лохматая любовь

Моей «собачнице» жене посвящается…

     Лохматая любовь

Она была породистою кошкой
Он – из себя - бездомный рыжий кот
Она всю жизнь сидела у окошка
А он свою провел наоборот…

Хотя, причем здесь кошки, так - пустяк
Рассказ мой, братцы, будет про собак
О верности и о любви собачей
Простите мне: сейчас заплачу…

Собачьи страсти нам все ближе, все родней
Собак мы часто любим больше чем людей
И подражанье людям так собак иначит
Что все их жизнь летит к чертям собачим…
 
Как получилось это, я доселе не пойму
Наверно, Тот, который Там вершит судьбу
Решил себе немного пошутить
Или хотел кого-то проучить
А, может даже, - поучить…

Но к делу.
Дело, значит, вышло так:
Была она дворнягою простой
Он – настоящий дог, тигровый весь такой
Ошейник модный, грудь в медалях, все дела…
Она же – просто, «славная» была…

На лапах четырех легко и вольно,
Куда глаза глядят, она по жизни шла
Все время улыбаясь всем довольно,
Огонь и воды, и помойки все прошла
Оскал Фортуны вечно улыбался ей
И даже муж был – бывший спаниель…

Никто предположить никак не мог
В нее без памяти влюбился важный дог
Хотя: весна была, опять же - полнолунья срок,
«Текла» она безбожно – вот вам и итог…
А гордый дог совсем ум-разум потерял
Выл на луну ночами, весь облез, весь полинял
 В конце концов, рассудок вовсе потерял
Сорвался с поводка и к милой ускакал…

Куда смотрели в это время небеса
Когда собачий бес отвел ему глаза…
Весна, любовь, свобода – голову кружит
Из клетки золотой любой «мужик» сбежит,
Если от суки сладкой тащат в дом силком
И повод был – хозяин стукнул поводком…


Но вот она - Свобода! 
Слово сладкое, хмельное
Она туманит взор, она пьянит
Под шум весны куда-то преданность уходит
И верное чутье вдруг ни о чем не говорит
Тем более молчит святой собачий долг
Да что вообще это такое, и какой в нем толк?..
Хозяин, глупый, все ходил, все звал домой
Но дом родимый обходил дог стороной…

А, что она?..   Да, что она:
Счастливой быть судьба ее была
Куда девался замухрышка спаниель
Другой теперяча у ей: - Мужик! Кобель!
Теперь на свалке лучшие отбросы - только ей
Ведь новый друг ее, других бродяг - сильней
От зависти подруги-суки просто извелись
Скулили за спиной, да злобно скалились
Прохожие, -  так те и вовсе хохотали
Несчастные! Что бы в любви вы понимали!?.

А, впрочем, «молодые» этого не замечали
Влюбленные, они часов не наблюдали
Хотим - поспим, хотим - отбросы поедим
На свалку сходим, иль помойку посетим...
Какое это счастье – вместе с милой быть!
Ей нюхать под хвостом, лизать ее, любить
Среди цветов на пустыре, средь запахов травы
Под жарким солнцем спать и видеть сны…

Да, день его пришел – и он, теперь – Король!
Всю жизнь свою собачью ждал он эту роль
Огромный рост, очаровательный оскал…
Его хозяин этого, увы, не понимал.
А в подворотне ныне он – авторитет
И на его рычание тут возражений нет
Здесь не на выставке ему медали доставать
Тут может он реально сам приказы отдавать
И догу здесь никто не в силах отказать
Одной любимой иногда он позволял ворчать…

Хотя, молва по свалкам и помойкам шла,
Что короля-то голого «счастливая» нашла
Что он, хоть и умен, но, в сущности – лопух:
 И даже обмануть не может никого – такой был слух

Наверно, врет народная молва не зря
Ведь не бывает в жизни дыма без огня
Кормиться по помойкам – не по выставкам скакать
Здесь каждый за себя, и тут заказано плошать
В тусовке этой по иным понятиям живут:
Чуть что не так – и в миг тебя «сожрут»
Здесь благородства нет, тут ценится обман
Все помнят то, как сгинул беглый доберман


А ентот дог еду ни в жисть не доставал
На всем готовом жил и горести не знал
И от ума не большего он из дому сбежал
Коль от добра, дурак такой, еще добра искал…

Но что ему брехня и глупые слова
Чихал он на нее – своя есть голова
Свобода есть, любовь, есть новые друзья
Взять ту же Моську черную - опору короля
Вот Вам еще одна «счастливая» судьба
Ведь если разобраться – кем она была
Несчастной крысой мелкой, шавкою худой
 Все бегала на пустошь, к мамочке  – «домой»
Хоть псина эта взрослою сама давно была
Но ни друзей себе, врагов – и тех не нажила
И как твердит упрямая собачья брехня
Она под кобелем еще – и то ни разу не была.

Все -  в прошлом, ныне Моська – правая рука
При паре молодой - она поддержка Короля
Все вертится вокруг, все на ухо скулит
Подгавкивает нежно, и на всех ссучит…

Но бес собачий с ней – пусть он ее простит
Вернемся к молодым, ведь время не стоит
И к осени пора пришла цыплят считать
И сука поняла, что скоро будет – мать
 И в ночь, среди опавших золотых листков
Подруга наша родила троих щенков
Хотя щенилася она уже не первый раз
Но видно нынче на нее повесил кто-то сглаз
Другого объяснения не найдете вы
Все трое малышей ее – увы - мертвы   
Ни пискнуть не смогли, ни воздуха глотнуть
Ни облегчить ее раздувшуюся грудь…
Она, несчастная, скулила, аж три дня
А на четвертый, утром от него ушла
Как ни крути – инстинкт опять сильней
Несостоятельный папаша опротивел ей
Кто виноват – конечно, старый дог
Ведь это он здоровых малышей зачать не смог…

Всегда бывает в жизни так: приходит срок
И под чертою счастья видится итог…
А долг ?
А дог ?..
 А он страдал… А он ее искал,
За нею бегал по пятам, следы ее лизал
От злости, встретив спаниеля - разорвал
Но главного, слепец, никак не понимал:
Что не вернуть любовь, что суку – потерял…

Однако на собачьем небе, таки, есть собачий бог
Уж он следит, чтобы собачий был исполнен рок
И день пришел, и дог однажды осознал
Что он не только суку – он здоровье потерял
Что похождения по свалкам под луной
Для нашего героя кончились бедой
Прошла удача тихо стороной
И понял дог, что он не излечим - больной…
 А вот с его подруги бывшей  – как с гуся вода
Здоровой быть и помереть такой ее судьба…

Как наш бродяга это все переживал!
Собачью долю пятой лапой отвергал
Надеялся еще и справедливости искал
Стал доходягой, в общем – погибал…

Однажды как-то на знакомый двор попал
Забрел нечаянно, без мыслей - заплутал
Кольнуло сердце, он остановился, он узнал
Как будто было все вчера, и он не убегал
Знакомый дух почуял, и деревья, и забор…
Но вдруг остолбенел и замер, словно вор:
Вокруг хозяина скакал молоденький щенок
Смешной такой, такой тигровый – дог…
Его племянник дальний или, может, брат
Какая разница, когда ему его хозяин рад…
Ежом по горлу прокатил обиды ком
Ведь это был его хозяин и его был дом!..
Ни голоса подать, ни подойти не смог
Ведь он был гордый, все-таки был Дог…

И снова минул новолунья срок
К итогу приближая жизненный урок
И первый снег на голову его упал
Дог, выдыхая пар, внезапно осознал
Что вот зима катит, и с ней идет мороз:
В тигровой шкуре дуба дать – лишь времени вопрос
От перспектив таких расстроился до слез
Как быть?
 Или вообще не быть?
Подумал блудный пес…
Нет, надо как-то через силу доживать
Концы, - оно всегда успеется отдать
Но про одно он точно знал ответ
Назад домой ему возврата нет…

С такими мыслями по городу блуждал
А там еще один сюрпризец его ждал
Когда в толпе собачьей разношерстной
Несчастный вдруг любимую узнал
Другой кобель - большой, лохматый, черный
Ее шальную нагло покрывал…
А что она?..  Да что она:
Хвостом крутила весело и счастлива была
Тем более была, что рядом с ней
Опять толпилась вереница кобелей…

Остатки крови закипели, и толкнули в бой
Не за нее уже, не с кобелями, а с собой…
Он мог смириться, мог уйти, мог промолчать
Но он был Дог, а догу не по масти уступать
И со своей гордынею не силах совладать
Рванулся в битву и остался там - лежать…

Поверженный, израненный, больной
Он оклемался, хотя был едва живой
Шатаясь, тенью дог по улицам бродил
Как призрак он существовал, не жил
На встречных ужас отвращенья наводил
И наперед свою судьбу предубедил:
Была по быстрому состряпана бумажка
И в тупике его зажала каталажка…

И тут, пора бы подвести итог,
Но не забудь – он все таки был Дог
Дог в душегубку на веревке не пойдет
Он лучше вступит в бой и здесь умрет!
Сверкнули яростью слепой его глаза
В рычанье жутком слышалась гроза
Тигровой шерсти клочья встали на дыбы
Клыки белели – вестники беды

Попятились отважно живодеры – отошли
Достали мяса ломоть, ампулу нашли…
Какая гадость  – сладкий яд голодному давать
Какая подлость - братьев меньших убивать…
Но тощий пес не тронул колбасы
Повел лишь носом, лишь утер усы
Вдруг повернулся, прыгнул, одолел забор
Упал, но встал и снова скрылся словно вор…

 Увы, не долго он еще существовал
Он победил в бою, но битву проиграл
Из раны рваной на боку сочилась кровь
Не грела сердце прежняя любовь
На нем, «как на собаке все», - не зажило
Лишь горько загноилось, но не умерло…

Он не скулил уже и даже не стонал
Под хоровод снежинок тихо умирал
Многострадальные захлопнулись глаза
Сверкнула льдинкою последняя слеза
И смерть пришла, и вот открылись небеса
И кущи райские и свет, и голоса…
Все это дог так ясно осознал
Когда вдруг имя, свою кличку услыхал
 С небес спустился шестилапый Серафим
Собачий ангел, наконец, пришел за ним
Нагнулся, поднял на руки, понес
Куда? - какая разница, какой вопрос!
Хоть в рай собачий. Хоть в собачий ад
За ангелом таким он будет только рад
Знакомый с детства запах – дог его узнал:
Да, это Он, другого ангела дог и не ждал
Последние собачьи силенки подсобрал
Чтобы сказать: Прости, хозяин! 
И, концы отдал…

Хозяин нес его и что-то говорил
Спасти хотел, наверное, - любил
Увы, но пес его не понимал
Ведь он же умер…
Или только умирал…

Он был не слишком грешен – сразу в рай попал
Собачий рай – он в миг его узнал
Седьмой этаж, налево, крашенная дверь
Его последнее пристанище теперь…
Но этот, маленький, он тоже здесь, щенок
А ты-то, ты когда успел пропасть, сынок!?.
Ну что ты лаешь, глупый, разве ты не рад
Другие псины, знаешь, попадают в ад
И уж чего совсем, покойный дог не ожидал
В раю собачьем – заурядный есть «Грипал»…

И ночь прошла в «раю», и страшный суд настал
В халате бледно-голубом над ним судья стоял
В его руках был шприц, но дог не замечал
Почти без чувств он на родном полу лежал
Скулил чуть слышно да ладонь хозяину лизал
 Дог не почувствовал укол - так он страдал
Жизнь прекратилась … Он концы отдал…

Уснул навечно, увидав последний самый сон
И сон прекрасен был и этим был страшен
Вся жизнь собачья промелькнула перед ним
Себя он снова видел юным, молодым…
Он видел, как хозяин, тоже молодой
Его, щенка слепого притащил домой
Как соску теплую из рук его сосал
Как лез к нему под одеяло, на подушке спал
Как лихо брал апорт, как лапу подавал
Как защищал его и как-то раз – спасал…
И лишь теперь, своим большим собачим сердцем осознал
Что сделал он, что совершил, и что предал…

И с тела грешного слетая в этот миг
В душе его родился не собачий крик:
Как получилось все, и как могло так стать
Что он, такой весь благородный, смог предать
Ради блохастой лживой суки, вере изменить
О, Бог Собачий! Как ты мог такое допустить!
Роптания слова-стенания
Раскаянья и покаяния…

Но, ничего теперь нельзя переменить
Душе вдруг нестерпимо захотелось выть
Что жизнь прошла, ее не повторить
Нельзя исправить ничего, нельзя простить
По крайней мере - самому себе
А это значит – что гореть ему в огне
И в рай он сам принципиально не пойдет
Покоя вечного душа не обретет
И перед духом собственным, прощенья не найдет
Так значит, пусть его питбуль рогатый заберет…

Вздохнул хозяин, снял очки, слезу утер
По шерсти остывающей рукой провел:
Ну, вот и все – спокойно спи родной,
А завтра утром унесу тебя «домой»
Туда, где все мы будем вскоре возлежать
В земле сырой – она нам истинная Мать
Она простит тебя…  Ее нельзя предать…

 ***
Вот весь рассказ
Конечно - ложь, но есть намек
Для добрых «кобелей» и «сук» - урок:
Живи, пока живешь - глупи, гуляй
Но ни отца, ни матери своей - не предавай!
Не сетуй громко на свою собачью долю
Свободу «для» не путай «от», и не меняй на волю!
Себя любя, о ближних не забудь своих
И за себя решая, не предай других!
Чтобы в конце пути не оказаться у бесовского чертога
Не забывайте: что от Сатаны, а что дано от Бога…




P.S.       Их души, как израненные птицы
Не в силах полететь, завоют от тоски 
И долго будут на снегу дымится
Сердец обугленных разбитые куски…


Женя Влас. 25.02.2005 года


Рецензии