Ушастый принц

Лидуся одержима желанием выйти замуж. Матушка ее тоже одержима желанием выдать Лидусю замуж. Правда, она также снедаема страстью выдать замуж младшую Лидкину сестру Риту, ну и меня, их подругу - за компанию. Ее бурная деятельность в этом направлении доводит Ритку до осатанения, Ритка-то замуж пока не собирается! Ну, а о себе вообще молчу – тетя Зоя никак не может понять, что в этом вопросе у меня есть собственное мнение, и оно нисколько не совпадает с ее представлением о месте и роли женщины в этом мире. Одна только Лидка откликается на эти призывы. Но как верная подруга, спешит поделиться с нами своими идеями.

Мы родились и выросли в большом старом доме на тихой улице огромного города, в соседних квартирах. В нашем дворе ветви деревьев стучали в окна верхних этажей, а старушки во дворе помнили, как выходили замуж и женились несколько поколений обитателей дома, знали наперечет всех их детей, внуков и правнуков. По весне все дружно высаживали цветы под окнами, не дожидаясь всемогущего и беспросветно ленивого ЖЭКа, оставляли друг другу ключи на время отпуска, чтобы «кормила кошку и канарейку» и покупали друг дружке хлеб, молоко и аспирин в дни всеобщего гриппования. Мы с Лидусей и Риткой были неразлучны с самого рождения. После школы обедали по очереди то у нас, то у них. Телевизор смотрели почему-то у нас. У нас все должно было быть поровну и одинаковое: колготки, платья, куклы, портфели, хомяки, кошки, собаки…
И мы мечтали, что никогда-никогда не разлучимся…

А потом мы выросли, и пришлось попрощаться со старым домом и дуплистым каштаном под окном. У каждой, как выяснилось, своя дорога.

Лидусин аттестат о среднем образовании можно считать явлением виртуальным. То есть, он, конечно, вполне материален, картонка, исписанная соответствующими фразами. Но вот кроме фамилии и имени, с Лидусей его ничего не связывает. Ну, не хотела она учиться! С первого класса. В пятом осталась на второй год. По болезни, что было почти правдой. Потом еще раз – в седьмом. На этот раз – за неуспеваемость. После девятого – ушла работать. Доучивалась уже в вечерней школе. Лидка истово мечтала встретить красавца принца, желательно, иностранца и выйти замуж.
- Лидка, как же ты выпускные экзамены сдала? – недоумевала я, обнаружив, что Лидка ВСЕГДА пишет частицу НЕ слитно с глаголом, никогда не ставит запятых и даже не подозревает, что Иран и Ирак – это две разные страны. Я уже молчу о том ужасном факте, что она считает Богдана Хмельницкого российским актером!
- А что-о-о? - недоуменно тянет она. В шоколадных глазах отражается неподдельное изумление. – Они все такие похожие!
- Кто? – изуверски спрашиваю я.
- Ну эти актеры. И страны одинаково зачем-то назвали. Я же вот Америку ни с чем не путаю.
- Северную или Южную? - пытаюсь я уточнить. Тему «похожих актеров» предпочитаю обойти молчанием. Все-таки я иногда бываю настоящей вреднятиной.
- А их что, тоже две? – ужасается Лидуся. – Я знаю только ту, откуда доллары.
Этот разговор произошел много лет назад. С тех пор Лидуся точно помнит, что Ирак – это не Иран, знает некоторые подробности из жизни Америк (благодаря бразильским сериалам и Наталии Орейро) и ВСЕГДА пишет НЕ раздельно, со всеми словами. На всякий случай.
А вообще с Лидкой весело. Легкий она человек, мобильный. И совсем не такая уж дремучая, конечно. Хотя искренне считает, что главное для женщины – удачно выйти замуж. По этому тонкому вопросу она непрестанно со мной советуется.
- Лидка, я же не собираюсь замуж в ближайшие пять лет, ну чего ты ко мне пристала? – отбрыкиваюсь я.
- Данка, ты человек образованный, у тебя образование не просто высшее, но уже законченное. Моя же сеструха еще студентка, к тому же заочница, а у матушки вообще – два класса и коридор. К тому же ты за границей бывала, мир видела, и сейчас с иностранцами работаешь.
- Ну при чем здесь иностранцы и моя работа? Для замужества мужчина нужен, я так понимаю!
Лидку возмущает моя непонятливость: Ты что, разве здесь можно найти мужа? Ты их видела, тех, которые по улицам ходят?
- Нормальные ходят, обычные.
- Именно, обычные. А хорошие, качественные по улицам не ходят, они на мерсах ездят.
- У тебя, наверное, и критерии отбора составлены? – спрашиваю я ехидно.
Лидка замирает у телефона. Я слышу шуршание: Эй, ты где? Что это за шум? Мысли шевелятся?
Лидка шутку не принимает: Я думаю. А думать помогает шоколад, это обертка шуршит. Так, никуда не уходи, я сейчас приеду, требуется кворум.
Я подозреваю, что под «заграничным» словом «кворум» Лидуся понимает «совет», но ничего возразить не успеваю, она уже бросила трубку.

Через полчаса в дверь позвонили. В одной руке Лидуся держала увесистый пакет, в другой крохотную сумочку и большой блокнот на пружине. В таких студенты пишут конспекты.
- Держи, это для стимуляции работы мысли. Будем критерии разрабатывать.
- Лидка, у меня другие планы на сегодняшний вечер. Гоша обещал позвонить. Какие еще критерии?
- Гоша подождет. Нам нужен комплексный подход, нужны глобальные критерии отбора подходящего мужа. Системный подход к моделированию объекта.
Последнее предложение в Лидкиной тираде меня настолько огорошило, что тему Гошиного ожидания я не заметила: Лида, где ты это вычитала? Повторить сможешь? – Я же точно знаю, что Лида читает только рекламные буклеты и изредка дамские романы, которые обожает ее матушка. Ну те, в которых «пламенный взор проник в ее сердце и алое бархатное платье затрепетало на пышных грудях». Романы валяются в их квартире на всех подходящих горизонтальных плоскостях вперемешку с бигудями, пакетиками орешков и чашками с недопитым кофе.
- А, у Ритки взяла книжку почитать. Называется «Модульные блоки и основы менеджмента управляемых систем», - отмахнулась от несущественного вопроса Лидуся. Она была уже в кухне и деловито разгружала свой пакет. – Ничего, интересно, только шрифт очень мелкий и много слов иностранных. И рисунки не цветные. Схемы там всякие. Блокнот, кстати, тоже у нее стянула, в магазин бежать некогда. Надо будет отдать.

Я онемела. Мне пришлось испить водички из крана. Нервно прихлебывая слабый раствор хлорки, я подумала, что если бы Лидкину энергию да в мирных целях… то есть в интересах ее собственного образования… М-да-а-а…

А на столе в это время появились: четыре бутылки пива «Славутич», две светлого и две темного – я люблю темное пиво; полкило конфет «Шедевр», пачка кофе, три пакетика орешков и один сухариков и два яблока.
- Вот, удовлетворенно вздохнула Лида: Конфеты шоколадные – для работы мысли, пиво – для удовольствия, орешки и сухарики – для закуски, а кофе, чтобы спать не хотелось. Можно начинать работу.
Судя по всему, подруга искренне собиралась всю ночь напролет лопать конфеты, запивать их пивом, закусывать орешками и сухариками, и полировать все это кулинарное совершенство кофейком. Яблоки предполагались на десерт.
- Ты забыла еще кое-что, - сказала я, едва не подавившись смехом: «Мезим», который для желудка незаменим. Иначе мы не выживем.
- Подумаешь, - обиделась Лида. – Тоже мне, тонкая натура. Можешь орешки не есть.
- А пиво с шоколадом – это нормально?
- А что? – привычно захлопала Лидуся глазками: Соленое и сладкое, очень даже прикольный контраст.
Она деловито прошествовала в мою комнату и устроилась за письменным столом: Мы сначала набросаем черновик, а затем внесем все это в твой комп.
- А зачем в копм вносить-то? И почему в мой?
- Как это – зачем? Мы будем все это потом по Интернету рассылать в брачные агентства. Вот увидишь, мы скоро себе таких мужиков найдем!
Я сдалась: Можно сразу вносить, потом править, - предложила я миролюбиво.
- Ой, спасибо, Данка, - искренне обрадовалась Лидуся. – Я же сама одним пальцем печатаю, неудобно тебя беспокоить.
Непосредственное дитя двадцати пяти лет отроду! Испоганить мне вечер своими «критериями» ей удобно!

Мы приступили к работе. Одним пальцем Лидуся начала печатать: Список кретериев отбора мужчин для замужа. – полюбовалась на дело рук своих: Или лучше: Список кретериев характиристик мужчин для замужа?
- Лучше «критериев» через «И» написать. И вообще, давай я буду печатать. А ты диктуй.
Я настучала: Качества настоящего мужчины.
- Здорово, восхитилась Лидка. – Умная ты, Данка. Так, пиши. Первое, ставь единицу. Красивый. Брюнет. Глаза – синие. Ресницы – длинные. Нос – прямой. Губы – чувственные, подбородок с ямочкой. Возраст около тридцати, но не старше тридцати пяти. Рост – не меньше метр восемьдесят пять.
- Зачем так подробно? Это что – описание террориста?
- Это для того, чтобы четкость была и неподходящие объекты не беспокоили. Да, и обязательно напиши – уши прижатые к голове.
- А про уши зачем?
- Ненавижу лопоухих. Помнишь Кольку из второго подъезда? У него же одни уши все лицо занимали! И вообще, был такой… мелкий! Он потом еще на какой-то старой тетке женился. Хотя целовался он классно, почти взасос. Первый мальчик, с которым я целовалась, мечтательно произнесла Лидуся.
Я опять чуть не захрюкала от смеха: Мне казалось, уши не на лице растут!
- Да неважно, отмахнулась Лидка. – Я его как вспомню, только уши и вижу. Нет, лопоухие нам не нужны. Ушки должны быть маленькие, розовые, прижаты к голове.
Я икнула. В меня медленно, но уверенно вселялся бес. Бес моими пальцами напечатал «Ушки остренькие, покрытые ровной шерсткой. Окрас серенький». Лидка удобно раскинулась в кресле, равномерно жевала пятую по счету конфету. Она была слегка близорука и с экрана читать с такого расстояния не могла.
В комнату неспешно вошла моя собака. Бес взглянул на нее искоса и допечатал: Хвостик желательно купировать. – Лида ничего не заметила.
- Теперь часть вторая. Семейное положение.
- Да тут все ясно – он должен быть холост.
- Ну, это само собой. Но добавь, что у него не должно быть на иждивении малолетних детей и престарелых родителей. Родителей лучше чтобы вообще не было, не будет проблем со свекровью.
Я послушно печатала. А бес услужливо помогал: Иметь престарелую тетушку-миллионершу и флакончик сильнодействующего яду.
- Ты что так долго печатаешь? – поинтересовалась Лидуся.
- Это ты слишком быстро говоришь, я не успеваю.
- А. Я постараюсь медленней. Хочешь конфетку? – Я отрицательно качнула головой.
Лида продолжала вдохновенно: Часть третья. Материальное положение.
- Миллионер на трех Мерсах? – внесла я посильную лепту. – А дача на Канарах?
- Да ну, это ерунда, - неодобрила Лидуся.
- Увеличить до пяти мерсов? – предположила я невинным голосом. – Или можно один Порше?
- А ты не смейся. Мы должны определить для себя оптимальный уровень, и не опускаться ниже рационального минимума.
- Ну, Лидка, восхитилась я вполне искренне, - чтение Риткиного учебника пошло тебе на пользу.
Тут уж Лидуся сделала попытку обидеться и мрачно засопела носом, оправляя в рот очередную конфету. Горка конфет в вазочке стремительно уменьшалась. Видимо, шоколад сделал свое благое дело, Лидуся смилостивилась и продолжила: Мне надоело жить с матушкой и Риткой в двух комнатках, одеваться на рынке, толкаться в троллейбусах и отдыхать у тети Вали на даче. Я хочу жить красиво! Хочу платье из бутика! Хочу в Турцию! На все лето! Ты вот ездила в Нью-Йорк, я тоже хочу.
- Лидка, я на Нью-Йорк год целый копила, и родители добавили, и ездила я не в отель, а к друзьям папиным.
- Ну и что? Я бы тоже копила, так из чего?
- А ты работать не пробовала?
- Где? Без диплома только в метро газеты продавать берут.
- Так получи диплом.
Лиде нечего возразить. Но учиться вечером, а днем работать, чтобы платить за эту самую учебу, как делают это другие – тоже не хочется. Как же тогда сериалы смотреть? Выход один – обеспеченный муж.
- Давай лучше дальше писать, предложила она. - Надо обязательно написать, что он должен носить галстуки, и чтобы каждый день новый. Обожаю галстуки! От мужчины в галстуке веет какой-то надежностью. Да, чтобы обязательно мылся два раза в день! А то вот тети Валин муж носки…
- Лидка! – завопила я.
- Ладно. Ну, распечатай, я сейчас. Что-то живот схватило.
Я посмотрела на пустую тарелочку, где еще недавно лежало полкило шоколадных конфет, и пустые пакетики от орешков, и повернулась к компьютеру.

- Ну, показывай – Лидуся, наконец, разобралась со своими глубокоинтимными проблемами.
Я протянула ей листочек:

ХОЧУ - НЕВТЕРПЕЖ!
«Для срочного заключения брачного союза требуется лысый немытый карлик в телогрейке на голое тело, не моложе ста лет, глазки маленькие, реснички облезлые, язычок раздвоенный. Ушки остренькие, покрытые ровной шерсткой. Окрас серенький. Хвостик желательно купировать. При себе иметь престарелую тетушку-миллионершу с завещанием на мое имя и флакончик сильнодействующего яду. Райского наслаждения не обещаю, так как Баунти слопаю сама».

Лидуся в ледяном молчании взяла свою микроскопическую сумочку и нераспечатанную бутылку пива и повернулась ко мне спиной.
- Лидка, да чего ты, ну я же пошутила!
В ответ мне красноречиво хлопнула входная дверь.

Я выждала три дня и позвонила Лидусе.
- Ее нет дома, трагическим тоном ответила сама Лида. – Она отправилась в джунгли Гвинеи.
- Зачем так далеко?
- А там начался сезон отлова лысых карликов. Она им телогрейки повезла.
- Ну, не дуйся. Я же в шутку, любя.
- Обойдусь без твоей любви, - рявкнула Лидка. – Я с тобой самым сокровенным поделилась, а ты, как всегда, все высмеяла! Думаешь, если у тебя высшее образование, так имеешь право меня высмеивать?
Лидуся рассердилась всерьез.
- Ну, извини. Только вот подумай сама: разве это не смешно, разработать глупые критерии и искать по ним свое счастье?
- Нет, нисколько! Это в пятнадцать лет можно целоваться с кем попало, а замуж надо выходить серьезно, все основательно продумать. А то попадется самодур какой-нибудь, как у Надьки, или свекровь склочная, как у Лизы, а то еще какой-нибудь малообеспеченный! Но не все такие легкомысленные, как ты. Мы с мамой все обсудили и подобрали кандидатуру. Завтра придет знакомиться. А ты сиди у телефона, жди, когда твой Гошка соизволит и хихикай над собой в тряпочку! – Лидка бросила трубку.

Я отыскала в файлах «Качества настоящего мужчины», которые Лидка надиктовала, ниже стояло описание карлика. Может, подруга права? Только где они, неженатые красавцы в галстуках и верхом на мерсах? Тут задребезжал телефон. Если это не Лидуся с очередной идеей – ухожу в монастырь, сказала я сама себе:
- Слушай ты, юморист-одиночка, Жванецкий в юбке, - услышала я Лидкин голосок. Приходи завтра обедать, заодно, посмотришь, что значит, научный подход к поиску мужа. Так сказать, «почувствуешь разницу». Тебе же быть у меня свидетельницей!
- Свидетельницей чего?
- На свадьбе, темнота беспросветная! Жду, в три. Привет.

И вот мы впятером: тетя Зоя, Лидка, Рита, я и Лидкина болонка Муся носимся, как угорелые, между кухней, гостиной, ванной и балконом, накрывая на стол, наводя красоту на себя, квартиру и обеденный стол.
- Уф, кажется, все готово, - рухнула тетя Зоя на диван. У нас есть еще десять минут, можно передохнуть.
- Тетя Зоя, - взмолилась я, - хоть просветите немного, кого мы ждем.
Тетя Зоя смилостивилась: Это двоюродный племянник нашего бухгалтера, Ольги Петровны. – Она извлекла из сумки потрепанный блокнот, полистала его: Так, это не то, этот разведен, у этого рост метр шестьдесят восемь, ага, нашла: Тепленький Олег! Тридцать два года, неженат и никогда не был, рост метр восемьдесят два, вес…
- Мам, а вес-то зачем? – Хихикнула Рита.
- Как это зачем? А вдруг у него ожирение? Это плохая наследственность!
- Значит, Лидусенька, выйдешь ты замуж и станешь Тепленькой… -мечтательно сказала я. Но Лидка на провокацию не поддалась:
- Между прочим, можно остаться и на своей фамилии.
- Нет, девочки, главное, у него отдельная квартира и свой бизнес! Он носки вяжет!
Рассказать вам, что со мной было? Нет, наверное, не сумею! Ритка тоже, рыдала у меня на плече.
- Чего вы ржете, - кричала на нас тетя Зоя, - он фирму организовал, женщин нанял, они изготовляют вязаные изделия, ручная работа! А вы – дуры беспросветные!
Лидка молча сидела в углу с лицом побитого спаниэля. В дверь позвонили. Тетя Зоя вышла их встречать, потенциальный жених пришел со своей тетушкой, той самой бухгалтершей. Они, как водится, сняли в прихожей обувь и прошли «в залу». Когда я увидела в дверном проеме квадратного розовощекого мужичка, ростом не больше метр шестьдесят пять (у кого-то явно плохо с математикой), в вязаных мохеровых носках, которые выглядывали из-под коротковатых брюк, я прикусила губу, изо всех сил стараясь сдержать рвущийся на волю смех. Вместо цветов Тепленький кандидат в женихи преподнес будущей теще пакет изделий своей фирмы и банку домашних помидоров собственного изготовления. Для демонстрации серьезности намерений и общей положительности собственного облико-морале.
Я дважды судорожно икнула и просипела сдавленным голосом: Извините, мне срочно… я вспомнила…хи-хи…звони, - и вылетела из комнаты. Меня никто не остановил. И правильно, от греха, то есть от меня – подальше. Может быть, он очень даже неплохой парень и положительный во всех отношениях, и помидоры у него вкусные, но вы представляете себе принца по фамилии Тепленький? В мохеровых носках?
«Глупая ты, Данка, - говорила я себе, весело шагая по просохшим после псевдозимней слякоти тротуарам, - нормальный парень, заботливый. У тебя фамилия, тоже, между прочим, отмечена национальным колоритом. Вот возьмет Лидка, и выйдет за него замуж, и все дети у них будут ходить в теплых носках и шапочках, а ты жди, пока твой красавец Гоша, он же Жора, он же Гога соизволит позвонить…» Я вдохнула полной грудью зарождающуюся весну: Ну и пусть! Я все равно дождусь того, кто на первое свидание подарит мне цветы! А не маринованные помидоры! Тюльпаны, например….

А через день раздался звонок: Данка, есть колоссальная идея!
Я поняла, что, несмотря на вкусовые качества домашних помидор и букет вязаных изделий собственного производства, фамилию Тепленькая Лидусе не носить!
- В парфюмерный бутик в центре требуются красивые девушки! Я уже интервью назначила! Представляешь, какие там мужчины отовариваются? Как я – красивая? Данка, а ты будешь ко мне приходить, вроде бы товар выбирать, и себе кого-нибудь подберешь! А то твой Гошка – не мычит и не телится!

- Ты – красивая, Лида, – ответила я. И это была сущая правда. Вопрос только в том, кому покупают в дорогущем бутике французскую парфюмерию богатые мужчины? Вряд ли это место вакантно…

И – о, чудо! – удача ухмыльнулась Лидке. Ее взяли в качестве стажера в престижный парфюмерный магазин. В течение двух недель Лидуся по десять-двенадцать часов проходила обучение хорошим манерам и тактике «заманивания клиентов и выманивания денег». Тщетно мы с Ритой и нашими приятелями пытались соблазнить ее предложением «откушать пивка» или «отравиться Макдональдсом». Лидуся отказывалась наотрез: Нет-нет, у меня завтра тренинг, я должна выспаться! Гамбургеры портят цвет лица. От пива толстеют. Причем слово «тренинг» звучало в ее исполнении как «Аве, Мария!» – с придыханием и с прописной буквы. Я даже немного позавидовала ее окрыленности. Хотя по секрету Лидуся мне сообщила, что зарплата ее, пока она ученица, будет весьма символической. Но зато потом!
Через пару дней после Лидкиного триумфального вступления в должность младшей помощницы продавца-консультанта мы с Ритой решили проведать ее, так сказать, на посту.
В этом зеркальном царстве благоухания я была всего только один раз – полюбопытствовать, почем нынче в свободной Украине продается красота. Уяснив очень быстро, практически с порога, что продается она очень дорого, примерно, в одну треть моей достаточно приличной зарплаты, я поняла, что мне больше подходит московская серия «Черный жемчуг». По всем параметрам и вполне искренне.
Лидуся смотрелась весьма эффектно на фоне флаконов и флакончиков всех размеров и расцветок. Фирменный костюмчик подчеркивал ее стройную фигуру, благодаря новой стрижке ее густые волосы изящно струились вокруг смуглого от природы личика, а глаза излучали вдохновение и восхищение. Короче, отдел кадров не прогадал, взяв ее в числе прочих девушек «с презентабельной внешностью».
Лидка нам несказанно обрадовалась. В магазине было пусто, продавщицы скучали, и мы смогли немного почирикать о том, о сем. И тут в магазин вошел ОН. Тот самый, ради которого был написан опус под названием «Качества настоящего мужчины». Нет-нет, не лысый карлик. А тот, Настоящий. Который не ходит по улицам, а ездит на «Мерсе», носит галстук и регулярно моет уши. Правда, ему было не тридцать, а глубоко за сорок, талия его угадывалась с трудом, а вместо густой каштановой шевелюры колосились реденькие русо-пегие прядки. Но костюм был явно из дорогих, на пальце блистал перстень и мужчина источал свежий аромат одеколона.
Продавщицы «сделали стойку». Профессионально набросили на лица радостные улыбки. Через торговый зал, покачивая бедрами, уже спешила дама средних лет, наверное, старшая.
- Чем могу быть полезна? – нежно пропела она, и мед закапал с ее безупречно подкрашенных губ.
Неожиданно Настоящий Мужчина смутился: Да я, это… мне вот девушка поможет, ладно? – он бросился к Лидусе, как к спасательному кругу. В глазах «старшой» мелькнуло неудовольствие. Но клиент всегда прав, и ей пришлось уступить клиента девчонке-стажерке. Однако дама не отходила от них. Как коршун, нацепив на лицо каменную улыбку, следила она за действиям соперницы. Но и Лидка наша не лыком шита! Она захлопала ресницами и спросила, заглядывая мужчине в глаза особым преданным взглядом снизу вверх: Какие ароматы предпочитает Ваша дама?
- Мои дамы… э-э-э… понятия не имею…
- Каков гигант, у него их целый гарем! – прошептала мне Рита. Я неприлично хрюкнула от смеха. Лидка бросила в нашу сторону испепеляющий взгляд. Даже старшая оглянулась на странный звук. Пришлось срочно сделать вид, что изучаем витрину. И самое интересное, ни одна из продавщиц к нам не поспешила с предложениями помочь. Интересно, как они узнали, что мы ничегошеньки покупать не собираемся?
- Вы планируете сделать несколько подарков? – продолжала свой допрос Лидуся. Мужик засопел.
- Ну да, это… Маме, теще, жене, дочке, ну, и еще парочку… - загибал мужик грубые рабоче-крестьянские пальцы.
- Так, начнем с мамы. Она еще работает или на пенсии? Она предпочитает классический стиль или человек смелых взглядов?
Ну, надо же! Вот это класс! – восхитилась я про себя. Молодец, Лидка! Из тебя еще люди будут!
- Мама, она не, не работает, - мужик собрался с мыслями: Значит, так. Маме бутылку большую, красивую. Вот ту, с цветком. И чтобы брызгала. Теще тоже большую, чтобы не сказала, что ей мало. Но подешевле. Жене тоже, чтобы брызгала, и это… чтобы запах такой, как у торта!
- То есть Ваша жена любит сладкие запахи, правильно?
- Она сладкое, да, любит. Да, ей – подороже, и вот тут снизу, наклейте цену, сразу не видно, но чтобы не сказала, что я ей дешевку какую-нибудь купил.
- А дочке?
- Дочке…дочке – мужик завертел головой: Вон ту!
- Это шампунь.
- Ага, ну тогда сами подберите. Дочке – самые модные! И чтобы самые свежие! Так, и вот этих малюсеньких – десять штук, нет, пятнадцать, разных. У меня фирма – одно бабье! Только подешевле выбирайте!
Больше я выдержать не смогла. Пулей вылетела их бутика, задыхаясь от смеха, следом, повизгивая, мчалась Ритка. На улице мы обнялись, рыдая от хохота, и прижались к стене, чтобы не упасть. Настоящий мужчина на деле оказался настоящим лысым карликом. Жизнь под девизом «побольше, но подешевле». Основная задача – пустить пыль в глаза. И золотой перстень не помог.

Вечером того же дня Лидуся завалила ко мне без предупреждения. Достала из пакета традиционные полкило «шедевра» и, для разнообразия, бутылку сладкого шампанского.
-Что празднуем?
- Окончание карьеры парфюмера. Ну их, к черту.
- Неужели уволили? – ахнула я. Это было обидно. У Лидки, действительно, неплохо ведь получалось.
- Сама ушла. Козлы все. Понимаешь, у нас все чеки именные, значит, каждый продавец получает процент от продаж. Причем, конкретно, своих. Этот, который для всех своих баб набирал, купил целую кучу. Мне процент набежал – чуть не сто баксов. А когда расплачиваться стал, Паловна, она старший продавец, ты видела эту мымру, ему свою чековую книжку подсовывает, чтобы, значит, мой процент ей шел. А я возьми и напиши сверху «Покупателя обслуживала Лидия Тимофеева», а ее имя жирненько так замазала. Покупатель оплатил и ушел, а Пална в крик! У них это нормальная практика, отбирать у девчонок часть заработка. А я молчать тоже не стала, а тут еще покупатели подвалили, семья молодоженов, а я Палне всю правду при них, пусть не ворует у девчонок! А Пална к директору: я-де ее оскорбила, а подруги мои, то есть вы с Риткой, оказывается, позорили облик их поганой лавки! Ну, шеф, Палну успокоил, а меня оставил в кабинете. Я думала, он меня шерстить начнет, а он, не долго думая, мне лапами под блузку. Ну, ты понимаешь, мы все кино смотрим, знаем, куда бить надо. Пока он воздух ртом хватал, я заявление написала. Я уже и трудовую забрала. Давай, подруга, выпьем. У меня есть план…
- Охота на лысых карликов продолжается?
- А ты не смейся! Я придумала: напишу письмо и вывешу в Интернете. Какой-нибудь иностранец обязательно откликнется. Но без твоей помощи мне ведь не обойтись. Сама знаешь, у меня с английским не очень… Только ты мне поклянись, что никаких лысых карликов с серенькими ушками там не будет!
- Ладно, обещаю.
- Нет, ты клянись. Вот, - Лидка вытащила из сумочки крохотный пластиковый пакетик: Это земля, надо съесть и произнести клятву.
- Лида, тебя к психиатру на прием записать? Не стану я землю есть! Не веришь, дело твое, но я обещаю – переведу твое письмо нормально. А землю – сама лопай, тоже, нашла мне «райское наслаждение»! Или, знаешь, что? Я тебе покажу, как работать с компьютерным переводчиком – и пиши себе на здоровье, сколько душе твоей угодно! Правда, такие тексты еще править потом надо, они с ошибками получаются.
- Ну и что, - вдохновилась Лидка. – Я сразу же скажу, что английского не знаю, мне простят.
Лидка не появлялась на моем горизонте больше месяца. Днем она работала официанткой в кафе, вечерами висела в паутине. Вся ее зарплата уходила на оплату Интернет-карточек.
Но вот однажды ночью задребезжал звонок. Я уже видела пятый сон, поэтому трубку взяла мама. Она растолкала меня: Твоя безумная подруга звонит. Намекни ей, пожалуйста, что приличные люди после десяти вечера не звонят даже лучшим подругам. А в половине первого ночи звонят только…
- Хорошо-хорошо,- быстренько перебила я матушку. То, что Лидка к приличным людям не относится, я и без нее знала.
- Данка! –вопила Лидка в состоянии крайнего возбуждения. – Ты вот смеялась надо мной, а я нашла его! Настоящего мужчину! Иностранца! Шведа! Или голландца! Не важно! Он приезжает! Со мной! Познакомиться!
- Красавец или бесхвостый карлик? - спросила я сонным голосом. – Он тебе фотку прислал?
- ПРИСЛАЛ!!! Правда, снимок издалека, лица не разобрать, но вполне нормального роста. Короче, жду тебя завтра, надо поговорить. А то ты какая-то неконтактная.
- Это только ты контактная в час ночи, пробурчала я.
Лидкины вопли развеяли сон окончательно. Может, и правда, ее мечта сбывается? Ведь бывают же иногда невероятные случаи в жизни…
 Суть Лидкиной просьбы сводилась к следующему. Своего потенциального жениха она пригласила в то кафе, где работала. А я должна была его сначала рассмотреть и оценить, чтобы не получилось как с тем покупателем духов в бутике. Или любителем маринованных помидоров. А потом уж и Лидка подойдет. То есть она его сначала тоже втихаря рассмотрит, а уже потом…
- Лидусь, что-то слишком сложно… И как мы его узнаем? Ты же сама говоришь, лица на фотке не разглядеть.
- Я все продумала! Он должен быть в джинсовой рубашке – это раз. Я так попросила. Обожаю джинсовые рубашки в неофициальной обстановке. И держать в руке букет белых – обязательно белых - тюльпанов! Девять штук!
- Понятно. А пароль – слоны идут на Север? Или канарейка съела пистолет?
Лидуся юмора не поняла: Никакого пароля. Ты мне подашь знак, если он тебе понравится. И все.
- И Мавр может уходить, пробормотала я. – Когда он приезжает?
- В субботу. Не знаю я, когда приезжает. А встреча – в субботу. В пять вечера. Я договорилась на подмену на работе.
- Нет, не могу. Мы с Гошкой в кино идем.
- Да ты что? Неужели? Принц снизошел? Да, ладно, не обижайся. Я просто так, все же знают, что твой Гошка – первый лентяй, ходит только из кухни до дивана и обратно.
- Лидка, это не твое дело.
- Понятно, не мое. Но ты успеешь, не волнуйся. Тут дела-то всего на полчасика. Ну, пожалуйста, Данута, - канючила Лида.
Я согласилась.
- Ой, последнее. Я ему сказала, что меня Марианной зовут, и фамилия Березовская. Правда, красиво? И что бабушка у меня польская княжна. Если у нас все сложится, я тогда признаюсь, кто я на самом деле. Ну, что ты опять дуешься? Ну да, это у тебя прабабушка польская княжна, но мы же почти сестры, что тебе, жалко мне прабабушку одолжить? Тем более, что она давно умерла?
Мне было совершенно не жалко одолжить Лидке давно упокоившуюся прабабушку. В назначенный день расфуфыренная Лидка притаилась за стойкой раздачи в своем кафе. Я сидела неподалеку, тоже в засаде. Мой поход в кино, как всегда, отменился. У Гоши опять нашлись уважительные причины. В сумочке грустно лежали два билета на самые лучшие места в новом кинотеатре, которые я купила заранее. И тут я заметила, что Лидка подает мне сигналы.
- Что случилось? – подошла я к ней.
- Смотри, Колька. Тот, лопоухий, из второго подъезда. Сейчас пристанет. Я помню, он же зануда и липучка. Отвлеки его, сейчас Николас придет.
Я оглянулась. Действительно, Колька. Почти не изменился, только повзрослел. Это сколько же ему сейчас лет? Около тридцати? Нет, немного больше.
- Привет.
- Ой, Данка! – искренне обрадовался Колька. – Сто лет не виделись! Где ты, как? Замужем?
- Не замужем. А ты?
- А я в разводе. Дважды. Впрочем, первый раз - это ведь был фиктивный брак. Я тогда женился только для того, чтобы в Израиль выехать. Думал – там начну новую жизнь, с нового листа. Даже фамилию сменил. Потом перебрался в Нидерланды. Еще раз женился, вроде бы по любви. Но мы друг друга не понимали. Разные мы с этими продвинутыми европейцами. Три года сплошных скандалов. И развод. Одно хорошо – гражданство получил. Сейчас вот по делам приехал.
Мы окунулись в нескончаемую тему «А помнишь?» Я совсем забыла о Лидусе и ее принце. Смешной ушастый Колька из детства превратился в интересного парня. И совсем не ушастого, а вполне даже симпатичного.
- Слушай, Колька, а пошли в кино? У меня билетик лишний есть.
- Подруга не пришла? Или парень? Ой, извини. А, пошли. Знаешь, моя подруга тоже не пришла. А здорово, что я тебя встретил… - он посмотрел на меня при дневном свете: Все же ты изменилась… А малой была тощая, ногастая, настоящий кузнечик. И вредная.
Мы вышли на беспокойный Крещатик. Весенний ветер взъерошил белобрысую Колькину шевелюру и выглянули знаменитые уши. Мне стало весело и легко.
- Ой, забыл. Вот, это тебе. – Он расстегнул свой объемистый портфель.
Букетик белых, чуть примятых тюльпанов, девять штук. Они кажутся очень яркими на фоне Колькиной синей джинсовой рубашки. Ушастый Колька из второго подъезда. Николай. Николас, гражданин Нидерландов.
 
Что же мне Лидке-то сказать?