ты несешь!? Блуас не имеет тяготения!
- Приборы показывают обратное: оно есть и очень мощное.
- Дьявол! - воскликнул Лавионов и схватил микрофон. - Экстренная ситуация, - слова вылетали из его рта, как пули из автомата. - Идем на аварийную посадку. Всем пассажирам срочно надеть скафандры, - возможна разгерметизация отсеков. Быстро собраться и занять места во втором отделении Отсека взлета и посадки. Не паниковать.
- Хорошо сказали, - грустно улыбнулся второй пилот. - "Возможна разгерметизация отсеков". Почти успокаивает.
Лавионов серьезно посмотрел на него, и тот прикусил язык. Командиру корабля сейчас было не до шуток. Он отвечал за жизни двадцати одного человека, и перспектива повесить их на себя его не прельщала.
- Северский, - сказал Лавионов, - возвращайся к жене. Здесь останется только команда. Быстро!
Андрей молча выполнил приказ, выбежав из Командного отсека. Он вернулся в каюту.
- Куда ты пропал? - спросила, волнуясь, Галина.
- Нет времени. Пойдем.
Андрей взял ее за руку, и они быстрым шагом вышли из каюты.
- Что там случилось?
- Ты слышала, что говорил Лавионов?
- Да, но...
- Большего сказать не могу. Аварийная посадка. Во втором отделении Отсека вероятность выживания выше, чем в основном. А скафандры - на случай разгерметизации.
По лицу жены Андрей увидел, что она ничего не поняла из его слов. Он не стал вдаваться в подробности и прошел с Галиной на склад. Они облачились в скафандры. Андрей сначала помог жене, а уже потом оделся сам. Открытыми остались только головы. После этого Северские направились во второе отделение Отсека взлета и посадки. Там в горизонтальном положении были размещены в ряд несколько металлических кабинок, где лежали шлемофоны и баллоны с кислородом. Андрей открыл две и в одну уложил Галину. Он нажал кнопку, и манипуляторы прочно зафиксировали ее тело.
- Не бойся, - сказал Андрей и ласково улыбнулся. - Ты даже ничего не почувствуешь. А минут через десять мы будем на Блуасе. Там и увидимся. Хорошо?
- Ладно, - ответила Галина и попыталась улыбнуться. Но улыбка вышла какой-то натянутой. Видимо она все-таки боялась.
- Не переживай, - были последние слова Андрея, после чего кабинка закрылась. Послышалось слабое шипение - внутрь стал поступать кислород.
Пилот обернулся и увидел доктора Котомина. Тот стоял у шлюза и наблюдал за действиями пассажиров. Андрей понял, зачем он здесь. После того, как все улягутся, врач запустит систему. Заморозка была настолько сильной, что тело человека практически каменело. Оно становилось таким твердым, что уничтожить его не представлялось возможным. Поэтому до сего момента здесь никто не умирал.
Андрей кивнул врачу и лег в кабинку. Спиной он почувствовал металлическую прохладу двух небольших баллонов, которые космонавты пристегивали после посадки. Тогда же надевался шлемофон. А сейчас Андрей нажал на кнопку, которая находилась под правой рукой, и манипуляторы зафиксировали тело. Крышка закрылась. Начал поступать кислород. Но уже через несколько секунд шипение прекратилось, и он потерял сознание.

...Уже совсем близко. Гигантское Блестящее Чудовище. А где же еще двадцать одно? Куда они подевались? Копошатся внутри. Мелкие Зверюшки копошатся внутри Гигантского Блестящего Чудовища, как черви в падали. Значит, ЭТО - подобие? Чудовище поглотило их, а теперь еще и приветливо подмигивает? Нет, Мелкие Зверюшки достанутся ЕМУ, а не Блестящему. ОНО не имеет друзей. ОНО выпотрошит Гигантского. Чудовище не проскочит мимо, оно прилипнет...
И достаточно будет всего одной Зверюшки, чтобы понять ИХ сущность. Только одной...

Андрей открыл глаза. Слабое шипение показало наличие кислорода. Он глубоко, насколько позволяли манипуляторы, вдохнул и бессознательным взглядом уставился на крышку кабинки. Теплая кровь медленно разливалась по жилам, конечности постепенно приобретали способность двигаться, в голове прояснялось, появилась чувствительность, пульс стабилизировался - пилот приходил в себя после заморозки.
Когда Андрей полностью адаптировался к земным условиям, создавшимся в кабинке, он нащупал под левой рукой кнопку и нажал на нее. Манипуляторы отпустили тело. Он размял руки, пристегнул компактные баллоны с кислородом и надел шлемофон. После чего подсоединил резиновую трубку от емкостей к скафандру. По ней поступал кислород. Все это Андрей проделал в лежачем положении, лишь слегка приподнимаясь. Когда он почувствовал себя подготовленным к выходу, то повернул выступавший сбоку рычаг. Кабинка открылась.
Первое, что увидел Андрей, - это склонившееся над ним улыбающееся лицо доктора Котомина. Он удивленно поднялся и посмотрел по сторонам.
Некоторые пилоты уже выбрались из своих убежищ и, сняв шлемофоны, разговаривали. Галина (также с открытой головой) подошла к мужу.
- С мягкой посадкой, Андрюш, - сказала она и рассмеялась.
Он пристально изучал жену. Да и не только ее, а всех, кто находился здесь. Пилот не верил своим глазам. Неужели "Первооткрыватель" смог выдержать такой мощный удар? Ответ был перед ним: никаких повреждений, ни одной царапины. Полный порядок. Андрей снова посмотрел на Галину.
- Ну? - сказала она. - Чего ты боишься? Все в порядке.
Он решился. Ведь не могло что-то случиться сразу со всеми? Состояние космобуса в норме. Разгерметизации нет...
Он понял это после того, как снял шлемофон. Держа его в левой руке, Андрей всей грудью вдыхал обычный земной воздух.
- Что произошло? - спросил он. - Мы на Блуасе?
- Да, - заговорил доктор Котомин, - мы на Блуасе. Но посадка прошла удачно.
- Как такое возможно?
- Не знаю. Капитан Лавионов сам в недоумении. Он сказал, что перед контактом с поверхностью тяготение сильно упало, и они смогли сесть. А приборы показали, что гравитационное поле Блуаса в десять раз слабее земного.
- А как же исследования?
- Не задавайте мне таких вопросов, лейтенант. Я всего лишь врач. Если сам командир корабля не знает, что могу сказать я?
Котомин замолчал, посматривая по сторонам.
- Вроде все выбрались, - сказал он. - Пойду в Командный, доложу командиру. А вы готовьтесь к выходу. И не забудьте о том, что вы стали легче в десять раз.
Врач улыбнулся и ушел. Через несколько минут раздался голос капитана Лавионова:
- Внимание всем пассажирам. "Первооткрыватель" удачно... приблуасился, скажем так. Корабль в норме, никаких повреждений, Гравитация в десять раз меньше, чем на Земле. Атмосферы не  наблюдается. Температура за бортом - плюс сто пятьдесят градусов по Цельсию. Несмотря на отсутствие атмосферы довольно светло. Над планетой витает какое-то зеленое дерьмо... Не знаю, что это за газы, но скафандры лучше не снимать. К тому же запах горелого мяса меня не очень привлекает...
Все заулыбались. Каждый, наверно, представил себе, как над поверхностью планеты водят дружный хоровод кучки зеленого дерьма и норовят шлепнуться кому-нибудь на голову и растечься по лицу. Невеселой оставалась только Галина Северская. Отсутствие атмосферы, высокая температура - все было против нее.
- Конец связи, ребятки, - сказал командир корабля. - Облачайтесь, и жду вас у выходного люка.
Помогая друг другу, присутствующие стали надевать шлемофоны. Северские не отставали. Затем они вышли из Отсека и направились к выходному люку. Андрей не взял с собой таблетки, так как знал, что за пределами корабля их принимать не сможет. Просто нужно было к сроку вернуться на борт. У люка ждали готовые к выходу семь человек. Среди них были капитан Лавионов и доктор Котомин, еще два человека из экипажа, которых Андрей лично не знал, и три охранника. Помимо скафандра на них навешали еще Бог знает чего, но что, видимо, называлось "вооружением по самым последним технологиям". Если такую Технологию высадить на Землю, то там ее в первую очередь примут за инопланетного пришельца и расстреляют, не задавая вопросов. Но такова сущность людей. Главное - нацепить побольше и убедить самих себя, что опасность поражения сведена к минимуму, а если даже она и возникнет, то справиться с ней не составит труда. Все остальное покажет время. Таких людей, носящих комплект ВСПТ, еще называли "технологами".
Загерметизированные в белые скафандры семнадцать человек стояли у люка. Командир корабля включил связь, проверив ее, и дал отмашку. Люк открылся. Выдвинулся небольшой трап. Космонавты сошли на поверхность планеты...
Первыми спустились сотрудники безопасности. Они по сути дела представляли собой "пушечное мясо". "Технологи" всегда выходили первыми, чтобы на своей шкуре испытать всю неизвестность и опасность чужого мира. Оружие имело вес только в "разговоре" с другими формами жизни, да и то не всегда. А против природы не попрешь. Частенько от них оставались лишь обуглившиеся косточки да расплавленные скафандры. Но бывало, природа и щадила: тела сохранялись довольно хорошо, и их хоронили тут же. А временами случалось и такое, что "технологи" выживали, даже не калечились. Редко, но случалось и такое.
Природа не бунтовала. Вслед за охранниками вышли остальные.
Поверхность планеты представляла собой что-то вроде смеси песка и глины. Супесок не был зыбучим. Складывалось впечатление, что на него пролили клей. Так и хотелось поиграть в снежки или покатать снеговика. Ноги вязли в почве на сантиметр - полтора, но не более. Растительности не наблюдалось. Одна  сплошная пустыня. Кругом лишь супесь и зеленый свет. Как будто смотришь на мир сквозь пивную бутылку. Мертвая тишина...
- Не расходиться, - зазвучал у каждого в ушах голос командира корабля. - Будем держаться вместе. Всем быть настороже и не расслабляться. Хотя, похоже, экскурсии не получится. Ничего интересного нас здесь не ожидает. Вперед, ребятки. Двинули!
... И никакой Жизни.

...Радость бурлила. ОНО выжидало. Отростки Мелких Зверюшек медленно и осторожно переползали по поверхности уже довольно долго. Их шаги эхом отдавались в нутре, каждый раз заставляя вздрагивать Радость. Она требовала свободы. А ОНО выбирало Зверюшку, которая раскроет ИХ сущность. И тогда жизнь сломается. Она выплеснется наружу. Так было всегда. Это ЕЕ сущность... А ОНИ уже приближаются к...

- Вода! - радостно воскликнула одна из женщин и побежала вперед. Туда, где виднелась ровная гладь сверкающей в лучах солнца какой-то жидкости.
- Стоять! - закричал капитан Лавионов так, что у присутствующих чуть не разорвало барабанные перепонки. - Гозаева! Haзaд!
Но женщина не слышала или не хотела слышать. Несмотря на металлические баллоны за спиной и то, что ноги увязали в супеси на полтора сантиметра, она бежала довольно легко. Лейтенант Денис Гозаев помчался за своей женой.
- Oлecя! - взывал он. - Вернись! Там может быть опасно!
Лишь после этих слов женщина, уже добравшись до "воды", обернулась. Увидев бегущего мужа и одного "технолога", она с таким непринужденным удивлением развела руки, как будто просто играла в догонялки. Мужчины отвели Гозаеву в сторону.
- Чего вы испугались? - спрашивала женщина. - Я же не собиралась прыгать в эту дрянь! Я просто хотела потрогать.
Андрей, с мрачным беспокойством следивший за сценой, криво усмехнулся. «Просто хотела потрогать, - подумал он, и усмешка вновь исказила лицо. - Она  не думает, что может остаться здесь. С Космосом не шутят, но женушка Гозаева потерялась. У дамочки едет крыша, а молоденький лейтенантик и в ус не  дует. Она еще покажет себя...» Тем временем четырнадцать человек подошли к супругам Гозаевым и "технологу".
- Олег Емельяныч, - сказал Андрей, посмотрев на часы, - мне необходимо вернуться на корабль, чтобы принять таблетку. Вы не могли бы вызвать вельбот?
Он заметил, как встрепенулся при этих словах лейтенант Гозаев. Но тут Олеся заговорила, и он  отвлекся.
Лавионов связался с "Первооткрывателем".
- Вельбот на вылете.
Андрей благодарно кивнул и переключился на связь с командиром корабля. Теперь, кроме капитана Лавионова, его никто больше не мог слышать.
- Олег Емельяныч, ее тоже нужно забрать, вы не считаете?
Лавионов сразу понял, по какой линии идет передача. Теперь они разговаривали один на один. Он долго смотрел на женщину, потом перевел взгляд на Андрея и согласно кивнул.
- Хорошо соображаешь, Северский, молодец. Она полетит с тобой. Но пока молчи, понял?
- Да.
Сквозь зеленую пелену проступили бортовые огни приближающегося вельбота. Зависнув на несколько секунд над космонавтами, он опустился на супесок. Открылся люк. Из него появился человек и подошел к капитану Лавионову. Тот сначала указал на Андрея, а потом кивнул головой в сторону жены Гозаева. Второй пилот понял, что хотел сказать капитан. Лавионов показал Северскому на вельбот, а сам вместе с помощником направился к женщине. Но Андрей, дойдя до люка, остановился и обернулся. Он хотел посмотреть, как Гозаеву будут затаскивать в шлюпку. Не верилось, что она так просто и добровольно покинет столь веселую компанию... как "вода".
Лавионов и помощник приблизились к Гозаевым.
- Олеся, - заговорил командир корабля, - вы не устали? Не хотите отдохнуть? Вельбот, пока он здесь, может доставить вас на "Первооткрыватель".
- С чего бы это? - удивилась женщина. - Спасибо за заботу, капитан, но я полна сил и не вижу необходимости куда-то лететь. Но все равно спасибо. Вы очень добры.
Лавионов взглянул на лейтенанта и по глазам увидел, что тот уловил истинную причину такой неожиданной заботы.
- Олеся, - сказал Денис Гозаев, - тебе нужно вернуться. Послушай командира корабля. Он знает, что говорит.
Женщина изумленно уставилась на мужа.
- Вы что, все сговорились против меня? К чему такая несвоевременная забота? Я прекрасно себя чувствую. Я не хочу на корабль.
- Очень жаль, мадам, - произнес Лавионов, - но вам придется вернуться. Это уже не совет и не просьба. Это приказ, и он не обсуждается.
- Приказ? Вы приказываете мне, женщине?
- Сейчас никто не думает о том, что вы - женщина. Вы - космонавт, член команды. Находитесь не у себя дома, а на другой планете. И вы обязаны подчиняться моим приказам.
- Извините, капитан, - сказала Гозаева, - но ЧЛЕН команды - это вы, а я женщина, где бы ни была. Если не верите, могу доказать. Прямо сейчас.
Она прикоснулась к скафандру. Денис Гозаев обхватил жену одной рукой (вторая ведь была сломана) и прошептал:
- Олеся, хватит. Что ты делаешь? Зачем портишь отношения с командиром корабля? Перестань.
Она хмуро посмотрела на мужа.
- А ты всегда только и думаешь о своей карьере. Не можешь хотя бы раз защитить бедную женщину.
- Могу и хочу. Именно поэтому ты должна вернуться.
- Ни за что.
Наступило тягостное молчание, на протяжении которого все переглядывались, ожидая продолжения сцены. Командир корабля приблизился к Гозаевой и крепко взял ее за руку.
- Идемте, - сказал он.
Женщина попыталась высвободиться, но безрезультатно. Лавионов вел ее к вельботу. Тогда она начала психовать. Гозаева дико визжала, ругалась, стараясь вырваться из цепких рук капитана. Она била его свободной рукой и посылала туда, где сама побывала не раз. Даже через стекло шлема было видно, как краска залила лицо Дениса Гозаева. Он не смог больше сдерживаться.
- Заткнись, сука! - закричал лейтенант.
После этих слов Лавионов уже не мог справляться с женщиной. Ему на помощь подоспел второй пилот. Сдерживая неистовые рвения Гозаевой добиться  свободы, они чуть ли ни волоком тащили ее к шлюпке. Женщина отчаянно сопротивлялась, вследствие чего такое передвижение вскоре стало невыносимо. Она извращалась в движениях так, что даже смотреть тошно было. Оставалось два выхода: либо усыпить, либо связать. Первый путь исключался сразу: прокалывать костюм было нельзя. Для реализации второго требовалось насилие. Но тут крики женщины перекрыл спокойный голос лейтенанта Гозаева:
- Капитан Лавионов, - сказал он, - разрешите моей жене остаться. Я ручаюсь за нее. Она ничего не натворит. Я буду приглядывать за Олесей.
Командир корабля серьезно посмотрел на лейтенанта, видимо сомневаясь в его словах (кто может поручиться за такую бестию?), затем переглянулся с помощником и медленно отпустил руку женщины. Второй пилот последовал его примеру. Никому не хотелось сейчас  применять насилие.
Гозаева поправила скафандр, поочередно взглянула на своих мучителей и походкой победительницы подошла к мужу, взяв его под руку.
- Спасибо хоть на этом, - сказала она.
Денис Гозаев,  хмуро посмотрев на жену, ничего не ответил.
Лавионов повернулся к вельботу и махнул рукой, давая понять лейтенанту Северскому, что он полетит один. В ответ тот скрылся внутри шлюпки. Когда второй пилот занял надлежащее ему место, борт оторвался от планеты и стал удаляться.
И только подлетая к "Первооткрывателю", Андрей вспомнил, что бовревозин нужно принимать не только ему, но и злосчастному Денису Гозаеву, у которого сломана рука. Если б он подумал об этом  раньше, мог бы захватить того с собой. Но сейчас время ушло. Андрей успокоил себя тем, что Гозаев сам вызовет вельбот.

...Когда появилась еще одна Зверюшка, ОНО решило действовать. Потому что Радость требовала воли. Это было тяжело. Гигантское Блестящее Чудовище сопротивлялось, брыкаясь всеми своими конечностями. Оно испускало какие-то странные излучения, так что ЕМУ становилось плохо. Но процесс шел. Блестящий проваливался в нутро, где его ожидала Радость. ОНО заглатывало Чудовище. Мелкие Зверюшки неприятно копошились, издавали непонятные звуки, пытаясь спастись. Но они были без защитных оболочек и не выскакивали наружу. И ОНО приняло их в свои объятия...

Андрей Северский выглядел неважно. Десять минут отдыха, которые он позволил себе, вынырнув из скафандра, никакого успокоения его бренному телу не принесли. Прилетев на "Первооткрыватель", пилот сразу принял таблетку и, раздевшись, десять минут подремал. Затем, чувствуя какую-то тяжесть в желудке, облачился в скафандр, пожелал удачи оставшимся и полетел назад.
Он сидел в вельботе, а на душе было мрачно. Лейтенант Гозаев шлюпку так и не  вызвал. Либо с ним что-то уже случилось, либо вот-вот должно случиться. Время, отведенное для принятия таблеток, наверняка прошло. А если нет, то следовало торопиться - еще оставался шанс спасти забывчивого космонавта.
- Быстрее, - сказал Андрей пилоту. - Там есть еще один, такой как я, и его время уходит.
Вельбот увеличил скорость.
Когда лейтенант Северский прибыл на место, никаких существенных изменений он не обнаружил. Шестнадцать космонавтов подошли ближе к "воде" и о чем-то переговаривались. Лейтенант Гозаев был с ними и  правой рукой обнимал жену. Значит, боль, которой пугал доктор Котомин, еще не вышла наружу. Она лишь просыпалась, о чем свидетельствовала дрожащая и временами резко вздрагивающая рука лейтенанта.
Вельбот опустился в нескольких метрах от группы. Андрей пулей выскочил из него, попросив пилота подождать, и быстрым шагом направился к космонавтам.
- Лейтенант Гозаев! - говорил он, срываясь на крик. - Лейтенант Гозаев!! Тот обернулся.
- Что?
- Таблетки! Время! Тебе нужно принять бовревозин!
Денис Гозаев резко вскинул руку и  глухо вскрикнул.
- Боже!
Андрей понял, что он опоздал. Молодой лейтенант сделал попытку бежать к шлюпке, но вдруг остановился. Сильно закричав, он стал обеими руками бить по шлемофону.
- Что ты делаешь!? - раздался голос доктора Котомина. - Быстро, в вельбот его!
Лейтенант Гозаев ничего не слышал - адская боль заглушала все звуки. Сначала он упал на колени. Потом вскочил на ноги и стал нарезать круги. Убегая от преследователей, Денис спотыкался, падал, снова поднимался, бежал и... плакал. Он понял, что никогда не увидит Землю. Пик страданий молодого звездолетчика оказался настолько экстраординарным, что поразил всех присутствующих. Пробегая метрах в двух от "воды", он неожиданно подлетел вверх, перевернулся градусов на двести семьдесят и всем телом ударился о супесь. Причем лицом попал именно в эту жижу, которая так смахивала на воду. В момент удара послышался треск - видимо разбилось стекло шлемофона. При падении сломанная рука лейтенанта оказалась под телом и приняла на себя всю массу. Теперь несросшиеся кости разошлись окончательно, и конечность была неестественно вывернута. Возможно, она держалась только на тканях. А сам Денис Гозаев лежал тихо и неподвижно, будто мертвый.
- Не подходите, - сказал капитан Лавионов, движением руки останавливая звездолетчиков. – Мы сами разберемся.
Он посмотрел на троих сотрудников безопасности и кивнул им. Вчетвером они подошли к лейтенанту Гозаеву, не подававшему никаких признаков жизни. Лавионов пытался понять, что произошло со шлемофоном пилота и что происходит с его лицом. Но он ничего не увидел: слизистая жижа плотно обволокла половину шлемофона. Присмотревшись, командир корабля заметил, что она слегка колышется, словно на ветру. И он сделал для себя еще один вывод: чужеродное вещество смахивало скорее не на воду, а на холодец. И еще на что-то очень знакомое. Но на что?
Лавионов сделал знак двум охранникам, и те попытались оттащить тело Дениса Гозаева. Но жижа не отпускала. Она вцепилась в жертву мертвой хваткой, будто присосавшись к ней. Повторные попытки не увенчались успехом. Два охранника, взглянув на капитана, безнадежно развели руки в стороны. Лавионов понимающе закивал головой. Вместе с "технологами" он подошел к остальным. Тем временем один из лейтенантов успокаивал Олесю Гозаеву, которая рыдала с того момента, как у ее мужа начались приступы.
- Мы не можем оставить его здесь, - сказал командир корабля. - Придется подождать.
- Подождать?! - воскликнула одна из женщин. - И сколько?
- А вы что, куда-нибудь опаздываете? - встрял в разговор лейтенант Буров. - Сколько надо, столько и будем ждать. Пусть даже сами все передохнем, а Дениса нужно забрать с собой. Он был отличным пилотом.
- Был? - раздался надрывающийся голос Гозаевой. - Был?? Кто списал моего мужа в трупы? Кто посмел...
- Извините, я... не то хотел сказать...
- Был?..
- Хватит! - рявкнул Лавионов. - Перегрызетесь как собаки. Не время.
Перепалка закончилась. Спорившие бросали друг на друга озлобленные взгляды. Северские, молча наблюдая за происходящим, стояли рядом. Второй пилот давно выбрался из вельбота и присоединился ко всем. Командир корабля поглядывал на него с опаской. Кроме наблюдательного Андрея этого никто больше не заметил. Да и на себе лейтенант Северский не раз ловил подозрительные взгляды капитана. Он решил поинтересоваться причиной их возникновения, но Лавионов опередил его. Он вплотную приблизился к Андрею и сказал:
- Лейтенант Северский, доложите обстановку на корабле.
Андрей встал по стойке "смирно".
- Капитан Лавионов, на "Первооткрывателе" обстановка стабильная. Никаких повреждений, происшествий и эксцессов. Все в норме.
Командир корабля долго смотрел на него. Потом, уже совсем не командирским голосом, спросил:
- Что случилось на "Первооткрывателе"?
Андрей секунду помолчал, стараясь понять, куда клонит Лавионов. Может, что-то произошло, когда он спал?
- Я не понимаю вас, капитан, - произнес он. - Но с кораблем действительно все в порядке. Он находится в том же состоянии, в каком вы его оставили.
Если б шлемофон не ограничивал всех человеческих возможностей, капитан Лавионов сейчас с удовольствием сплюнул бы. А так он лишь помрачнел еще больше, похлопал, даже сочувствующе, Андрея по плечу и, опустив задумчивые глаза, отвернулся.
Во время разговора вся компания, забыв про обиды, дружно наблюдала за ними. Завязка заинтриговала, а развязки не получилось. Когда командир корабля отошел от лейтенанта, все также дружно уставились на Андрея, как будто он явился причиной всех бед.
Лавионов стоял неподвижно, опустив голову. Он застыл на месте, словно статуя.
- Капитан, - осторожно позвал Андрей.
Тот не шелохнулся.
- Посмотрите вниз, - прошептал командир корабля. - Всмотритесь в почву. Боже, это невероятно.
Все опустили глаза. На первый взгляд ничего необычного не наблюдалось. Но, присмотревшись, каждый увидел, что супесь меняет цвет, из бледно-зеленой становясь темно-зеленой.
Лавионов опустился на колени и рукой зачерпнул пригоршню супеска. Профильтровав его, он оставил в ладони небольшие темно-зеленые отростки и поднялся.
- Это трава, - медленно и тихо произнес он. - На Блуасе растет трава.
Воцарилось гробовое молчание. Никто не верил в это чудо, но факт оставался неоспоримым: в силу неизвестных обстоятельств на Блуасе стала расти трава. Причем процесс развития происходил гораздо быстрее, чем на Земле. Зеленый покров увеличивался на глазах.
Командир корабля смотрел на ладонь, когда зеленые отростки слетели с нее и плавно легли на супесок. Лавионов опустил руку и перевел взгляд на горизонт.
- Ветер, - сказал он. - Появился ветер... И атмосфера.
Зеленые газы улетучивались с каждой секундой. Когда пелена рассеялась, проступило голубое небо. А вместе с ним появилось и...
- Солнце! - весело вскрикнула Олеся Гозаева и, подпрыгивая, захлопала в ладоши. - Я вижу солнце! Дениска, посмотри, солнышко! Какое яркое! Совсем как у нас во дворе!
Никто не радовался появившемуся светилу так, как эта женщина. Никто на него даже не смотрел. Внимание всех присутствующих было приковано к Гозаевой, состояние которой открылось в полном объеме. Помутнение рассудка у бедной женщины не вызывало сомнений. Даже капитан Лавионов на миг растерялся, но вскоре взял себя в руки.
- Гозаева, прекрати. Хватит, - сказал он.
Но женщина не слышала. Она подбежала к мужу, приговаривая:
- Дениска, посмотри на небо. Какое оно голубое! Совсем как водичка в море. А помнишь, мы были с тобой на море? Ты пускал бумажные кораблики, а они плавали совсем как настоящие. Даже дым из труб шел, потому что ты в них бросал сигареты. Помнишь, любимый? Это было так здорово!
Женщина смеялась. А лейтенант Гозаев как будто ожил от нахлынувших воспоминаний. Шлемофон дернулся и приподнялся. Само тело оставалось неподвижным. Олеся перевернула мужа на спину.
- Как это чудесно, Дениска! - продолжала она. - Солнышко, небо, травка. Скоро прилетят птички и будут петь нам веселые песенки. Это весна, любимый! А помнишь, как мы ловили на стенках первые солнечные "зайчики"? Они прятались и убегали, а ты увлекся настолько, что упал с дивана и расквасил себе нос. А они прыгали и прыгали. И дразнились еще... Почему ты молчишь? Почему ты не смотришь, милый? Почему ты прячешь глаза?
Капитан Лавионов решил, что пора ему внести коррективы в действия Гозаевой. Он кивнул двум "технологам", и те, осторожно взяв женщину под руки, отвели ее в сторону. Жена молодого лейтенанта не сопротивлялась, продолжая смеяться и воспевать весну. Временами она дотрагивалась до шлемофона, как бы проверяя, прочно ли он закреплен. Сам командир корабля склонился над телом Дениса Гозаева. Что тот мертв - он понял с первого взгляда.
- Боже мой, - прошептал Лавионов. - За что тебя так?
Стекло шлемофона было разбито. Лицо космонавта покрывали множество осколочных ран, превратившие его в кровавое месиво. Веки, столь необходимые раньше глазному яблоку, теперь безобразно свисали внутрь.
- У него просто высосали глаза, - раздался чей-то голос.
Лавионов поднялся и увидел рядом Андрея Северского.
- Да, - отозвался он. - Но зачем?
- Глаза - зеркало души. Этот слизистый ублюдок высосал из Дениса душу. И на Блуас пришла Земля.
Лавионов понял лейтенанта. И он понял еще кое-что: чтобы увидеть душу человека, нужно смотреть ему в глаза. Нужно СМОТРЕТЬ! А для этого необходим как минимум один орган зрения.
По знаку капитана два охранника взяли погибшего лейтенанта и отнесли его подальше от враждебной жижи.
- Это что же, получается, - заговорил командир корабля, - кто-то хочет оставить нас здесь на вечное поселение? Создав все необходимые условия для жизни.
Ему никто не ответил. А планета-астероид тем временем превращалась в цветущий сад. Трава возвышалась над супесью уже сантиметров на десять. Появились деревья, и даже птицы, как предсказывала Олеся Гозаева. Наверняка они пели, но космонавты из-за скафандров их не слышали. Растительность произрастала быстро, но незаметно для глаз. Точно так же движутся стрелки на часах: даже хорошо присматриваясь, перемещения не улавливаешь. И вдруг стрелки остановились. Космонавты почувствовали, как их притянуло к планете, словно магнитом. Командир корабля не стал комментировать случившееся. Все и так поняли - гравитационное поле Блуаса сравнялось с земным.
- Нужно возвращаться, - сказал Лавионов и посмотрел на вельбот и своего помощника. В глазах командира корабля промелькнуло какое-то сомнение. С трудом, но он его поборол.
- Отнесите лейтенанта Гозаева в шлюпку, - приказал капитан "технологам". - Будем убираться отсюда.
В шлемофонах послышался вздох облегчения. Каждому не терпелось поскорее покинуть этот неприветливый мир, который убивал. Безжалостно и жестоко. Высасывал душу через глаза.
- Капитан, - заговорил Андрей, - а вы не думали о том, что мы не сможем улететь отсюда, что планета не отпустит нас?
- Не отпустит?
- Да. Вспомните, как "Первооткрыватель" попал на Блуас. По всем данным на планете не было тяготения. Однако мы едва не разбились. Почему же вы думаете, что она теперь позволит нам взлететь?
Лавионов задумчиво и серьезно смотрел на Андрея.
- Да, ты прав, - сказал, наконец, он. - Но попытаться стоит.
Пилот согласно кивнул.
- Капитан, - раздался голос лейтенанта Бурова, - значит, на планете сейчас присутствует атмосфера?
- Да, - ответил командир корабля, не понимая причины, породившей вопрос.
- И воздух здесь такой же, как на Земле?
- Вполне возможно, - Лавионову стали не нравиться настроения, возникающие среди молодых офицеров. - К чему вы клоните, Буров?
- Может, освободиться от шлемофонов?.. Чтоб не мешали.
Командира корабля передернуло.
- Отставить! - чуть не крича, сказал он. - Никакой самодеятельности! Ни шлемофонов, ни скафандров не снимать. Всем держаться вместе! Глядеть в оба и на тристо шестьдесят градусов!.. И присматривать за Гозаевой. Всем!
Женщина услышала свое имя и повернулась к Лавионову.
- Капитан, - тихо произнесла она, - а  где Дениска?
- Дениска?
- Да. Где мой Дениска? Он только что был здесь.
Лицо командира корабля покрылось капельками пота.
- Все в порядке Олеся, - как можно спокойнее говорил он. - Денис зашел в вельбот и ждет только вас, чтобы полететь домой.
- Зашел в вельбот? - удивилась женщина. - Что вы мне мозги пудрите, капитан!? Он же мертвый! Он только что лежал здесь нисколечко не живой! А вы говорите...
Лавионов растерялся окончательно. С такими случаями в своей многолетней звездолетной практике ему сталкиваться не приходилось. Он не знал, что сказать. Временами обретающая здравый ум Гозаева выбила его из колеи.
- А может, ему стало лучше? - не унималась женщина. - Скажите, капитан, ему стало лучше, да?
- Нет, - резко ответил командир корабля, - ему не стало лучше. Он такой же мертвый, как и был.
Женщина повернулась в сторону "воды" и грустно так сказала:
- Значит, капитан, Дениска не пойдет со мной купаться?
- Что-о?
Молниеносный взгляд на охранника, державшего Гозаеву, и такой же молниеносный мысленный приказ: вцепиться в нее мертвой хваткой. Но "технолог" не успел: женщина выскользнула из его ослабших рук и помчалась к "воде". На ходу она отстегнула шлемофон, и  он слетел с головы. Русые волосы женщины развивались на ветру.
- Ч-черт! - вскрикнул Лавионов и погнался за Гозаевой. Впереди него бежали два "технолога".
Женщина достигла края прозрачной жижи и, на секунду заколебавшись, остановилась. Но, увидев догоняющих ее охранников, она прогнала все сомнения и двинула вперед. Поскольку это была совсем не вода, Гозаева не погрузилась в жидкость, а, сделав пару шагов, упала и покатилась по стекловидному веществу, будто по льду. Она смеялась, кувыркалась и имитировала плавание.
Лавионов схватил за шиворот одного из "технологов", намеревавшегося броситься вслед за обезумевшей  женщиной, и оттащил его назад.
- Вы останетесь здесь. Туда - ни шагу.
- Но капитан?!.
- Это  приказ. Будете охранять их. И меня прикроете. Удачи!
"Технологам" не оставалось ничего как заткнуться. Они расступились в стороны, давая проход командиру корабля. Тот, разбежавшись, заскользил по "воде" в сторону Гозаевой, которая резвилась, словно ребенок.
Ему не хватило до женщины нескольких метров. Лавионов поднялся и хотел дойти ногами, но поскользнулся и упал. Слизистая поверхность неизвестной материи слегка пружинила. Гозаева увидела преследователя и попыталась удалиться от него. Но тут ее ноги до колен провалились в жижу. Женщина вскрикнула. Лавионов заметил, что по всей поверхности "воды" пошли черные круги диаметром метров пять каждый. Они смахивали на пирожное "кольцо", в центре имелся сантиметров пятьдесят в диаметре бесцветный кружок, который то расширялся, то сужался. В одном из таких "глазков" находилась Гозаева. Кружок постепенно увеличивался. И чем больше становились его размеры, тем сильнее затягивало женщину. Она кричала, но ее никто не слышал, потому что все были в шлемофонах. Командир корабля понял, что ничем не сможет помочь Гозаевой - слишком велико расстояние. Следовало подумать о себе, тем более что одно из "пирожных", не спеша, подкрадывалось к нему.
- Вот дерьмо-то какое, а, - говорил Лавионов, на четвереньках пытаясь уползти от кольца. - Что за Нечистая тебя, тварь ненасытную, породила? Уйди от меня, мерзость! Все  равно не съешь. А съешь - так подавишься.
Голени капитана провалились в "глазок".
- Чтоб у тебя было несварение желудка, ублюдок!
Командир корабля исчез. И вдруг в шлемофонах оставшихся участников полета вновь раздался его голос:
- Боже мой, ребятки, если б вы видели, сколько здесь дерьма, прости Господи! Больше, чем в международном сортире Звездного городка.
У Лавионова еще оставались силы шутить.
- Не снимайте скафандров! - закричал он. - Эта тварь не может справиться с ними! У-ух, какая настырная безобразина. Не дай Бог вам увидеть этого урода. Лезет и лезет, мразь. У-тю-тю-тю... - Послышался смех. А у космонавтов появилась надежда, что, может, все и обойдется. Но со следующими словами она разлетелась в пух и прах. - А-а-а! Оно все-таки просочилось. Берегите глаза, ребятки!..
Командир корабля затих. "Технологи" стали бомбить кольца, бросая в них небольшие овальные капсулы. Если и не было возможности спасти капитана Лавионова, то отомстить черным кругам мечтал всякий. "Пирожные" разрывались, при этом в воздух выбрасывался мощный фонтан жидкости. Несколько капель попали на космонавтов. Несмотря на предостережение командира корабля, все  начали снимать скафандры. Взаимодействовать с инопланетной жижей не хотел никто.
Блуас "ревел". Почва под ногами ходила ходуном, что очень напоминало землятресение. Люди падали, оставаясь лежать. Они решили, что это конец. Но через несколько минут тряска прекратилась. Звездолетчики поднялись на ноги и увидели, как из одного "глазка" что-то вылетело и шлепнулось на траву. Все пятнадцать человек подбежали к внезапно появившемуся предмету. Им оказался капитан Лавионов.
Он лежал на траве и глухо стонал. Скафандр был в слизи, а шлемофон сбился на бок. Его быстро отстегнули и отбросили в сторону. Командир корабля открыл один глаз. Второй у него отсутствовал.
- Ну что, ребятки, - заговорил Лавионов дрожащим голосом, - попали мы с вами в историю. Уж не знаю как вы, а я не жилец на этом свете. Эта дрянь все-таки высосала у меня полдуши, - капитан попытался улыбнуться. - А вам нужно быстрее убираться отсюда. ОНО желало полакомиться свежей человеченкой, и мы подоспели как раз к ужину. Так что сворачивайте свои делишки и мотайте домой... если ОНО вас отпустит. И если мои помощники еще в состоянии. Я уже говорил: с "Первооткрывателем" что-то случилось. ОНО засосало его. В супесь. Они просили помощи, а потом связь оборвалась. Через несколько минут она восстановилась, но все в один голос утверждали, что ничего не произошло. Имейте это в виду. Супесь тоже пожирает, но как-то иначе. А это... Когда был там, у меня сложилось впечатление, что я наступил на чей-то глаз. Похоже, так оно и есть. А круги - это зрачки, которые "читают" душу, а затем выплевывают ненужное. Поэтому ждите Гозаеву. И улетайте отсюда, если сможете. Немедленно. Улетайте! Надеюсь, вы еще увидите Землю. А Блуас - дерьмо...
Единственный глаз командира корабля закрылся.
- Капитан, - тихо позвал доктор Котомин.
Лавионов не отвечал. Врач проверил у него пульс и с траурным видом обвел взглядом присутствующих.
- Он мертв, - медленно произнес  Котомин. - Нужно отнести его в вельбот.
"Технологи" поняли, что слова относятся к ним. Осторожно взяв тело командира корабля, они переправили его в шлюпку и вернулись.
Никто не решался заговорить о возвращении на "Первооткрыватель". Помня слова капитана о том, что Гозаева вот-вот должна вернуться, все молча наблюдали за перемещающимися "зрачками". Появление женщины, несмотря на ожидания, было столь же внезапным, как и Лавионова. Центр одного из кругов разорвался (жидкость при этом не выплеснулась), и тело Гозаевой упало на траву. Подбежавшие космонавты увидели, что при падении она сломала шею - так была вывернута ее голова. Но не это явилось причиной смерти. Пустые глазницы зловеще смотрели в землю.
Тело Гозаевой перенесли в вельбот.
- Пора возвращаться на корабль, - сказал Котомин. - Вот только...
Он замолчал. Но присутствующие и так поняли, что хотел сказать врач. Кто-то должен был остаться, потому что шлюпка не могла вместить сразу четырнадцать пассажиров.
- Я вызову еще один вельбот, - сказал второй пилот - старший лейтенант Мартов. - Сам могу взять, не считая трупов, шесть человек. Четверо, я думаю, это будут женщины и их мужья. Еще двоих выбирайте сами. Остальным придется подождать. Совсем недолго.
Второй пилот, ставший после смерти капитана Лавионова первым и главным, направился к шлюпке, чтобы вызвать помощь и приготовиться к взлету.
- Я думаю, нужно лететь доку, - предложил лейтенант Буров. - Там может понадобиться его помощь. И... кому-то еще.
- Если так посудить, моя помощь может понадобиться и здесь, - отозвался врач.
- Нам вы уже ничем помочь не сможете, - пытался пошутить Буров. - Извините. И все-таки мне кажется, на корабле вы сейчас нужнее.
Его мнение поддержали остальные, и врач согласился.
- Лично я снимаю свою кандидатуру, - продолжал лейтенант. - Я полечу следующим рейсом.
- И мы... полетим следующим рейсом, - неожиданно выкрикнула Галина Северская. Андрей понял, зачем она хочет остаться.
- Прекрати, - прошептал он, - ты полетишь сейчас.
- Нет, мы останемся.
- Причем здесь вы? - удивился доктор Котомин. - Ваши кандидатуры не обсуждаются. Вы летите первым рейсом.
- Нет, - не сдавалась Галина, - Андрей без меня не полетит, а я... не могу. Потому что... потому что мне нужно в туалет. Срочно. Вот так.
- Можешь потерпеть, - говорил лейтенант Северский. - Лететь недолго.
- Не могу. Мне совсем срочно. Я, пожалуй, пойду место искать.
- Какое место?! - начал раздражаться Андрей. - Нам нельзя разлучаться!
- Вот и пойдем, значит, со мной. Будешь охранять.
- Тьфу ты, - сплюнул он и побрел вслед за женой.
- Будьте осторожны, лейтенант! - прокричал доктор Котомин. - И побыстрее. Вельбот прибудет с минуты на минуту.
Северские скрылись среди деревьев. Андрей отвернулся от жены и сказал:
- Делай свое дело, и пойдем.
Женские руки из-за спины обняли его за талию.
- А разве, Андрюш, ты еще не догадался, зачем я хочу с тобой уединиться? Ты забыл?
- Прекрати, сейчас не время.
- Больше такого случая не представится.
- Хватит, я сказал! Нужно убираться с этой чертовой планеты, пока нас не сожрали, а у тебя мысли...
- Только об одном. Я знаю. Но ведь природа благоволит нам, - Свои слова Галина сопровождала провоцирующими движениями рук, которые настраивают мужчин только на одно желание. - И ты обещал, помнишь?
- Ладно, - сдался он, - только быстро.
...У Андрея вдруг возникло непреодолимое желание отлить. Он зашел за дерево и, не успев опорожниться даже на половину, услышал крики жены:
- Андрюш, помоги мне! Боже, вытащи меня! Андре-ей!
Он затолкал разбухшее достоинство в брюки и выбежал из-за дерева.
- Галя?
Ее нигде не было. В одном месте слегка шевелилась трава. Андрей подбежал к ней и выдрал всю с корнем в радиусе одного метра. Но внизу оказалась лишь черная земля.
- Ч-черт... Галя?
- Что, милый? - раздалось за спиной. От неожиданности он опешил и, резко обернувшись, непроизвольно отступил назад. Его жена стояла как ни в чем не бывало и улыбалась.
- Что с тобой случилось? - настороженно спросил Андрей.
- Ничего. Все в порядке, - ответила Галина, но на ее лице появилась какая-то напряженность и неуверенность в своих словах.
Андрей понял, что задал глупый вопрос. Что бы с кем ни случилось, никто положительного ответа не давал. Все отрицали происходящее, включая и его. Ведь он, лейтенант Северский, был на "Первооткрывателе" в тот момент, когда с тем что-то произошло. Как сказал капитан Лавионов: "ОНО засосало его. В супесь". Так что упрекать в чем-то жену Андрей не хотел. Возможно, теперь они с ней были одного поля ягода. А может, и не только они. Ведь супесь без проблем засосет всю группу из тринадцати человек, включая трупы и вельбот. Для нее нет ничего невозможного. На Блуасе правило ОНО.
- Пойдем отсюда, - сказал Андрей, взяв жену за руку. - Вельбот, наверное, прибыл и ждет нас.
Галина испытующе смотрела на мужа, стараясь заглянуть ему в глаза.
- Что со мной было, Андрюш? Что ты видел?
- Ничего. Все в порядке, - повторил он слова, ставшие своеобразным паролем. - Нужно убираться...
- Поздно убираться! - вскричала вдруг Галина и, взмахнув руками, резко остановилась. – Незачем! Все мы побывали там! - Она топнула ногой по земле. - Все. И ты, когда летал за таблетками, и они, и... Я ведь тоже была ТАМ, да? Меня тоже засосала супесь, да? Скажи.
- Ты кричала, звала на помощь, а потом... Наверно.
Галина замолчала. Несмотря на негативное отношение к происходящему, для нее все-таки было тяжелым ударом услышать, что она побывала под землей и к тому же вернулась оттуда, будто мертвый из могилы.
- Андрей.
- Что?
- А зачем нам возвращаться на Землю?
- Как зачем? – не понял он.
- Может, лучше остаться здесь? Может, мы уже и не люди?
- Не знаю. Мы должны вернуться. Хотя бы похоронить умерших.
Галина ничего не ответила.
- Ты слышишь? - сказала она, обратившись в слух. - Голос.
- Женский, - подхватил  Андрей. - Нас зовут...
- Нет, - Галина резко взяла мужа за руку. Он почувствовал, что ее знобит. - Это совсем с другой стороны.
Лейтенант Северский и сам понял. Он напряженно всматривался в деревья, стараясь разглядеть, кто там ходит. Но пока до них доносились только звуки.
- Нас ищут... - сделал он последнее предположение и тут же сам себя опроверг. - С собакой??? Откуда здесь животные?
Андрей удивленно посмотрел на жену, как будто ожидая от нее ответа. Но Галина понимала не больше него.
Где-то вдалеке раздавались звонкий лай собаки и веселый женский голос. Они приближались. Андрей обнял жену и не сводил глаз с того места, где, по его мнению, должны были появиться незванные гости. И тут они их увидели. Среди деревьев замелькало легкое летнее платье и беснующееся от радости серое животное. Андрей сразу узнал женщину, и ему еле хватило сил, чтобы устоять на ногах. Увлекая за собой жену, он медленно стал отходить назад. Дама с собачкой их пока не заметили.
- Господи, - прошептал он. - Это уже слишком.
Они смотрели, как Олеся Гозаева, которую совсем недавно закрыли в ящик, играла с животным.
- Значит, она жива? - с сомнением в голосе спросила Галина.
- Нет, это не она. Гозаева мертва. Это раскрывается душа ее мужа. Наверно, у них там целое хозяйство.
Андрей взглянул на траву, деревья, цветы, которые росли тут же, и на поющих птиц.
- У Дениса была широкая душа, - произнес он. - Вот только жаль - познал ее не тот.
- А может, мы возьмем Олесю с собой?
- Нельзя. Мы не знаем, что она такое. Пойдем.
Они развернулись и побежали к вельботу. Когда Северские прибыли на место, Андрей обернулся и, не увидев Гозаевой, облегченно вздохнул. Ему все время казалось, что она бежит за ними, а контактировать неизвестно с чем было крайне опасно. Инопланетная субстанция вряд ли пожелала бы им счастливого пути.
Оставшиеся шесть человек, помогая друг другу, садились в шлюпку.
- Ну, как вы? - спросил лейтенант Буров. - А то мы слышали крики.
- Живы-здоровы, - отозвался Андрей. - Галя решила пошутить. А вы?
- Ничего. Все в порядке.
Северские переглянулись. Андрей, криво усмехнувшись, вслед за женой забрался в шлюпку. Люк закрылся, и вельбот поднялся в воздух.

...Вот и все. Мелкие Зверюшки опять заползали в Гигантское Блестящее Чудовище. Пусть. Они ЕМУ больше не нужны. ОНО выполнило свой материнский долг. Большая Радость ЕГО уж не беспокоит. Она ушла. Она приняла новое развитие. А Зверюшки снова копошатся. Они не ведают Радости. Они глупы и примитивны, как черви в падали. Они недостойны жить во Вселенной. И ОНО отпустит их. Пусть летят. Они ЕМУ больше не нужны...

Пассажиры разошлись по каютам. Усталость валила с ног, так что всем хотелось только одного - поскорее упасть на кровать и отдохнуть, забыть обо всем, что было. Никого не волновало прошлое, настоящее и будущее. Ничто не удивляло. Спать. Долго и крепко. Вечно. Не проснуться никогда... Но нет - нужно долететь до Земли...
Корабль готовился к возвращению на родную планету. Все люки были задраены. Пассажиры собрались в Отсеке взлета и посадки, заняв свои места. Из динамиков раздался  голос:
- С вами говорит второй пилот, старший лейтенант Мартов. Всем приготовиться к взлету. Никаких повреждений на "Первооткрывателе" не обнаружено, все в норме. Гравитационное поле Блуаса соответствует земному… К тому же нам предстоит совсем недолгое путешествие - Земля в пределах видимости. Блуас, видимо, уже давно покинул туманность и по счастливой случайности пролетает мимо нашей планеты. Так что скоро будем дома. Счастливого полета... ребятки.
Космобус оторвался от поверхности планеты и через некоторое время вышел в открытый космос, взяв курс на Землю. Северские вернулись в каюту. Андрей бросился на кровать, раскинув руки в стороны.
- Вот и все, - прошептал он. - Экскурсия закончилась. Результаты не обнадеживают: три безглазых трупа и девятнадцать... зомби. Веселая получилась прогулочка, а, Галь?
Галина Северская не отвечала. Она была настроена не так оптимистично, как ее муж. И вдруг Андрей расхохотался.
- Перестань, - строго сказала женщина. - Ты похож на сумасшедшего.
Он попытался остановиться, но не смог. Андрей хохотал все громче и громче. Смех, ставший истерическим, не прекращался. Вскоре к нему присоединилась жена. Они словно оба сошли с ума. Лежа на кроватях, Северские извергали смех вперемешку с кашлем и хрипами. Они не подозревали, что из их тел выходит Радость.
Зато об этом догадался доктор Котомин. С горящими глазами он ворвался в каюту и набросился на веселящегося Андрея.
- Нет, не может быть, - приговаривал он срывающимся голосом, пытаясь запихнуть в тело лейтенанта вылетающую Радость. - Нет, невозможно. Она сама не покинет инкубатор. Она погибнет. Она... - Котомин остановился. – Да! Ч-черт. У него внутри Боль, Ужасная Боль! Радость не может существовать там, где есть Боль. И она бросает тело. Она уходит, чтобы выжить, и... - Врач оставил в покое Андрея, который вдруг резко оборвал смех и потерял сознание. Он подбежал к Галине. Бездействуя, врач стоял и смотрел, как Радость покидает тело женщины и гибнет. - А как же она? Почему... - Котомин приложил ухо к животу Галины и разочарованно хмыкнул. - Там Посторонний. Он прогнал Радость. Где сидит одно Дитя - там нет места второму... А где нет Радости - приходит Смерть. Быстрая, но ужасная.
С этими словами доктор Котомин (а может, это был уже не он) вытащил из кармана нож и занес руку над телом без сознания лежавшей женщины. Однако он не успел реализовать свой план.
- Док, - раздался за спиной голос.
Котомин обернулся и увидел Андрея, который стоял, сжав кулаки.
- Отойдите от нее, - продолжал лейтенант.
Врач не шелохнулся.
- Вы меня неправильно поняли, - сказал он. - Я просто хотел...
- Отойдите от моей жены, - повторил Андрей, предупреждающе подняв вверх указательный палец. - Или... я вас убью.
Котомин ехидно улыбнулся, продолжая стоять, как вкопанный. Видимо он  раздумывал. Лейтенант Северский в таких случаях долго думать не привык. Он с размаху ударил врача в ухо. Тот, уронив нож на пол, с криком отлетел в сторону. Андрей подбежал к жене, которая к тому времени пришла в себя, и стал ее поднимать.
- Вставай, Галя, - говорил он, - пойдем отсюда.
- Что случилось? - не понимала женщина. - Куда ты собрался, Андрей?
- Нет времени. Нужно бежать с корабля.
- Опять?
- Да. Но на этот раз все гораздо серьезнее.
Галина устало поднялась и бросила мимолетный и удивленный взгляд на врача, пытавшегося сообразить, что с ним произошло. Северские выбежали из каюты, а затем и из Пассажирского отсека. Стрелой миновав Охранный, они свернули направо и попали в Шлюпочный отсек. Там стояли три вельбота. Андрей посадил жену, в ближний, а сам побежал поставить таймер на открытие шлюза. Вскоре он вернулся и сел в шлюпку.
- Десять секунд, - сказал он, тяжело дыша, - и все будет кончено... Я заблокировал таймер.
Андрей не боялся встретить здесь кого-то из команды. Система, которой он воспользовался, была сконструирована как раз для такого случая, когда терять уже нечего. Перепрограммировать или остановить таймер невозможно. Шлюз, соединяющий отсеки, открывался и закрывался по первому желанию, чего не могло произойти в то время, когда таймер работал в обычном режиме. "Они не посмеют войти, - думал Андрей. - Иначе, когда шлюз откроется, их вытянет в космос. И это в лучшем случае. А в худшем - произойдет разгерметизация всего корабля. На это они пойти не рискнут, ОНО не позволит... А жаль". Он заметил, что Галина шевелит губами, и понял, что она отсчитывает секунды.
В этот момент перед вельботом появилась улыбающаяся физиономия доктора Котомина. Она маячила перед шлюпкой, строила рожи и издевалась, как хотела.
- Веселись, веселись, - проговорил Андрей. - Ты не знаешь, что таймер уже включен.
На идиотские выходки Котомина он ехидно улыбнулся. И тут настроение врача резко изменилось. Он стал вдруг серьезным и, смотря в ту сторону, где включался таймер, что-то кричал. Это показал его постоянно открывающийся рот. Потом лицо Котомина исказил страх. Безумный и всеобъемлющий страх перед Смертью, заставляющий трепетать даже инопланетную тварь.
Врач бросил полный ужаса взгляд на шлюз и побежал в противоположную сторону. Северские посмотрели вперед.
Шлюз открывался. Почувствовалось ледяное дыхание космоса.
- Спасены, - в один голос сказали Андрей и Галина.
Насколько серьезной была разгерметизация корабля - лейтенант Северский не знал. Когда вельбот вытянуло из отсека, он сразу поймал управление и стал удаляться от космобуса в направлении Земли. Нужно было успеть подготовить встречу тем, кто нес в своих телах на планету новую Жизнь.

...Мелкие Зверюшки перегрызлись. Ну и ладно. Невелика беда. Радость еще осталась в Гигантском Блестящем Чудовище. Она продолжает развиваться. Она летит домой. А ЕМУ нужно снова искать. Снова скитаться по безграничным просторам вселенной в поисках Жизни… Взглянув на Чудовище, которое приближалось к Голубой планете, и, убедившись, что его дети достигли цели, ОНО лениво развернулось и ушло в глубь космоса.