Разноцветная герань

Я увидел ее на другом конце города. На Садовой, где нескончаем поток людей, идущих неизвестно куда, то и дело поглядывая на заветные стрелки или светящиеся экраны и циферблаты мобильных телефонов и часов. Суета, суета! Все плюют, толкают, вынуждая тебя изворачиваться от этой массы тел, больших сумок и чужих, вечно норовящих наступить на твои ноги ботинок.
Она шла так же, как и все – торопясь по своим делам, спрятавшись за своими подругами, которые были на порядок выше ее. Она, тем не менее, была увидена мною во всей красе: ее лицо, оно не выпадет из памяти! Прямые, уложенные гелем, багровые волосы, собранные в изящный, маленький хвостик, прекрасно венчали кругленькое личико с тонкой, но четкой линией черных бровей. Чудные карие глаза утопали в лохматеньких ресницах. А на ее шее висел медальончик в виде листочка конопли. Вроде все просто и обыденно было в ней, но именно эта простота и тронула мою душу, и ноги сами собой развернули меня и понесли к ней.
  - Привет, - стандартно попытался я начать разговор.
- Здравствуй, коль не шутишь, - язвительно последовал ответ.
- Какими судьбами здесь? - ничего умного и толкового в голову не приходило.
- Да так, по делам идем, - ответила она.
М-да, разговор явно не вязался, но нам было по пути, да и надежда умирает последней. Одним словом пошел я с ними. Молча. А она тем временем, практически не замечая меня, продолжала болтать с подругами. Чувствовал я себя ужасно. «Пустая болтовня, вернее ее отсутствие, - пронеслось в голове, - ну давай же, расскажи им что-нибудь, ведь тебе не впервой все это». Но я был скован по рукам и ногам, она меня пленила. Тут я своей дрожащей рукой нащупал в кармане небольшой цветок.
- Вот, это тебе, - сказал я, протянув ей герань с почти осыпавшимися красными лепестками. Милая улыбка медленно исчезал с ее лица, уступив свое место удивлению.
- Очень мило, - искренне ответила она, взглянув на голый, зеленый стебелек.
- Вам туда, а поеду домой, - сказать мне больше было нечего.
Мы обменялись телефонами и, договорившись вечером созвониться, разошлись.
Я ее увидел в следующий раз только через неделю. Закутанная в шарфик, она стояла на трамвайной остановке.
- Чего опаздываешь, - приперла она меня к стенке, зная, что мы живем друг от друга в 15 минутах езды на трамвае. Я не ответил, а стоял и смотрел в эти глаза. Она первой прервала это ненавистное молчанье:
- А я твою герань поставила в вазу. Она правда уже завяла, но я ее вытаскивать не буду. Все-таки память о тебе.
- Я тебе еще подарю», - ответил я.
- Слушай, мне просто ехать нужно еще, пойдем пешком до метро, заодно и поговорим, - предложил я после небольшой паузы.
- Я тебя провожу, - ответила она, взглянув на меня своими смеющимися глазами.
Мы разговорились, обо всем. Несмотря на погоду, мы шли. Ветер нещадно трепал мои волосы, постоянно закидывая их в глаза, причиняя резкую боль. Да и внезапные смены погоды сотворили со мной злую шутку – кашель раздирал мое горло до «не могу». Но я шел. Нет, мы шли. Подбадривая меня своим смехом, она, если так можно сказать, довела меня до метро. Далекие огни ларьков и магазинов превратились в огромные витрины и неоновые вывески.
- Пока, вечером позвони, - мы разошлись.
А после занятий я ехал в переполненном, душном трамвае с запотевшими стеклами и, смотря в темные окна, думал о ней. «Когда же я увижу ее еще раз?»
«Скоро, скоро…», - отвечал мне женский голос. Может быть, он принадлежал Надежде?
Два дня пролетели как миг. Мы договорились встретиться там же. Погода стала лучше, солнышко припекало макушку головы, да и кашель отступил, позволив мне снять шарфик и подышать теплым, осенним воздухом.
- Дарю, - с этими словами я протянул ей розовый цветочек герани, - я же обещал.
- Ой, спасибо, - она была немного поражена.
- Извини, что всего лишь герань, просто ты достойна большего.
- Да ничего, мне нравиться, причем очень.
Новая прогулка и снова горит огнями станция метро. «Я скоро его возненавижу!».
И после курсов я стремился домой, чтобы услышать в трубке телефона ее волшебный голос.
Она рассказывала обо всем: о школе, о друзьях, о концертах, на которых была, о злых родителях, о жизни подростка. Но она ни разу не говорила о том, как относиться ко мне. Я ждал хотя бы одного слова насчет меня. Пускай они будут плохи, пускай, но это же было бы ее мнением обо мне. Хотя бы ОДНО! Я надеялся, но надежда моя была пуста и нереальна.
Я не считал количество наших встреч. Это было не важно. Но каждый раз она провожала меня до тесного вагона метро. По понедельникам, средам и субботам. Мы шли всегда пешком: под дождем и палящим солнцем, в сильный ветер и легкий бриз. Ее это не смущало, а меня уж подавно. Путь наш пролегал от замусоренного пустыря между одноликими многоэтажками, по прямой, асфальтовой дорожке, которая, казалось, прячется за линию горизонта. Полчаса длилось это путешествие, которое обрывалось у турникетов метрополитена.
Но и там, где трудно укрыться от любопытных глаз прохожих, мы нашли свое  уютное местечко. За простой будкой, в которой сидит старушка, работа которой заключается в провожании взглядом «зайцев», то и дело норовящих обойти ненавистный заслон в виде трех крутящихся металлических палочек. За кабинкой валялись фантики, бутылки, да и мраморные стены не блестели чистотой. Но там нас никто не видел и гул голосов не был так надоедлив. Мы делились впечатлениями об очередной прогулке и простое слово «пока» разлучало нас до вечера. Пока мы не созванивались…
Вечером поздно раздался звонок.
- Пойдем, завтра погуляем.
- Хорошо, в три, там же.
Она всегда встречалась со мной, когда мне нужно было ехать на курсы, но тут она сама уезжала. «Странно», - подозрительно подумал я, подъезжая к остановке – ее там не было, а она всегда приходила раньше меня.
Она опоздала на полчаса.
- Извини, - она с грустью взглянула на меня.
Сегодня разговор абсолютно не вязался, и я часто шел и молчал, смотря, как она курит сигарету за сигаретой.
- А откуда ты берешь эти цветы, - вдруг поинтересовалась она.
- Да на курсах, около входа, на клумбе растут герани, и я каждый раз срываю по одной.
Каждый раз я дарил ей герань другого цвета. Сначала это было просто – клумба была большая. Но вскоре у меня все больше времени уходило на поиск нового оттенка: красные, розовые, желтые, всего не перечесть. И вот сегодня она держала в руках сиреневый цветочек. И я даже не помню, откуда взялся тот, первый, красный цветок.
После курсов я в очередной раз подошел к клумбе и при свете фонаря попытался найти новый цвет. «Нет, такой дарил, такой дарил». Все цветы были уже знакомы. И вот она!!! Она была удивительно красива. Тонкий, хрупкий стебелек, я боялся держать его в своих дрожащих руках. А цвет! Желтый, с розовыми, красными, черными и сиреневыми пятнышками. «Само совершенство!»
Вечером телефонная трубка напевала мне трели из частых, коротких гудков. Каждые 5 минут я набирал заветный номер, пальцы уже привыкли судорожно жать кнопку «Redial», а красное ухо – страдать от тяжести проклятой трубки. Я так и заснул: в одежде, при свете, включенном телевизоре, телефонной, пиликающей трубкой в руке. А на столе лежала герань для нее.
Больше мы не виделись. Она переехала куда-то в центр, не оставив мне своего телефона. И теперь, я в одиночестве ехал на трамвае там, где мы шли пешком.
Был предпоследний день осени. И я решил прогуляться, я шел по нашему маршруту, по мокрому, первому осеннему снегу. Я все вспоминал, как мы разговаривали, как прыгали под дождем, как кутались в шарфики от злого и колючего ветра. Наступала зима, герань на клумбе не росла уже, и ее рядом не было, и место за будкой оказалось снова никому не нужно. Но до сильных холодов я срывал цветок за цветком и ставил дома в вазу. Но они все быстро вяли, превращаясь в морщинистые и страшные подобия растений. Дольше всех стояла она: желтая с розовыми, красными, черными и сиреневыми пятнышками.
Проснувшись на следующий день, я зажмурил глаза от ослепительного света, ворвавшегося в комнату с улицы. За окном лежал первый, настоящий, зимний снег. Календарь показывал 30 ноября, но я знал – сегодня наступила зима. И в дальнем углу стояла всеми забытая, вяло опустившая свои лепестки вниз, прижавшись ими к тонкому и хрупкому стебельку, разноцветная герань.   

Сентябрь 2003г.