Кровавая сопля

КРОВАВАЯ СОПЛЯ
(рассказ - капронаждачный синдром)
 




   Федот СеменЫЧ вернулся домой как всегда через 17 мин. После 7-ми ч. вечера. Ему хотелось жрать, срать и ****ься. Но в поселке ****ей не было, одни недающие прошмандоВКИ, водка кончилась еще 3 дня назад, а дрочке и сранью в сортире мешали отключенная вода и просто засоренный толчок. Но все же у него был выход: поймать бездомную мышь и, поебав ее пальчиком, повесить в холодильнике, пустом, как желудок алкаша после рвотных спазмов.
 Федот СеменЫЧ плюнул на грязный пол и вошел на кухню в надежде поймать мышь, не отходя от кассы. Пару раз пукнув, он пришел в удивление, так как ни одной, даже самой плюгавенькой мышки нахрапом взять не удалось, а срать хотелось все сильней, и тупая надежда о том, что бздеж поможет пережить поносное состояние умирает последней.
 Самое страшное было в том, что за окном меланхолично проехал грузовик, который вел первый ебарь района Гнусавкин Глеб Петрович, а с кристального холодильника подобно аппокалиптическому синдрому похмелья стекала кроваво-зеленая сопля. Федота не столько испугал этот гавнюк с квартирой и сортиром сколько эта сопля. Она тихо текла по бескрайней, девственно чистой и белой глади этого сраного неработающего рифреджератора, оставляя за собой полупрозрачный след и как бы насмехаясь над несчастным Федей, говоря: ”Скушай меня, малыш”. Федот побежал в комнату в поисках грязного обкончанного одеяла, в которое по очереди дрочили он и соседский кот по прозвищу Мышееб. Одеяла не было на месте, кота тоже, наверное они были вместе. Федот бросился на кровать и попытался закрыть глаза, но кровавая сопля все время вырывала его из забытья и медленно стекала ему в открытый и не желающий закрываться, дергающийся в конвульсивных судорогах рот. Занавески, в которые несчастный Федя пытался закутаться, давным давно сгорели во время неудачной попытки суицида фединой подруги Клавы, бывшей и расползшейся жены Гнусавкина. Сопля все надвигалась. Она переливалась феолетовым, синим и желтым, совершенно не вписывавшимся в цветовую гамму кровавых сопель, предавало ей какой-то похабный оттенок.
 Федя схватился за горло и побежал блевать в этот ****ый переполненный загаженный сортир. Во время блева он уснул. Утром он проснулся в дерьмовом настроении, с больной головой и пошел на работу. Перед уходом он с опаской зашел на кухню и пугливым взором окинул помещение. Сопли нигде не было. Больше Федот в эту квартиру не возвращался, а остался жить у Клавы