Веяние весны

Сегодня было как никогда плохо. Сердце почти разбилось, упав на снег, но я его поднял, отряхнул и пригрел. Жалко что-то оставлять на холодном тротуаре холодной зимы. Завтра первый день весны. Сегодня пьем. Хороним зиму. Завтра будем пить, празднуя день рождение весны. Где здесь справедливость? Каждый год веселая весна с улыбкой на лице беспощадно убивает зиму, у которой никогда так и не появится возможность отомстить весне. Когда мы пили за рождение зимы, убивая осень, мы радовались зиме и облегченно вздыхали косясь на труп осени. Сегодня, выпив еще, проверяю носком сапога бесчувственное тело зимы. Просто знаю, я не прав. Кто-то подбежал к зиме и обнял холодное тело. Я поднял глаза к темному звездному небу, тогда мне показалось, что ему все равно, кого покрывать. Оно никогда не изменит своего цвета, если конечно не вмешаемся мы. Сегодня, кажется, я шел куда-то. Помню, я как дурак, шел и улыбался. Люди смотрели на меня и не могли понять, чему я улыбаюсь! Я смотрел на удивленные лица людей и улыбался их реакции. Сегодня я пораньше пришел домой и лег спать. Я знал, что всю ночь буду сидеть на подоконнике и оплакивать зиму. Подумать только сколько неизмеримо много оттенков человеческих чувств в нашей душе. Подумать только, у человека проверяющего безжизненное тело зимы носком сапога, есть душа. Я всегда сочиняю стихи, а не пишу их, как другие, только по этому из меня не получится поэт. Я всегда рисую, а не творю, только поэтому из меня не получится художник. Я всегда существую, а не живу…
Стоя у стены, головой о камень, слезами в душу, не верю что все обойдется. Сегодня пропивали зиму. Ей все равно, она мертва. Мне нет. Человеку, в сапогах – да. Я научился переживать весны. Спасался в сожалении. Жалел себя. Неукоснительно соблюдал указания совести. Совесть неукоснительно соблюдала указания человека в сапогах. Вот так и жили. Пинали трупы зимы, весны, лета и осени. Поочередно праздновали их рождение и тихо напивались, главное чтобы никто не заметил. Потом тихо ложились спать, а за окном в пьяном угаре люди в сапогах пинали трупы. Мы тихонько плакали, всхлипывали и засыпали. Вспомнились слова: «Что наша жизнь? Игра!». Я всегда играл, а не выигрывал, только поэтому из меня не получится игрок. Сегодня вместе с зимой умирает часть нашей с человеком в сапогах души. Я стану депрессивнее, человек в сапогах агрессивнее. С целым светом станет так. Просто у кого то станут улыбки еще более натянуты, а у кого то брови еще чуть-чуть сократят расстояние между собой. Выпил, вздохнул, последний раз пнул окоченевшую зиму, пошел готовить ясли для весны, чтобы потом через три месяца сломать ей хребет.