Зойка

Зойка
Все началось с покупки новой ночной рубашки. Зоя зашла в универмаг, чтобы купить будильник. Старый, как ни старались часовых дел мастера, никак не хотел работать. Зоя не любила магазины. Хотя нет, она их обожала: тайно, в глубине души. Просто, того, что она зарабатывала стоя полдня на рынке и торгуя чужим товаром, едва хватало, чтобы свести один конец своего скромного бюджета с другим. Всю свою жизнь Зоя существовала. Ее мать умерла, когда ей исполнилось три года. Отец остался вдовцом в тридцать два года с тремя дочерьми на руках. Второй раз он позволил себе жениться, когда девочки выросли и более-менее стали самостоятельными. Старшая Мария вышла замуж рано и удачно. У нее подрастало двое детей. Младшая Светлана так же долго не засиделась в девках. Только ей, в отличие от Марии повезло меньше: муж пил и бегал «налево». Поэтому Светлана ограничилась одним ребенком. Одна Зоя так и не нашла своего счастья. А она согласна была на любое: даже на такое как у Светки -- горькое, умытое слезами, но свое, родное. Тем не менее, женихи, ни в период нежного юношества, ни цветущей молодости, не проявляли особой заинтересованности Зойкиной персоной. В мае ей исполнилось сорок, и Зоя поняла, что «последний вагон» ее личного счастья, увы, прогрохотал мимо и скорей всего безвозвратно. Женщина залила это открытие водкой и решила посвятить жизнь племянникам.
Итак, Зойка зашла в универмаг. Потопталась в отделе «Часы», выбрала самые дешевые, расплатилась, и направилась, уже было к выходу, как заметила отдел женского белья. Не удержалась, решила «одним глазком», ни за что не расстраиваясь, посмотреть и быстренько убежать. Висевшая на витрине нежно-розовая ночная рубашка, приковала взгляд не хуже голливудского ловеласа Ричарда Гира -- тайных Зойкиных грез. Как ни старалась женщина отвести глаза, ночнушка не отпускала от себя. Словно в трансе, она достала отложенные на продукты деньги, подошла к кассе, молча ткнула продавцу пальцем на рубашку и пенное чудо перелетело из витрины к ней в авоську. Зоя в таком же заторможенном состоянии развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась к выходу.
Дома не снимая верхней одежды, лихорадочно разорвала упаковку, достала обновку, разложила на кровати и принялась любоваться. Некстати зазвонил телефон.
-- Зойка, ты дома?
Женщина узнала голос Марии.
-- Маш, я только что купила себе новую ночную рубашку. Не спрашивай, сколько она стоит, -- Зоя произнесла фразу на одном дыхании.
-- На кой ляд тебе новая ночнушка?
-- Я тут подумала, -- неожиданно нашла ответ женщина, -- По стране гремят терракты, постоянно взрывают жилые дома, а вдруг взорвут мою «хрущовку» и вытащат меня из развалин черте в чем.
-- Дура! Кто вчера у тебя в гостях был? Опять Светка приходила, свое горе водкой заливать?
-- Машка, ничего ты не понимаешь.
-- Короче, приходи ко мне сегодня вечером, разговор есть.
-- Угу, -- Зоя нажала на рычаг и положила трубку.

Вечером Маша ошарашила Зойку не меньше, чем дневное приобретение. Она выложила на стол пять тысяч рублей и сказала, что это подарок к прошедшему Зойкиному  дню рождения.
-- Сестра, надо начинать новую жизнь. Это деньги на ремонт твоей берлоги. Сумма, конечно не ахти, но у меня есть знакомый алкаш. У него золотые руки. Ты сразу с ним не расплачивайся, пусть сначала поменяет обои, покрасит окна и двери. Мужик он не плохой, только спился. Моему Кольке ничего про деньги не говори, это я в тайне от него накопила. Вот тебе номер телефона мастера, позвони ему завтра, где-то во второй половине дня. Он как раз очухается к тому времени.
На вызванного Зойкой мастера страшно было смотреть: лицо опухло, губы синюшные, руки трясутся. «Да-а-а, такой, пожалуй, много чего наработает», -- подумала Зойка.
Угадав мысли женщины, Василий изрек:
--Хозяйка не думай, что я совсем пропащий. Не сложилась у меня личная жизнь, вот и пью.
Только романа мне еще с алкашом не хватало, подумала Зойка. А вслух произнесла:
-- Будешь ремонт делать в моем присутствии, расчет после проделанных работ. Я тебе буду помогать.
На том и порешили. Василий оказался ассом своего дела: работу делал качественно, старался. Про расчет не напоминал, деньги в долг не просил. За неделю, неухоженная Зойкина квартира приобрела вид вполне уютного гнездышка. Чтобы отблагодарить мастера, Зойка накрыла стол. Не пожалела денег и на спиртное. У Василия загорелись глаза, но, сурово сдвинув брови, и придав выражению лица серьезный вид, он решил вести себя интеллигентно. За время, проведенное у женщины, он в какой-то степени прикипел к ней душой. «Хоть и неказистая, а добрая и хозяйственная, только не доласканная и замотанная жизнью», -- рассуждал Василий.
-- Зоя, -- Василий прикрыл ладонью рюмку. – Мне пока не наливай, потому что я хочу кое-что сказать. Я тут подумал, может нам э-э-э, пожениться? Ты одинокая, я – тоже бесхозный. Обещаю, закодироваться, бросить пить, устроиться на работу и заживем мы лучше всех.
За время совместного труда, Зойка так же приглядывалась к мужчине. Что ни говори, а руки у него «растут» действительно из того места, откуда надо.
-- Вась, я то, в принципе, не против, только опасаюсь, сорвешься и слово свое не сдержишь.
-- Ради тебя, пойду на все.
Зойкина так не разу и надеванная ночная рубашка произвела эффект кубинского, знойного фестиваля. Через месяц женщина неожиданно, поняла, что беременна. Эта новость ввела ее в ступор. Зоя жутко запаниковала и почувствовала себя ланью, несущейся сломя голову через пожар в джунглях. Она побоялась рассказать об открытии сестрам и кинулась за советом к подруге Ирине.
-- Возможно, тебе показалось, перво-наперво не паникуй. Сходи в аптеку, купи тест, -- замужняя Ирина была хладнокровной и рассудительной
-- Я бою—ю-ю-сь, -- Зоя захлебывалась слезами.
-- Ладно, пошли вместе.
Надо сказать, что Ирина находилась на восьмом месяце беременности и округлившейся живот давно уже «шел» впереди самой хозяйки. Муж Ирины Анатолий особой радости по поводу рождения второго ребенка не выказывал. Он и так уже пахал на двух работах, так что вторая беременность – это была полностью Иркина идея. Подруги дошли до аптеки.
-- Ира, я на пороге постою, мне сты-ы-ы-дно. Сходи без меня.
-- Зойка, тебе сороковник, а ты все как пятнадцатилетняя. Вот дура-то.
Ирина смело открыла двери аптеки. Разглядывая витрины, она небрежно кинула продавцу:
-- Девушка, мне э-э-э тест на беременность.
Повисла долгая  пауза. Ира посмотрела на продавца. Та стояла с открытым ртом и словно рыба на суше ловила им воздух:
-- М-м-м-м, а вы уверены, что он вам необходим?
И только тут Ира поняла всю комичность ситуации, но не стала объяснять, что да как:
-- Абсолютно!

Тест показал беременность. На семейном совете решили, что Зойка будет рожать.
-- В конце концов, в Америке все бабы только после сорока начинают задумываться о детях, чем мы хуже Запада, -- расставила все точки над «и» старшая Мария.
– Зойка, не дрейфь, у нас со Светкой детского приданного много осталось, так что не пропадешь. Надеюсь, Василий, ты не подведешь свою жену?, -- последние слова были обращены к новоиспеченному Зойкиному мужу. Вася сидел на диване, словно пришибленный пыльным мешком. Новость ошарашила его не меньше, чем «молодую» жену. Он еще не решил, радует это изменение в его жизни или нет.
-- Ну, я, это, постараюсь. Я уже ищу работу, -- мужчина судорожно вздохнул.

Беременность Зойка ходила плохо. Ей казалось, что еще день, и она отдаст концы. Не выдержав Зойкиных перепадов настроения, постоянных жалоб и круглосуточного токсикоза Василий запил. Поначалу Зойка ужасно расстроилась. Потом, заручившись поддержкой сестер и отца, выгнала его из квартиры.
-- Ну, его к лешему, выращу дочь без него.
Благодаря новомодной технике УЗИ вся семья была в курсе, что у Зойки будет дочь. Она даже имя уже придумала -- Сабина. Как в американском сериале про маленькую ведьму. Зойке казалось, что, наделив ребенка необычным именем, она даст ей путевку в совсем иную жизнь. Когда срок беременности подходил к семи месяцам, из-за угрозы выкидыша, Зойку положили в больницу на сохранение. В последний раз она побывала в стационаре лишь в глубоком детстве. Ей было боязно и неловко перед чужими людьми. Помимо нее в палате находилось еще восемь женщин. С «местным народом» Зою познакомила добрая старушка – санитарка.
-- Вот, деточка, твоя койка, тумбочка, а вот уточка. Может пригодиться после родов, в туалет ходить.
Зойке не особенно хотелось разговаривать с товарками по палате. Она стеснялась своего возраста. Женщины так же не навязывали своего общества. Ночью Зойке нестерпимо захотелось в туалет. Она потеребила за плечо лежащую на соседней койке товарку.
-- Вы не будете против, если я вашу уточку возьму?   
 Та ничего, не понимая спросонья:
-- Конечно, берите.
Через минуту все отделение проснулось от ритмичного грохота:
-- Бум-м, бум-м, бум-м-м, бум-м-м…
-- Господи, вы, что из леса вышли?, -- из ординаторской выскочила медсестра. Вы зачем утки на ноги одели?
Зойка густо покраснела:
-- Так это, мне санитарка велела, если в туалет захочу…
На следующий день Зойка написала заявление, где взяла на себя всю ответственность за то, что с ней и ее ребенком может произойти, в случае чего. На том и ушла домой. Ей нестерпимы были смешки и косые взгляды товарок по палате. Родила она в четыре утра на собственно диване. Схватки начались неожиданно и стремительно. Она лишь успела позвонить в «скорую» и подруге Ирине. Врач приехал аккурат, когда Зойкина дочь во всю хотела увидеть свет. Решительная Ирина помогала врачу всем, чем могла. Она в отличие от Зойки была куда хладнокровнее.
-- Поздравляю вас с рождением дочери. Надо бы папе позвонить. Он очевидно на работе?, -- врач укутывала младенца в теплое одеяло.
-- Нет у нас папы. Мы сами по себе, -- Зойка кряхтя натягивала сапог. От слабости у нее кружилась голова.
Fler