Бестолковая птица

1.
  Лёшка бежал, чуть подпрыгивая, не успевая за широким маминым шагом. А мама как будто и не замечала Лёшку. Она опаздывала на работу, поэтому возражать ей было бесполезно. Или, не дай Бог, начать хныкать. Мама бы здорово обиделась. А обижать маму было очень опасным занятием. До детского садика оставалось совсем немного, но сегодня Лёшке не хотелось туда идти. Ему нравилось на улице, нравилось смотреть на мамины новые туфли, которые быстро вышагивали по шершавому асфальту, нравилось солнышко, которое, не смотря на ранний час уже здорово пекло. Лето только-только закончилось, и сентябрь ещё не успел взяться за дело. Стояли последние тёплые деньки, но Лёшку это совсем не интересовало. Ему хотелось подольше вот так идти вместе с мамой за руку, куда угодно, хоть на край света. Главное вместе.
  Мама подошла к воротам детского сада и остановилась.
-  Ну, дальше сам? – спросила она. Лёшка утвердительно кивнул в ответ. Вопрос был скорее риторическим – она отлично знала, что дальше Лёшка пойдёт один. Так они с мамой договорились на Лёшкином дне рождения, 21 августа. Шестилетние мальчики должны ходить в детский сад сами, - сказала тогда мама. И Лёшка с ней согласился. Действительно, он уже стал взрослым, и пора было начинать самостоятельную жизнь.
- Ну, давай, - мама присела на корточки и поправила Лёшке воротничок его любимой рубашки.
-  До вечера, - Лёшка поцеловал маму в щёку и убежал. Мама поднялась на ноги и ещё несколько секунд смотрела Лёшке вслед. Она действительно уже опаздывала на работу, но что могли решить несколько секунд? Лёшка, ещё такой маленький и неуклюжий, быстро бежал в корпус, даже не оглядываясь. Мама вздохнула и грустно улыбнулась.

2
 Около самого входа Лёшка остановился. После того, как мама разрешила ему ходит в детский сад самостоятельно, он туда не торопился. Лёшка уселся на ступеньки, подставив своё веснушчатое лицо яркому солнцу. В такие вот дни веснушки особенно ярко выделялись на его лице. В саду девчонки постоянно дразнили его рыжиком, но Лёшка не обижался. Если честно, ему было даже приятно. Девчонкам он об этом, конечно, не говорил и делал вид, что обижается.
   Неожиданно Лёшка заметил голубя. Птиц в детском саду было много, но этот не был похож на остальных. Он лежал в стороне, около кустов и хлопал одним крылом.
-  Ты что это? – Лёшка поднялся со ступенек и медленно приблизился к голубю. Тот не делал попыток уйти или улететь. Лёшка подошёл к нему вплотную и присел на корточки. Голубь испуганно повернул голову и стал ещё яростнее хлопать крылом. Тут ему удалось подняться и он, сильно хромая на правую лапку, попытался спрятаться в кусты.
-  Привет, Лёшка! – раздался сзади детский голос. Лёшка обернулся. По дороге шла Леночка за руку с мамой.
-  Доброе утро, Лёш, ты чего ещё не в садике? – спросила мама Леночки
-  Здравствуйте, - улыбнулся он, - смотрите, кто тут.
 Леночка вырвалась от мамы и подошла к кустам. Она несколько секунд разглядывала голубя, закусив нижнюю губу.
-  Бедненький, - наконец сказала она, - он же тут умрёт.
-  Что у вас там такое - сзади подошла мама Леночки и тоже увидела голубя, - что это с ним?
-  Он умрёт? – тихо спросила Леночка, - он ведь умрёт?
  Лёшка посмотрел на Леночку. Она закусила нижнюю губу и готова была расплакаться.
-  Нет, конечно же, нет! – сказал он. Леночка и мама повернулись к нему, как будто надеясь на чудо. Чудес Лёшка творить не умел.
-  Давайте отнесём его в группу. Там Мария Николаевна, она-то обязательно поможет!
-  Да, давайте так и сделаем! – мама Леночки наклонилась над голубем, который, прижавшись к земле, испуганно вертел головой и взяла его в руки, аккуратно прижав крылья к телу. Голубь попытался сопротивляться, но не очень активно. Похоже, он сильно устал.

3.
- Доброе утро… А эт-то что такое?… - Мария Николаевна была очень хорошим воспитателем. И хотя ей было чуть больше тридцати, она успела выпустить не одну группу. С непослушными была очень строга, Лёшка не раз успел побывать в самом отдалённом углу, но при этом оставалась очень добрым и отзывчивым человеком и дети её очень любили.
- Это, вот, голубь, - мама Леночки чуть склонила голову, явно смущаясь. Она вдруг представила себя со стороны с этой птицей, и ей стало неловко.
-  Это мы его нашил, - объяснил Лёшка, - он раненый, видите? У него крылышко поломано. Его, наверное, кошка поймала, видите?
-  Вижу, - пробормотала Мария Николаевна, - а от меня что требуется?
-  Да ну как! – встряла Леночка, - давайте устроим этой птичке живой уголок! Пусть она там… Выздоравливает!
-  Нет, так дело не пойдёт, - строго сказа Мария Николаевна, - чего мы тут зоопарк устраивать будем? Да и посадить-то его некуда.
-  Как это некуда? – сзади подошла нянечка. Студентка третьего курса педагогического университета, в свободное время она подрабатывала в садике. Дети звали её по отчеству – Ниной Петровной, отчего она всегда довольно улыбалась и иногда говорила Марии Николаевной: «Эх, вот уже и старею – по имени-отчеству кличут…». Дети всегда смеялись, но называть нянечку просто Ниной у них не хватало духу, - как это некуда? Можно коробку из-под игрушек освободить, она просторная и очень удобная. Поставим её в спальне. Или ещё лучше тут же, в игровой.
-  Да ведь, - Мария Николаевна растерянно повернулась к нянечке, - а как же воспитательный процесс?..
  Тут голубь, недовольный своим положением начал изворачиваться, и чуть было не вырвался из рук Лениной мамы.
-  Осторожно! – закричали дети практически хором. Мария Николаевна ещё секунду помедлила, а затем махнула рукой.
-  Делайте что хотите, - сказал она. Нина сразу убежала в игровую. Она достала с полки большую картонную коробку, в которой лежали игрушки. Всех этих зверюшек, роботов, кукол Нина вывалила на полку и побежала с коробкой обратно.
-  Вот, сюда его! – сказал она, улыбаясь, и поставила коробку на пол. В группу зашли Юрка и его папа. Папа был очень представительный – в пиджаке и с усами, наверное, большой начальник, а сам Юрка был очень худой и практически незаметный.
-  Это что это у вас за живой уголок? – заинтересовался папа Юрки. Мама Леночки посадила голубя в коробку и улыбнулась:
-  Вот, голубя приютили.
-  Ух, ты! -  Юрка заворожено смотрел на голубя, - а можно его потрогать?
-  Нет, не надо, - сказал папа, - ты видишь, он и так напуган. Вы лучше его покормите. Может, он голодный?
-  Да, точно-точно! – засуетилась Нина, - я сейчас всё устрою.
-  Подожди маленько, - остановила её Мария Николаевна, а затем обратилась к родителям, - вы идите, у вас, наверное, дела. А мы тут справимся.
-  Да, да, конечно, - кивнула Ленина мама, - пойду на работу. Пора уже. А вы берегите птицу, хорошо?
-  Постараемся, - улыбнулась Нина.

4.
  Мария Николаевна отнесла коробку в игровую, и вокруг неё тут же столпились дети. Каждый хотел посмотреть на птицу и погладить её. Сам же голубь был ужасно напуган происходящим. Он забился в угол и, повернув голову на бок, с ужасом смотрел на детей. Когда кто-нибудь подносил свою руку, вжимал голову в плечи и пытался увернуться.
 Тут подошла Нина. Она бегала на кухню и набрала там немного крупы.
-  А ну-ка отошли от коробки! – властно сказала она, - а то совсем бедную птицу запугали.
  Дети расступились и пропустили Нину вперёд. Она присела на корточки около коробки и насыпала около голубя немного крупы.
-  Кушай, дорогой, кушай, - пробормотала она. Голубь на еду даже не посмотрел. Он, нахохлившись, смотрел вверх, на своих мучителей.
-  Ну что же ты, - сказала Нина, - давай я тебя с руки покормлю…
  Она взяла горсть крупы, положила её на ладонь и поднесла к самому клюву голубя. Дети замерли в ожидании. Они ловили каждое движение нянечки с открытыми ртами. Голубь повернул голову, секунду смотрел на протянутую руку. Его голова дёрнулась в сторону корма, но клюв только разбросал зёрна. Он сделал ещё одну попытку, но снова безрезультатно. Голубь ещё секунду смотрел на корм, а затем отвернулся.
-  Почему он не ест? – спросила Леночка. Она готова была расплакаться. Мария Николаевна всё это время сурово смотрела на происходящее.
-  Он, наверное, пить хочет, - сказала она.
-  Точно! Пить! – радостно подтвердили дети.
-  Давайте я за водой сбегаю, - предложил Лёшка и убежал в ванную. Он взял пластмассовый стаканчик для полоскания рта после чистки зубов, набрал в него холодной воды и вернулся назад.
-  Вот, - Лёшка протянул стаканчик Нине. Она взяла воду и поставила около голубя, но тот никак не отреагировал.
-  Чего же ты не пьёшь? – пробормотала Нина. Тут Леночка не выдержала и начала плакать.
-  Ну, чего это ты? – Мария Николаевна наклонилась над Леночкой и вытерла большими пальцами слёзы, - не плачь…
-  Он ведь… Он умрёт? – всхлипнула Лена.
-  Нет, - улыбнулась Мария Николаевна, - нет, конечно. Мы его ещё вылечим. И он улетит к себе домой.
-  Правда? – тихо спросила Леночка.
-  Конечно, - вставила Нина, - сейчас мы его покормим, напоим, и он сразу оживёт. Вот увидите.
-  А может его с ложечки попоить? – предложил кто-то из ребят. Нина несколько секунд подумала, а затем утвердительно кивнула.
-  Да, давайте попробуем, - сказала она, - У нас ложки есть?
-  Есть, - кивнула Леночка. Она сбегала в игровую и принесла пластмассовую ложечку. Нина набрала воды и поднесла к самому клюву птицы. Голубь подозрительно посмотрел на розовую ложечку, а затем, неуклюже склонив голову, положил клюв в воду и выпил всё содержимое.
-  Ура! – закричали дети, - выживет! Он выживет!
  Мария Николаевна только улыбнулась одними губами. В душе она была рада, но не стала показывать это детям. А вот Нина даже и не пыталась скрыть своей радости. Она набрала ещё одну ложку воды, и голубь снова всё выпил.
- А может, попробуем его покормить с ложечки, - предложил Лёшка.
-  Нет, я думаю, надо с руки, - решила Нина. Она взяла горсть крупы, положила на ладонь и поднесла к самому клюву голубя. Он неуверенно начал стучать по ладони, но не смог съесть ни одной крупинки.
-  Ну что же ты, давай, родной, - Нина взяла одну крупинку в пальцы и поднесла к самому клюву, - давай, бери.
 Голубь открыл клюв и схватил зерно. Тут он начал бешено крутить головой, пытаясь это зерно удержать и, наконец, проглотил его.
-  Ура! – снова закричали дети, - ура! Он есть! Ест! Он будет жить! Он будет жить у нас!
-  Так, - прервала ликование Мария Николаевна, - всё это, конечно, хорошо, но пора уже идти завтракать. Давайте, дайте голубю отдохнуть.
  Дети с явной неохотой отходили от коробки. А голубь, нахохлившись, забился в самый угол и смотрел оттуда на детей уставшим, грустным взглядом.

5.
  -  Ты думаешь, голубь выживет? – тихо спросила Мария Николаевна Нину. Прошло несколько часов – дети, пообедав, уже легли спать.
-  А вы думаете, нет? – испугано спросила Нина.
-  По-моему он долго не продержится.
-  Почему? По-моему, он на поправку идёт, вон, даже накакать успел. Спит себе, почти как здоровый.
-  Ты сама ещё, Нина, как ребёнок, - улыбнулась Мария Николавена, - эх, бестолковая эта птица, голубь. Никогда их не любила. Ходят, все из себя, важные такие…
-  Да как же… - обижено пробормотала Нина, - он смотрите какой хороший. И совсем не гордый. А очень грустный. Выживет. Обязательно выживет. Мы его откормим, отпоим. Выживет!
-  Ты видела, как он зёрна ест? У него с головой что-то не в порядке, никакой ориентации – всё мимо стучит.
-  Видела, - кивнула Нина, слегка нахмурившись, - может, пройдёт. А пока пусть у нас живёт. Будем его с рук кормить.
-  А вдруг прямо при детях умрёт? Что тогда? Они же тут истерику устроят.
-  Да нет, - пробормотала Нина, - не умрёт… Будем надеяться на лучшее…
-  Ага, надеяться. Хорошо, конечно, надеяться… Да только мне за детей отвечать надо, а не за эту бестолковую птичку.
-  Так что вы предлагаете, выбросить его? – Нина повысила голос, - может, сами его задушим?
-  Тише ты, - тихо сказала Мария Николавена, - нет, конечно, не убьём же мы его, действительно, сами. Пусть живёт. Только как мы его оставим тут одного? Ну, на ночь? Может, домой его забрать.
-  Да, это проблема, - пробормотала Нина, - может, вы его возьмёте? А то у меня мама дома, она не поймёт…
-  А у меня муж, - улыбнулась Мария Николаевна, - он, думаю, тоже не поймёт. Но, надеюсь, приютит птичку. На одну ночь-то.
-  Да, - радостно кивнула Нина, - а там, может, и я его возьму. С мамой договорюсь. Ладно, пойдёмте чай пить, я сегодня такое вкусное печенье испекла, попробуйте.
-  Ну, давай, попробуем, - улыбнулась Мария Николавена.

6.
  Лёшка не спал. У них в группе стояли двухъярусные кровати и он лежал на втором этаже, на самой крайней кровати. И хотя Мария Николаевна закрыла окно чёрными шторами, солнце всё равно пробивалось сквозь узкую щель и нещадно палило. Кроме этого в помещении было ужасно душно. Лёшка успел несколько раз перевернуться с одного бока на другой, снять и снова надеть одеяло, но сон всё равно не шёл.
  Лёшка всё слышал, о чём говорили Мария Николаевна с Ниной. О смерти голубя он старался не думать. Эта мысль казалась предательской по отношению к птице. Ему казалось, что одна мысль может убить. Поэтому для Лёшки было дико слышать, как взрослые не просто думают о смерти, а даже решаются говорить о ней вслух. Со своей кровати Лёшка коробку с голубем не видел, но был уверен, что Мария Николаевна следит за птицей и если что случится, сразу ему поможет.
  Идея отнести голубя домой к воспитателю показалась Лёшке тоже не самой удачной. Нести голубя по такой жаре не пойми куда, это было очень и очень опасно. К тому же голубь, скорее всего, уже привык к детскому садику, и очередной переезд стал бы для него потрясением. Лёшку распирало от желания с кем-нибудь поделиться своими мыслями.
  Справа от него, на соседней кровати тоже на втором этаже лежала Леночка. Лёшка был тайно влюблён в неё. Но эта влюблённость была настолько тайной, что Лёшка боялся даже самому себе признаться в этом. Как только Мария Николаевна с Ниной ушли пить чай, Лёшка перегнулся через перила и тихо спросил:
-  Лен, ты спишь?
  Лена ничего не ответила. Похоже, она и вправду успела заснуть.
-  Лен, - чуть погромче пробормотал Лёшка. Но Лена только повернулась на другой бок.
  «Ладно, - решил Лёшка, - потом поговорим, после сон часа»
  Лёшка и сам не заметил, как уснул. И проснулся только к самому полднику, когда в группу вошла девушка в белом халате с большим подносом. Она гремела так громко, что проснулись, похоже, все дети.
-  Так, ребята, подъём, - крикнула Мария Николаевна, - собирайтесь, пойдёмте полдничать.
  Дети, ещё сонные и неповоротливые слезли с тёплых и уютных постелей, и пошли одеваться. Лёшка оделся самым первым и побежал не за стол, а сразу к голубю. Тот уже проснулся и пытался клевать семечки, которые Нина насыпала ему в тарелочку. Эта тарелочка уже была перевёрнута, семечки разбросаны по всей коробке, но голубь, похоже, так ни одной и не съел. Его голова как-то странно крутилась на шее, и клюв бесполезно стучался по дну коробке, не попадая по семечке.
  Вокруг Лёшки быстро собрались остальные дети.
-  Бедненький, - сказал кто-то из ребят, - он же так с голоду умрёт.
-  Что вы тут столпились? – сзади подошла Мария Николаевна и тоже заглянула в коробку, - видите, голубь ест. Не мешайте ему. А то он вас боится.
-  И ничего он не ест, - тихо сказал Лёшка, - он попасть по семечкам не может. Он же так голодным останется. Давайте его покормим.
-  Если вы сейчас на полдник не пойдёте, то тоже умрёте от голода, а мне ещё перед вашими родителями отчитываться! Так что марш мыть руки и за стол. А голубя Нина покормит.
  Нина, которая подошла следом за Марией Николаевной кивнула в ответ. Дети убежали мыть руки, и она присела около коробки.
-  Ну что же ты, сам, значит, не можешь? – улыбнулась она, - давай с тобой поедим.
  Нина насыпала в ладонь горсть семечек и поднесла к самому клюву. Голубь повернул голову, подозрительно посмотрел на Нину, а затем дёрнул головой и съел одну семечку.
  Сразу после полдника Лёшка подошёл к Леночке.
-  А ты знаешь, что они с голубем хотят сделать? – спросил он.
-  Чего? – тихо спросила Леночка. Она слегка побледнела.
-  Домой его себе забрать. Ну, Нина Петровна хочет.
-  Как домой? А… А я тоже хочу, - Леночка надула губы, - почему это она может, а я нет? У меня мама бы разрешила! Я бы…
  Лёшка тоже думал именно об этом, он тоже хотел бы забрать птицу себе домой. И чтобы не спорить с Леночкой он предложил:
-  Давай Марию Николаевну попросим оставить голубя здесь. А то…
-  У него имя есть, - перебила его Леночка, - мы его Прошкой назвали.
-  Какое имя? Кто назвал? – Лёшка с недоумением смотрел на Леночку.
-  Ну мы, я там, Светка, Маринка. Девчонки все. Так что ты хотел у Марии Николаевны попросить?
-  Лёшка, идём воевать! А то мы тут без тебя совсем пропадаем! – позвали ребята.
-  Дурацкое имя, - пробормотал Лёшка, - ладно, потом и решим. Пойду играть. Меня уже зовут.
  Лёшка убежал, а Леночка пошла прямо к коробке с голубем. Он нахохлился, спрятал свою голову под крыло и спал.
-  Бедненький, Прошка, - тихо сказала Леночка, - один тут совсем.

7.
  Про голубя Мария Николаевна заговорила с ребятами, когда они сидели за столами и ждали Нину, которая убежала за ужином.
-  Мы с Ниной Петровной подумали, и решили, что голубя стоит забрать домой, - сказала Мария Николаевна.
-  Как? А потом вернуть? – зашумели ребята.
-  Зачем вернуть? – удивилась Мария Николаевна, - нет, пусть живёт у Нины, а как выздоровеет, так она его на волю и отпустит.
-  Так это мы его нашли! – возмутился Лёшка, - давайте тогда его мне. Или Лене.
-  И я тоже хочу его забрать! – практически хором закричали Светка с Мариной, - мы Прошку не оставим! 
-  Подождите, - Мария Николаевна была слегка сбита с толку. Она уже всё решила, а тут дети портили все её планы. В группу вошла Нина с большим подносом в руках.
-  Что за шум тут? – спросила она, - чего галдите? Вас по всему садику слышно! Успокойтесь.
-  Представляешь, они голубя отдавать не хотят, - сказал Мария Николаевна, говорят, сами его воспитают.
-  Не хотите, чтобы Мария Николаевна или я за голубем ухаживали? – спросила Нина, - думаете, не справимся?
  Дети сразу притихли. Они совсем не хотели обидеть свою нянечку.
-  Нет, мы просто тоже хотим за ним ухаживать! – ответила Леночка.
-  Да к тому же голубь может не перенести переезда. Он же видите, какой слабый, - добавил Лёшка, - давайте его здесь оставим.
  Нина с Марией Николаевной переглянулись.
-  А что, может и вправду оставить, - предложила воспитатель, - положим ему побольше корма, воды в стаканчик нальём. Продержится ночь-то.
-  Да, давайте его в садике оставим! – снова загалдели дети.
  Нина ещё секунду задумчиво смотрела на Марию Николаевну, а потом махнула рукой.
-  Давайте, - сказала она. Только тогда надо будет ему коробку обустроить, воды добавить, корму побольше. Чтобы он тут не окочурился с голоду.
-  А если он задохнётся? – испуганно спросила Леночка, - Давайте окно откроем, чтобы он дышал.
-  С чего бы это? – засмеялась Мария Николаевна, - вы же не задыхаетесь тут.
-  Ну а вдруг он полетать захочет, - поправил Леночку Лёшка, - давайте и правда откроем.
-  Давайте, давайте, - согласилась Нина, - а то тут действительно душно, пусть немного проветрится.
-  Ну, вот этим ты и займись, пока дети ужинают, - сказала Мария Николаевна, а затем, улыбнувшись, тихо добавила, так, что её услышала только Нина,- и что вы все так суетитесь вокруг этой бестолковой птицы?
  Нина в ответ только улыбнулась. Она действительно успела привязаться к голубю. 

8.
  Мама пришла в садик за Лёшкой пол шестого. Сразу после работы, даже не заходя домой, она бежала в детский сад. Лёшка уже успел поужинать и с нетерпением её ожидал.
-  Ну что, как день прошёл? – спросила мама, когда они вышли из садика. Лёшка шел, не отходя ни на шаг, что было для него не свойственно – обычно он убегал далеко вперёд и всё кричал, чтобы мама поторопилась. А на этот раз он шёл чуть правее мамы, постоянно поглядывал на неё и явно хотел о чём-то рассказать. Мама учила Лёшку не перебивать взрослых и не лезть в разговор, пока тебя не спросят. И, видя Лёшкино послушание, всё же дала ему возможность высказаться.
-  Замечательно, - сказал Лёшка, - я сегодня голубя нашёл.
-  Это как нашёл? – улыбнулась мама, - чего их искать – вон они бегают по городу, любуйся, не хочу.
-  Нет, этот раненый был. Мы его в детсад к себе забрали. Представляешь, он есть сначала не хотел, у него голова пораненная, он есть не мог. А потом Нина Петровна его всё же покормила.
-  И что, живой до сих пор?
-  Конечно! – Лёшка слегка обиделся. Как мама могла такое сказать про голубя, - он даже поправился к вечеру.
-  Ну и хорошо, так что, вы его в садике оставили?
-  Да, прямо в садике. В коробке. Мария Николаевна хотела его домой к себе забрать, но мы не дали. Он же ещё хрупкий, не переживёт вдруг.
-  Хрупкий? – засмеялась мама, - да уж, вдруг разобьётся!
-  Да ничего он не разобьётся, - Лёшка тоже засмеялся, - он же не фарфоровый.
-  Точно! – мама немного помолчала, а затем предложила, - пойдём в магазин, сосисок купим. А то у нас дома шаром покати. Одни макароны, наверное, остались.
-  Пойдём, -  кивнул Лёшка. Фразу «шаром покати» мама употребляла довольно часто. Раньше Лёшка, когда был ещё маленьким, не понимал её смысла. Теперь же он отлично понял маму – если она говорила, что в доме шаром покати, значит, в магазине можно было попросить купить что-нибудь вкусное. Вот если бы мама сказала, что-либо про деньги, что их мало, или что зарплату опять задержали, надо было держать ухо востро и быть очень и очень острожным. В такие дни мама могла вспылить из-за любой мелочи. А на этот раз Лёшка с удовольствием зашёл следом за мамой в продовольственный магазин.

9.
  На следующий день Лёшка собрался на удивление быстро и, стоя у двери, поторапливал маму. Такое случалось редко, точнее это было впервые. Обычно бывало наоборот. Мама стояла у двери, торопливо стучала ногой по полу и поглядывала на часы. А Лёшка в это время искал свою любимую машину или новую книжку, которую хотел принести в детский сад с собой.
-  Ух, какой шустрый, - мама вышла из ванной, - ну как я тебе?
 Выглядела она, как всегда, очень красиво. В этом Лёшка ни сколько не сомневался. Поэтому быстро ответил, что великолепно, удостоив её всего одним взглядом.
-  А ты чего это так торопишься?
-  Да я ж тебе говорил вчера, - мама, похоже, совсем забыл про голубя. Лёшка же, напротив, ночью не мог нормально спать, всё думал, как же там его любимая птица. Он даже мысленно называл её Прошкой и, в конце концов, это имя ему даже понравилось. Очень подходящее имя для птицы, - там голубь остался у нас, в садике. Его ж покормить, напоить надо. Как же он там, без нас…
-  А, - улыбнулась мама, - хорошо, если этот голубь надолго у вас в группе задержится, тогда, глядишь, я вообще на работу опаздывать перестану.
-  Ага, - кивнул Лёшка, - пойдём скорее.
  По дороге Лёшка даже не шёл, а бежал. Его уже не интересовали трещины на асфальте, не интересовали цвет и форма обуви у проходящих людей. Его голову занимала только одна мысль: «Прошка!». Как он там, как настроение, не летает ли ещё, поел и попил или сидит голодный и одиноко поглядывает наверх.
  Как всегда около ворот мама попрощалась с Лёшкой, и дальше он побежал один. В помещении было ещё тихо, дети только-только начали приходить. Лёшка вбежал в группу, и столкнулся у входа с Марией Николаевной.
-  О! Лёша, здравствуй, - улыбнулась она, - что-то ты рано. Прямо следом за мной.
-  Доброе утро, Мария Николаевна! Как там голубь? – спросил он.
-  Голубь? – Мария Николаевна немного смутилась, - да я ещё и не смотрела даже. Пойдём, вместе посмотрим.
  Тут в группу вбежала Нина.
-  Доброе утро, Мария Николаевна, извините, я немного опоздала, привет, Лёшка!
-  Здравствуйте, - кивнул Лёшка.
-  Ну что, как там голубь? – спросила Нина.
-  Да что вы так за эту бестолковую птицу переживаете-то. Ты переобуйся сначала, а потом уже иди на птицу смотреть!

10.
  Лёшка первым вбежал в игровую комнату и заглянул в коробку. Улыбка сползла с его лица, и он недоумённо посмотрел на воспитателя.
-  А где Прошка? – пробормотал он.
 Нина с Марией Николаевной стояли и молча разглядывали пустую коробку.
-  Где Прошка? – повторил Лёшка и снова заглянул в коробку, как будто голубь там мог спрятаться. В стакане вода была выпита только наполовину, семечки разбросаны по всему дну, а от голубя осталось только несколько перьев. 
-  Мария Николаевна, вы же первая пришли, вы не знаете где?... – тихо спросила Нина.
-  Да я даже и не подходила к коробке. У меня и так дел было полно… Неужели улетел?...
-  Улетел? – переспросил Лёшка. Он подошёл к открытому окну и посмотрел вниз.
-  А может, упал, - сказала Нина, - Лёш, смотри, нету его там?
  Лёшка по пояс вылез в окно.
-  Не-а! – радостно закричал Лёшка, - нету! Улетел!
-  Вывалишься же! – Мария Николаевна взяла Лёшку под мышки и поставила на пол, - куда полез!
  Нина тоже подошла к окну и долго разглядывала землю снизу.
-  Что, и вправду улетел? – пробормотала она, - неужели выздоровел?
-  Да кто этих голубей поймёт… - улыбнулась Мария Николаевна, - может, он притворялся, чтобы мы его накормили-напоили. Ладно, Нин, надо эту коробку выбросить. Куда её теперь… Сходишь?
-  Конечно, схожу…
-  Улетел! – восторженно пробормотал Лёшка, - сам улетел! А мы боялись, что не выживет.

11.
Дети до самого обеда буквально стояли на ушах. Исчезновение голубя стало новостью номер один. Кто-то делал нелепые предположения, что в садик залезли воры и утащили голубя, кто-то с серьёзным видом рассказывал о том, что скоро осень и голубь улетел в тёплые края.
  Лёшка же не вступал ни в какие споры. Он сидел на подоконнике и задумчиво смотрел в окно. Вскоре к нему присоединилась Леночка.
-  Что делаешь? – спросила она. Лёшка боялся, что она начнёт спрашивать про голубя. Или, что ещё хуже, расскажет свою нелепую версию. Про голубя Лёшка говорить не хотел. Он верил,  что Прошка улетел, может, даже, примкнул к своим собратьям. Но только от этого Лёшка переживал ещё сильнее. Как там ему, одному, с подбитым крылом? Не обидят ли его снова? Сможет ли он прокормить себя?
-  Думаю, - серьёзно ответил Лёшка, а затем, после паузы, добавил, - о Прошке.
-  Я тоже, - кивнула Леночка. Они молча приложились носами к стеклу и стали разглядывать пустынную утреннюю улицу.
  Ближе к обеду дети успокоились и практически забыли про голубя. Даже Лёшка убежал играть с друзьями в перестрелку. Только Нина никак не могла успокоиться. Вся эта история ей казалась слишком неправдоподобной. Мария Николаевна тоже ходила сама не своя, из чего Нина сделала вывод, что она что-то скрывает. Спрашивать, конечно, не стала – это было бы слишком прямо и неприлично. Но всё же узнать, что да как, ей не терпелось.
12.
После обеда, когда дети улеглись спать, Нина всё же не выдержала и подошла к воспитателю.
-  Мария Николаевна, - шёпотом спросила она, - так что же всё-таки случилось с голубем?
-  Тш-ш, - Мария Николаевна приложила палец к губам, - детей разбудишь. Они только-только успокоились и начали про эту птицу забывать. Пойдём со мной.
  Мария Николаевна наклонилась и достала из под письменного стола большой жёлтый пакет, в котором обычно носила свои вещи. На этот раз он был практически пуст.
-  Куда мы? – тихо спросила Нина.
-  В магазин. Пойдём, говорю.
  Мария Николаевна быстро вышла на лестничную площадку. Нина  окинула взглядом спящих детей и вышла следом.
-  В какой такой магазин? – крикнула она, выбежав на лестничную площадку.
  Мария Николаевна ничего не ответила. Она уже спустилась на первый этаж и вышла на улицу. Нина бегом спустилась по лестнице, выбежала на улицу и догнала Марию Николаевну.
-  Так мы что, на самом деле в магазин идём? – спросила Нина. Она здорово запыхалась после пробежки.
-  В какой магазин, что ты как маленькая, - ответила Мария Николаевна, - как будто не поняла, что это я для детей сказала.
-  А куда же мы тогда?
   Вместо ответа Мария Николаевна свернула к сторожке и постучалась.
-  Фёдр Михалыч! – крикнула она, а затем снова постучалась, - вы тут?
-  А зачем мы к сторожу? – Нина смотрела то на дверь, то на воспитателя и никак не могла понять, что же происходит.
-  Спит, наверное, - пробормотала Мария Николаевна, а затем снова постучала.
  Дверь открылась, и на пороге появился мужичок лет пятидесяти. Незваные гости, похоже, действительно вырвали его из объятий сна – он недоумённо щурился, прикрывая рукой глаза от солнца.
-  Здравствуйте, Мария Николаевна, - пробормотал он. Чего вам не спиться?
  Нина еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. А Мария Николаевна серьёзно ответила:
-  Да какой уж сон. Нам бы вот, похоронить, - она протянула пакет Фёдору Михайловичу. Он взял его в руки и открыл.
-  Птица что ли? – спросил он.
  Сердце Нины упало в пятки, а улыбка медленно сползла с лица.
-  Как… птица? – тихо спросила она.
-  Сейчас, лопату возьму. Подождите, - Фёдр Михайлович протянул пакет Марии Николаевне и снова скрылся в своей сторожке.
-  Вот так вот, птица, - тоже тихо ответила воспитатель.
   Нина закрыла левой рукой рот и её глаза наполнились слезами.
-  А я… А вы… - пробормотала она, но сказать что-либо серьёзное уже не могла.
  Фёдр Михайлович вышел с лопатой на улицу.
-  Ну что, где? Может тут, в кустах? Чтобы дети не видели. Или кошки, не дай Бог, раскопали?
-  Да. Давайте тут, - кивнула Мария Николаевна.
  Сторож быстрыми движениями вырыл небольшую ямку.
-  Хватит. Давайте её сюда, - сказал он.
  Мария Николаевна залезла в мешок и достала оттуда голубя. Он сложил свои крылья, поджал под себя лапки, а его голова запала на бок.
  Нина сразу же отвернулась в сторону, чтобы не видеть весь процесс захоронения. Она шмыгнула и вытерла слёзы тыльной стороной ладони.
  Мария Николаевна наклонилась и положила голубя в ямку. Сторож закидал его землёй и уровнял землю так, чтобы со стороны не было видно место захоронения.
-  Ну что, прощай, бестолковая птица, - прошептала Мария Николаевна. Затем она повернулась к Нине, - пойдём. А то дети там совсем разбалуются.
-  Да, - кивнула Нина, - а затем подняла заплаканные глаза и посмотрела Марии Николаевне в лицо. И тут увидела, что воспитатель, хоть и совсем не плакала, тоже сильно переживала. Лицо её было очень грустным, а глаза смотрели куда-то вдаль. Нина вдруг поняла, что же чувствовала Мария Николаевна, когда нашла утром трупик птицы, чего ей стоило сделать удивлённое лицо при виде пустой коробки. Как же ей было трудно. И ради чего? Ради чего она всё это сделала?
-  Ну, давай, утри слёзы и пойдём. Дети не должны видеть, что ты плакала.
-  Хорошо, - кивнула Нина. Она достала носовой платок и аккуратно промочила слёзы, - у меня тушь не потекла?
-  Нет, всё в порядке.
  И они молча направились обратно в садик.