Черный Квадрат

ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ; 2000-2001

ПРЕДИСЛОВИЕ

Наша жизнь похожа на замкнутую фигуру. Принято считать, что это круг или же цифра "8", положенная на бочек, знак бесконечности.. Но так ли это? Разве всю жизнь нас несет течением, спасая от резких поворотов и уголков судьбы? Разве мы всегда знаем, что нас поджидает за следующим поворотом? Нас метает вниз и вверх, вправо и влево, переплетает судьбами друг с другом, а в глазах, частенько, кромешная тьма, словно кто-то выключил свет. Жизнь- это темная комната, в которой полно людей, но, тем не менее, мы практически обречены на одиночество. Давайте, просто-напросто, посмотрим на нее с другого ракурса, сверху. Давайте зажжем глаза и сделаем мир светлее. У нас получится!


Черный квадрат


Идет передача "О! Счастливчик".

  Двое перед телевизором. Ведущий задает вопрос: "Кто написал черный квадрат:

 А) Пушкин, В) Толстой, С) Малевич, Д) Пелевин?"

 Игрок отвечает: "Малевич".

Ведущий: "Правильно!"

 Один из смотрящих другому:

"Ты знаешь, а я и не читал." J

Анекдот.

Рассказан преподавателем физики

Евгением Аркадиевичем.

                -

Заскрипели двери, зашептали, заглянули в скважину ключом - Крак -
Я вбегала в квартиры. Я шарила руками по стенам в поисках выключателя света. Но они не включались (выключатели всё же).
Закрыв накрепко (я проверила) глаза, я шла дальше.
Босиком по холодной, освещённой луной, лестнице, уводящей ступени кругами вверх, за пределы крыш.
Звонила в квартиры.
Чужие.
Искала тебя. Вот.
Ты здесь. Но звонок молчал, как и во всех квартирах, где спали. Маленькой собачкой они охраняли сны своих хозяев.
Но твой-то меня узнал- Пропустил.

***
Ты спал перед мерцающим голубоватым светом телевизора; весь такой милый, лохматый, в большом шерстяном свитере, вермишелевым, вишневым.

Вермишелевый суп из пакетика уже давно остыл и глазел на меня двумя кружечками морковки из тарелки, с полированного стола.
Холодно.
Телевизор гласил: " Внимание! Срочное сообщение! Из зоопарка сбежал бегемот! Располагающие сведениями могут звонить..."
Я выключила телевизор, и он уставился на меня черным экраном своего лица. Так я и запомнила нашу первую встречу. С тобой.

***
Куда-то бежала- Яблочная девочка в желтом пальто.
В оранжево-красных вестибюлях метро. Сквозила голубыми ниточками взглядов, вышивала узоры мыслей, картинки фантазий. Выбиралась эскалаторами наверх, к небу. Подмигивала солнцу, качала фонари.
Я шла. Я была призраком. Проходила сквозь людей и стены. Тихо самой себе. Где-то тихонько светилась взглядом. Она. Заметила?? Улыбнулась.
-Здравствуй, я Мэй, Мау ве.
Девочка в желтом пальто.
Длинные волосы солнечными лучиками, водопадом.
- Мэй? Здравствуй-

***
Обгоняла трамваи. Светились электрическими искрами глаза. Утопала в синеве зимних курток. Щеками румянилась в морозном желтом свете магазинных витрин.
Шла за руку-
Шла под руку-
Сидела под крышами кафешек.
Летели брызги денег.
Стрелочки улыбок.
А в домашнем террариуме извивался уж.
- Да уж - смеется.
Я молчу...
- Забавненько. А ты?
- Да, - отвечаю. А ты меня видишь?
- ...
- Да ладно.
- Я Бет. Бетти.
- Знаю.

***
Отражался близняшками зеркал, непонятно стригся, менял цвет ботинок.
Улыбался. Напивался в зюзю. Проваливался в клубную жизнь. Иногда заходил за зеркала. Появлялась девушка. Сестренка. Не разлей вода, но никогда вместе. Ким - Кима. Бардак в голове, теплая душа.

***
Сходили с ума эскалаторы.
Бежали вниз -вниз - вниз, бежали вверх- вверх- вверх.
Кидались в глаза лицами двойников, направленными. На меня?
Смешные, думают, что они видят меня-
Сегодня красивые шли.
Бежал человек с тазом.
Большим, желтым. Спешил.
Поскользнулся, поехал вниз.
- Побереги-и-и-ись!
- А эскалатор ведь вниз ехал?
- Да.
- Значит, ему было по пути-
Улыбчивые люди. Завтра рождество.
И кто их такими нарисовал.

>***
Ким Кима шел-шел-шел. Пришла. Сел. А на улице темно. Зима.
- Сейчас я расскажу тебе сказочку. Грустную сказочку о грустном сказочнике. О грустном сказочнике и грустных фонарях.
Я кивнула. Залетела в теплое кресло, накрылась пледом.
Свет мигнул, погас.
В окно заглянул рыжеглазый фонарь. Приготовился слушать. Закружил снежинками в темноте.
И Кима удивило что-то. Голос зазвенел, задрожал в прозрачной тишине комнаты.
- А, Бетти! И ты к нам? Залезай.
Приютилась в районе окна, ближе к потолку. Вернулась мыслями, оттаяла улыбкой. Открылись глаза, заметались ресницами.
Зазвучалось. Кима:
- Однажды в одной маленькой-маленькой сказке, такой маленькой, что она с легкость уместилась бы даже на детской ладошке, наступила зима.
Полетели звонкие снежинки, оплели все мягким кружевом, убаюкали лес.
Свернулись клубочками ежики в своих подземных норках, заснули медовые медведи, завязались в узлы ужи под корнями старых елей.
Только яркие гроздья рябины весело поглядывали по сторонам.
Наступала ночь: зажигала звезды, гасила небо.
Каждый вечер по городу проходил печальный Сказочник в своем потертом черном плаще и старой, когда-то превосходной, фетровой шляпе. Он зябко кутался в шарф (надо сказать, тоже изрядно поеденный молью), что-то пряча в тепле больших добрых ладоней. Это была маленькая свечка, светившая то одним светом, то другим, то третьим - все очень по-озорному. Свечку так и звали - Озорничок.
За спиной Сказочника неуклюже болталась стремянка. Он ставил её около фонаря, поднимался по старым ненадежным ступеням и подносил свечку к фарфоровому шару. Фонарь тут же вспыхивал, разливая по снегу, словно волшебный эликсир, свой свет.
Сказочник шел от дома к дому, от улицы к улице и оставлял за собой маленькую частицу сказки. А потом усталый, но счастливый брел к своему домику на самой окраине, а город смотрел ему вслед своими немигающими глазами : синими, зелеными, голубыми, красными, желтыми, лиловыми, и прочими - прочими - прочими, какие только можно себе вообразить (кроме черного, конечно).
size=4>Сказочник приходил, заходил в прихожую, залезал в мягкие домашние тапочки, шел к камину, который жарко пшикал дровами.
Озорничок успокаивался и поил комнату ласковым голубоватым светом.
Сказочник наливал себе кружку крепкого сладкого чая с вишневым вареньем, устраивался в кресле перед камином и начинал думать. Мысли его были печальные-печальные и очень одинокие.
Дело в том, что в городе кроме Сказочника и фонарей никого не было.
Да-да, фонарей. Своим волшебным огоньком Сказочник потихоньку вселял в них жизнь. А так как это были волшебные фонари из сказки, то в них проснулась душа. И они стояли всю ночь, проливая на снег свой волшебный свет, и перешептывались. Им было жаль печального Сказочника. А тот ничего и не знал о происходившем...
Раньше Сказочника в этом городе не было. Да и самого города, по правде говоря, тоже. А Сказочник жил среди обычных людей, писал веселые сказки и дарил их друзьям. Но друзья вырастали. У них были свои, уже взрослые, дела...
И однажды Сказочник увидел одну вещь, которая потрясла его до глубины души: кто-то погасил глаза у одного из его старых друзей. Нет, это был всё ещё тот самый Друг, который при встрече, хлопая Сказочника по плечу, радостно возглашал: " Привет, дружище! Ну, как дела?" - и звал к себе в гости. Но уже не за тем, чтоб как когда-то в детстве, пускать мыльные пузыри с балкона, для девчонки в доме напротив, и, даже не для того, чтоб поиграть на гитаре, как еще совсем недавно. Он звал его в гости и они-они пили горькое пиво (а Сказочник, как и все сказочники, терпеть не мог ничего горького), клеили обои и обсуждали последний футбольный матч.
А однажды- Сказочник понял, что гаснут огоньки в глазах всех его друзей. Им больше не нужны были сказки. Оставалось надеяться лишь на то, что они нужны детям...
У Друга Сказочника был сын. Белобрысый румяный мальчишка с большими серыми глазами.
Однажды Сказочник пришел к Другу и принес мальчику свою книгу. Она была большая, яркая, с красивыми иллюстрациями. Дверь открыл мальчик.
- Здравствуй. - Мягким голосом сказал Сказочник, и в его глазах засветились две яркие звезды.
- Здравствуйте. - Вежливо ответил мальчик. - Папа скоро придет. Вы можете его подождать на кухне. Проходите.
Сказал и убежал в комнату.
Сказочник заглянул - работал телевизор. Мелькали вспышки, взрывы; ходили роботы.
Мальчик ерзал на диване. Его губы повторяли одну и ту же фразу: "Ну же! Давай, взорви его!".
Вдруг, приглядевшись к глазам мальчика, Сказочник заметил в них огонек- но нет, это было всего лишь отражение телевизионного экрана.
Сказочник отвернулся.
Его глаза вдруг стали грустными, и звезды серебряными снежинками растаяли. По щеке пробежала, оставляя едва заметную дорожку, блестящая слезинка.
"Странно, - подумал Сказочник, - Я так давно не плакал, что уже и позабыл, что это такое- Видно, людям больше не нужны мои сказки. А значит, и я сам". И он медленно растворился в воздухе...

***
Все завертелось. Тихо-тихо. Погрузилась в сон. Я - она.
Раздирая покрывала век, просыпалась ночью.
Срывалась криком - телефонным зуммером.
- Я так больше не могу! Ты слышишь?
Разбивалась тысячью осколков, бросалась в крайности.
- Ты нужна мне! Нужна! Понимаешь?
- С Вами говорит АВТООТВЕТЧИК- автоответчик- автоответчик- - эхом раздавалось в голове.
- Ну, подойди же!
И чей-то сонный голос:
- Девушка, вам кого, Акари? А ее нет. И вообще, вы в курсе, сколько времени? - голос взорвался. - Как вам не стыдно?! Совсем совесть потеряли, да?
- А где?.. - И она еще спрашивает! Вам лучше знать, где она шляется. Это вы её такой сделали! Наркоманы хреновы!
Гудки-гудки, просверливающие на сквозь всё тело. Как это больно! И руками за голову! О, Господи! Господи! Господи! За что?!
И эхом-эхом за окна, эхом над городом- Залетая во дворы колодцы, бьясь раненой птицей в окна.
Вздрагивали люди, останавливались машины, включались сигнализации, хлопали двери подъездов.
Где-то проснулся в слезах ребенок - белобрысый сероглазый мальчуган. Ему снился плохой сон.

***
Она убегала, всё ещё убегала в темноту.
Парадные ловили её своими крепкими объятьями, стреляли огоньками сигарет, окликали горлышками бутылок.
Она попыталась заплакать, но пошёл снег. Это обледенела душа. А из открытой форточки, кружась, вылетали строчки, растворялись в темноте: "Красноглазая - ты самая классная моя".
И правда- я уже давно не спала. Да и зачем?.. бесполезно- но- не думать. Идти. Вперед...
И дальше, в ночь, печатая на лужах узор своих подошв.
Вдруг ей показалось, что её зовут.
Она обернулась.
И встретилась взглядом. С- С?-
Два теплых Жёлтых глаза.
Больших и красивых.
Она как зачарованная смотрела и не могла отвести свой взгляд. Таких глаз она ещё никогда не видела.
И всё ближе- ближе- ближе. Лицом к лицу.
- Ты? - её.
Я.- яа- яа- яа-яа!!!
Ответ слился с диким визгом тормозов, её криком.
Воздух осыпался битым стеклом.
- Куда ж она лезет?! -
- Совсем идиотка!..
- А он ей гудел- гудел-
style="m- Да уж - Стоит не шелохнется-
- Наркоманка, наверное - глаза пустые, красные, я видела!..
- Граждане! Разойдитесь! Не устраивайте скопление народа. Кто был свидетелем происшествия, подойдите завтра в участок, дайте показания...
Слова исчезали в тумане, размывались, стекали грязными каплями по щекам...
"И откуда их тут столько ночью? Набежали как тара ка ны..."
А потом вдруг стало темно-тепло. Только где-то тикали часы и плескалось море.
- з-с-а што?.. з-с-а што?.. з-с-а што?.." - шептали волны, шлепаясь на берег.
Просто - так. Просто - так. Просто - так" - отвечали часы.
Дрожали ресницы.

***
А потом раздался треск, и все исчезло, завертелось- пространство- Понимаете, оно свернулось и покатилось куда-то-
- Катись куда подальше! - это слышала она, уходя из дома, прикрывая дверь. Так зачем же хлопать? И осторожные прикосновения ступенек к ногам.
- Будь осторожна! - так шептали голые ветви у ее окон.
"Так все-таки! Я жива или как?"
-Совершенно молчаливый вопрос-
Ах да! И только "Просто так". Где-то часы. Тикают- Или это море?..
А потом- Дом. Обыкновенная пятиэтажка.
Все те же лестничные пролеты, мусоропровод отсутствует. Знакомо. Только вот со стенами что-то странное. Светятся. Как будто незадачливый киномеханик прилепил сюда зачем-то большие экраны.
Она шагнула к одному из них, вытянув вперед руку - экраны казались смешными на ощупь. Шершавыми.
Но вдруг стена подернулась рябью (если, конечно, такое можно сказать про стену), побежали в разные стороны кружочки, как по воде.
Да, она где-то читала что-то похожее. Какой-то роман незатейливого жанра фэнтези валялся у кого-то из её- а из её ли?.. не важно- на чьем-то подоконнике-
Кажется, такая штука называлась "портал". А может и нет- Кто его знает?
Вошла и огляделась. По началу даже и не удивилась.
Подумаешь, незнакомый город, мало ли на свете городов, она и свой-то не особо знает-
Правда, слегка смущало то, что кроме двух чаек, паривших в закатном небе, город не подавал признаков жизни. Даже ветер, и тот умер.
Странно, ведь если чайки, значит тут должно быть море.
Ну да, она даже слышит плеск волн-
И как будто уже не так колется что-то в груди- Иллюзия, или временное облегчение?
По желобкам вдоль узкой улочки с усталым журчанием стекала пыльная вода. Недавно был дождь.
Все равно - идти. Чего ещё делать?
И вдруг люди появились. Из ниоткуда. Взяли и пошли по улице. Такие странные.
В какой-то момент ей показалось, что и воздух стал чище. То есть улегся сумбур в голове. Она даже улыбнулась. И это движение губ показалось ей таким новым, ну почти новым- Словно она не делала это уже сотни лет. И даже как-то легче стало-
А потом девчонка, ровесница, симпатичная, знакомая такая, окликнула её по имени и говорит: "Акари, чего ты тут стоишь? Пойдем ко мне чай пить".
И она вдруг почувствовала, что очень замерзла.
Как-то слишком много всего было на сегодняшний день.

***
Яблочная девочка.
Я обещала ей сниться, я приходила во сны. Видимо-невидимо. И иногда просто была рядом, смотрела...
Так и в этот раз. Сидела на подоконнике.
Обычная пятиэтажка. Даже мусоропровода нет. Знакомо.
И те же светящиеся квадраты стен.
Мы тут уже были. Но я ей не сказала. Я знала, что там она встретит меня.
Яблочная девочка с колокольчиками в волосах. Она несла весну.
Тут зима, а там лето. И она посередине.
- Иди, не бойся.
И она вошла.
Потом она скажет, что тот мир пах яблочными пирогами. Возможно.

***
Когда ты просыпаешься, ты очень смешной. Похожий на котёнка.
Ты думал, что этот день не предвещает ничего хорошего. Ты думал, что у тебя болит голова, словно в ней пробурили скважину, и безумные мысли рвутся и рвутся наружу.
Солнце рисовало на полу солнечные пятна.
А вчера был концерт.
Об этом напомнил собственный севший голос.
Что было - что было-
Как обычно.
Толпа орущих девочек.
Вспышки фотоаппаратов.
Некачественный звук.
Запомнились двое. Счастливые, целующиеся в стороне. Кажется, им было плевать на концерт. Ну и ладно.
Они были чем-то похожи. То ли парень с девчонкой, то ли две девчонки, а может- Ну а черт их знает!..
Просто симпатичные.
А потом исчезли.
Почему-то кажется, что поругались-
А я тебе заварила кофе.
Только ты меня не заметил.
Пошел на кухню, налил, вроде даже улыбнулся.
Правда, потом удивишься, мол, провалы в памяти, хоть убейте, не помню, когда успел кофе сделать, вроде только встал- Хм-
Все не так уж важно-
Стоило жить.

***
Когда я вернулась, Ким и Бетти спали (сладко-сладко), укрывшись старым пледом. Одним на двоих. Так теплее-
А вы знаете, они видели один сон. Один на двоих. Теплее? Быть может...
Но, почему-то, летний. Они стояли на берегу моря и глядели на двух чаек. На двух свободных птиц.
А тот вечер - он был совершенно закатный.
А ветер, ветер с ним в чем-то даже рифмовался, потому что был накатный...
Накатный ветер, это когда он вместе с волнами целует берег, целует город на берегу, людей, даже птиц...
Мир целовался по-летнему, а Ким и Бетти стояли, вырванные из нашей зимы и молчали - обычно же не так, обычность- она похожа на ткань грубого покроя, на холщовку- Холщовка не будет ни нежной, ни теплой, в крайнем случае, сама собой, а тут...
Ну, вы ведь это слышите? Тут же надо слышать, и даже не столько вслух, сколько кончиками пальцев - те огоньки лета, огоньки печеных яблок, что ли...
Вечер вился алой шелковой ленточкой по ветру, шелестел усталыми мыслями кленов, шептал задумчивыми признаниями черепичных крыш, крыльями птиц.
Это город. Он настойчиво звал их к себе. Так всегда бывает, когда рядом те, что- Что не просто так рядом. Но об этом больше ни слова...
Ким и Бетти повернулись и, не разжимая рук, пошли по дорожке из жженого кирпича.

***
В то время как спала зимняя ночь, подходило утро. Уже давно. Светило, играло...
Я же нетерпеливая, мне же надо знать, что же дальше- И я бежала, спрашивая у солнца - солнце - качало головой - не знаю- Я обходила переулки, пробегала карнизы- Нет - нет, извините- первый раз слышим- наверное, это было не здесь- а впрочем- шут его знает...
И только старые фонари, неохотно щурясь на солнце шептались, вспоминали, и- Ну, наконец-то!
Тогда же Сказочник уснул у своего камина, увидел сказку. Но это был не сон, это закончилась в его мирке вечная зима: так таял лед его моря, так обнажались на встречу солнцу крыши его города, так просыпался ветер, так оживало сердце.
И каждый вечер, в определенное время город оживал: вдруг, словно из ниоткуда, появлялись люди, трепетали листья, и молча улыбались фонари - знали в чём дело, знали-хранили тайну...
А я там появилась вдруг. Я же тоже еще не знала.
Огляделась. Пошла искать Сказочника.
То, что когда-то было тем, что больно, осталось позади. А он улыбался: он любил лето, он любил закаты.
Он был рад мне.
Обведя рукой город, он сказал мне: "Живи".
И я решилась.
Такой уютный домик, неподалеку от Больших Городских Часов, что звенят каждый четный час. Знаете? Там еще винтовые лестницы и темно-рыжая крыша с видом на море. Стало моим.
А чуть попозже зайдет Сказочник. С гитарой и банкой вишневого варения.

***
А ты и не знал, что такое бывает. Ты думал: простуда, ангина, бред.
Но это было настоящее лето. А ноги сами вели тебя, куда бы вы думали? Но ты не знал. Прости, я чувствую себя немного виноватой...
А впереди девушка - колокольчики в волосах-
И ты спрашиваешь:
- Прости, ты не знаешь, куда меня несет?
А ответом улыбка:
- И ты тоже? Она тебе не сказала?
Улыбается.
- Ну тогда ладно. Хочешь яблоко?
И ты берешь, так и не успев ничего понять. Улыбаешься. Так когда-то было. Было точно, наверное где-то в детстве- А где-то забылись нерешенные проблемы. Ну и пусть...
Кто я? - Спрашиваешь.
-Она много про тебя рассказывала.
- Но кто я? Я не помню- Амнезия себя? Такое бывает? Я столько времени не был собой, что стал забывать,как это...
Но только ты пришел, ты как-то это понял, обернулся.
Яблочная девочка кивнула: заходи, нас ждут.
Крак - заскрипели двери - дотронулись ступеньки до подошв, повели вверх...

***
То, что не досказано - оставь. Недосказанность - лишь прихожая этого мира. Ты не один! Брось. Я не возьмусь сказать всего, но ты скоро увидишь все сам. Только закрой глаза.
Они входили, по одному и за руки, но попадали в темноту. И не удивляло, казалось привычным.
А потом кто-то засмеялся. И тихое эхо душ. Зазвенел весенний колокольчик, захлопал крыльями ветер, распахнул окна в души, засветило солнце улыбок, залился волшебный свет...
Вспыхнули звезды глаз, вспыхнули навсегда, чтобы не погаснуть...


НУ А ВАМ НУЖНЫ СКАЗКИ?